строках подписывать  их под верхними:
     Так  проще  будет   производить  общий  подсчет  слов:   все   внимание
сконцентрировано на листе, а слова воспринимаются на слух.
     Многочисленные  измерения показали,  что при разборчивом  чтении  вслух
незнакомого текста без предварительной подготовки скорость  чтения обычно не
превышает 220 слов в минуту, а при чтении знакомого текста - 240-250.
     А  теперь  попробуйте рассказать  о  каком-либо  событии  с максимально
возможной скоростью, но так, чтобы не вызывать раздражения слушателей, и вам
не удастся перешагнуть рубеж в 180 слов в минуту.
     Словарный  объем  урока  редко  достигает  2500 слов.  Работа  в  новых
методических  условиях  позволяет  увеличить  его  до  4000  слов!  Этому  в
значительной   мере  способствуют   опорные   сигналы.  Пользуясь  знаковыми
ориентирами, учащиеся  без  какого-либо  напряжения увеличивают  темп  речи,
сокращая промежуточные  паузы  и  сводя на нет употребление  слов-паразитов.
Если  же принять во внимание два новых вида опроса -  тихий и магнитофонный,
то  словарный  объем урока,  приходящийся  на  долю учащихся,  возрастает  в
среднем в  2,9 раза.  Скорость  речи  учителя  при  работе в новых  условиях
возрастает  в  1,2-1,5  раза  и,  конечно,  зависит  от  его  индивидуальных
особенностей.

 Скорость и восприятие речи

     Возрастание  скорости речи учителя  и  учащихся на уроках (это  стало в
некотором роде неожиданностью) никоим  образом  не отражается  на восприятии
учебного материала. Тому есть две причины.
     1. Значительная  экономия времени, получаемая  в результате  некоторого
увеличения скорости речи,  позволяет  проводить  двукратное,  а  иной раз  и
трехкратное изложение нового  материала.  Уровень же восприятия, и это давно
уже доказано психологами, в основном зависит от числа повторов и возвратов к
одному и тому же материалу.
     2. В  Мичиганском университете  провели любопытные исследования. Одна и
та  же лекция была прочитана двум однородным по составу  группам слушателей.
Чтение первой лекции вел  в  обычном размеренном темпе преподаватель. Вторая
же  группа  прослушала  магнитофонную  запись  этой  лекции  при  увеличении
скорости движения пленки почти в 4 раза!  Первая группа  слушала  лекцию  45
минут, вторая - 12. Качество звучания динамика было предельно высоким. После
этого  в каждой из групп  провели  без предупреждения и подготовки экзамены.
Уровень  восприятия  учебного  материала  слушателями  обеих групп  оказался
совершенно одинаковым.
     Всякий раз, когда приходилось начинать работу с новым экспериментальным
классом, происходила одна и та же метаморфоза.  В  первые полтора-два месяца
речь детей крайне неуверенна, прерывиста, робка. Это отмечалось во  всех без
исключения классах, будь то IV, VI или VIII. Без посетителей же не обходился
ни один день. Люди  приходили разные, но в  абсолютном большинстве -  умные,
глубоко  и всесторонне  знающие свое  дело,  умеющие отмежевать  главное  от
второстепенного и случайного. Были и недоверчивые.
     - Что  же  это  такое?  В  тетрадях  все  хорошо. Оценки  - одни только
четверки и  пятерки,  а у  доски-то  двое из  пятерых  едва-едва  на  тройки
отвечали, а из 5 оценок за устные ответы только одна пятерка. Несоответствие
какое-то.
     - Пожалуйста, приезжайте к  нам еще  раз. Через год. И вот  прошел год.
Тот же класс.  Те же дети. Только немного  повзрослели. Но присутствующим на
уроке учителям откуда это знать - они в классе впервые. Закончились уроки.
     - Вообще, конечно,  все это  потрясает. И активность, и  дисциплина,  и
глубина  знаний. Но многое объясняет речь  учащихся.  Ведь это  же маленькие
Демосфены! В наших классах и двоих таких не сыщешь, каких сегодня мы слышали
и  видели полкласса.  С  такими-то всякий сможет работать. У них  при  любой
методике будет получаться не хуже. Демосфены... Тут уж никак не предложишь:
     - А приезжайте к нам год назад.

 Врачу, исцелися сам!

     До сих пор речь шла в основном о  школьниках.  Но, с какой  стороны  ни
подходить, все сказанное выше не может не относиться и к учителю.
     За  долгие годы проведения семинаров отрадно было наблюдать,  как резко
шагнуло вперед лекционное мастерство участников, как обогатился их словарный
запас. Речь  учителей  стала  образной,  живой  и, главное, выразительной. О
выразительности речи  учителя  необходимо  заботиться  еще  в  пединституте.
Невероятно,  но  факт:  во  время  одной из  лекций,  прочитанных  студентам
факультета   русского   языка   и  литературы   Донецкого   государственного
университета, на  предложение прочитать какое-нибудь стихотворение,  отрывок
прозы  или  театральный   монолог  после   долгих   колебаний   откликнулась
единственная студентка. А в зале присутствовало более 200 человек...
     Удивляться  этому не приходилось:  в университете до  этого  никогда не
было   кружка   художественного   слова,   хотя  в   учебных  заведениях   с
педагогическим  уклоном речь нужно вести не  о  кружках,  а об  обязательных
курсовых практикумах литературной речи.
     - Поднимите, пожалуйста, руки,- с такой просьбой  непременно приходится
обращаться  к учителям начальных классов, повышающих свою  квалификацию  при
областном  ИУУ,-  все, кто во  время обучения в  институтах и педагогических
училищах принимал участие в самодеятельности.
     Ползала рук.
     - А теперь поднимите  те, кто выступал на сцене в жанре художественного
чтения.
     Четыре-пять  рук.  Все  остальные  пели.  В  хоре.  Хоровое  пение  при
подготовке учителей  начальных классов обязательно. Владение словом, главным
методическим инструментом учителя, никого не тревожит.

 * БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ... *

     Средний всеобуч. Вдумаемся в это  словосочетание, над которым уже давно
нависла  угроза девальвации. При  всеобщем Среднем  обучении учитель  обязан
хорошо  учить  всех детей.  Педагогическая  наука  с  самых  разных  позиций
пытается  обеспечить  переход   школы  на   новое  содержание   образования.
Физиологи,  гигиенисты,  методисты, психологи  и дидакты вполне  обоснованно
считают, что все нормальные дети могут успешно усвоить программный  материал
по всем школьным предметам.
     Как  же обстоит дело  в действительности? Можем  ли мы  положа руку  на
сердце сказать, что  готовы  обеспечить каждого выпускника школы  глубокими,
прочными знаниями? Вчера  еще на  этот вопрос отвечали утвердительно с самых
высоких   наробразовских  трибун.   Сегодня   же  все  более  склоняемся   к
диаметрально противоположному мнению, стыдливо соглашаясь  и с тем, что даже
первоклассников начинают делить  на средних, слабых  и сильных, сохраняя  за
детьми приклеенные им ярлыки до самого окончания школы.
     С  одной только  поправкой:  за годы учебы отряд сильных  размывается и
тает,  а  отряд  слабых  полнится и  растет.  У этой  печальной статистики в
последнее    время    появились,    как   уже    отмечалось,    даже    свои
теоретики-обоснователи.
     И это при всем при том, что в стране уже работают не единицы, а десятки
тысяч учителей, утверждающих  и доказывающих  природную  одаренность каждого
здорового ребенка, его  запрограммированную  природой  возможность усваивать
самые сложные школьные программы в  условиях благоприятного рабочего режима.
Низкий уровень  знаний сегодняшних школьников -  всего только  следствие,  а
причина -  в несовершенстве давно уже  себя изжившей методики  обучения. Все
дети - все  без  исключения-  способны  успешно  овладеть  программой  курса
средней школы.

 Позиция учителя

     Молодой  педагог  впервые переступил порог  класса.  Сколько сложностей
ждет его впереди! У  него нет опыта, и ему не с  чем сравнить каждую  новую,
возникающую перед ним ситуацию.  Он учится быть и уравновешенным, и строгим,
и уступчивым, и требовательным, и невозмутимым, и жизнерадостным... Если эти
качества помогли ему выработать его педагоги-наставники еще в вузе, то тогда
ему  нужно просто быть самим собой. Но это, к сожалению, случается не часто.
А дети  не  ждут.  У  них  свои критерии  и суждения.  И вот  тогда  молодой
специалист  вольно  или   невольно  начинает   идти   по  линии  наименьшего
сопротивления.  Повышенный тон.  Нервозность.  Двойки. Записи  в  дневниках.
Нравоучительные  беседы с родителями.  Апелляции к классным руководителям  и
школьной  администрации.  А  следствие одно,  оно  иным  и быть  не  может -
обостренная реакция ребят.  При самокритичном  отношении к своим собственным
поступкам  учитель рано или поздно выработает профессионально разумную линию
поведения,  да только многие  ли из нас самокритичны в 20 лет? Вот потому-то
абсолютное большинство начинающих учителей пытаются искать первопричину всех
своих бед в неполноценности воспитанников. И такие поиски часто продолжаются
всю жизнь.
     По-разному приходят в  школы  учителя,  и  по-разному  складываются  их
судьбы. Это  неизбежно, так как  диплом  педагогического вуза - всего только
документ на право  приобщения к  большому и необыкновенно  сложному труду. И
сложность эта обусловлена его целью: найти путь  к единомыслию с учениками и
затем на основе этого единомыслия создать условия для развития способностей,
заложенных в каждом  воспитаннике.  Учитель обязан помочь  ученику  осознать
себя личностью, пробудить в нем потребность к совершенствованию,  к познанию
мира  и  жизни,   воспитать  чувство  человеческого  достоинства,  одна   из
составляющих которого - ответственность за  свои поступки перед самим собой,
перед товарищами, школой, обществом. Успехи учеников зависят от веры учителя
в их возможности, от его настойчивости, терпения, умения своевременно прийти
на помощь каждому.
     "...Чуждые ложного  стыда, не побоимся  сказать, что  одною  из главных
причин,  почему не могли мы ранее  выполнить своего обещания нашим читателям
касательно   разбора   Сочинения   Пушкина,   было   сознание  неясности   и
неопределенности собственного нашего понятия о значении этого поэта".
     Кто это сказал? В.  Г. Белинский!  Когда? Увы, через 5 лет после смерти
Пушкина. А  вот то, что  сказал о  нем,  шестнадцатилетнем  лицеисте,  Г. Р.
Державин, осталось  неиссякаемым  источником  для  творчества Пушкина на всю
жизнь.

     ...Успех нас первый окрылил;
     Старик Державин нас заметил
     И, в гроб сходя, благословил.
     Эти строки написаны А. С. Пушкиным в расцвете его творческого гения.
     "Дорогой Вова!  - пишет автор "Сборника задач московских математических
олимпиад"  Галина  Ивановна   Зубелевич   одиннадцатилетнему  школьнику   из
Донецка.-  Ты  "молодец, что  так  внимательно решаешь задачи. Некоторые  из
отмеченных тобой ошибок мы нашли сами, а вот  второе решение задачи No 13 ты
нашел  первый. Продолжай решать. Мы будем очень рады получать от  тебя новые
способы  решения задач и указания  на  допущенные нами  ошибки.  Это улучшит
следующие издания сборника".
     Вчитайтесь еще раз в это письмо. Еще  раз  мысленно соотнесите: кто его
пишет? Кому? Сколько заботы  в каждой его строке  и о маленьком человеке и о
большой  математике! Много ли  сыщется авторов книг, способных  на вот такую
человеческую теплоту.

 Поверить в каждого!

     1969 год.  Октябрь.  Второй  месяц  работает  экспериментальная  группа
восьмиклассников  средней школы No 5 Донецка. Работает  уверенно,  радостно,
споро. А вот у Веры Харламовой, лишь только дело доходит до устных ответов у
доски,-  беда,  да и  только.  Стилистические огрехи,  разрывы  в логических
переходах, мучительно  долгие паузы гасят мысль, выбивают из  строгого ритма
доказательств, и девочка часто умолкает, не доведя рассказ до конца. А время
не ждет. Еще две-три недели, и на уроки придут учителя, преподаватели вузов,
работники отделов  народного  образования, и... вопреки своим педагогическим
убеждениям, на одном из занятий:
     - Ты знаешь, Вера, кажется, тебе лучше уйти из нашей группы...
     Все это было сказано едва ли не шепотом, но - глаза! В глазах у девочки
застыли не просто отчаяние,  а невыносимая боль. Однажды увидев такие глаза,
забыть их уже невозможно. И в тот же день при проверке домашних упражнений у
Веры в  тетради  по  математике  вдруг оказались стихи.  Да,  стихи! У П. А.
Ларичева (Сборник  задач  по  алгебре. Ч. II. М.,  1965, с.  78) есть  такая
задача (No 499):

     На две партии разбившись,
     Забавлялись обезьяны.
     Часть восьмая их в квадрате
     В роще весело резвилась;
     Криком радостным двенадцать Воздух свежий оглашали.
     Вместе сколько, ты мне скажешь,
     Обезьян там было в роще?
     (Индусская задача из "Махабхараты")
     Необычность,  поэтический строй  и какая-то  солнечная  свежесть задачи
увлекли Веру настолько, что на поэзию ответила стихами.

     Изучив задачу эту,
     Я решенье предлагаю:
     Икс возьмем, им обозначим
     Обезьян всех, бывших в роще.
     Из него двенадцать вычтем
     И получим икс в квадрате,
     Разделенному на восемь,
     Тоже взятому в квадрате.
     Уравненье это просто,
     Без труда его решаю
     И в ответе получаю
     Сорок восемь иль шестнадцать.
     Так  четырнадцатилетняя   Вера   Харламова  через  восемь  с  половиной
столетий, прошедших после  создания этой задачи, поэтически перекликнулась с
древнеиндийскими математиками - мудрецами ушедших веков.
     Бытует мнение,  что  признавать  свои ошибки,  а  тем  более  приносить
извинения мучительно трудно. Неправда! Если вы мужественно и честно осознали
свою  неправоту, всей  тяжестью  несправедливости  обрушившуюся  на  другого
человека, то нет большего счастья, чем снять с себя бремя вины, принеся  ему
свои искренние извинения. Тем более если это твой ученик.
     А  Вера... Вера осталась в экспериментальной  группе, успешно закончила
Донецкий политехнический институт  и работает сейчас инженером-конструктором
в одном из проектных институтов.
     Освободить ребенка от страха, сделать его свободным в  своих решениях и
поступках,  вселить  в   него  уверенность   в  свои  силы,  увидеть  в  нем
полноценного  и  способного  к творчеству человека -  вот  самый  надежный и
благородный  путь становления  детских  талантов.  Все  дети  могут  учиться
успешно, если рядом с ними терпеливые и добрые учителя.

 Принцип Л. В. Занкова

     1963  год. В IX  класс школы  рабочей  молодежи  пришла Наташа Корнева.
Пришла  из   соседней  общеобразовательной  школы.   Перехода   этого,   как
избавления, давно уже ждали и ее учителя и она сама.
     Прошло  немногим более полутора  месяцев, и стало совершенно очевидным,
что Наташа наделена живым аналитическим умом...
     Но  как же стало возможным  с высокой  степенью уверенности  определить
способности ученицы, если за 8 лет до  этого она не смогла осилить  школьную
программу даже на элементарную тройку?
     Еще  и  сегодня классической методикой предписывается  изучать материал
небольшими  дозами   и  тут  же  без  промежутков  закреплять  его  решением
упражнений.  На практике  все это приобретает уродливые формы:  значительная
часть ребят, не  разобравшись  в  теории,  испытывает  огромные трудности  в
практической части учебного материала. Но  стоит только чуть больше внимания
уделить  теории и создать несколько  больший  разрыв во времени между нею  и
практикой, как тотчас же  оживают все без исключения ребята. Принцип ведущей
роли  теоретических знаний, выдвинутый Л. В. Занковым, стал  фундаментом, на
котором  базируется  быстрое и надежное  развитие каждого  ученика.  Упор на
практику   делается  чуть  позже,  после   изучения   больших  теоретических
разделов7. А когда с теорией все становится простым  и  понятным,
возникает всеобщее естественное желание проверить свои знания на практике.
     Изложение  материала большими структурно-целостными  блоками  позволяет
увидеть единую картину там, где  раньше в течение длительного времени вместо
целого были только разрозненные  фрагменты, не дававшие  представления  ни о
роли раздела в  общей системе знаний, ни о  его  внутренних  взаимосвязях. В
известной степени это можно сравнить с рассматриванием отдельных  фрагментов
большого художественного полотна без предварительного знакомства с картиной.
Можно  долго и  придирчиво  разглядывать сначала  скачущего всадника,  затем
шеренги  солдат, потом покрытые изморозью  деревья,  наконец,  припорошенные
снегом трупы и не получить представления о гениальном замысле В. Верещагина,
выразившего проклятие молоху войны  в своем бессмертном полотне "Скобелев на
Шипке". В детали картины нужно начинать всматриваться только после того, как
воспринят и осмыслен общий пафос художественного произведения.
     Из  всего сказанного вытекает  непреложное следствие:  начиная работу в
новом классе,  учитель в течение первых недель и  даже месяцев должен  вести
всеохватное повторение изученного ранее.
     Возвращаясь к  случаю  с Наташей, отметим, что к программному материалу
IX класса ребята приступили только в конце ноября.  Можно  ли  было  выявить
способности девочки,  изучая  с  нею  новый материал при провальном незнании
программы прошлых лет? Старые незнания порождали бы новые, и  ни учителю, ни
ученице невозможно было бы понять, как выйти из этого  порочного круга. Иное
дело - работа по материалу прошлых  лет.  Здесь  все сразу  же становится на
свои места - начинают вырисовываться грани самобытного дарования. Так было и
с Наташей - уже к концу полугодия она стала одной из лучших учениц класса, и
никто не замечал ее довольно сильного заикания, которое чуть было не сыграло
с ней злую шутку на вступительных экзаменах в вуз.
     В  естественном волнении  Наташа  долго  и  трудно  доказывала  сложную
теорему  и  в условиях  очень большого конкурса (Наташа поступала  в один из
крупнейших  вузов  Москвы)  кто-то  из  экзаменаторов  предложил  прекратить
экзамен. К счастью, этого не произошло -  задачи на черновых экзаменационных
листах были решены верно, и тогда девушку отвели в пустую аудиторию, вручили
10 дополнительных разнородных задач и закрыли на  целый час, чтобы  ей никто
не мешал. И Наташа решила все 10 задач! Сейчас она снова в Донецке.  Ведущий
инженер-конструктор,  в  семье  у нее  двое  взрослых  детей, и  никто  даже
представить себе не может, что она когда-то заикалась.

 В глубину идеи

     Как  это  чаще всего бывает, при  закреплении нового  материала к доске
вызывают лучших учеников.  С худших  - какой  спрос,  когда до  конца  урока
остаются  считанные  минуты?  Но  каково же  при  этом им,  худшим?  Они-то,
горемыки, и на  прошлом занятии не все поняли - почему и какими,  к примеру,
должны  быть  корни  квадратного  трехчлена  при  дискриминанте больше нуля,
меньше нуля  и равным  нулю, а тут вдруг пошли  косяком новые варианты. И не
станет им  легче  на  следующем  уроке. Нет,  не  станет. И  если  бы  кроме
математики не было  других предметов, а так  -  из  математики в физику.  Из
огня, да в полымя. Ну как тут не  усомниться в своей полноценности, особенно
когда учитель  в сердцах безнадежно махнет рукой! А время  не ждет. К новому
уроку учитель  подбирает более сложные упражнения - не топтаться же на одном
месте! Что  из этого следует?  А вот что.  Сегодня не  до конца разобрался в
теории, завтра не понял процесса решения простейших упражнений,  послезавтра
оказался не готовым к восприятию более сложных, там, глядишь, приспела новая
тема, и начинаются новые терзания на новом витке. Инженеры хорошо знают, что
такое  "усталость конструкции". Металл,  и тот  устает  от перенапряжений. А
человек?
     В условиях  работы на  новой методической основе  в  средних и  старших
классах,  где теория выходит  на  передовые позиции,  сразу после  изложения
нового материала  решать  по нему упражнения  не  разрешается.  По материалу
прошлого урока - пожалуйста. По материалу ранее изученных разделов - сколько
угодно. По новому материалу - ничего!