Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
ой сливовый
оттенок.
- Скотство, - прошипела я. - Хорошо еще, что уже не лето - недели три
проходить будет.
***
- По-моему, не из-за того переживаешь, - скептически заметил Виктор.
- Ты хотя бы поняла, что тебя хотели убить?
- Поняла, чего уж тут не понять, - огрызнулась я. - А вот завтра
утром пойму, что лучше бы меня добили, дабы не мучалась, - но по коже на
самом деле пробежал холодок. До того как-то все времени не было осознать
факт покушения. - Виктор, но почему? Может, это все-таки случайность,
или какие-то придурки решили развлечься? Я ведь так ничего и не узнала!
- Ты сама-то веришь в то, что говоришь? - спросил он.
- Не совсем, - призналась я. - Как-то уж слишком целенаправленно
кирпичи швырялись. Мне еще повезло, что в спину меня долбануло не целым
камнем, а каким-то обломком. Иначе и не встала бы. Вообще мне сейчас
просто необходимо что-нибудь подкрепляющее. Чайник на плите, колбаса в
холодильнике... Там нет колбасы? А что есть? Ничего нет? Правильно, все
покупки остались в машине, только и там колбасы нет, только сыр и
креветки.
Может, сходишь?
Несмотря на переживания и плохое самочувствие, у меня не на шутку
разыгрался аппетит, ну да ничего удивительного - собираясь на аудиенцию
к Стопорецкому сегодня утром, позавтракать я не успела. Промелькнула
мысль, что вовремя мы разобрались хотя бы с этим делом. Знай
Стопорецкий, что один из нас обвиняется в убийстве, вряд ли он бы
оказался столь сговорчивым.
Воспользовавшись моментом, пока Виктор отсутствовал, я пристально
изучала себя в зеркале.
Хвала богам, с лицом мне повезло больше, чем со спиной Хотя ссадина
была достаточно болезненна, губы припухли несильно, и я не придумала
ничего лучше, чем замазать трещинки яркой помадой, пусть будет как в
рекламе: и увлажняет, и лечит, и придает неотразимый вид.
Я отложила зеркало и невидящим взором уперлась в противоположную
стенку. Не будет мне прощения за мои крамольные мысли... Однако что же
все-таки Сергей Иванович делал на стройке? Не слишком ли, в самом деле,
много совпадений? В конце концов, все мы люди, мог бы и убить Степу в
порыве гнева. Но за что? Чем Степан мог так взбесить Кряжимского? И что
у них были за дела такие, после обсуждения которых Степа, по словам
Насти, очень нервничал?
Тут я уже в который раз прокляла себя за то, что не помешала
Кряжимскому приехать домой. Могли бы встретиться у меня, у Виктора, хотя
тоже не лучший вариант. Нужно было подыскать какую-нибудь нейтральную
территорию, а то ведь где первым делом станут искать человека? Дома или
на работе.
Тут мое сердце бухнулось в пятки. Маринка мне никогда не простит,
если об аресте узнает не от меня, а от представителя власти в форме. И
Ромка наверняка обидится. И так еще неизвестно, поймут ли, почему сразу
им не рассказала, как Виктору. Я в отчаянии взглянула на часы. Так. С
работы они уже давно ушли, а раз не позвонили, значит, никто в синем
кителе к ним не приходил. Хотя.., дьявол, может, и звонили, я ведь
мобильник в машине оставила. Замирая от нехороших предчувствий, я
набрала Маринкин номер.
- О, это ты, - с облегчением услышала я обрадованный голос. - А то уж
думала, ты и не поинтересуешься, как там наш ожидаемый гость.
- И как? - я совсем забыла, что Стопорецкий обещал наведаться в
редакцию.
- Был очень разочарован, что не застал тебя.
Так интересовался, и с такой слащавой мордой! Еще немножко, и я
подумала бы, что он за тобой ухлестывает.
- Спаси и сохрани, - поспешила я откреститься от такого счастья. -
Так проблем с внеплановыми пожарными инспекторами у нас больше не
будет?
- Не должно, - подтвердила она. - Интересно, как он поступит с
выписанным нам штрафом?
- Его проблемы, пусть хоть сам платит, - злорадно сказала я. -
Значит, у вас все спокойно, без происшествий?
- Как в раю.
В дверь позвонили, вернулся Виктор.
- Надо же, ко мне тут какие-то гости, - лицемерно удивилась я.
- Ну, развлекайся, - тягостно вздохнула Маринка. - А я буду одна
коротать бессонные ночи.
Счастливо.
Ага, бессонные, как же! При виде подушки у Маринки мгновенно начинали
слипаться глаза, данный рефлекс у нее отлично срабатывал и, пожалуй,
даже являлся врожденным, так что уж что-что, а бессонница ей не грозила.
Виктор, умничка, вернулся не только с забранными из моей машины
продуктами, но вдобавок прихватил по дороге хлеб, шоколад и широкие
коктейльные трубочки. Первых блюд у меня дома не бывает, так что
правильно позаботился, потом еще и Фима придет, от второго я всегда
умнею, а при помощи трубочек мне действительно будет легче пить,
особенно горячее. До чего же предусмотрителен!
Весь наш немудреный ужин и чай мы перенесли в гостиную, где Виктор
устроил меня в кресле, подложив под спину подушку. Вот так, окруженная
заботой и вниманием, я потихоньку отщипывала кусочки от сыра, пила через
трубочку горячий чай и слушала Виктора.
***
- Сергей Иванович говорил, что в тот вечер они действительно
основательно повздорили со Степой и что он, вконец обозленный, махнул на
все рукой и ушел, решив больше не возвращаться. Но убивать...
- Мы-то с тобой можем в это поверить, а вот менты... - кисло заметила
я.
- Следователи прокуратуры, - поправил меня Виктор. - Да, у них и в
самом деле мало причин, чтобы считать Кряжимского жертвой случая.
Кстати, Сергей Иванович был очень обеспокоен твоей безопасностью,
особенно после того, как я упомянул, что ты ходила к Насте и беседовала
с Алексеем - Он не объяснил почему? - полюбопытствовала я.
- В общем, нет, но несколько раз повторил, что этого Алексея надо
опасаться, что это темная лошадка и, по словам Кряжимского, на многое
способен. Насколько я понял, если Сергей Иванович кого-то и подозревает,
то именно Алексея или кого-нибудь из его компании.
- Из компании, говоришь? - переспросила я.
- Да. Насколько я понял, среди определенного круга ребят он
пользуется достаточным авторитетом, если не сказать почетом, а уж чем
заслужил такие лавры... - Виктор пожал плечами.
- Слушай, у тебя же кто-то есть знакомый в милиции с доступом в их
картотеку. Ты не мог бы попросить этого товарища "просветить" нашего
ломоносенького? - с мольбой произнесла я.
- Мог бы, - Виктор глянул на часы. - Позвоню завтра с утра, сейчас
уже бесполезно. Но ведь мы даже фамилии этого парня не знаем.
- Подожди, - я наморщила лоб. - Глупое такое сочетание. Алексей
Алексеев? Алешкин? Алехин. Да, Алексей Алехин! Отчества, извини, не знаю
- Ничего, и так сойдет, - успокоил Виктор. - Заодно посмотрим, нет ли
чего и на нашего Степу.
Я безуспешно пыталась что-то вспомнить, но никак не выходило. Да что
ж это такое? Не по голове же я кирпичом получила?!
- Слушай, - помертвевшим голосом вдруг произнесла я. - Я же видела
его у своего дома!
- Кого? Алексея?
- Ну да. Правда, не совсем уверена, тогда еще подумала, что мне
показалось.
Мы с Виктором смотрели друг на друга.
- Нет, тебе, скорее всего, не показалось, - наконец вымолвил он. -
Значит, он знает, где ты живешь, кто ты на самом деле; знает и о том,
почему ты так интересуешься убийством Степана.
- Может, у меня чисто журналистский интерес, - беспомощно попыталась
я защититься, но тут же опровергла собственные доводы. - Хотя если и в
самом деле убийца он, и он знал Кряжимского, то мог легко подставить
нашего Сергея Ивановича.
- Все равно, - начала я, помолчав, - это ведь не повод убивать меня
за то, что я интересуюсь этим преступлением. Если убивать всех, кто
задает вопросы, никаких кирпичей не хватит.
Глава 9
- Не забывай, что он - пока только кандидатура в подозреваемые, -
предупредил меня Виктор. - К тому же ты могла задать какой-то особенно
неприятный ему вопрос или сказать что-то в том же духе. Вспомни, о чем
вы говорили.
- Да ничего особенного, - неуверенно сказала я и задумалась. - Да
нет, во всяком случае, заметно он никак не прореагировал. Хотя и слушал
наш с Настей разговор. Может, в нем ему что-то не понравилось? Ты
знаешь, она так плакала и почему-то во всем винила себя Говорила, что
ушла от Степана не вовремя... Ну ладно, если бы он сам свел счеты с
жизнью, но ведь Степе помогли отойти в мир иной.
- Можно бросить человека вовремя? - сухо поинтересовался Виктор. -
Зато вот тебе и мотив - убийство из ревности.
- Так она же, наоборот, ушла от Степана к Алексею, чего ему
ревновать?
- А может, она решила передумать и вернуться?
- Вот что мне совсем не нравится... По словам бабушек, Настя вышла из
дома с Алексеем практически сразу после моего ухода и больше с тех пор
не возвращалась. И если мы имеем дело с убийством на почве ревности, то
как бы ей не пришлось играть роль Дездемоны.
- В принципе разделяю твое беспокойство, однако уверен, если он не
убил ее сразу, теперь и подавно вряд ли на это решится. Пойти на
преступление и в результате остаться ни с чем. Судя по твоему рассказу,
этот Алексей не производит впечатления человека, готового поступиться
своей выгодой ради принципов.
- И все равно, - упрямо повторила я. - Я опасаюсь за безопасность
девушки, мне интуиция подсказывает, что с ней произойдет что-то
нехорошее.
- А где была твоя интуиция, когда на тебя кирпичи падали?
Я не стала утруждать себя ответом на этот бестактный вопрос и просто
отломила кусочек шоколадки.
- Где же Фима? Уже десять. Считай, ночное время, по закону - никаких
следственных действий.
Допрос окончен.
- Хотел бы я послушать, - пробормотал Виктор. - Завтра утром надо
будет проверить все гайки на твоей машине.
- Считаешь, мне устроят автокатастрофу? - с сомнением спросила я. -
Вообще-то я не езжу по городу с такой скоростью, чтобы авария
закончилась смертельным исходом.
Но почему-то спорить с Виктором не хотелось: надо - значит, надо. В
конце концов, так и ему, и мне будет спокойнее. Наконец раздался звонок
в дверь. Открывать отправился Виктор, я же по-королевски возлежала на
своих подушках, продолжая аристократически потягивать через соломинку
чай.
Фима не заставил себя ждать, явив моему взору букет цветов и
плюшевого котенка Сначала я, как и полагается избалованной даме,
благосклонно кивнула, потом не выдержала и потянулась за подношениями.
Виктор - кошмар, я совсем его задергала! - был отправлен за вазой, я же
вцепилась в мягкую игрушку, чувствуя, как на моем лице расцветает совсем
не подобающая случаю счастливая улыбка. Но вот цветы поставлены в воду,
глупые восторги загнаны внутрь, Фима размешивает сахар в своем стакане.
- Ну, чем порадуешь? - каким-то обреченным тоном спросила я.
- Честно? - он поднял голову и посмотрел на меня. - Если бы я не знал
так хорошо Кряжимского, то и не сомневался бы, что убийца именно он.
Все свидетельствует против него: показания соседей, шум ссоры,
который они слышали, пистолет, найденный у него дома, - скорее всего,
орудие убийства. У него было оружие?
- Ничего об этом не знаем, - сказала я, а Виктор молча кивнул в знак
согласия. - Но во всяком случае, он никогда не упоминал об этом и вообще
не слишком интересовался данным вопросом. Вот этот товарищ, - я кивнула
на Виктора, - вот он и Ромка иногда любили обсудить что-нибудь этакое,
но Кряжимский никогда даже в этих разговорах не участвовал.
- А вы знаете о том, что убитому перед смертью были нанесены телесные
повреждения? В частности, грубо говоря, перед самой смертью кто-то
хорошо двинул ему в челюсть, а ссадины на правой руке Сергея Ивановича
весьма и весьма схожи с теми, которые появляются от контактов с чужими
подбородками.
Я с ужасом припомнила, что и в самом деле видела на руке Кряжимского
царапины, но тогда как-то не придала этому значения.
- А что говорит сам Сергей Иванович? - как-то уже не слишком желая
услышать ответ, спросила я.
- Говорит, что они действительно повздорили, Степа начал психовать,
вот и пришлось дать парню в зубы. Интересный способ воспитания, правда?
Ни за что бы не заподозрил Сергея Ивановича в том, что он пользуется
подобными методами.
- А из-за чего они так разругались? Тебе вообще-то удалось нормально
с ним поговорить?
- Постольку-поскольку, - уклончиво ответил Фима. - Вы хоть немножко
представляете себе чувства человека, которого вдруг обвинили в убийстве,
арестовали и посадили за решетку? И впереди маячат лет десять неба в
клеточку? Ну а поссорились они из-за того, что Степа возжелал сорвать их
давно и с величайшим трудом задуманные планы. Сергей Иванович сказал,
что Степа связался с очень нехорошей компанией, наркотики их и свели, а
когда он одумался и вообще решил бросить наркоту, было уже поздно - его
не отпускали. Он пробовал, но один раз ему набили морду - мозги
вправили, в другой пригрозили, что не поленятся съездить к его
родителям, не с дружественным визитом, конечно.
Вот он и оставался с ними. Волей-неволей пару раз, по словам
Кряжимского, грабил коммерческие ларьки, один раз они обобрали
припозднившегося прохожего, потом мужик этот полтора месяца в больнице
пролежал. И тогда Степа с Кряжимским решили, что у парня один выход -
исчезнуть. И начался достаточно долгий период подготовки, Степа
собирался тихо и бесследно исчезнуть, переехав в другой город -
замахнулся, кстати, на Калининград - и поступить в другой институт.
Иными словами, решил начать все заново.
- Что ж так долго собирался? - недовольно поинтересовался Виктор. -
Давно бы уж уехал и жил себе спокойно. Если бы, конечно, не нашли. А уж
в Калининграде вряд ли стали бы искать - размах не тот.
- Были две причины: первая - никак не мог бросить наркотики;
во-вторых - девушка, которую он должен был оставить в Тарасове и которую
любил безумно.
- Мог бы и с собой взять.
- Насколько я понял, девушка никуда ехать не хотела или не могла - в
отличие от Степана, даже и подумать была не в силах о том, чтобы бросить
наркоту.
- А потом девушка его бросила, и он наконец собрался, но так никуда и
не уехал, - закончила я фразу за Фиму. - Безвременно скончался.
- Именно, - не отрывая от меня обожающего взгляда, произнес Фима. В
нем явно боролись два противоположных начала: ловкого, прозорливого,
расчетливого адвоката-проныры и пылко влюбленного оболтуса, за предметом
поклонения и солнечного света не видящего. Надо же, и в такой ситуации
умудрился раздобыть мне цветы и такую плюшевую прелесть. Подарок,
конечно, до оскомины банальный, но все равно такой приятный!
- Так что это все-таки за нехорошая компания, о которой уже
неоднократно упоминалось, но о которой мы ничего не знаем, кроме того,
что в ней предположительно находится этот ломоносый Алексей?
- Какой Алексей? - спросил Фима.
- Парень, к которому ушла Настя, Степина девушка; предположительно
это он закидал меня сегодня кирпичами со стройки.
- Что?!
- Кирпичами со стройки, - терпеливо повторила я, с некоторым
беспокойством замечая, что Фиму вот-вот хватит удар. - Наверное,
покушался на мою жизнь. Поэтому Виктор предполагает, из-за того, что я
что-то такое узнала, только вот проблема - мы еще сами не выяснили, что
именно.
- Поподробнее, пожалуйста.
К моему облегчению, в Фиме все же возобладал практичный юрист, а не
истеричный влюбленный, видно, сильна в нем профессиональная жилка. Я
покорно выложила требуемые подробности. Виктор, по своему обыкновению,
молчал, считая, наверное, что был непростительно комфортно разговорчив
последние несколько дней. А мог бы и помочь, пожалеть мои разбитые губы.
- Значит, и в данном случае злоумышленником вполне мог быть Сергей
Иванович, - задумчиво произнес Фима. - Знаете, хотя мы исходим из того,
что он невиновен, у меня уже появляются сомнения. И все же насчет
компании: Кряжимский уверен, что Алексей готовил какое-то преступление.
Правда, до него доходили лишь обрывки информации от того же Степана,
которому ситуация крайне не нравилась, а порою просто пугала. Одно дело
- разгромленный магазинчик, другое - кое-что и посерьезнее...
- Ребята намекали, что, если надо было какому-то орлу крылышки
подрезать, достаточно обратиться к Алексею, - внес наконец свою лепту в
разговор Виктор. - Это когда я общался со Степиным окружением, помнишь?
Я выразительно хлопнула ресницами - шея по-прежнему не гнулась.
- И разговорчики у них были соответствующие.
Я, правда, тогда не стал заострять внимание, думал, выпендриваются,
но, похоже, была в их словах доля правды.
- Хорошо. Тогда кто у нас главный подозреваемый? Алексей?
- Да, и пока единственный, не считая Кряжимского, - ответила я. - А
что сам Сергей Иванович по этому поводу думает?
- Он тоже склоняется к той же кандидатуре. Что Алексей и его
пособники прознали про отъезд Степы, а он, кстати, должен был уехать в
Калининград поздним утром того же дня, что и Кряжимский на юг, и из
мести, по злобе или опасаясь, что он может рассказать то, чего
рассказывать не следует, решили, что будет гораздо спокойнее убрать
"отступника". И надежно, и для остальных поучительно.
Вроде версия как версия, но что-то меня в ней в корне не устраивало.
- Так почему же Кряжимский и Степа поссорились? - напомнила я
заданный вопрос.
- Сергей Иванович решил зайти к Степе и пожелать счастливого пути,
помочь с последними приготовлениями - утрясти последние мелочи, а в
результате застал парня в полной прострации, наполовину собранного и
вообще передумавшего куда-то уезжать. Степе уже не в первый раз не
хватило выдержки довести дело до конца, и Кряжимский устал с ним
нянчиться, потому и вспылил. Тогда у парня просто начался психоз, видно,
еще и без дозы трудно приходилось, и он начал орать, биться головой об
стенку...
- Кряжимский? - неверяще переспросила я.
- Степа, - кротко пояснил Фима, списывая мою непонятливость на травму
и пережитый шок. - И успокоить его удалось, только устроив ему небольшой
нокаут. В итоге расстались они не слишком дружелюбно, Степан, понятное
дело, злился, но зато у Кряжимского появилась надежда, что парень
наконец одумается и поедет. Он ушел, а минут через пятнадцать не
выдержал и вернулся, но, поразмыслив, не стал заходить к Степану, решив,
что если у того еще не все мозги высохли, то он уедет, а если нет - то
здесь уже никто ему не поможет.
- Вообще-то насильно счастливым не сделаешь, - пробормотал со своего
места Виктор.
- Такова версия Сергея Ивановича, - подытожил Фима. - Официальную
версию вы знаете. Еще предложения будут?
- Года полтора назад у Степана была девушка, которую он бросил,
влюбившись в Настю, а та, первая, ему этого, говорят, не простила, -
вновь сообщил из своего угла Виктор и пояснил:
- Это мне тогда же "собутыльники" поведали. Правда, по их словам, она
пакостила ему по мелочам, хотя грозила здорово.
***
- Так прошло полтора года. - сказала я.
- Раз до сих пор пакостила, значит, не забыла.
Ревнивых женщин никогда не стоит сбрасывать со счетов, -
нравоучительно заметил Фима и покосился на меня. Наверное, считал, что я
тоже могла бы проявлять побольше ревности по отношению к нему. Хотя бы
из вежливости.
- Фима, а теперь скажи честно, сколько у Кряжимского шансов?
Он сосредоточенно изучал дно своей чашки - может, по чаинкам гадал? -
потом вздохнул и ответи