н там мертвый. Убитый.
     У меня под столом.
     - Кто? - не поняла я и услышала, как мой голос тоже сел. - Кто там мертвый?
     Я почему-то сразу же поверила Маринке, и мне стало дико жалко Сергея Ивановича. А ведь иногда он действительно принимал нитроглицерин, как я могла забыть.
     - Ну что же ты тормозишь! - вскричала я. - Вызывай "Скорую" скорее! Сергей Иванович!
     - Его там нет, - тихо произнесла Маринка, - там только один комендант.
     Я замерла на месте, укладывая в голове Маринкины слова. Какой комендант? Что за очередная херь?
     - Позвони, Оль, - слабо попросила Маринка и села на стул для посетителей. Мне даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.
     - Да что там происходит? - проговорила я, быстро выходя из-за стола и приближаясь к Маринке. - Кто умер? Кого убили? Говори толком!
     Маринка кашлянула и тихо произнесла:
     - Коменданта, я же сказала!
     Я недоуменно посмотрела на нее и поняла однозначно, что мы дождались: у Маринки съехала крыша. Ну что ж, если быть честной, я давно этого ожидала, еще, кажется, в прошлом году.
     - Тебе нехорошо? - участливо спросила я, поглаживая Маринку по голове.
     - Сейчас и тебе нехорошо станет! - взревела Маринка, зверски откидывая мою руку. - Иди сама и посмотри! Нечего тут меня за дуру держать!
     Там у нас покойник лежит! Под моим столом!!!
     Озадаченная этим взрывом эмоций, веря и не веря в одно и то же время, я внимательно посмотрела на Маринку, выискивая у нее на лице скрытую усмешку. Но усмешки не было. Значит, нужно было действовать.
     Я четким, ровным шагом подошла к двери, думая, что сейчас Маринка расколется и признается, что она просто глупо пошутила по своему обыкновению.
     Маринка же молчала, и моя смелость, так лихо проявленная в первые секунды, возле двери стала понемногу испаряться.
     Обернувшись назад, я увидела, что Маринка вовсе не смотрит ехидно мне вослед, как должно было бы быть в случае розыгрыша, она, наоборот, сидела за столом, уронив голову на руки и покачивая ею. От всей ее позы веяло таким отчаянием и безнадежностью, что меня даже передернуло от холодной волны страха, вдруг налетевшего неведомо откуда. Господи! Ну что еще за чертовщина произошла у нас в редакции?!
     Внезапно я услыхала в комнате редакции тихие, медленные шаги. Я едва не сплюнула: ну надо же, чуть было не попалась!
     Распахнув дверь, я увидела, что это пришел на работу Сергей Иванович.
     - А вы уже здесь. Ольга Юрьевна! - произнес Кряжимский, снимая пиджак и вешая его на спинку своего стула. - Что-то вы рано сегодня приехали. Я увидел вашу машину и даже подумал, что что-то случилось... - он вопросительно взглянул на меня.
     - Почти ничего, - ответила я, поворачиваясь к Маринкиному столу, - сегодня, правда, меня один раз чуть не убили, а во второй раз чуть не напугали. Одним словом, обычная рутина, и ничего новенького. Скукотища.
     - Ну и юмор у вас стал, Ольга Юрьевна, - Кряжимский покачал головой и сел за свой стол. - Раньше только Мариночка наша так шутила, а теперь вот и вы начали...
     Я смело подошла к Маринкиному столу, а чего бояться, если я здесь уже не одна и почти наверняка Маринка пошутила?
     Обойдя стол, я заглянула за него и с первого взгляда даже не поняла, что там увидела.
     На полу на правом боку лежал комендант. Да, именно комендант того самого нехорошего дома!
     Левая рука его была безвольна опущена на пол, она неудобно изогнулась, кисть как бы вывернулась наружу. Ботинок с одной ноги свалился.
     Еще не отойдя от потрясения, я наклонилась еще ниже и только тут четко разглядела, что из горла у него торчит узкая и длинная рукоятка ножа.
     - Сергей Иванович, - упавшим голосом позвала я Кряжимского.
     - Да, да, слушаю вас, Ольга Юрьевна, - отозвался он, приподнимаясь со своего стула, на котором он уже успел удобно расположиться.
     - Вызывайте милицию, - сказала я. - Скажите, что у нас здесь труп.
     Сергей Иванович приоткрыл рот, помедлил с секунду, потом быстро подошел ко мне.
     То ли возраст, то ли закалка, полученная за жизнь, сыграли свою роль. Оценив ситуацию одним взглядом, Сергей Иванович крепко взял меня за плечи и почти насильно оторвал от Маринкиного стола. Я и не думала сопротивляться, просто, как бы это понятнее сказать, ноги почему-то начали тормозить и не послушались с первого раза.
     Сергей Иванович отвел меня в кабинет, сунул в кресло и с моего телефона вызвал милицию. Все, что нужно, он сделал быстро и аккуратно. После вызова милиции он вернулся в комнату редакции, отважно подошел к Маринкиному столу, выудил из него кофеварку и поставил вариться кофе. Ну а затем Сергей Иванович как нянька не отходил ни на шаг от нас с Маринкой, пока не приехали оперативники, а за ними и эксперты.
     Вот как раз оперативники, как им и положено, начали развлекать по-настоящему. Сперва нас всех развели по разным углам и стали спрашивать всякие интересные вещи, потом снова собрали в кучу и спрашивали все то же самое, но уже всех вместе.
     Во время этого шоу появился Виктор, который успел как раз ко второму отделению спектакля - не удалось ему отлынить от содержательной беседы с оперативниками, как он ни старался.
     Воспользовавшись недолгой паузой в допросах, которые напористые молодые люди почему-то называли разговором, я попросила разрешения позвонить своему адвокату.
     - Зачем вам это? - искренне удивился тощий меланхоличный капитан, начальник всех этих отечественных лестрейдов. - Никого из вас ни в чем не обвиняют, а пока обвинение не предъявлено, присутствие адвоката законом не требуется!
     - Вы знаете, товарищ капитан, - застенчиво призналась я, - я так привыкла советоваться со своим адвокатом по любому поводу, вплоть до...
     - В чем выйти утром на улицу, - не удержалась Маринка от абсолютно неуместной реплики в присутствии посторонних людей и тут же прикрыла рот ладошкой:
     - Извини, Оля.
     Нас всех накрыла тягучая пауза, во время которой оперативники задумчиво разглядывали меня, Виктора с Сергеем Ивановичем, Маринку, а я, куснув губы, все-таки взяла трубку своего телефона.
     Видя, что препятствий мне не чинится, я быстро набрала номер сотовика Фимы. Мне повезло: он еще не успел доехать до работы и отключиться - он всегда так делал "из экономических соображений", как любил выражаться. Врал, как всегда, наверное.
     - Оля! - радостно заорал Фима в трубку так громко, что оперативники, услышав его голос, решили продлить задумчивую паузу до конца нашего разговора.
     - Оля, если ты решила пожелать мне доброго утра, то ты опоздала! Я давно уже проснутый, умытый и еду...
     - Фима, ты срочно едешь ко мне на работу! - крикнула я, стараясь остановить накатывающийся поток красноречия. - Срочно!
     - А я не могу, - неожиданно спокойно ответил Фима, - у меня сегодня встреча, рандеву, симпозиум, коллоквиум. Одним словом, меня ждут, Оль. Давай после обеда? Часика в три?
     - Фима, у меня в редакции обнаружен чужой труп! - скороговоркой выкрикнула я, не давая ему возможности отключиться сперва от разговора, а потом отключить и сотовик, чтобы затем при встрече честно наврать мне про плохую связь.
     - Почему чужой? - озадачился Фима, и тут же его пробило:
     - А милицию вы уже вызвали?!
     - Уже, Фима, уже допрашивают! - радостно крикнула я, понимая, что Фима, скорее всего, еще и не решил, а его руки сами уже разворачивают его ядовито-зеленый драндулет в сторону нашей редакции.
     - Не допрашивают, а расспрашивают, - осторожно поправил меня меланхоличный капитан.
     - Не допрашивают, а расспрашивают, - послушно повторила я, понимая, что с капитаном лучше не ссориться. Черт его знает, сейчас расспрашивает, а потом...
     - Все, молчать! - рявкнул Фима в трубку. - Я еду! Молчать как рыба об лед!
     - Я тебя жду, - устало произнесла я и положила трубку.
     - У меня хороший адвокат, - сказала я, обращаясь к капитану.
     - А фамилия у него какая? - поинтересовался один из оперативников.
     - Резовский Ефим Григорьевич, - сказала Маринка, не пережившая бы того, что я разговариваю, а она нет, пусть даже и с оперативником, - очень хороший адвокат.
     - Это лохматый такой и говорливый? - уточнил капитан и заметно стал еще более меланхоличным.
     Фима влетел в редакцию через три минуты, потрясая какой-то бумажкой.
     - Оля, меня тут на углу какой-то гибддун оштрафовал, представляешь?! - заорал он. - Они сроду тут не стояли!
     - Вы кто? - спросил его капитан, но Фима, аккуратно положив квитанцию штрафа на стол, напористо спросил:
     - А вы? - после чего полез в карман за удостоверением. Такое ритуальное движение проделал и капитан.
     После того как все познакомились, наш совместный разговор потек более спокойно и обстоятельно. Первым делом Фима вытряс из капитана те слова, о которых мы только мечтали, но спросить как-то побаивались. Оказалось, что, согласно предварительным заключениям экспертов, смерть коменданта наступила приблизительно в три часа ночи. Это раз.
     Во-вторых, дежурный наряд в три часа пятнадцать минут заметил машину "Жигули" первой модели, на большой скорости удаляющуюся от этого здания. Машину настигли через пять минут, когда она уже стояла пустой за два поворота отсюда.
     Оба эти момента да плюс еще наличие доказательств, что все мы были у себя дома, включая Виктора и Сергея Ивановича, делало наше положение достаточно безопасным.
     После того как Фима прояснил для нас обетановку, я вздохнула спокойно, а Маринка даже начала строить глазки капитану. Хотя это, наверное, у нее было нервным: зачем нужен этот тоскующий оперативник?
     После того как атмосфера разрядилась, перед нами на стол была положена длинная тонкая указка, завернутая в полиэтилен. Именно ею был убит комендант.
     - Кому знакома эта вещь? - спросил капитан.
     Все пожали плечами. Все, кроме меня. Я нагнулась, чтобы лучше рассмотреть орудие убийства.
     - Откуда вы знаете этот предмет? Где вы его раньше видели? - тут же насели на меня оперативники.
     - Ми-ну-точку, господа! - Фима, как горный орел, расправил крылья и прикрыл меня ими. - Минуточку! Ольга Юрьевна не сказала, что предмет ей знаком! Она просто старается добросовестно выполнить вашу просьбу и смотрит на эту...
     Кстати, а что это такое? Указка, что ли?
     Предмет представлял собою как бы длинный стилет, конический в сечении, с деревянной конической ручкой. На рукоятке были нарисованы краской какие-то значки.
     - Так вам незнакома эта вещь, Ольга Юрьевна? - уже мягче спросил капитан, бросая осторожный взгляд на Фиму.
     - Мне кажется, я видела это раньше, - тихо сказала я, - это магический жезл.
     Маринка присвистнула, Фима вздрогнул, а оперативники переглянулись.
     - Так, Оля, - быстро проговорил Фима, - все хорошо. Все отлично! Мы здесь все твои друзья! Пойдем-ка покурим, поговорим, - он погладил меня по руке, - ты знаешь, я вчера интересный фильм смотрел.., забыл, как называется.., ну короче, хоть секса и не было, но тоже неплохо...
     - Хватит меня уговаривать! - Я вырвала руку, обидевшись на всех сразу. Да раньше у них чердак слетит, чем я начну заговариваться!
     - Это очень похоже на магический жезл декана Розенкранца, - твердо сказала я, упрямо взглянула в испуганные глаза Фимы и достала из ящика стола визитницу. Поискав в ней, я бросила на стол визитную карточку. - Вот, приходил ко мне этот Воланд, и у него было что-то похожее...
     Тут наши беседы разгорелись снова и пошли на второй круг.
     Труп коменданта увезли только через час после приезда Фимы, не раньше, запаковав его в толстый черный полиэтиленовый мешок.
     Еще через час у меня появилась надежда, что, похоже, оперативники скоро нас оставят в покое, и они действительно ушли около двенадцати часов, напоследок попросив всех нас никуда не уезжать из города и переписав все номера телефонов. Разумеется, и моего сотовика тоже.
     - Черт знает что! - заявила Маринка, как только двери закрылись.
     - Он-то точно знает, Мариночка, - согласился Сергей Иванович, раскрывая форточку. - Да вот только нам не легче от этого.
     Фима выдернул из-под манжеты часы, пробормотал "ого" и начал раскланиваться.
     - Спасибо, Фимочка, - с чувством произнесла я. Чувство, наверное, оказалось не тем, на которое рассчитывал Фима, потому что он самым свинским образом сморщился и сказал, что будет звонить мне систематически.
     - Ну, и ты не теряйся, душа моя, - посоветовал он перед уходом, - чуть что - звони!
     - Обязательно, - пообещала я и проводила его до дверей. Заслужил, чистая правда.
     Я вернулась в свой кабинет и впервые спокойно закурила. Ничего не хотелось, даже курить. Такое свинство.
     - Кто хочет кофе? - с безнадежностью спросила Маринка, приготовившая за сегодняшние полдня, наверное, недельную норму этого напитка.
     - Бр-р-р, - откровенно ответила я.
     - И я того же мнения, - поддержал меня Сергей Иванович, - вот от минералки не откажусь.
     Сейчас схожу и куплю.
     - Ну тогда спрошу прямо и однозначно, - повысила голос Маринка, - кто хочет сегодня работать?
     Я подошла, опустилась на свой стол и поболтала ногами. Работать мне не хотелось, но как начальник я, наверное, не могла об этом сказать первой.
     А если я не скажу первой, то решится ли кто-нибудь на свое заявление?
     Кряжимский промолчал вслед за мною, и поэтому Маринка решилась перейти в активное наступление.
     - 0-оль, давай устроим сегодня выходной, а?
     - А может быть, санитарный день? - лениво предложила я, продолжая болтать ногами.
     - Это полы, что ли, мыть? А на фиг нужно! - визгливо крикнула Маринка и добавила уже тише и трагичнее:
     - Я в депрессии, сейчас умру.
     - А дезинфекцию провести не мешало бы, - заметил Сергей Иванович, - кстати, и чище после нее будет.
     - Точно! - энергично сказала Маринка. - Трупный яд! Это же отрава, Оля. Мы все умрем, если...
     - Если не уйдем с работы, - закончила я, - все понятно.
     Я спрыгнула со стола.
     - Вот и займись этим делом, Марин, - ласково предложила я, - вызови нашу уборщицу, найди ей в помощь кого-нибудь и организуй весь процесс. Как только организуешь...
     - Так сразу и освободишься, поняла! - весело крикнула Маринка, выбежала из кабинета и схватила телефонную трубку на своем столе.
     Я подошла к Кряжимскому:
     - Ну что делать будем, Сергей Иванович? спросила я.
     - Вы про уборку, Ольга Юрьевна? - уточнил он.
     - Нет, - покачала я головой, - я про все.
     И про этого коменданта тоже.
     - Оперативники, наверное, уже все вопросы задали нам, которые только можно придумать. - Кряжимский развел руками. - Не могу придумать на них новых ответов.
     - Зато я могу что-то новенькое рассказать, - сказала я, - кроме меня, об этом еще никто не знает.
     - Подожди, Оля! - крикнула Маринка из-за двери. - Это нечестно, я пока занята.
     Я не обратила внимания на ее слова и медленно и обстоятельно, потому что была вымотана всеми событиями сегодняшнего дня, который только-только перевалил за половину, рассказала свою версию сегодняшнего визита кожаного мальчика.
     Маринка перестала набирать номер телефона, встала в дверях и слушала меня, приоткрыв рот и ни разу не перебив. Сергей Иванович перебивать вообще привычки не имел, но и он не отводил от меня внимательного взгляда.
     Виктор молчал, как всегда, глядя на стену, как он часто делал, но я не сомневалась, что уж Виктор-то слушает меня повнимательней некоторых.
     - Вот и все, - закончила я, - какие у кого будут соображения?
     - Так это был не твой бойфренд, - разочарованно протянула Маринка и, опомнившись, добавила:
     - Сволочь какая.
     - Согласен с тобой, Мариночка, - кивнул Сергей Иванович, - но это определение, к сожалению, не вносит ясности. Не ясно, кто он, зачем он и от кого он.
     - Розин - это Розенкранц! - сказала Маринка. - Это же очевидно.
     - Эта мысль лежит на поверхности, - засомневался Сергей Иванович, - ас тем, что очевидно, нужно обходиться осторожно. Не люблю совпадений, они меня пугают.
     - А меня напрягают, - мрачно согласилась я.
     - А мне все ясно! - заявила Маринка. - Розенкранц твой - это Розин! Он штатный киллер губернатора! Будникова они утопили, а после того как наша газета стала писать об этом деле, они решили и нам рты позатыкать, вот! Поэтому и пугают, поэтому п..
     - И коменданта убили? - спросила я. - Зачем они его убили?
     - У них и спроси! - огрызнулась Маринка. - Может быть, комендант шел нас предупредить об опасности?
     - Ночью?
     - А что? За ним следили! - Маринка едва не покрутила пальцем у виска, возмущаясь моей непонятливостью.
     - И что же? Доследились до нашей редакции, что ли? - уточнила я. - Опять спрашиваю: зачем он сюда пришел?
     - Ну как ты не понимаешь! - застонала Маринка. - Он думал, что ночью его не заметят, и хотел сюда прийти и подождать спокойно до утра, но его настигли!
     - Как излагает! - восхитился Сергей Иванович. - "Настигли"! А жезл, который узнала наша Ольга Юрьевна, это что? Получается, что его настиг Розенкранц!
     - Ничего не получается! Где вы видели преступника, который оставлял бы такое явное указание на себя? - Маринка развозмущалась до того, что ее голос уже набатом отдавал в голове. - Где? - кричала она. - Розенкранца не было здесь, и на него специально сбросили эту улику! Почитайте-ка классиков! Ту же Марину Серову, например!
     Мы с Сергеем Ивановичем молча переглянулись, и Кряжимский, кашлянув, тихо сказал:
     - То есть получается, как говорит один мой приятель Володька Либерзон: "А дураков ищите в зеркале"?
     - Точно он говорит, этот ваш приятель! - подтвердила Маринка. - Не будем такими дураками! Кстати, а вы никогда не говорили про этого знакомого, Сергей Иванович, он женат?
     - Давно и безнадежно, - мягко произнес Кряжимский - Такое в жизни бывает, Мариночка.
     - Да уж, встречали, - буркнула она и снова вышла и взялась за телефонную трубку.
     За пять минут Маринка сумела сорганизовать не только двух уборщиц, но и еще взять взаймы в соседней поликлинике ведро с разведенной хлоркой.
     - Ты хочешь, чтобы мы тут задохнулись, - предположила я.
     - Мы же уходим отсюда, - напомнила мне Маринка, - разве ты забыла?
     - Действительно, забыла, - пробормотала я и, закурив, задумчиво спросила у Маринки:
     - А ты не помнишь, случайно, того разговора около редакции...
     - Какого еще? - заинтересованно переспросила Маринка. - Я все разговоры помню, а если не помню, то мне их придумать - раз плюнуть.
     Что нужно?
     - Ну, этот кожаный мальчик с девочкой мимо проходили, и он еще жабой ее назвал... - начала я.
     - Жабенцией, - поправила меня Маринка, это я хорошо помню, очень эротическое слово, очень, после него сразу так любить хочется! А что?
     - Как она его назвала, не помнишь? Не Антоном?
     - Дай подумать... - прошептала Маринка и посмотрела сперва на потолок, потом на стену, потом снова на потолок и резко кивнула, - да, она его назвала Антошей и...
     - А бомж в коттедже, - бесцеремонно перебила я ее, - сказал нам, помнишь, Виктор, он сказал, что диктофон принадлежит Антону!
     - Точно! Это он и спер его в больнице, - воскликнула Маринка. - Попался, голубчик!
     - Тот вроде ниже ростом был, - засомневалась я.
     - Да? - переспросила Маринка. - Ну что ж, значит, он так профессионально маскировался: бегал на полусогнутых.
     - Ерунда все это. - Я махнула рукой, и тут отворилась дверь, и вошла наша постоянная уборщица.
     - Как вы быстро! - восхитилась Маринка, бросая взгляд на часы.
     - Ну а что откладывать на потом, быстрее сделаешь - быстрее освободишься, - сказала уборщица.
     - Да, да, все так, - рассеянно сказала Маринка, - ну что, Оль, разбегаемся?
     - А ты не хочешь еще разок съездить к коттеджу? Есть шанс взять Антона тепленьким или, по крайней мере, узнать его адрес. - Я взглянула на Маринку, но энтузиазма в ней не заметила.
     - А если это не тот Антон? - спросила она. - И к тому же, он с пистолетом,