- Случайно, Карл Иваныч, совершенно случайно, - оправляя пиджак,  который
хотелось немедленно отправить к прачке, старинный друг следователя опустился
в кожаные объятия. - Навещал сестер Шнейдер, известных акварелисток. Одна из
них страдает "египетской болезнью". Нашел для нее лекарство. Да и  сам  едва
не погиб...
   - Надеюсь, лудильщик на вас не покушался? - поднял белесые брови Вирхов.
   - Бог миловал, - ответил доктор, - но бабу свою едва ли не мне на  голову
выкинул, я чудом увернулся. Не мог  оставить  пострадавшую  без  медицинской
помощи, а в кутузке пристав распорядился к вам ехать. Какой контраст с  тем,
что я видел в квартире своих пациенток! Кстати,  они  говорили  о  господине
Глинском. Помните такого?
   - Не только помню, - Вирхов встрепенулся, - но уже вторые сутки ищу.  Где
ж он прячется?
   - Насколько я понял,  он  в  имении  князя  Путятина,  в  Бологом.  Князь
занимается археологией, ведет раскопки. Господин Глинский приезжает по  мере
надобности для экспертиз. Он крупный  специалист  по  материальной  культуре
древних времен.
   - Не знаете ли случайно, когда вернется в столицу? - с  надеждой  спросил
Вирхов.
   - Вроде бы пробудет там дня два, - припомнил доктор,  -  скоро  появится.
Может быть, завтра.
   - А Павел Миронович этого узнать не мог... - то ли с сожалением, то ли  с
укором протянул Вирхов. -  Где-то  прохлаждается,  небось  опять  за  Дашкой
ухлестывает. А  мне  мифологию  преподносит  -  якобы  сотрудников  Эрмитажа
расспрашивает. Ни на кого положиться нельзя.
   -  Сочувствую  вам,  Карл   Иваныч.   Трудно   работать,   когда   кругом
безалаберность    и    безумие.    Вам,    наверное,    некогда     заняться
Воздухоплавательным парком.
   - Истинно так, - ответил тронутый  сочувствием  Вирхов.  -  Лето  -  пора
благодатная, в столице преступлений немного, весь сброд в  дачную  местность
перемещается. Думал,  разберусь  быстро.  А  вон  как  выходит.  И  у  Марии
Николаевны нет минутки, чтобы поделиться своими наблюдениями?
   - Занята собственным расследованием. Карл Иваныч, если вы не  возражаете,
я сейчас же отправлюсь в ее бюро и попрошу, если застану, посетить вас. Да и
мне надо выяснить, когда она освободится, чтобы сопроводить ее на дачу.
   - Буду вам  весьма  признателен.  Если  Марию  Николаевну  не  застанете,
помогите старику еще разок - загляните  в  "Аквариум".  Только  вам  и  могу
довериться,  по  старой  дружбе  обращаюсь  со  щепетильной  просьбой:  если
обнаружите в этом логове разврата моего помощника, кандидата Тернова, гоните
поганой метлой на службу.
   Доктор улыбнулся, встал и кивнул в знак согласия.
   - В наше время молодежь была другой, - пожаловался Вирхов. - А сейчас все
считают  возможным  дерзить,  объяснять  пренебрежение  службой   -   низким
жалованьем. Как будто никогда не слышали о долге! О чувстве ответственности!
   Вирхов проводил доктора Коровкина  до  дверей  и  вернулся  к  столу.  Он
посидел  несколько  минут  в  полной  тишине.  Затем  велел   письмоводителю
связаться по телефону с железнодорожной станцией Бологое и выяснить,  куплен
ли господином Глинским билет до Петербурга. А сам, надев фуражку  и  оправив
китель, решил наведаться к господину Оттону,  благо  присутственный  день  в
банке   уже   закончился.   Так   сказать,   прощупать   его    политическую
благонадежность, своими собственными глазами убедиться, что  служащий  банка
Вавельберга не причастен к преступному деянию. Вирхов знал, что личный визит
следователя всегда вносит смятение в душу человека - иной раз  тот  невольно
выдает себя из страха. Кроме того, личный осмотр иногда дает ключ к разгадке
преступления - вещи хозяина, предметы обстановки и обихода  сами  говорят  о
том, что хозяин желает скрыть. А  если  Дашка-Зверек  не  ошиблась  в  своих
предположениях,   если   деревянный   футляр   в   руках   Студенцова    был
замаскированным взрывным устройством  и  если  получен  он  из  рук  Густава
Оттона, то Оттона  должно  взять  под  наблюдение.  Решение  принимать  ему,
следователю.
   Густав Оттон снимал  квартиру  в  Дмитровском  переулке.  Опытный  взгляд
следователя сразу прикинул стоимость жилья - не меньше ста рублей  в  месяц.
Господин Оттон жил на широкую ногу. Дожидаясь  хозяина  в  гостиной,  Вирхов
оглядывал модное убранство: дубовый резной шкаф, где рядом  с  Брокгаузом  и
Эфроном разместились книги  с  тщательно  подобранными  переплетами,  диван,
кресло-качалка, телефон под орех. В деревянной  резьбе  мебели  и  в  мелких
безделушках, в шторах и сиреневато-серой обивке дивана и  кресел  повторялся
узор из неведомых  плодов  и  растений  фантастической  формы:  искусственно
вытянутых, надломленных, причудливо соединенных друг с другом.
   На тумбе орехового дерева, с  резными  накладками,  изображавшими  увитых
водорослями морских чудовищ, стоял  граммофон  с  жемчужно-серым  раструбом,
рядом лежали пластинки. Вирхов взял одну, с наклейкой  ярко-красного  цвета,
какими граммофонные  фирмы  обычно  метили  пластинки  самых  лучших,  самых
известных певцов -  и  стал  разглядывать  этикетку  с  фамилией  знаменитой
Вяльцевой. Тяжелый, глухой удар за спиной  заставил  его  резко  обернуться:
черный котище с белыми лапками спрыгнул с широкого  подоконника  и,  скользя
брюхом по ковру, подбирался к его сапогам.
   - Добрый день, господин следователь!
   Хозяин квартиры, в легкой домашней куртке, появился незаметно - благодаря
мягким бархатным туфлям двигался он совершенно бесшумно.
   Вирхов заметил, что хозяин слегка встревожен: отводит  взор,  поглядывает
на картонную коробку, придвинутую к когтистой лапе - ножке шкафа.
   - Прошу садиться. - Господин Оттон указал Вирхову на кресло, и пока гость
устраивался, попытался задвинуть ногой коробку за дубовую когтистую лапу.  -
Чем обязан столь дорогому гостю?
   - Хотелось бы уточнить  некоторые  детали  расследования,  связанного  со
вчерашним происшествием.
   Самоуверенный кот уселся у ног Вирхова и  внимательно  следил  за  руками
следователя.
   - Всегда к вашим услугам.
   - Не припомните ли, господин Оттон, - косясь на кота, продолжил Вирхов, -
откуда у покойного Студенцова взялся деревянный футляр? Что в нем было?
   - Если не ошибаюсь,  вчера  вы  уже  спрашивали  об  этом.  Увы,  проявил
постыдное равнодушие, не полюбопытствовал. И минувшей ночью все припоминал -
ничего нового в памяти не забрезжило. Если б что вспомнил - счел бы за  долг
гражданина явиться на  Литейный.  -  Господин  Оттон  сыпал  пустопорожними,
ничего не значащими словесами  слишком  поспешно.  -  А  так  сижу  здесь  в
обществе кота. Благодарение Богу, одного.  Хотели  родственники  еще  одного
всучить, едва отбоярился. Согласитесь,  кота  нынче  пристроить  непросто  -
разве что подкинуть кому-нибудь.
   - А я слышал, - осторожно продолжил Вирхов, пропуская мимо  ушей  кошачий
вздор и отодвигая ногу, о которую шеей терся кот, -  что  подобные  забавные
футлярчики водились и у вас.
   -  Вы  про  чертиков?  -  Банковский  служащий  скривился.  -  Как-то   в
"Аквариуме" выиграл в карты у одного балбеса -  он  отдал  мне  долг  такими
шкатулочками. Я его на дуэль вызвал. Не явился, конечно.
   - А шкатулочки где? Взглянуть бы...
   - Раздарил подружкам, - выпалил без запинки господин Оттон. -  Одну  даже
самой Вяльцевой преподнес. Кстати, не хотите ли послушать!
   Хозяин дома проворно вскочил с кресла и устремился к граммофону.
   - Такое развлечение не всем доступно, - заметил  Вирхов,  -  пластинка-то
рублей шесть стоит, дороже серебряных карманных часов.
   -  Мой  двоюродный  дядюшка  оставил  мне   порядочные   средства,   могу
поддерживать достойное существование.
   Нахваливая исполнительское искусство знаменитой  певицы,  господин  Оттон
поставил диск и опустил на  него  иглу.  Насторожившийся  Вирхов  все  более
укреплялся в подозрении, что хозяин желает всячески отвлечь его внимание. Но
от чего?
   - Васька! - Густав Оттон неожиданно хлопнул в ладоши. - Алле!
   Кот с неохотой оставил ногу Вирхова и уселся  у  столика  с  граммофоном,
уставившись на простертую к серому раструбу руку хозяина.
   Раздался дивный голос, низкий, грудной, чуть в нос, протяжный:
   Ты не спрашивай, не выпытывай,
   От меня не узнаешь ни слова...
   Оттон взмахнул рукой, кот задрал голову.
   Не прочесть тебе, что в душе моей,
   - Мяу-мяу...
   Ты ли мне, иль другой милей!
   - Мяу-мяу-мяу...
   Одуревший от кошачьего пения Вирхов поднялся  и  сделал  хозяину  знак  -
прекратить неуместный концерт. Густав Оттон повиновался.
   - А Дарья смеялась до упаду, - сказал он, пряча глаза.  -  Дрессированные
коты не так часто встречаются. А мой имеет способности необычные.
   - Отдайте его в цирк, - нелюбезно предложил Вирхов. - А за сим  позвольте
откланяться.
   - Всегда готов служить вашему благородию, - заглядывая в глаза Вирхову  и
направляясь с  ним  к  дверям,  хозяин  говорил  без  умолку,  преувеличенно
льстивым тоном. - Весьма тронут высочайшим визитом. Скорблю,  что  потратили
на меня  драгоценное  время.  Если  возникнет  надобность  в  моей  скромной
персоне, прошу не утруждаться,  извольте  телефонировать,  примчусь  быстрее
ветра...
   Вирхов остановился, сурово взглянул в бегающие глаза:
   - И против осмотра возражать не будете?
   - Никак нет, ваше благородие, - заверил гостя хозяин. - Никак нет.
   - В таком случае позвольте взглянуть вон на ту коробочку. - Вирхов указал
на картонку, наполовину высовывающуюся из-под шкафа. - Не возражаете?
   Хозяин побледнел и сглотнул слюну.
   - Так вы позволите? - насупил белесые брови Вирхов.
   Хозяин кивнул, но с места не сдвинулся.
   Вирхов направился к картонке. Выдвинув  ее  из-под  шкафа,  он  осторожно
приподнял  крышку  и  воззрился  внутрь:  содержимое  коробки  было   весьма
необычным - холщовый фартук, мастерок и молоток.
 
Глава 13 
 
   Смущенная Мура,  сопровождаемая  Эросом  Ханопулосом,  покинула  Демьянов
трактир. Лысый трактирщик с бегающими глазками невнятно бормотал  что-то  им
вслед насчет ошибочки: он-де и помыслить не мог, что такая красивая  барышня
ищет обычного кота. Василий человек  благородный,  генеральских  кровей,  не
любит, когда его котом  зовут,  да  и  вообще  котов  не  жалует,  а  кличка
пристала: красивый  малый  пользуется  успехом  у  женщин.  Да  и  топаз  на
серебряной цепочке носит.
   - Мне в голову не пришло, что у человека может быть  такая  кличка!  -  с
досадой призналась растерянному греку Мура.
   - У нас, греков, так не принято, - коммерсант обворожительно улыбнулся, -
да ведь это и понятно. Когда мы строили Парфенон, русские прыгали по веткам.
   - А я  так  надеялась,  что  его  найду.  -  Мура  пропустила  мимо  ушей
самохвальство спутника.
   - Зачем вам кот? Ушел - и слава Богу.  В  вашем  цветущем  возрасте  надо
думать о любви! Хотел бы я, чтобы вы с такой настойчивостью искали меня!
   Мура покраснела.
   - Пить хочется. Сейчас бы стакан содовой.
   - Ни в коем случае! Содовая снижает любовное влечение!
   Мура ощущала, что алчный взгляд  грека  обегает  выразительную  линию  ее
талии и бедра, хотя легкое, муслиновое платье  быстро  просохло  на  горячем
солнышке и приняло приличные очертания.
   - Хороший асфальт кладут на петербургских улицах. - Коммерсант постукивал
каблуком светлого ботинка по тротуару. - Когда мы с вами увидимся?
   Мура постаралась скрыть огорчение -  вопрос  свидетельствовал,  что  грек
намерен с ней проститься.
   -  Сегодня  я  собиралась  посетить  велодром,  -   нарочито   равнодушно
произнесла она. - Меня пригласил известный велогонщик Родосский.
   -  Родосский?  Не  знаю  такого.  Из  греков?  -  рассеянно   переспросил
Ханопулос. - Извините, мадемуазель. Срочное дело. Коммерческий интерес. Сами
понимаете. Но ни одно дело не должно мешать любви. Дай мне любви,  Афродита,
дай мне тех  сладких  желаний,  коими  ты  покоряешь  сердца  бессмертных  и
смертных...
   Последние слова он выкрикнул, взбираясь в остановленную энергичным жестом
пролетку.
   Мура почувствовала себя брошенной и несчастной. Какое неудачное  утро!  И
где искать треклятого любимца госпожи Брюховец? Может быть,  Софрона  Ильича
посетила свежая идея?
   Плетясь пешком по тихим зеленым улочкам и проулкам к Тучкову мосту, она с
грустью думала, что вряд  ли  когда-нибудь  сумеет  превзойти  "дикую  кошку
нью-йоркской полиции", любимую мамину героиню из рассказа Ната Пинкертона. А
что будет, когда появятся  серьезные  клиенты  с  настоящими  поручениями  -
грабежами, убийствами, шантажом?
   Сосредоточиться на поисках кота ей мешала и мысль о том, что делал  утром
Клим Кириллович в районе Посадских. Неужели у него тайный роман? Может быть,
поэтому он и не едет на дачу - а для обитателей "Виллы Сирень" сочинил басню
о недомогании купца Астраханкина?
   В конторе ее ждала новая неприятность: перед Софроном Бричкиным восседала
несокрушимая госпожа Брюховец!
   - Вы-то, милочка, нам и нужны. - Клиентка обернулась на  звук  хлопнувшей
двери. - Где вы изволите разгуливать?
   За массивной спиной котовладелицы Бричкин строил Муре  яростные  гримасы,
подмигивал, шевелил щеточкой усов. Мура  бочком  прокралась  за  столик,  на
котором были разложены письменные  принадлежности,  и  сунула  корзиночку  с
рыбой в верхний ящик.
   - Итак, милостивый государь, - провозгласила госпожа Брюховец. -  Сегодня
вы идете на собрание масонской ложи. Вы приготовились?
   - Так точно!  -  быстро  ответил  Бричкин.  -  Адрес  установлен,  пароль
выяснен, костюм имеется. Есть и оружие.
   -  Очень  хорошо.  -  Клиентка  благосклонным  кивком   одобрила   рвение
детектива. - Но масоны не единственные котоненавистники. А нам нельзя терять
время: Василий нервный, утонченный, может не  выдержать  потрясений.  У  вас
есть фонарь и резиновые сапоги?
   -  Мы  обладаем  внушительным  гардеробом   для   любой   экипировки,   -
отрапортовал Бричкин.
   - Милочка, а у вас хорошее зрение?
   Из-за  узкого,  подпиравшего  двойной  подбородок  воротничка  с   мелкой
оборкой, шея клиентки походила на горлышко графина, крышкой которому служила
голова, увенчанная огромной блинообразной шляпой, обильно украшенной перьями
и чучелами птичек. Мура заворожено уставилась на повернутую к ней "стайку за
минуту до взлета".
   - На зрение не жалуемся, - бодро ответил за Муру Бричкин. - Кроме того, у
нас есть сильный морской бинокль. А что нужно рассматривать?
   - Вам, господин Икс, ничего, - отрезала клиентка. -  Вы  отправляетесь  в
масонскую ложу. А ваша помощница пойдет сегодня ночью на встречу с  Крысиным
Королем.
   Госпожа Брюховец окинула презрительным взглядом наряд Муры: светлую юбку,
легкую муслиновую блузку, соломенную шляпку с жалкими фиалками.
   - Надеюсь, вы в обморок не упадете? Если она припадочная, господин Икс, -
клиентка ткнула сложенным шелковым зонтиком в сторону Бричкина, - увольняйте
сразу же, и без выходного пособия.
   - Нет-нет, госпожа Брюховец, - смутился Бричкин, -  мадемуазель  крепкая,
не из боязливых.
   - Слава Богу, - успокоилась клиентка. -  Тогда,  милочка,  вам  предстоит
заглянуть в петербургскую канализацию, в  столичные  подземелья,  в  царство
крыс. У крыс есть король - белый, ростом с теленка. Он сам ходить не  может,
его носят на живом помосте из тысяч крысиных спин.  Племянник  говорит,  что
ему приносят в жертву котов: самых  крупных,  самых  видных.  Возможно,  для
подземного заклания крысы похитили и моего Василия.
   Мура не спускала глаз с зелененькой пичужки на устрашающей шляпке.
   - Подземные палаты короля находятся под Зимним дворцом или  под  Гостиным
двором. Выясните сами. Проберитесь в логово и смело стреляйте прямо в жирное
чудовище. Всадите в него всю обойму. Вы стрелять умеете?
   - Умею, - прошептала Мура.
   - Остальные крысы разбегутся сами, - уверенно, будто сто  лет  прожила  в
лабиринтах петербургской канализации, заявила госпожа Брюховец.  -  Тогда  и
берите моего бедного Василия. И выносите его из мрачного подземелья.
   - А... а... а... если он откажется идти со мной? -  пролепетала  Мура.  -
Если он мне не поверит, будет сопротивляться...
   - Он не глупее вас, - заверила ее клиентка, - он  поймет.  Я  все  хорошо
обдумала. - Она с нежностью вынула из ридикюля сверточек в  станиоле.  -  Вы
возьмете с собой вот это.
   Мура осторожно приняла сверток.
   - Куриное крылышко, тушенное в сметане,  -  победоносно  изрекла  дама  и
встала, строго воззрившись на Бричкина, который тут же энергично закивал.
   - Желание клиента для нас закон, -  льстиво  заверил  он,  направляясь  к
дверям, чтобы предупредительно открыть их перед потерпевшей. - Уверен, утром
мы вас обрадуем. Или у масонов, или у крыс - но найдем драгоценного Василия,
вырвем из преступных рук, то есть лап... Спасем...
   - Смотрите, - госпожа Брюховец погрозила в дверях коротеньким  пальчиком,
- я прослежу за вашей деятельностью!
   Взмокший от напряжения Бричкин вернулся к своему столу, Мура  сидела  все
так же неподвижно и держала в руках сверток в станиоле.
   - Она утверждает, что будет за нами присматривать, - сказал он с досадой.
- Неужели она наняла кого-то, чтобы контролировать наш поиск?
   - С нее станет. - Голос Муры дрожал.  -  Мне  кажется,  она  сумасшедшая.
Какие шкурки на Сенной?! Разве за те четыре дня,  что  кот  сбежал  от  нее,
можно выделать шкурку? Софрон Ильич! -  Крупные  слезы  выкатились  из  глаз
младшей дочери профессора Муромцева. - Я ее боюсь... И крыс боюсь... Неужели
мне обязательно лезть в канализацию?
   - Мария Николаевна, - сочувственно сказал Бричкин, - не огорчайтесь.  Все
поправимо. Решили же мы с вами вопрос о масонах. Пока  вы  отсутствовали,  я
отчет почти составил. Послушайте.
   Он достал из ящика письменного стола листки  бумаги  и  стал  читать:  "В
полночь в сизых сумерках на Аничковом мосту ко мне подошел высокий господин,
верхнюю часть лица его скрывала низко надвинутая  на  лоб  шляпа,  нижнюю  -
пышные борода и усы, скорее всего, накладные.  Глухим  голосом  он  произнес
пароль:
 
   Мы бродим в неконченном здании
   По шатким, дрожащим лесам,
   В каком-то тупом ожидании
 
   Пароль и отзыв на него я  узнал  от  человека,  который  и  свел  меня  с
масонами, но чье имя поклялся не называть, поэтому быстро произнес в ответ:
 
   О думы упорные, вспомните!
   Вы только забыли чертеж!
 
   После чего высокий господин сделал знак рукой, тут же подъехала  закрытая
карета, мы сели в нее, на лицо мне набросили черный шелковый платок..."
   По мере чтения слезы на щеках Муры высыхали,  она  представляла  в  числе
участников масонского собрания то Моцарта, то Пушкина, то Гете...
   - А стихи тоже ваши, Софрон Ильич?
   - Нет, господина Брюсова сочиненьице. Осталось немного дописать, финал не
придумал. - Бричкин отложил листки. - Не беспокойтесь, через часик все будет
готово. А там и за отчет о битве с Крысиным Королем примусь.
   - Софрон Ильич! Мы опять встаем  на  путь  фальсификации.  Папа  бы  меня
осудил.
   - Профессор выгнал бы госпожу Брюховец, - возразил Бричкин.  -  А  мы  ее
ублажаем, подыгрываем психопатке.
   - А где наш Рамзесик? - Мура огляделась. - Может, и он  не  откажется  от
куриного крылышка? Я ему и рыбки принесла. Кажется, настоящей.
   - Рамзес гуляет, - ответил Бричкин. - Обещал скоро вернуться.
   - Вы шутите,  Софрон  Ильич,  -  Мура  улыбнулась,  -  и  за  это  я  вам
благодарна. Сегодня несчастливый день. Если б  сейчас  оказаться  на  "Вилле
Сирень"!
   - Езжайте, Мария Николаевна, езжайте! - согласился Бричкин. - Я здесь сам
разберусь. Надо дамочку как-то улещивать. Я уж и придумал, чем. Как  топазик
с цепочкой выглядят, мы знаем, закажем ювелиру. А  затем  и  бросим  на  дно
Карповки.
   - Зачем?
   - Или в фонтан какой-нибудь поглубже. Убедим клиентку, что котик  утонул,
а сердобольный монах похоронил его. С  этим  я  управлюсь,  будьте  уверены.
Такие турусы разведу! Госпожа