отразятся 2-3
детали, несколько  опорных сигналов,  и если  такие листы  будут развешены в
разных  точках  школьного здания, то они все время станут находиться  в поле
непроизвольного  внимания учащихся. По  15-20 раз в день остановится  на них
взгляд.  И  никогда  -  бездейственно.  Необычайно  интересно  наблюдать  со
стороны,  как  спокойно  и  деловито, с сознанием  собственного  достоинства
подходят  к  листам  десятиклассники.  Редкое  одиночку.   Чаще  вдвоем  или
небольшими группами. Постоят, побеседуют, иногда поспорят, уточнят некоторые
детали и отходят  так же  неторопливо.  Малыши -  сама непосредственность. С
разбегу, как будто наткнувшись на невидимое препятствие, замирают, в течение
нескольких  секунд  пристально  смотрят на  один  из блоков, затем закрывают
глаза и, неслышно шевеля губами, повторяют отдельные абзацы.  Еще секунда, и
малыш снова в суете, продолжает на мгновение прерванную игру.
     При  работе в традиционных условиях, как показывает практика, школьники
очень редко обращаются друг к другу за помощью. Особенно по вопросам теории.
О чем спрашивать? Учебники у всех одинаковые. Неровен час, в тупицы запишут.
Иное дело - сигналы. Их так много, и они такие замысловатые, что забыть роль
и назначение  некоторых из них может каждый. Опасности в  том нет: на помощь
всегда  придут товарищи. А сколько игрового интереса в  соотнесении  забытых
сигналов  с текстом учебника, когда в эту  -  не то  работу,  не  то  игру -
втянутым  оказывается весь класс, когда единые  трудовые интересы коллектива
создают устойчивые товарищеские взаимосвязи,  о которых неустанно говорил  в
своих работах А. С. Макаренко!

 В преддверии новых педагогических принципов

     Одним из  важнейших  принципов новой системы  обучения является принцип
гласности, выдвинутый более  20  лет назад. Его проявление можно  видеть  во
многих   десятках  методических  позиций.  Он  и  в  открытом  прослушивании
магнитофонных   записей,   когда   речь   учащихся   стала  литературной   и
содержательной. Пусть не всегда и пусть даже не очень часто, но класс должен
знать, за какие такие заслуги в ведомости появляются пятерки в графе "Устные
ответы". Для, сомнений здесь не  может  быть места. Адаптация  ребят к новым
видам   устных  ответов  продолжается  относительно  недолго,   но  у  самых
косноязычных она может затягиваться и на  целый год. В последующем эти сроки
резко сократятся - сущность дела будет понимать  все большее и большее число
родителей.  Но период втягивания в работу по-новому всегда  будет,  и потому
нужно  предоставить  ребенку   возможность  избавиться  от  страха   устного
публичного  ответа, а  уж  потом  только  опираться  на  принцип  гласности.
Развитие способностей  детей должно быть надежно защищено от неблагоприятных
воздействий "окружающей среды".
     Вводить  магнитофонный  опрос необходимо  с большой осторожностью  и не
ранее,  чем  через 3  месяца работы  на  новой  методической  основе.  Иными
словами, тогда, когда из  класса полностью уйдут инертность, медлительность,
подсказки,  списывания,   непродуктивные   траты  рабочего   времени  -  все
негативные  явления, порождаемые традиционной методикой.  Только после этого
учитель  может вызвать для магнитофонного  опроса первого ученика. Этот  вид
работы никому не мешает и никого не отвлекает, а  учитель может, как обычно,
наблюдать  за выполнением  письменной  работы. И  пусть  при  первом  опросе
отвечает лишь один ученик. Для класса  появление магнитофона - событие! Но к
нему скоро привыкнут, адаптируются, хотя вначале время письменной подготовки
класса  увеличивается на  15-20%  против  обычного.  При  этом время  самого
наблюдения  за отвечающим у микрофона не  превышает 5%. Остальное  уходит на
включение в работу после непроизвольного перерыва.
     Через 2-3  урока  обстановка  нормализуется, и учитель  может перейти к
опросу  уже двух учащихся, разделив материал листа на две части.  Стремиться
увеличить количество отвечающих на уроке  с помощью магнитофона не  следует,
а,  надежно  освоив  методику  опроса  3-4 человек, так  же  последовательно
начинать вводить тихий опрос. Но при этом  нужно помнить о том, что во время
тихого  опроса учитель  оказывается прикованным  к  одной  точке и в  классе
возникнут не просматриваемые зоны. И те,  кто не  подготовился к письменному
ответу,  не  вынесут  искушения:  сразу  же  там  и  сям  кто-то  попытается
воспользоваться книгой, брошюрой или просто шпаргалкой. Тихий опрос возможен
только в классе, где вся работа ведется на принципах безупречной честности.
     Практика  показала:   учащиеся,   у  которых  дома   есть  записывающая
аппаратура,  используют  ее   при  подготовке  к  урокам,  прослушивая  свои
собственные ответы  во время  физкультурных  пауз,  при выполнении чертежных
работ  и  других дел, не  требующих  напряженного внимания. Такое применение
магнитофонов  можно  только приветствовать. Возможно, недалеко время,  когда
каждая  семья будет  иметь видеомагнитофонные приставки  к телевизорам,  при
умелом использовании которых можно  будет поднять учебный процесс в школе на
новую качественную высоту.

 На новом уровне требований

     Урок идет к концу.  Проведено изложение нового  материала, записано  на
доске домашнее задание, и тут...
     -  В  пятницу,  ребята, мы с вами пойдем на экскурсию и  поэтому  новый
материал вы можете готовить только к следующему вторнику.
     - Ура!!!
     Реакция ребят естественная - ликование. А отчего бы и не ликовать, если
и на экскурсию поведут, и к уроку готовиться не нужно? Вольница!
     Могут ли они понять, чем обернется для них это - такое приятное во всех
отношениях!  -  сообщение?   Нет,  не  могут.   Но  учитель   обязан   иметь
профессиональное представление об особенностях  мнемонической деятельности и
об одном из ее самых коварных процессов, каким является забывание.
     Разрыв в 7 дней между уроками физики ли,  химии ли, географии ли  - это
катастрофически  большой  промежуток  времени,  после   которого   в  памяти
школьников  останутся  лишь  жалкие  крохи  от всего, что  они  получили  на
последнем  уроке.  Тем более  что на протяжении этой же недели им  предстоит
готовиться как  минимум  к 25 урокам по  другим  учебным  предметам. С каким
напряжением  придется  им  вчитываться  в  текст  учебника  перед  следующим
вторником! У каждого ли достанет прилежания и ответственности, чтобы одолеть
уже  забытый материал? И  сколько человек придет на следующий урок с  тайной
надеждой на слепую удачу: авось пронесет?..
     Кому-то   из  читателей   может  показаться,   что   ситуация   излишне
драматизируется: много  ли  таких экскурсий  бывает в году? Одна?  Две? Три?
Экскурсий, действительно, мало,  но ведь  то же самое происходит перед всеми
лабораторными и практическими работами. И как же трудно удержаться, чтобы не
порадовать ребят и не подарить им сущую безделицу  - получасовой отдых перед
очередным уроком.  Данайский дар!  В  курсе  одной  только  физики  более 80
практических  и  лабораторных  работ.  А  по  химии?  А  по  биологии? А  по
географии?  А  киноуроки  и  всякие иные внеплановые  отключения?  Вот  ведь
сколько дестабилизирующих моментов  может возникнуть в  учебном процессе.  И
прямые  следствия   из   каждого   -   прогрессирующее   приспособленчество,
деморализующее  чувство страха и угоднической зависимости от случая: вызовут
-  не вызовут? Такой вот ценой  приходится расплачиваться ребятам за  внешне
безобидную, но чреватую  далеко идущими последствиями педагогическую  ошибку
своего  воспитателя. На такую ошибку он не имеет  никакого профессионального
права.
     Совсем иная картина наблюдается, если сообщение о предстоящей экскурсии
или  плановой лабораторной работе (когда нет необходимости в предварительной
подготовке) будет  сделано  всего за несколько минут до звонка  или сразу же
после начала урока. Ученики уже настроились  на контрольный опрос, высветили
в памяти все детали предстоящего рассказа и... Весть об отмене традиционного
урока и замене его практической работой или киноуроком будет встречена столь
же эмоционально  и благодарно, как и в прошлый  вторник. Тем более теми, кто
чувствует себя недостаточно уверенно. Для них такое сообщение, как вердикт о
неожиданном  помиловании: "Уж к  следующему-то уроку  подготовлюсь  куда как
более основательно!"  Так это обычно и получается: после лабораторных работ,
необъявленных контрольных и практикумов  можно  смело вызывать к  доске даже
самого  нерадивого ученика -  уровень знаний  значительно  выше  обычного. И
особенно это  заметно, когда  подводятся  итоги письменного  воспроизведения
опорных сигналов.
     Над  замершими   в  ожидании  школьниками  -  сейчас   будут  объявлены
результаты проверки -  одна  рука учителя  поднимает всю  пачку  только  что
проверенных  тетрадей, а другая  раскрытой ладонью обращена  к  классу. Жест
столь выразителен, что ни у кого никаких сомнений: все сегодня получили одни
только пятерки.
     -  А  вы еще не заметили,-  обращается  учитель  к  ребятам,-  что  это
происходит каждый раз после лабораторной работы?
     Сдвинули брови. Сопят. Припоминают. Не заметили.
     - Тогда, может быть, догадаетесь, в чем причина?
     - Так тут  и гадать  не о  чем. Мы же  этот материал  сначала к пятнице
учили, а потом еще раз - ко вторнику.
     -  Умница!  Но  ведь  из  этого  следует  однозначный  вывод:  к  уроку
необходимо  готовиться  дважды.  Первый  раз  -  в  день  объяснения  нового
материала, а второй раз - перед очередным  уроком. И так всегда до окончания
школы.  И  все  годы  обучения в  любом  высшем  учебном заведении. Ко  всем
лекциям, докладам и выступлениям, которые у вас будут в течение всей жизни.
     Но не приведет ли такая двойная подготовка к избыточным и неоправданным
затратам рабочего времени школьников? Проверено:  нет. В первые  часы  после
объяснения нового  материала каждая мысль, каждая логическая связка и каждое
доказательство  воспринимаются  без  напряжения, легко  и  непринужденно,  в
считанные секунды.  Чтобы в  этом убедиться (и  убедить  ребят!),  проведите
простой  эксперимент.  Выделите  из  класса  3  группы  учеников  (можно  по
желанию), по 5-6 человек в  каждой. Первой предложите подготовиться к ответу
сразу  после  урока  (фиксируя  время  работы  учащихся  с  разными уровнями
восприятия). Второй группе - на следующий день, а третьей  - через два  дня.
Через  те же два дня  первая группа проводит повторную подготовку  к  уроку.
Разрыв во времени  между  подготовкой  к ответам  третьей  группы учащихся и
суммарным временем двойной подготовки первой группы не оставит сомнений даже
у  самых  непримиримых скептиков.  Результаты работы  второй  группы  станут
промежуточными между результатами первой и третьей, наглядно подтвердив, что
эта форма работы не является оптимальной.
     Пусть  будущие   экспериментаторы   сделают   собственные  подсчеты   и
соответственно  выводы, но 5-7 минут подготовки в первый  день и 10-12 минут
перед очередным  уроком при очень высоком  уровне эффективности  - это почти
вдвое  меньше нормативного времени,  установленного традиционной методикой и
тем   более  реально   затрачиваемого  школьниками,  которые   добросовестно
выполняют  все домашние задания.  Однажды убедившись в преимуществах  такого
режима  работы,  ребята  не отступают  от него уже  никогда. Учителя,  между
прочим, тоже.
     Сошлюсь на собственный опыт, пусть это и не самый убедительный  пример.
В первые годы учительства,  когда приходилось готовиться одновременно к трем
разным урокам по физике и математике, нет-нет случались срывы при объяснении
нового  материала. Из памяти вдруг выпадал  вывод  какой-нибудь  формулы или
логическая связка при доказательстве теоремы. Тяжкое это состояние не ведают
разве  только  те,  кто никогда не  работал  в  школе. Даже  безукоризненное
владение всем теоретическим материалом  не гарантирует от подобных ситуаций.
Вот почему необходимо готовиться к уроку за 3-4 дня до объяснения новой темы
в  классе. И,  когда в сознании выстроится  целостная  картина  предстоящего
рассказа, можно идти  к  ребятам. В  этой части  урока  -  объяснении нового
материала - у учителя тоже нет права на ошибку.
     Моменты   забывания  знакомого   известны   каждому.   Чувство   досады
неоднократно  испытывали   учителя   истории,  географии,  русского   языка,
литературы, когда, заглянув в текст учебника  после окончания  урока,  вдруг
обнаруживали пропущенные во время объяснения имя, дату, пример  или  частный
вариант правила. И учитель обычно утешает себя: это же мелочь, эка беда - не
назвать какую-то там фамилию  или слегка  переврать дату. Кто из ребят может
что-нибудь заметить, если все  для них в новинку и в диковинку? Но изо дня в
день  безнаказанно  допуская  ошибки,  опуская  "мелочи",  можно  постепенно
снизить требовательность к себе, к своим профессиональным обязанностям.
     Работа  с  опорными  плакатами  позволяет   вовремя  исправить  ошибки,
допущенные при первоначальном объяснении материала. Указка вновь проходит по
каждому символу, по каждой  аббревиатуре или чертежу, а они все  еще в живой
памяти  класса. Отдельные  ученики могут  что-то и  не заметить, пропустить.
Класс - нет! Но введение плакатов и опорных сигналов становится одновременно
и  зеркалом квалификации  учителя, его подготовленности к уроку. Ребята  все
видят и обо всем судят. Если рассогласования объяснения и содержания опорных
сигналов  будут  постоянными,  ученики начинают  рассуждать: "От нас требует
ежедневно готовиться ко всем урокам, а сам - сколько лет  работает!  -  один
предмет выучить не может". Убийственная логика!
     Работа с  опорными сигналами не  оставляет учителю  права на ошибку. Об
этом  должны  знать  все,  кто  приступает   к   освоению  экспериментальной
методической системы.

 * БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА *

     Вспомним:  в  1970  г.  в  средней  школе  No  5 Донецка  был  завершен
эксперимент, в ходе которого группа восьмиклассников изучила за один учебный
год полный курс математики средней школы, работая 2 раза в неделю  по 2 часа
во внеурочное время. Их было 20 человек.
     Уже  через  4  месяца  на  занятия экспериментальной  группы  порознь и
делегациями пошли  учителя  из соседних школ. Одни  просто  любопытствовали,
другие,  дотошно вникая  в  каждую  деталь  урока,  стремились  разобраться,
научиться и даже предлагали свою помощь, третьи...
     -  С  такими  учениками  я  бы  тоже смогла  работать.  Они  же  бредят
математикой.  А попробовали бы с  моими: хоть из пушки стреляй  -  ничего не
хотят делать. Два пустяковых примера домой задашь - они и те перепишут.
     Убеждать словами  эту безмерно категоричную и самоуверенную учительницу
было  бесполезно. Бесспорным  аргументом могло  стать  только дело. Директор
школы, где работала эта учительница, с предложением провести два урока в  IX
классе согласился сразу, она тоже.
     И вот -  первый  урок.  По  программе  начиналось изучение  бесконечных
прогрессий, и на этот урок были  запланированы следующие  темы: "Бесконечные
прогрессии",  "Предел",  "Вывод  формулы суммы  членов бесконечно  убывающей
геометрической  прогрессии",   "Основные   теоремы   о   пределах".   Весьма
существенно, что этот огромный мате-: риал восьмиклассники экспериментальной
группы освоили за два урока. Это оказалось  возможным потому, что все 4 темы
взаимосвязаны  и составляют целостный математический блок.  Именно дробление
материала  на  5  уроков,  как  это  предусматривала программа  тех  лет,  и
затрудняло  восприятие,  разрывало  целое  на  отдельные  фрагменты,  мешало
увидеть их взаимосвязанность.
     После получасовой  лекции лишь  у нескольких  ребят на  лицах  остались
легкие тени  сомнений, но откуда  им было знать, что  следом за первым будет
проведен  экспрессивный второй рассказ - более короткий  (всего 3-4 минуты),
но устраняющий  трудности в понимании самых сложных разделов.  А потом был и
третий повтор - для верности: неясностей не должно  было остаться ни  у кого
(за  этим  следила  большая группа  учителей,  присутствовавших  на  уроке).
Последние  10 минут -  образцы решения упражнений  по только  что усвоенному
материалу.  Это, правда, вопреки принципам экспериментальной  методики, но в
той обстановке иного пути  не  было  - на следующем  уроке  мини-эксперимент
должен был завершиться. Прозвенел звонок, и каждый ученик, выходя  из класса
на перемену, получил листы с расцвеченными опорными  сигналами - постарались
ребята из экспериментальной группы.
     Если сказать, что следующего урока ждал с волнением и  тревогой, значит
ничего  не  сказать.  Как подготовятся?  Как будут  отвечать?  Сколько решат
задач?   Ведь   обязательного  домашнего   задания,  к   которому  привыкли,
девятиклассники  не получили. Просто было сказано: "В этом разделе  сборника
27 задач. Решайте любую. Решайте столько, сколько сможете, столько,  сколько
получится. Все решенные задачи будут проверены в тот же день". Вот и все.
     В  тот день  по  расписанию  урок  алгебры был  третьим, но  тетради  с
упражнениями  девятиклассники сдали еще до начала учебных занятий, сразу же,
как только пришли в  школу. Проверяю одну за другой. Наконец последняя. Все!
Гора  с  плеч  -  не  оказалось  ни одного  увильнувшего от  необязательного
задания. Ошибок великое множество, но все разные - какое  счастье! - значит,
не списывали друг у друга. Даже самые слабые (если верить классному журналу)
не удовлетворились одной-двумя задачами, а четверо (в журнале у них пятерки)
решили все 27!
     Второй  урок  больше   был  похож  на  педсовет  -   столько   учителей
присутствовало в  классе. Кого вызвать? Лучших? Ни в коем случае! Доказывать
и убеждать должны "непутевые". И они убеждали. Да так, что к их ответам даже
при  желании нельзя было придраться.  Чем же объяснить этот  небывалый взрыв
интереса к бесконечным прогрессиям? А ларчик просто открывался. Свердловская
учительница,  ознакомившись по  ранним  газетным  публикациям  с  некоторыми
элементами  новой системы  обучения,  тоже разрешила  своим ученикам  решать
столько задач, сколько они захотят сами.  Результат оказался похожим: ребята
начали решать задач ежедневно в 5-10 раз больше обычного.
     -  Но почему  же  вы раньше решали  так  неохотно,  что  вам  мешало? -
поинтересовалась учительница.
     -  Так ведь раньше,- бесхитростно ответила ей одна  ученица,- мы решали
для вас...
     Для  вас...  В этом  весь секрет. Не учитывать этой особенности детской
психологии  - значит  обрекать ребят  на роль  послушных исполнителей  чужой
воли, лишать их права и возможности на самореализацию и самоутверждение. Все
это  в  конце  концов  не может  не  вызвать  внутреннего сопротивления или,
наоборот,  пассивности,  отчуждения  от  школы,  равно  чреватых  острейшими
воспитательно-учебными конфликтами.

 Учиться победно!

     Раскрепощенность,  создающаяся  при  свободном  выборе  задач,  система
опорных сигналов, способствующих быстрому восстановлению в памяти изученного
материала,   осознанию  его  структурно-логических  связей   и  одновременно
развитию  ассоциативно-образного  мышления, а  также  восприятия,  внимания,
воображения, устной  и письменной речи,- все  это подчинено одной цели. Цели
создания условий, при которых ученик мог бы учиться победно.
     Многочисленные опыты  канадского психиатра  Ганса Селье,  проведенные в
условиях  различного   рода  деятельности,   подтвердили,   что   повышенная
(стрессовая) усталость является прямым следствием постоянных разочарований и
неудач.  Наоборот,  успех  в  работе,  даже   если  она  необычайно  трудна,
способствует повышению рабочего  тонуса, росту производительности  труда.  В
школе - труда учебного.

 О пользе абстракционизма

     В приведенных ранее листах  с опорными  сигналами  можно было