в машину и поехали в город.
     Места были распределены согласно славной традиции: Виктор за рулем, а я с надутой Маринкой на заднем сиденье. Надутость ее, как и следовало ожидать, продолжалась недолго. После первых же нескольких сот метров движения Маринка не выдержала гнетущей неизвестности. Она заерзала на сиденье, повертела головой, шепотом пожаловалась на неудобства всего окружающего мира и, наконец, спросила у меня подчеркнуто независимым тоном:
     - Ну что, куда едем, мать командирша? По домам или, может, в редакцию?
     - В редакцию, - ответила я, - сейчас я позвоню, а то Сергей Иванович, наверное, уже себе места не находит.
     - А Ромка, наоборот, радуется свободе и наяривает свои дебильные игрушки на компьютере, - поддержала меня Маринка, откинулась назад и закрыла глаза.
     Я дозвонилась сразу, и Сергей Иванович сообщил мне, что все нормально и новостей никаких нет.
     - Вы приедете сегодня? - спросил он.
     - А нужно? - в ответ спросила я.
     Сергей Иванович, как старый и опытный джентльмен, разумеется, ответил, что они с Ромкой сами в состоянии справиться с текучкой, и я с легким сердцем закончила разговор:
     - В случае чего вы звоните, Сергей Иванович.
     - Нет уж, лучше вы нам, - шутливо ответил он.
     - Ну что? - спросила меня Маринка, не открывая глаз. - Без тебя ничего не рухнуло?
     - Без тебя тоже, - любезно заметила я, - Сергей Иванович даже обмолвился, он сказал мне:
     "...жаль, что Мариночки нет, она только что куда-то вышла..."
     - Что?! - Маринка тут же забыла про свои усталости и всемирные неудобства. - Так и сказал?
     А ну дай телефон сюда!
     - Ну или не совсем так, - уклончиво проговорила я, - он, кажется, сказал, что передает Мариночке привет.
     Маринка смерила меня подозрительным взглядом.
     - Да? - недоверчиво пробурчала она, потом, обдумав мои слова, махнула рукой. - Все шутишь!
     И шутки у тебя дурацкие! Да, впрочем, на что способна, так и шутишь...
     Дорога домой заняла гораздо больше времени, чем мне хотелось бы. Мне просто не терпелось попасть поскорее в ванну и спокойно попить чаю, сидя у себя на кухне. Природа - это хорошо, яхта на волнах - тоже неплохо, но всему знать меру - просто отлично.
     Однако, когда мы приехали и пока я занималась разборкой вещей и быстрым обедом - нужно же было Виктора чаем напоить и накормить хоть каким-то бутербродом, - Маринка-швабра совсем без всяких угрызений совести завалилась в ванну и торчала там так долго, что я не выдержала и забарабанила в дверь:
     - Ты там еще не утопилась?
     - Не дождешься! - довольно ответила она. - А шампунь у тебя неплохой, спасибо.
     - Лучше бы ты утопилась, - с безнадежностью помечтала я вслух, - это было бы раз и навсегда.
     - Да скоро выйду, не суетись, - ответила Маринка, - что там на обед дают?
     - Что сама приготовишь, то и съешь! - рявкнула я и ушла на кухню курить. Вот и приглашай в гости таких наглецов, в следующий раз из-за них и нормального человека поостережешься позвать, будешь думать, что он с таким же заскоком.
     После Маринки ванну плотно оккупировала я, но, как оно всегда и бывает, даже в этой маленькой радости мне было отказано. Не успела вымыть голову, как в дверь забарабанили, и Маринкин голос объявил, что яичница готова, и если я сейчас же не выйду, то мне ничего не достанется.
     - Ну и черт с ней! - сказала я.
     - Виктор жарил! - сказала Маринка, продолжая барабанить.
     - Скажи ему спасибо! - попросила я. - И перестань стучать! Я уже все поняла!
     - А если поняла, то выходи быстрее, потому что Виктор без тебя не садится есть и я тоже не буду!
     Ну то есть вы все поняли, да? Даже в своей квартире нет ни покоя, ни жизни. И вот живи тут в этих ужасающих условиях. Зато друзьями бог не обидел.
     Я выползла из ванны, ступила на плиточный пол и только тут обнаружила, что Маринка сперла мой халат. Я села на край ванны и откровенно загрустила: ну что мне делать? Надевать то, в чем зашла, или заматываться в полотенце?
     Переложив эти два варианта то так, то наоборот, я голову завернула в маленькое полотенце, сама завернулась в большое и вышла с гордым и независимым видом. И пошли вы все к черту!
     Маринка, сидящая за кухонным столом на моем табурете, в моем халате, увидев меня, открыла свой рот и вытаращила свои наглые глаза.
     - Оль! - простонала Маринка, бросая косой взгляд на Виктора. - Извини, я, кажется, взяла твой халат...
     - Да ладно, - милостиво отозвалась я, - мне и так неплохо.
     Мне-то было неплохо, а вот Маринке плохо едва не стало.
     - Забирай халат, а я, уж так и быть, в полотенце похожу, - разыграла она очередную пантомиму - на этот раз героическую, однако в ответ получила от меня фигушки.
     Я прошла, села на свое место, положила ногу на ногу, поправила на груди сползавшее полотенце и закурила. Вот так, а ты сиди в халате, швабра!
     Обед прошел в замечательном молчании, и уже после того, как и яичница была подъедена, и кофе почти выпит, я закурила снова и взглянула на Маринку.
     - Ну что? Чем займемся? - спросила она меня, косясь на мои полотенца.
     - Как чем? - Я покачала ногой и сняла полотенце с головы. - Вот сейчас высушусь, и мы поедем в гости к нашему доброму знакомому. Угадай, к кому!
     Маринке много времени не понадобилось, чтобы сообразить, что к чему.
     - Это к которому? - спросила она. - Это к тому Сашке, которого Виктор к дереву привязал, а перед этим побил? Не надо нам этого!
     - Почему это еще? - удивилась я. - А пусть он нам расскажет, какого черта он с Пузановым лазает. У Пузанова свой интерес есть, хоть и извращенческий, но есть, я это могу понять, а этот яхтсмен-твою-мать куда ввязался? Ему какое дело?
     Хочу знать!
     - Она хочет знать! - громогласно возмутилась Маринка. - Она хочет знать! А вот ты не думаешь, что этот Саша запросто мог и ласты склеить там во лесочке? А? Мы приедем, и все, адье-пока, пиши письма и перестукивайся через стену. Не поедем!
     - Ты прекрати меня пугать, - сказала я, - прекрати немедленно! Наоборот, поедем и все узнаем! Если он точно крякнул, хотя и не должен был подложить нам такую свинью, то за нами бы уже приехали на желтой машинке с голубой полосочкой. Забыла про сторожа? Он-то уж нас точно описал, и по машине меня давно бы уже вычислили!
     Вот так! Маринка открыла рот, чтобы что-то возразить мне по своей дурацкой привычке, не может она просто жить без возражений, но как раз в этот момент раздался звонок в дверь.
     Мы так и замерли все, как в финальной сцене "Ревизора". Что же получается? Накаркала?
     - Приплыли, - шепотом сказала Маринка, а Виктор встал со стула и выглянул в кухонное окно.
     За ним поднялась и я. Во дворе, кроме моей "Лады", других машин не было.
     - Арестовывать пешком не ходят! - сказала я не очень уверенно, но мне хотелось, чтобы прозвучало это веско, однако не получилось.
     - Арестовывают по-всякому, - пробормотала Маринка и подергала Виктора за рукав:
     - Не открывай!
     Мы помолчали. Звонок повторился.
     - Мы так громко разговаривали, что нас было слышно и не только на лестничной клетке. Не откроем - сломают дверь. А если это не менты, тогда про меня слухи пойдут неприличные. Я и так уже в доме не на самом лучшем счету.
     Маринка куснула губы и бросила Виктору:
     - Тогда иди открывай! Делать нечего.
     Мы с Маринкой остались сидеть за столом и переглядываться, а Виктор вышел из-за стола и прошел в коридор. Посмотрев в дверной глазок, Виктор отпер дверь.
     Я с напряжением вслушалась в донесшийся до меня голос моей соседки. Виктор что-то ей ответил и запер дверь. Вернувшись, он поморщился.
     Маринка, внимательно следившая за его лицом, кивнула и сказала:
     - Ясно.
     - Что? - не поняла я. - Переведи!
     - Да ерунда какая-то, - небрежно сказала Маринка. - Наверное, ее залили и она спрашивает, не от тебя ли.
     Я посмотрела на Виктора, он кивнул.
     Нет, все-таки эти двое созданы друг для друга.
     Я бы так сразу и не раскусила значение мимики Виктора, а Маринке ничего - без проблем.
     Наступил ранний вечер, мы с Маринкой восстановили неувядающую красоту, снова переругались из-за погоды и из-за того, что надеть, потом снова помирились и вышли на улицу.
     Погода стояла средняя. Не было ни жарко, ни прохладно, так, вечерняя теплынь с легким теплым ветерком, от которого только приятнее становится бродить по вечернему городу.
     Эпопея с пиратскими нападениями и захватами кораблей, абордажами и взятием заложников прошла, и уже казалось, что это было давно. Так давно, что вспоминались какие-то мелкие подробности не сразу, словно выискивались они из глубин памяти, словно не сегодня еще утром Маринка воровала кильку, а я добывала адрес пузановского подельника, а Виктор "найтовил", "отдавал концы" и занимался еще какими-то сложными глупостями, если верить Маринкиным интертрепациям. Пардон, я хотела сказать интертре.., ну, в общем, и так ясно.
     Дом, в котором жил интересующий нас Саша (про него мы твердо знали только то, что он негодяй и скотина, но это не в счет), стоял, как и показывал дедуля-рыболов, "так", то есть торцом к рынку - проезда к подъездам не было.
     Мешали проезду с одной стороны поставленный коммерческий ларек, а с другой - за каким-то чертом воткнутая милицейская будка. Оба этих несложных архитектурных сооружения так заузили асфальтированную дорогу, что проехать можно было бы только на детской коляске или на детском же велике. На "Ладе" пути сюда были заказаны.
     Нам пришлось проехать по все той же улице Чапаева чуть дальше нужного дома и "пришвартовать" "Ладу" рядом со входом в какой-то обойный магазинчик.
     - Ну что? Мы все вместе пройдем или как? - спросила меня Маринка, намекая, что сходить я смогу и сама, а она меня здесь с радостью и подождет.
     Виктор, не дожидаясь моих ответных слов, вынул ключ из зажигания и вышел из машины.
     - Что он сказал? - улыбнулась я.
     Маринка сопнула носом и молча стала вылезать из машины.
     Нет, блин, идеальная пара все-таки получилась бы! Как бы мне их того...
     Мы подошли к дому и, задрав головы, посмотрели на тарелку спутниковой антенны на балконе третьего этажа. Прикинув по планировке, я поняла, что Саша жил в квартире третьего этажа сразу направо. Особого умища, чтобы сообразить это, конечно, не нужно было. Мы друг с другом даже не перекинулись ни словом, для того чтобы решить, что делать дальше, просто молча направились к подъезду.
     Подъезд на удивление оказался темным и грязным.
     Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, затем спустились на третий, подкрались к двери в квартиру и прислушались. Из-за двери доносился знакомый, уже слышанный мною минувшей ночью мужской голос:
     - Давай быстрее! Это дело серьезное, и мне опаздывать никак нельзя, не поймут!
     Саша был жив, что оказалось приятной новостью, и куда-то торопился идти, что оказалось новостью очень интересной. Еще было ясно, что Саша не один, А вот этот момент откладывал нашу с ним встречу на неопределенный период.
     - Он уходит! - прошептала я и, зажав Маринкину руку, на цыпочках повела ее наверх.
     Виктор так же неслышно проследовал за мною, а Маринка умудрилась споткнуться на первой же ступеньке и, презрительно сплюнув, пошла обычной походкой.
     - Вот вам всем! - гордо заявила она.
     Я не стала размениваться на мелкие скандалы и вовремя отпрянула ближе к стене, когда услышала, что дверь Сашиной квартиры отпирается.
     - Это опасно? - спросил женский голос.
     Судя по звукам, из квартиры вышли двое: мужчина и женщина. Мы стояли на лестничной площадке выше третьего этажа и не рисковали выглядывать: пусть Саша считает, что мы о нем понятия не имеем, тогда с ним легче будет управиться.
     - А ты как думаешь? - Саша запер дверь и подошел со своей женщиной к лифту. - Всякое может случиться, этих корсаков ведь не поймешь, дикари-с!
     Лифт приехал, Саша с женщиной вошли в него и спустились вниз. Нам было слышно, как они вышли, негромко разговаривая. Из окна на лестничной площадке было хорошо видно, что они расстались перед подъездом. Саша пошел налево к рынку, а женщина - направо. - Ее мне не удалось рассмотреть подробно. Я увидела только длинные светлые волосы, опущенные на плечи. Одета она была в приятный светло-серый костюм.
     Выждав, когда Саша ушел со двора, мы тоже спустились вниз и пошли в том же направлении.
     Саша неторопливо спускался вниз по Чапаевской, и так же неторопливо, в прогулочном темпе и неспешным аллюром, брели и мы с Маринкой.
     Виктор на этот раз шел сзади. Не всегда же ему быть в авангарде.
     Мы оказались около "Лады", сели в нее, а Саша все шел пешком. Не желая засвечиваться - ведь Саша знал не только нас всех в лицо, но, скорее всего, имел уже понятие и о моей машине, - Виктор повел -Ладу" параллельной улицей.
     Через квартал мы снова въехали на Чапаевскую. Саша в это время подходил к автостоянке.
     Зайдя в ворота, он вскоре выехал с нее на бежевой "десятке". Нам удалось хорошо разглядеть, как он садился в эту машину, поэтому сомнений больше не возникало: это именно он следил за мной вместе с Колей Пузановым вчера в городе.
     Это открытие радовало. Хоть многое еще и оставалось непонятным, но количество загадок уменьшилось.
     - Ну вот ты и попался, голубчик, - пробормотала я, - теперь уже нет сомнений, что это точно ты!
     Виктор повел "Ладу" за "десяткой", стараясь держаться подальше от нее и прикрываться, по возможности, впереди идущими автомобилями.
     - Осталось только узнать, зачем ты ему понадобилась, - сказала Маринка. - Ну вот теперь при свете ты его рассмотрела, так ты его знаешь?
     - Не-а, - ответила я, - не могу сказать, что впервые вижу, вчера я его уже видела, но не разглядела, и все равно этот парниша мне абсолютно незнаком.
     - Ну-ну, - хмыкнула Маринка, - какая романтика! Незнакомый мужчина преследует нашу Ольгу Юрьевну! Черт возьми!
     - Что же тут романтического! - недовольно сказала я. - Если бы он цветы дарил и серенады пел под окнами, а то по головке настучать хочет, и неизвестно, зачем ему-то это нужно! С Пузановым ясно. А этот ради чего старается?
     - А может быть, он родственник! - предположила Маринка.
     - Чей? - не поняла я. - У Пузанова родственников нет.
     - Родственник Юльки Пузановой, - сказала Маринка, - брат или еще кто-нибудь.
     - На вендетту намекаешь? - я поежилась. - Это не наш народный стиль. Что-то здесь не то.
     "Десятка" шла ровно, видимо, наш преследуемый не подозревал о слежке или не слишком спешил на свою встречу. Пока можно было понять, что ехал он в направлении политехнического университета и находящейся за ним Ягодной поляны.
     После того как мы проехали университет, цель поездки Саши не оставляла сомнений.
     - Ты только посмотри, - с сарказмом произнесла Маринка, - а ведь ему понравилось на природе, похоже, мальчик желает повторений! Сам приключений ищет, мазохист.
     - Судя по публикациям в нашей родной газете, - нудновато, зато умно сказала я, - Ягодная поляна является одним из любимых мест забивания стрелок у наших братков. Как бы нам не попасть, куда не хотелось бы.
     - Виктор, отставай от него! - крикнула Маринка и заерзала на сиденье. - Стрелки, - фыркнула она и с беспокойством стала всматриваться в пейзажи за окном.
     Наконец показались пригородные посадки, пыльные и нечастые, упрямо называемые в народе лесом. Все понимают, что если тут и был лес, то во времена Чингиз-хана, а после него вот уже более семисот лет здесь не лес, а редкая, постоянно вырубаемая поросль, но жители окрестных микрорайонов все равно называют эту местность лесом, и ничего с этим уже не поделаешь.
     "Десятка" по асфальтированной дороге доехала до леса и свернула на грунтовку, уходящую в самую глубь леса. Виктор доехал до поворота на грунтовку и остановил "Ладу".
     - Ты думаешь, там может быть засада? - спросила я.
     Маринка дернулась, закрутила головой, но промолчала. Виктор вышел из машины и прошел по грунтовке вперед на несколько десятков метров Вернулся он бегом и сразу же прыгнул за руль.
     - Засада?! - заорала Маринка, но Виктор только бросил на нее один взгляд через зеркало заднего вида, Маринка отвернулась к окну, и мы поехали вперед.
     Я покачала головой. Только что разыгравшаяся ситуация напомнила мне один момент из знаменитой книжки Носова "Незнайка в Солнечном городе". Помнится, когда Незнайка, засунув в рот волшебную палочку, полез спасать Пачкулю, выпавшего из автомобиля, а Кнопочка ему мешала, тогда Незнайка так сверкнул на нее глазами, что она сразу же его поняла: "Помоги, ах ты, мартышка!"
     В данной ситуации вместо слова "помоги'" должно было бы прозвучать "замолчи!" - и дальше идут слова Незнайки.
     Самое смешное, что все это было весьма похоже на правду, и Маринка прекрасно Виктора поняла!
     Я их точно переженю, если только... Да, точно, не буду я их женить, она его недостойна. Виктор достоин лучшей партии, если только эта лучшая партия не найдет...
     "Лада" подпрыгнула на кочке, и вместе с машиной подпрыгнула и я. Все мои глубокие размышления прервались прозой жизни. Я посмотрела вперед.
     Виктор выключил фары. Еще не стемнело, но все равно он это сделал правильно, я сама замечала, как в предвечерних сумерках машина с незажженными фарами менее заметна, чем та, которая старательно освещает все вокруг себя. А мы все же вели слежку.
     Грунтовка свернула вправо, потом влево, и мы уже ехали по самому лесу. Не знаю, как Маринка, а я чувствовала себя не очень уютно: ехать по нормальной дороге в городе было бы поспокойней.
     Впереди мелькнула бежевая задница "десятки" и исчезла за поворотом. Виктор поехал медленнее.
     Вскоре дорога вышла из леса на несколько десятков метров и снова завернула в него, но Виктор решил, что больше углубляться в лес не имеет смысла. Думаю, он был прав. Я знала эту дорогу: дальше она, петляя по лесу, выходила к дачным поселкам и, пробегая по ним, делала петлю и опять втекала в саму себя.
     Виктор снова вышел и, побродив по лесу, вернулся с новостью, что впереди, приблизительно в двадцати пяти - тридцати метрах, стоит "десятка", но Саши в ней нет. Оставив машину, он пошел в лес пешком.
     - Пройдемся? - спросила я у Маринки, надеясь на трусливый отказ, но вот тут-то я и просчиталась. Умеет Мариночка иной раз так удивить, что даже неинтересно становится.
     - Обязательно пойдем! - азартно поддержала мое неосторожное предложение Маринка. - Давайте быстрее, а то уйдет! Не успеем!
     Она вышла из "Лады" и прошла три шага по дороге в лес. Дальше идти в одиночестве она не решилась.
     Мыс Виктором вышли практически одновременно. Виктор запер машину, положил ключи в карман, и мы подошли к Маринке.
     - Ох, нехорошее у меня предчувствие, - проговорила я, - лучше немного подождать. Черт с ним, пошатается по лесу и обратно вернется.
     - Нечего ждать! Ты ничего не понимаешь, - загорячилась Маринка, - он, может, там клад закапывает! Он понял, что оказался под колпаком у нас, и спешит спрятать ценности, потому что боится обысков!
     - Какие ценности? - спросила я. - Мы ничего про него не знаем! Мы даже не знаем, на своей ли машине он катается! И, кроме того, у него с собою не было ничего похожего ни на мешок, ни на чемодан. Какой клад?
     - Тогда он будет выкапывать! - не унималась Маринка.
     - Ну и пусть себе выкапывает, - инфантильно произнесла я, - все равно в машину принесет.
     Нам и ходить никуда не нужно будет.
     Маринка раздраженно топнула ногой и крикнула:
     - Как ты не понимаешь, Оль, он же не все выкопает, часть оставит! А нам не скажет! Пошли, что ли! - Она схватила Виктора за руку и насильно потащила его вперед. Виктор пошел. Мне ничего не оставалось делать, как пойти за ними следом и уговаривать себя, что вечерняя прогулка по лесу еще никому вреда не приносила.
     Мы дошли до пустой "десятки", стоящей среди деревьев в стороне от дороги, и, сперва оглядевшись по сторонам, заглянули в нее. В машине действ