мою правую руку и вложил в нее пистолет. Вложил, но только на одну секунду, и тут же забрал.
     - Вот теперь порядок, - удовлетворенно проговорил он.
     Я открыла глаза и увидела, как он бросил пистолет на землю.
     Одновременно с этим он, весело поглядывая на меня, подобрал пистолет Розенкранца, выдернул из него обойму, довольно хмыкнул и вставил ее обратно.
     - Уходим, Ольга Юрьевна, - ласково сказал Будников. - Вы только что убили двух человек, вам тут ждать больше нечего. Пойдемте!
     Почти церемонно подав мне руку, но не убирая пистолет из второй, Будников повел меня к машине Розенкранца.
     - Это наш транспорт, - сказал он, - моя тачка стоит чуть дальше, и к ней мы не пойдем.
     Получается, что паскуда Розин позаботился о нас с вами. Прошу!
     Я отворила переднюю правую дверь и села на сиденье. Будников подобрал с земли ключи от машины, выроненные Розенкранцем или Розиным - не знаю, как правильно, - обошел машину спереди, не спуская глаз с меня, и, быстро распахнув дверь, сел за руль.
     - А вот теперь, как сказал бы Антошка, царство ему небесное, рвем когти!

ЭПИЛОГ

     Мы и рванули.
     Будников вел машину уверенно, не забывая поглядывать на меня и стараясь надолго не выпускать пистолет, лежащий у него на коленях.
     - Вы, наверное, ничего не понимаете, Ольга Юрьевна? - улыбаясь, сказал он, когда мы отъехали от коттеджа. - Я Будников, будем знакомы!
     - Здравствуйте, - автоматически сказала я, а то, что вы Будников, я догадалась.
     - Да? - переспросил Будников. - Вам везет, вы догадливая. А вот мне пришлось попрыгать, чтобы правильно понять, кто вы такая. Я и диктофон тогда украл в больнице, чтобы прослушать запись: не верилось, что такой молоденький паренек на самом деле работает в газете. Думал, он от Розина. Ну а потом, когда понял, решил вам немного подыграть. Здорово я тогда этим браткам машину попортил, да?
     Будников плавно повернул и увеличил скорость.
     - Ну, теперь вроде все кончилось, - проговорил он. - Три года мы перекрывались с грузином и евреем и думали, что все, Розин потерял нас навсегда, а ни хрена не вышло. Ошиблись.
     - Вы его ограбили? - спросила я.
     - Ну, это как сказать! - почти обиделся Будников. - Деньги в таком объеме всегда у кого-то украдены. Сперва их украл Розенкранц на приватизации. Потом мы, когда втроем работали в его фирме заместителями генерального, подгадали момент и взяли их вместе с сейфом. Представляю, какая у него была рожа: ни персонала, ни сейфа Будников громко засмеялся и повел машину тише, поглаживая пистолет.
     - Да, - повторил он, - думали, что все, а оказалось не так. Мы уж и свое дело организовали. самым выгодным делом занялись: политиком Вдруг один крякнул в командировке, потом другой. А деньги с их счетов куда-то перед смертью были переведены. Я приехал, покрутил носом и решил исчезнуть. И правильно решил, потому что Розин тут и проклюнулся.
     Будников еще что-то говорил, я слушала плохо и думала, как бы мне спастись. А то, что спасаться нужно, сомнений не вызывало. Однако я была так измучена, что даже в мыслях не делала попытки просто убежать. Убежать мне не удалось бы. Это уж точно. Следовательно, нужно было придумать что-то другое.
     - Вы не волнуйтесь, Ольга Юрьевна, - продолжил свою болтовню Будников, - я вас долго трясти по этим дорогам не буду. Скоро ваше путешествие закончится. Моя задача теперь - бросить вас где-нибудь, чтобы вас не нашли. А они будут искать, будут! Ведь это вы убили и Розина, и Антошку Бельманбаева, он у меня еще курьером начинал.., мда... - Будников задумался на мгновенье, но встряхнул головой. - Ваши пальчики все скажут. Но мы ментам не помощники. Будут искать, а не найдут.
     Будников повернул еще раз вправо и вдруг выругался шепотом:
     - Блин, когда же успели?!
     Он нервно стукнул кулаком по пистолету и оглянулся. Оглянулась и я. За нами мчалась моя "Лада"!
     Это была точно моя "Лада", точно! Разве я могла ошибиться? Я не сдержалась и улыбнулась: значит, Виктору удалось выбраться и он успел заметить, куда мы поехали!
     Будников покосился на меня.
     - А ты не щерься, - прорычал он, - меня хрен догонишь!
     Он надавил на педаль, машина помчалась быстрее. Скоро дорога свернула и повела нас к трассе на Волгополоцк. Будников, низко наклонившись над рулем, все увеличивал, увеличивал скорость.
     Казалось, что машина скоро взлетит, и я зажмуривалась, когда навстречу нам попадался какой-нибудь автомобиль: я сама вожу неплохо, но до таких скоростей никогда не разгонялась.
     Дорога поднялась и пошла по дамбе, оберегающей от возможных наводнений левобережные земли.
     Виктор не отставал. Будников все выжимал из Розенкранцевой "девятки" все, что она могла дать, и тут нам навстречу попался "КамАЗ".
     Будников слишком поздно понял, что им не разминуться, и сглупил: начал резко тормозить.
     "Девятка" заюзила, потеряла управление и за пять или шесть метров до "КамАЗа" сорвалась с дороги и, опрокидывая ограждения, полетела в реку.
     Я рванула ручку двери и распахнула ее.
     - Куда?! - крикнула Будников и дернулся ко мне.
     Я, не оглядываясь, кинулась в открытую дверь и последним движением захлопнула ее за собой.
     Уже падая параллельно с машиной, я заметила, как трепещет на воздухе зажатый дверью будниковский галстук.
     В воду мы упали почти одновременно: я и "девятка". Очутившись в воде, я забарахталась изо всех сил, стараясь уйти быстрее от этого места, боясь, как бы Будников не выплыл и не догнал меня.
     Я добралась уже почти до самого берега, когда рядом остановилась "Лада", и Виктор выбежал, зашел в воду и взял меня на руки. Я была спасена.
     А вот Будников на этот раз действительно утонул. Вот и подумай в следующий раз: стоит ли шутить со своей смертью?
     
     
        Светлана АЛЕШИНА
   НЕ ЛЮБЛЮ ПОДДАВКИ



Глава 1

     И эта история началась тоже в понедельник.
     По вторникам у нас обычно все нормально, потому что это второй день недели и мы все успеваем адаптироваться. По средам же в редакции самая напряженка - начинаем верстать номер. По четвергам - как сложилось еще с канувших советских времен - рыбный день, то есть никакой. Вялотекущий. Ну, пятница - понятное дело - последний день перед выходными, и о ней даже думать особо не стоит. О субботе и воскресенье говорить не приходится, и так все ясно - это самые лучшие дни. И я спорить ни с кем не собираюсь по этому поводу. Лучше воскресенья может быть только Новый год и еще мой день рождения, если я не слишком устаю от подготовки к нему.
     К сожалению, разговор пойдет не о дне рождения, а о нудных и мерзючих буднях, которые открываются самым поганым днем на свете.
     Сегодня, в обычный понедельник, я была в неплохом настроении, наверняка потому, что вчера у нас была хорошая погода. То, что сегодня прохладно и пасмурно, асфальт мокрый, а воздух напоен сыростью, меня уже мало волновало, главное, что вчера было солнечно и я провела все это время с пользой и удовольствием.
     Непонятно? Ну это же просто: я вчера ходила на городской пляж. Новый сезон, новый купальник, отсутствие новых забот и, главное, погода классная. Было тепло, солнечно и просто здорово.
     Поэтому и сегодня на работе все было хорошо, хорошо до тех пор, пока Маринка не вздумала достать нас всех очередной дурацкой идеей. Загорелось ей переставить мебель в комнате редакции.
     Она, видите ли, начиталась книжек по фэн-шуй эта такая китайская геомантия - и теперь решила умилостивить всех китайских духов за наш, разумеется, счет.
     После того как мы с ней немного пободались, причем Сергей Иванович очень активно выступил на моей стороне и обозвал Маринкины закидоны злобным суеверием, мешающим жить нормальным людям, Маринка надулась, хоть и внешне успокоилась, но все равно в плавном течении дня наметился маленький бекрень.
     Никто и не предполагал, что этот бекрень выльется в большой бенц, что судьба, можно сказать, намекнула: ребята, готовьтесь, приближается буря. шторм, тайфун и цунами, крепите такелаж и пишите завещания.
     Не осознала я намека судьбы, о чем вскоре и пожалела.
     Даже когда цунами приблизилось, все равно его, родимого, не узнали мы с первого взгляда.
     А кто бы узнал? Вот сами и попробуйте.
     С утра у меня было целых три посетителя, и все трое, как сговорившись, начали монотонно, но весьма настырно пить мою кровь по поводу неверных или оскорбляющих их достоинство публикаций в нашем "Свидетеле".
     Сначала пришел какой-то офицер запаса и долго объяснял мне, что австрийский пистолет "глок", прописанный нами в одной статье, создан из современных материалов, с использованием металлокерамики, и по этой причине его трудно определить на таможне с помощью спецприборов. На экране высвечивается что-то непонятное и на пистолет не похожее, а мы написали не так.
     После лекции о пистолете этот офицер, поругав нас за несерьезный подход к теме, вызвался стать у нас штатным консультантом по стрелковому оружию.
     Маринка долго возмущалась после его ухода.
     Дело в том, что статью написала именно она и очень гордилась ее военной направленностью.
     - Он еще мне будет объяснять, как выглядит "глок"! - шумела она, перекидывая бумажки на своем столе. - Да я сама ему объясню все что угодно, причем очень подробно! Даже то, чего сама не знаю!
     Второй посетительницей была бабка, торгующая семечками и сигаретами на рынке. Она указала нам на не правильно написанную уже в другой статье фамилию милиционера-взяточника и пообещала предоставить нам целый список коррупционеров из Кировского РОВД, начиная с дворников и сантехников.
     Я долго ее благодарила за активность и лично проводила к выходу, чтобы убедиться, что она ушла.
     Вернувшись, я строго-настрого запретила Маринке пропускать ко мне эту сестренку Павлика Морозова и только после чашки кофе и сигареты немного успокоилась.
     Третьим, уже во второй половине дня, пришел молодой человек лет тридцати, работающий вроде бы шофером, а может быть, и слесарем. Он сказал, что фотографии, сделанные в ночном клубе "Времена года" Виктором и служившие иллюстрацией к моей статье, задевают как достоинство его жены, так и его тоже...
     Всем своим посетителям я искренне пообещала опубликовать опровержения в следующих номерах. Так вот, военный и бабка ушли вполне довольные уже тем, что их терпеливо выслушали, а молодой человек покачал головой и только удобнее уселся на стул для посетителей, стоящий напротив моего кресла.
     Я не придала значения такой мелочи: ну сидит, ну не согласен, ну мнет в руках газету... Подумаешь!
     Я вздохнула и, набравши полные легкие воздуха и полные нервы терпения, достаточно корректно сказала, еще и не догадываясь, что нежданная буря уже на подходе и вот уже сидит передо мною в виде молодого человека самой обыкновенной наружности:
     - Я все вам объяснила? У вас еще есть какие-то вопросы ко мне?
     - Все, - пробормотал он. - Вы все мне объяснили! - громче произнес он, и я заметила, как лихорадочно зажглись его глаза.
     "Мама моя родная, - предчувствуя панику, подумала я, - он псих! Он же псих самый натуральный. Сейчас побьет или убьет".
     Не буду скрывать, я немного испугалась и настороженно уставилась на моего гостя, слушая, что он мне говорит.
     - Вы мне объяснили все, - заговорил он, вздрагивая всем телом, словно сквозь него пропускали электрический ток малыми порциями, - а теперь давайте-ка я вам сейчас объясню кое-что.
     Я объясню вам, что ваши извинения мне на х.., не нужны! Вы понимаете?
     Я кивнула, демонстрируя безусловную понятливость и готовность все понимать и впредь, и осторожно протянула левую руку к селектору. Если Виктор сейчас у себя, то мне достаточно будет нажать кнопку. Виктор сам все услышит и прибежит мне на помощь. Жаль только, что фотолаборатория находится не в соседней комнате...
     - Не шевелитесь! - крикнул молодой человек и сильно хлопнул ладонью по столу. Телефон, до этого спокойно стоящий на месте, подпрыгнул от неожиданности и отшатнулся ближе к краю стола, селектор что-то тонко звякнул, а я просто вздрогнула.
     - Вы в вашей похабной газетенке, - молодой человек поднял смятый номер газеты, которую до этого вертел в руках, - пишете всякую херь про нормальных людей! Понимаете вы это?! Про нормальных! А люди бывают разные! Не все такие толстокожие суки, как вы, неуважаемая Ольга Юрьевна!
     Он сделал паузу и повторил уже издевательским тоном:
     - Ольга Юрьевна! Скажите, пожалуйста, какие мы важные! Сколько тебе лет, девочка, что ты расселась тут и вообразила себя главным редактором?!
     Это от большого ума, что ли? От семи пядей во лбу или от каких-то других способностей?!
     - Что вы себе позволяете? - искренне возмутилась я и нажала все-таки кнопку селектора.
     Точнее будет сказать, я протянула к кнопке руку, но тут молодой человек ловким движением наподдал по селектору, и он, подскочив, слетел со стола и рухнул на пол рядом с моим креслом.
     Звук получился хороший, громкий. Я отшатнулась назад к спинке кресла и замерла, поняв, что передо мною точно псих. Причем псих опасный, буйный и не контролирующий свои поступки.
     - Расселась тут за большим столом и думаешь, что уже можешь вершить человеческими судьбами?! - орал мой дорогой гость. - Ты никто, ты ничтожество полное, только имеющее доступ к печатному сганку! Из-за твоих глупых статеек люди гибнут, ты понимаешь это или нет?! Люди умирают из-за твоей писанины, сука!
     Молодой человек уже изо всех сил колотил кулаками по столу, и я с замиранием сердца наблюдала за дробными подпрыгиваниями телефона. Он тоже скоро должен был лечь на пол рядышком с селектором. А потом, возможно, улеглась бы и я - парнишка попался агрессивный.
     Дверь кабинета приотворилась, и заглянула Маринка. Увидев происходящее действо, она ойкнула и тут же исчезла за дверью. Это было подло с ее стороны, но оставалось надеяться, что она не за" бьется под свой стол от страха, а примет надлежащие меры. В отличие от меня у нее перед носом никто не буйствует.
     А парень тем временем расходился все больше.
     А чем дальше, тем становилось страшнее.
     Отвлекшись на секунду на открываемую дверь, он снова повернулся ко мне, смахнул-таки телефон и забарабанил по столу обеими руками:
     - Ты, сука, тиснула статейку про ночной клуб, прописала там мою жену...
     В этот момент дверь кабинета снова распахнулась и в кабинет вбежал Виктор. Слава богу, Маринка не растерялась, позвала его, а Виктор оказался на месте.
     Парень на этот раз не расслышал, что дверь открылась, все его внимание было поглощено моей скромной персоной. И что он нашел во мне такого привлекательного? Нельзя, что ли, было в другом месте поорать? На улице, например!
     Парню, видимо, понравился полет селектора и телефона, и он, перегнувшись через столешницу, уже протягивал ко мне свои руки, намереваясь сделать со мной то же самое.
     Я вжалась в спинку кресла до самой последней возможности и стала, наверное, плоской, как лис тик бумаги, а парень все равно продолжал тянуться ко мне...
     - Я убью тебя, сука драная! - визгливым фортиссимо заорал он. - Убью тебя, потому что...
     В этот момент Виктор и взял его в оборот. Парень сразу и не сообразил, что нора менять объект внимания и переключаться на другого противника, а когда он это сообразил, уже было поздно: обе его руки были завернуты назад, голова опущена к коленям, а чтобы он не лягался, как неразумное вьючное, Виктор еще и приложился раза два по некоторым частям его тела.
     Парень вскрикнул еще пару раз и заткнулся.
     - Спасибо, Виктор, - пробормотала я, срочно доставая из верхнего ящика стола косметичку. - Еще бы немного, и...
     - Я все равно доберусь до тебя, сявка, журналюшка, я все равно доберусь, - хрипел парень, пока Виктор выводил его к двери. - Сдохнешь, сука, как она умерла, сдохнешь! Сдохнешь!
     Виктор резкими движениями вытолкал упирающегося парня из кабинета, и сразу же, после того как они вышли, ко мне влетела Маринка.
     - Ты цела? - задыхаясь от волнения, крикнула она, обшаривая глазами и меня, и беспорядок на столе и под столом. - Ух, ты! Вот это да!
     Я кивнула и почувствовала, что у меня началась нервная дрожь. Крики парня затихали вдали.
     В кабинет вошли взволнованные Сергей Иванович и Ромка.
     - Все нормально, Ольга Юрьевна? - спросил Сергей Иванович, и я ему кивнула, стараясь изо всех сил сдержаться и не расплакаться.
     - Что нормально? Что нормально? - накинулась на них обоих Маринка. - Не видите, что ли, она в шоке?! С ней сейчас истерика случится, и она...
     - Тс-с! - сказала я, приложив палец к губам.
     Я вовсе не собиралась пошутить, просто поняла, что из всех возможных звуков только это "тс-с" у меня получится достаточно похоже на себя.
     - Что? - громко переспросила у меня Маринка и, повернувшись, крикнула присутствующим:
     - Всем молчать! Она и так переволновалась, дальше некуда!
     Хотя, кроме Маринки, никто и не разговаривал, но Сергей Иванович и Ромка поняли, что лучше не спорить, а то вместо одной близкой к истерике дамы они запросто могут получить двух, а это уже многовато даже для таких испытанных кадров, как наши замечательные сотрудники.
     Сергей Иванович, оценив обстановку, вышел, а Ромка, как юноша менее умудренный в житейских проблемах, затормозился и на свою беду проявил заботу:
     - Может быть, нужно "Скорую" вызвать?
     Тут и прорвало, да, слава богу, не меня, а Маринку. Она, как не скажу какое мифологическое существо, бросилась на Ромку.
     - Себе вызывай "Скорую", недоумок малолетний! - рявкнула она. - Сказано тебе: иди кофе ставь, значит, ставь, да смотри не ошибись в количестве!
     Ромка наконец-то просек, что от него требуется всего лишь убраться отсюда, и как можно быстрее, и его словно ветром сдуло. Он даже дверь притворил за собой.
     Увидев, что раздражающих факторов больше нет, Маринка повернулась ко мне.
     - Он тебя не ударил? - спросила она.
     - Нет, - прошептала я.
     - Ну и слава богу, - сказала она, - а то я так перепугалась! Ты и не представляешь, что я почувствовала, как только услышала, как у вас тут что-то ломается. - Маринка наклонилась и подняла с пола телефон. - Это телефон первым упал? Или селектор? Кошмар! Сволочь! А потом, как только я увидала, что здесь происходит, ты не поверишь, у меня, кажется, даже паралич легких случился. Временный! Ни вздохнуть, ни выдохнуть! Ну, думаю, все, абзац нашей Оленьке, и никогда мы ее больше не увидим в целости и сохранности!
     Я дрожащей рукой нащупала в ящике стола пачку сигарет и с трудом выбила из нее одну.
     Маринка тем временем подняла с пола селектор.
     - Совсем ведь разбил вещь, сволочь! Так ты говоришь, что он телефон первым уронил? Так я и думала!
     Я, помучив и себя, и зажигалку, прикурила, а Маринка продолжала переживать свои переживания заново:
     - А ведь показался нормальным молодым человеком, я даже подумала, что.., ну неважно, в общем.., а он, ты только посмотри, как разошелся!
     Ты что-то ему не то сказала, да? Он, наверное, про мусорные баки под окнами дома говорил, да? Они почему-то все звереют насчет этих баков...
     Я с наслаждением сделала две затяжки и начала заметно успокаиваться. Маринка тем временем подняла с пола смятую газету, ту самую, которой размахивал у меня перед носом этот "нормальный молодой человек".
     - Мусора-то сколько у тебя! - брезгливо произнесла Маринка. - Газета откуда-то взялась. Это он ее принес?
     Я кивнула и жестом потребовала газету.
     - Да зачем она тебе? - удивилась Маринка и прицелилась, чтобы швырнуть газету в урну. - Она же мятая вся, я тебе лучше новый номер дам, хочешь?
     - Дай ее сюда, - медленно сказала я почти нормальным голосом.
     - Ну вот, дождалась, - обиделась Маринка и заломила брови, - ты мне еще и грубишь! Да что же это такое! - Она бросила мне газету и, кажется, даже всхлипнула от огорчения, правда, я в этом не уверена. - Я места себе не нахожу, переволновалась вся, я думала, что,