док  таких  классов,  как  "Сьерра",  "Майк"   и   "Акула",
технически более совершенных, а, следовательно, более опасных.
   Но все же он  согласился,  что  158  подлодок  -  это  масса  металла,  и
американские противолодочные силы можно будет резко сократить, что  упростит
проводку караванов в Европу, если все же грянет беда.
   И, наконец, Москва согласилась пустить  на  металлолом  первый  из  своих
четырех авианосцев класса "Киев" и больше их не строить. Это была  небольшая
уступка, так как оказалось, что их содержание обходится слишком дорого.
   Соединенным Штатам разрешалось  оставить  недавно  построенные  авианосцы
"Авраам Линкольн" и "Джордж Вашингтон", но они должны были пустить  на  слом
"Мидуэй" и "Корал-Си" (которые  все  равно  должны  были  быть  списаны,  но
исполнение этого решения было отложено с тем,  чтобы  включить  эти  суда  в
договор), а также "Форрестол" и "Саратога" и их боевые самолеты.  Когда  эти
самолеты будут поставлены на консервацию, то для того, чтобы привести  их  в
боевую готовность, понадобится не менее трех или четырех лет.
   - Русские скажут,  что  они  уменьшили  на  восемнадцать  процентов  нашу
возможность нанести удар по их родине, - проворчал Стэннард, - и за все  это
им пришлось отдать всего сто пятьдесят восемь подлодок, которые и  так  было
слишком дорого содержать.
   Но Кабинет, видя экономию как минимум двадцати миллиардов долларов в год,
половину на личном составе и половину на вооружении, одобрил морской  аспект
договора. Кормэк знал, что для Горбачева это был решающий  момент.  В  целом
Америка выигрывала на земле и на воде, поскольку она  не  намеревалась  быть
агрессором, а всего лишь хотела твердо знать, что СССР не сможет быть им. Но
в отличие от Стэннарда и Оделла,  Кормэк  и  Дональдсон  знали,  что  многие
советские граждане искренне верили, что когда-нибудь  Запад  нападет  на  их
родину, и в число этих граждан входили и их лидеры.
   По Нэнтакетскому договору Запад прекратит производство истребителей  Ф-18
и европейских  многоцелевых  истребителей  для  Италии,  Западной  Германии,
Испании и Великобритании (совместный проект), а Москва прекратит  дальнейшие
разработки самолета  МИГ-37,  она  также  снимет  с  вооружения  туполевский
вариант американского бомбардировщика В-1 и  пятьдесят  процентов  воздушных
заправщиков, что значительно уменьшит воздушную угрозу Западу.
   - А как мы можем знать, что они не станут выпускать Туполева где-нибудь в
другом месте? - спросил Оделл.
   - У нас будут официальные инспекторы на  Туполев-ском  заводе,  -  указал
Кормэк. - Они вряд ли смогут начать строить новый Туполевский завод в другом
месте. Не так ли, Ли?
   -   Верно,   мистер   президент,   -   сказал    директор    Центрального
разведывательного управления. Помолчав, он добавил: "У нас есть свои люди  в
руководстве завода".
   - О, - сказал Дональдсон под впечатлением сказанного, - как дипломат я не
хочу ничего знать об этом. Присутствующие улыбнулись, все знали, что в  этих
вопросах Дональдсон был крайне официален.
   Болевой точкой  Америки  в  той  части  Нэнтакетского  договора,  которая
касалась авиации, было то, что она должна была отказаться от бомбардировщика
В-2 "Стеле", машины революционных возможностей, поскольку она  была  создана
так, что никакие радары не могли ее засечь, а она  могла  доставить  ядерный
груз в любое место и в  любое  время.  Это  страшно  напугало  русских.  Для
Горбачева это была  единственная  уступка  со  стороны  США,  которая  могла
провести договор через ратификацию. Кроме того, она сделает ненужным расходы
минимум в 300 миллиардов рублей на  перестройку  всей  системы  ПВО  страны,
войска которой похваляются засечь любое  нападение  на  Родину.  Именно  эти
деньги он хотел бы направить на новые заводы, технологию и нефть.
   Для Америки проект "Стеле" стоил бы 40 миллиардов,  так  что  его  отмена
означала большую экономию, но при этом пятьдесят тысяч работников  оборонной
промышленности потеряют работу.
   - Может, нам стоит продолжить старую политику и разорить этих ублюдков, -
предложил Оделл.
   - Майкл, - сказал мягко Кормэк, - тогда они будут вынуждены начать войну.
   После двенадцатичасового обсуждения кабинет одобрил договор,  и  началась
утомительная работа с  целью  убедить  Сенат,  промышленность,  финансистов,
средства массовой информации и народ в том,  что  это  был  правильный  шаг.
Военный бюджет был сокращен на сто миллиардов долларов.
 
Май 
 
   К середине мая пять человек, ужинавших  в  отеле  "Ремингтон"  в  январе,
организовали по предложению Миллера группу "Аламо" в память тех, кто в  1836
году воевал за независимость Техаса в  Аламо  против  мексиканских  сил  под
командованием генерала Санта-Аны. Проект свержения  Королевства  Саудов  они
назвали  планом  "Боуи"  В  честь  полковника  Боуи,  убитого   под   Аламо.
Дестабилизация  президента  Кормэка  путем  оплаченной  кампании  сплетен  в
различных лобби, средствах информации, Конгрессе и  среди  населения  носила
название план  "Крокетт"  в  честь  Дэви  Крокетта,  пионера,  воевавшего  с
индейцами, который так же погиб в бою. Сейчас они собрались, чтобы  обсудить
доклад Ирвинга Мосса с целью уязвить Джона Кормэка до такой степени, что  он
внимает призывам уйти  в  отставку  и  тихо  изчезнуть.  Это  план  в  честь
командующего в битве при Аламо был назван "Тревис".
   - Некоторые места здесь меня смущают, - сказал Мойр, постукивая по папке.
   - И меня тоже, - сказал Салкинд, - последние  четыре  страницы.  Что,  мы
действительно должны идти так далеко?
   - Джентльмены, друзья, - громко сказал Миллер,  -  я  полностью  разделяю
вашу озабоченность и даже ваше отвращение. Я прошу вас всего лишь подумать о
ставках в этой игре. Не только нам, но и  всей  Америке  грозит  смертельная
опасность. Вы видели условия, предложенные иудами в Белом доме,  по  которым
наша страна будет лишена средств обороны, чтобы  умилостивить  антихриста  в
Москве. Этот человек должен уйти до того,  как  он  уничтожит  нашу  любимую
страну и разорит всех  нас.  Особенно  вас,  ведь  вам  грозит  банкротство.
Относительно последних четырех страниц мистер  Мосс  заверил  меня,  что  до
этого дело не дойдет. Кормэк уйдет до того, как это станет необходимо.
   Ирвинг Мосс в белом костюме сидел  молча  у  края  стола.  В  плане  были
некоторые места, которые он не включил  в  свой  доклад  и  которые  он  мог
сказать лично Миллеру. Он  дышал  ртом,  чтобы  не  создавать  свиста  своим
поврежденным носом.
   Внезапно Миллер удивил собравшихся: "Друзья, давайте спросим  указаний  у
Господа, у того, кто понимает все. Давайте помолимся вместе".
   Бен Салкинд бросил быстрый взгляд на Питера Кобба, тот лишь поднял брови.
Лицо Меллвила Скэнлона ничего не выражало. Сайрус Миллер положил ладони  рук
на стол, закрыл глаза и поднял голову вверх. Он был не такой человек,  чтобы
склонять голову, даже обращаясь к  Всемогущему.  В  конце  концов  они  были
близкими наперсниками.
   - Господи, - говорил нефтяной барон, - услышь  нас,  молим  тебя.  Услышь
нас, верных сынов этой великой страны, которая есть твое творение и  которую
ты вручил нам, чтобы мы ее берегли. Руководи нашими  руками  и  укрепи  наши
помыслы. Дай нам смелость выполнить задачу, стоящую перед нами, над которой,
мы уверены, простерто твое благословение. Помоги нам  спасти  все  это,  эту
избранную тобой страну и тобою избранных людей.
   Он продолжал в этом духе еще несколько минут,  а  затем  несколько  минут
молчал. Когда он опустил голову и посмотрел на пятерых сообщников, его глаза
горели таким огнем, какой бывает у людей, у которых нет никаких сомнений.
   - Джентелмены, Он сказал свое слово. Он с нами в  этом  деле.  Мы  должны
идти вперед, а не назад, за нашу страну и нашего Бога.
   Остальным ничего не осталось, как кивнуть  в  знак  согласия.  Через  час
Ирвинг Мосс беседовал приватно с  Миллером  в  его  кабинете.  Он  дал  ясно
понять, что в этом деле были два жизненно  важных  компонента,  которые  он,
Мосс,  обеспечить  не  может.  Один  -  продукт  крайне  сложной   советской
технологии, второй - тайный источник в самых узких кругах Белого дома.
   Он объяснил зачем это нужно. Миллер задумчиво кивнул.
   - Я позабочусь обо всем, - сказал он. - У вас  есть  свой  бюджет,  и  вы
получили задаток. Приступайте к выполнению плана незамедлительно.
 
Июнь 
 
   Миллер принял полковника Истерхауза в первой неделе июня. Тот  был  занят
делами в Саудовской Аравии, но вызов был однозначен, так что он прилетел  из
Джидды в Нью-Йорк через Лондон, а оттуда прямо в Хьюстон.
   Машина встретила его вовремя и привезла на частный аэродром Уильям II.
   Хобби к юго-востоку от города, откуда  Лирджет  доставил  его  на  ранчо,
которого он прежде не видел. Его отчет был оптимистичен и хорошо принят.
   Он сообщил,  что  его  посредник  в  Религиозной  полиции  с  энтузиазмом
воспринял идею  смены  правительства  в  Эр-Рияде  и  установил  контакт  со
скрывающимся имамом шиитских фундаменталистов, когда Истерхауз сообщил ему о
тайном убежище имама. Тот факт, что  имама  не  арестовали,  доказывал,  что
служаке из религиозной полиции можно доверять.
   Имам выслушал предложение, сделанное ему анонимно, поскольку  он  никогда
не согласился бы с тем, что христианин вроде Истерхауза стал бы инструментом
воли Аллаха, и выказал такой же энтузиазм.
   - Дело в том, мистер Миллер, что фанатики Хезбалла до сих пор не пытались
захватить Саудовскую Аравию, предпочитая  сначала  разбить  и  аннексировать
Ирак, в чем они не преуспели. Причина их терпения в том, что они справедливо
опасались, что свержение Дома Саудов вызовет  яростную  реакцию  Соединенных
Штатов, которые до сих пор колебались в этом вопросе. Они всегда верили, что
в  нужный  момент  Саудовская  Аравия  упадет  им  в  руки.  Имам,  кажется,
согласился с тем, что следующая весна, а именно тогда, на  апрель,  намечено
твердо провести это торжество, будет моментом, угодным Аллаху.
   Во время торжеств большие делегации всех тридцати  семи  основных  племен
соберутся в Эр-Рияде, чтобы выразить свое уважение королевскому дому.  Среди
них будут племена из района Газа, нефтедобытчики,  в  основном  члены  секты
шиитов. С ними смешаются двести отборных убийц  имама;  пока  они  не  имеют
оружия и ждут, когда им выдадут автоматы  и  патроны,  тайно  привезенные  в
одном из танкеров Скэнлона.
   В конце  доклада  Истерхауз  сообщил,  что  один  из  старших  египетских
офицеров, - член группы Военного советника Египта, - играющий решающую  роль
на всех технических уровнях саудовской армии, согласился с  тем,  что,  если
его стране с ее миллионами людей и нехваткой денег  будет  открыт  доступ  к
саудовской нефти после переворота, он выдаст  королевской  гвардии  дефектую
амуницию и она не сможет защитить своих хозяев. Миллер задумчиво кивнул.
   - Вы хорошо поработали, полковник, - сказал он и  переменил  тему.Скажите
мне, какова была бы советская реакция на то,  если  бы  Америка  прибрала  к
рукам Саудовскую Аравию?
   - Полагаю, это взволновало бы их до чрезвычайности, - ответил полковник.
   - До такой ли степени, чтобы отказаться от Нэнтакет-ского  договора,  все
условия которого нам известны?
   - Я думаю, да, - ответил полковник.
   - Как вы считаете, у какой группы людей в Советском  Союзе  больше  всего
причин для негативного отношения к договору и его условиям и  самое  сильное
желание видеть договор ликвидированным?
   - Из Генерального штаба,  -  ответил  полковник,  не  задумываясь.  -  Их
положение в СССР такое же, как и у нашего Объединенного комитета начальников
штабов и военной промышленности вместе взятых. Договор подорвет  их  власть,
престиж и бюджет, а также урежет  их  число  на  сорок  процентов.  Не  могу
представить, чтобы они приветствовали это.
   - Странные союзники, - размышлял Миллер. - А есть  ли  какой-либо  способ
войти с ними в негласный контакт?
   - У меня есть... определенные связи, - сказал Истерхауз осторожно.
   - Я хочу, чтобы вы их  использовали,  -  предложил  Миллер,  сообщите  им
только,  что  в  США  имеются  влиятельные  группы,  которые   рассматривают
Нэнтакетский договор с такими же чувствами как и они, и эти группы  считают,
что договор может быть сорван с американской стороны, и хотели бы обменяться
мнениями с ними.
   Королевство  Иордания  не  считается  слишком  просоветским,  но   королю
Хуссейну приходится лавировать вот уже много лет, чтобы удержаться на  троне
в Аммане, и он время от времени  покупает  советское  вооружение,  хотя  его
Хашимитский арабский легион имеет вооружение западного производства. Тем  не
менее в Аммане есть советская военная миссия, состоящая из тридцати человек,
возглавляемая военным атташе посольства.
   Однажды Истерхауз  по  поручению  саудовских  патронов  присутствовал  на
испытаниях советского вооружения  в  пустыне  к  востоку  от  Акабы,  и  там
встретил этого  человека.  Возвращаясь  через  Амман  Истерхауз  сделал  там
остановку.
   Военный атташе полковник Кутузов, Истерхауз был убежден, что он  работает
в ГРУ, был все еще там, и они хорошо поужинали вдвоем.
   Американец был поражен быстротой реакции  советской  стороны.  Через  две
недели с ним связались в Эр-Рияде и сообщили, что  некие  джентльмены  будут
счастливы встретиться с его "друзьями" в обстановке строгой секретности. Ему
передали  толстый  пакет  путевых  инструкций,  который  он   отправил,   не
распечатывая, с курьером прямо в Хьюстон.
 
Июль 
 
   Из всех коммунистических стран у Югославии наименьшее  число  ограничений
для  туристов,  вплоть  до  того,  что  въездную  визу  можно   получить   с
минимальными формальностями прямо по  прибытии  в  Белградский  аэропорт.  В
середине июля пять человек прилетели в Белград в один и тот же день,  но  на
разных рейсах. Они прибыли  обычными  рейсами  из  Амстердама,  Рима,  Вены,
Лондона и Франкфурта. У всех были американские паспорта, так что  никому  из
них виза для этих стран была не нужна. Все они запросили и получили  визы  в
Белграде на неделю для безобидного туризма, один получил визу утром,  два  в
обед и двое во второй половине дня. Все заявили чиновникам, выдававшим визу,
что хотят поохотиться на кабана или оленя  в  знаменитом  охотничьем  угодье
Карагеоргиево, перестроенной крепости на Дунае, охотно  посещаемом  богатыми
западными туристами. Каждый из пяти заявил при получении визы, что по пути в
угодье намерен провести  ночь  в  шикарном  отеле  "Петроварадин"  в  городе
Нови-Сад в восьмидесяти километрах к северо-востоку от  Белграда.  И  каждый
поехал в отель на такси.
   Бригада чиновников, выдающих визы, сменилась в обед, так что только  один
американец попал в  поле  зрения  чиновника  Павлича,  который  был  платным
агентом советского КГБ. Через два часа Павлич закончил работу, и его обычный
отчет лег на стол советского резидента в посольстве в Белграде.
   Павел Керкорян был не в самой лучшей форме, он поздно лег по  причине  не
вполне  связанной  с  работой,  ибо  его  жена  была  толстой  и   постоянно
жаловалась, а он не мог устоять перед чарами блондинок из  Богемии.  У  него
был также тяжелый ленч, полностью  связанный  с  работой,  с  сильно  пьющим
членом ЦК компартии Югославии, которого он надеялся завербовать.
   Он почти отложил отчет Павлича в сторону, так как американцы валом валили
в Югославию и проверить каждого из них было просто невозможно.
   Но, что-то в имени американца  его  насторожило.  Не  фамилия,  она  была
довольно обычной, но где он встречал раньше это имя - Сайрус?
   Через час он обнаружил это имя в своем кабинете -  старый  номер  журнала
"Форбс" поместил статью о Сайрусе В. Миллере. Иногда такие совпадения решают
судьбы важных дел. Это не соответствовало здравому смыслу, а  этот  жилистый
армянин, майор КГБ, любил, чтобы здравый смысл был во всем.  Зачем  человек,
которому  под  восемьдесят,  известный  как  патологический   антикоммунист,
прибывает стрелять кабанов в Югославию рейсовым самолетом,  когда  он  может
охотиться на что угодно в Северной Америке  и  летать  на  своем  реактивном
самолете? Он вызвал двух сотрудников, прибывших недавно из Москвы в надежде,
что они не напутают  в  этом  деле.  (Однажды  он  сказал  своему  знакомому
работнику ЦРУ на коктейле, что сейчас просто  невозможно  получить  хорошего
работника. Человек из  ЦРУ  согласился  с  ним  полностью.)  Молодые  агенты
Керкоряна говорили на сербско-хорватском языке, но он посоветовал им  больше
полагаться на шофера-югослава, который знал эти места. Они позвонили  в  тот
же  вечер  из  автомата  в  отеле  "Петроварадин",  что   заставило   майора
выругаться, так  как  югославы  наверняка  прослушивали  этот  разговор.  Он
сказал, чтобы они звонили откуда-нибудь из другого места.
   Он уже собирался идти домой, когда они позвонили вновь, на  этот  раз  из
маленькой гостиницы в нескольких милях от Нови-Сада. В отеле  "Петроварадин"
был не один американец, а пятеро. Возможно, они  встретились  в  отеле,  но,
казалось, они знали друг  друга.  За  небольшую  мзду  у  стойки  размещения
агентам дали копии первых трех страниц паспортов каждого  американца.  Утром
всех  пятерых  должен  был  забрать  микроавтобус  и  отвезти   в   какое-то
охотхозяйство, сообщили молодые разведчики и попросили дальнейших указаний.
   - Оставайтесь там, - сказал Керкорян, - да, всю ночь. Я хочу знать,  куда
они поедут и с кем будут встречаться.
   Так им и надо, подумал он, идя домой.  Сейчас  этим  молодым  все  дается
слишком легко. Возможно,  все  это  дело  пустое,  но  кое-какой  опыт  этим
новичкам оно даст.
   Они  вернулись  на  следующий  день  к   обеду,   усталые,   небритые   и
торжествующие.  Их  рассказ  потряс  Керкоряна.  Микроавтобус  действительно
подъехал и взял пятерых американцев. Их сопровождающий был  в  штатском,  но
выглядел явно военным человеком - и русским. Вместо того, чтобы  направиться
в охотхозяйство, их повезли  назад,  в  сторону  Белграда,  а  затем  быстро
свернули  прямо  на  военно-воздушную  базу  Батайника.  Они  не  показывали
паспорта у главных ворот, их сопровождающий  вынул  из  внутреннего  кармана
пять пропусков и провез их внутрь.
   Керкорян знал Батайнику, это была большая  югославская  база  в  двадцати
километрах к северо-западу от Белграда, она явно не  значилась  в  программе
американских туристов как историческое место. Помимо всего прочего, сюда шел
поток  грузов  на  советских  транспортных  самолетах,  предназначенных  для
огромной группы советского военного советника в Югославии. Это означало, что
на базе была бригада советских инженеров.
   Один из них, занимающийся грузами, работал на Керкоряна.
   Через десять часов Керкорян  направил  молнию  в  Ясенево,  штаб  Первого
Управления КГБ, занимающегося внешней разведкой. Она  сразу  легла  на  стол
заместителя начальника,  генерала  Вадима  Кирпиченко,  который  сделал  ряд
запросов по Союзу и послал развернутый  отчет  прямо  Председателю  Комитета
генералу Крючкову.
   Керкорян докладывал,  что  пятерых  американцев  прямо  из  микроавтобуса
препроводили в реактивный  транспортный  самолет  "Антонов-42",  только  что
прибывший с грузом из Одессы, который тут же вылетел обратно. Более  позднее
сообщение белградского резидента гласило, что американцы  вернулись  тем  же
путем  через  двадцать  четыре   часа,   провели   вторую   ночь   в   отеле
"Петроварадин", а затем покинули  Югославию,  не  убив  ни  единого  кабана.
Керкорян получил за бдительность благодарность.
 
Август 
 
   Жара накрыла Коста-дель-Соль как  одеяло.  На  пляжах  миллионы  туристов
переворачивались  под  лучами  солнца  как  бифштексы  на  решетке,  активно
смазывая свои тела лосьонами в надежде обрести загар цвета  красного  дерева
за две короткие недели, часто получая, однако, эффект  вареного  рака.  Небо
был