мог  получить  такую  информацию,  мне
пришлось бы  выдвинуть  против  этого  человека  обвинение  в  преступлении.
Поверьте, я просто не могу этого сделать.
   - Так что вы никак не можете помочь мне? - спросил Куинн.
   Де Гроот посмотрел в окно.
   - У меня есть племянник в Департаменте безопасности, - сказал  он,  -  Но
это должно быть неофициально... Возможно, ваш человек значится где-то у них.
   - Пожалуйста,  узнайте  у  него,  -  попросил  Куинн.  -  Я  буду  крайне
признателен.
   Пока Куинн и Сэм  гуляли  по  Оостерштраат  в  поисках  ресторана,  чтобы
перекусить, Де Гроот позвонил своему племяннику в  Гаагу.  Молодой  Коос  Де
Гроот был младшим офицером в службе безопасности Голландии. И хотя он  очень
любил своего большого дядюшку, который в детстве баловал  его  банкнотами  в
десять гульденов, на этот раз его пришлось долго уговаривать. Не каждый день
коммунальный  полицейский  из  Гронингена  просит  воспользоваться  данными,
хранящимися в компьютере Департамента безопасности.
   Папа Де Гроот  позвонил  Куинну  на  следующее  утро,  и  через  час  они
встретились в полицейском управлении.
   - Ну и штучка же этот ваш Преториус!  -  заявил  Де  Гроот,  изучая  свои
записи. - Наш Департамент безопасности заинтересовался им, когда он  приехал
сюда десять лет назад и записал некоторые детали его жизни на всякий случай.
Некоторые детали рассказал он сам, те, что украшали его.
   Другие были почерпнуты из газетных вырезок. Ян Питер Преториус родился  в
Блумфонтейне в 1942 году, значит, сейчас ему сорок девять, о своей профессии
говорит, что он художник по вывескам, Куинн  кивнул.  Кто-то  же  перекрасил
"Форд транзит",  сделал  надпись  "BARLOW'S  ORCHARD  PRODUCE"  на  борту  и
нарисовал ящики для яблок изнутри на задних дверцах фургона. Он предположил,
что Преториус также сделал устройство, которое сожгло  машину  в  сарае.  Он
знал, что это не мог быть Зэк. На складе "Бэббидж" Зэк  понюхал  марципан  и
решил, что это семтекс, хотя на самом деле семтекс не имеет запаха.
   Он вернулся в Южную Африку в 1968 году, уехав из Руанды, затем  некоторое
время работал охранником на алмазной шахте компании Де Брис в Сьерра Леоне.
   Да, этот человек мог отличить настоящие  алмазы  от  подделки  и  знал  о
кубическом цирконии.
   - Двенадцать лет  назад  он  добрался  до  самого  Парижа,  встретил  там
голландскую девушку, работавшую во французской семье, и женился на ней.
   Это позволило ему приехать в Голландию. Его тесть устроил его барменом  -
у тестя было два  ресторанчика.  Пять  лет  тому  назад  они  развелись,  но
Преториус  накопил  достаточно  денег  и  купил  свой  собственный  бар.  Он
управляет баром и живет над ним.
   - Где? - спросил Куинн.
   - Городок Ден Бош. Вы знаете его?
   Куинн покачал головой. - "А название бара"?
   - "De Golden Leeu" - "Золотой Лев", - ответил Де Гроот.
   Куинн и Сэм горячо поблагодарили его и ушли. Когда они вышли на улицу, Де
Гроот посмотрел на них. из окна, когда они пересекали  площадь  Раде  Маркт,
направляясь к своей машине.  Ему  нравился  Куинн,  но  его  беспокоило  это
расследование. То, что это было незаконно, его не волновало, но он не  хотел
бы, чтобы Куинн в своей охоте на человека приехал в его город для встречи  с
южноафрикан-цем... Он вздохнул и снял трубку.
   - Нашла его? - спросил Куинн, выезжая на юг из  Гронингена.  Сэм  изучала
карту.
   - Да, это на юге, около бельгийской границы.  Присоединяйтесь  к  Куинну,
чтобы посмотреть Нижние Земли, - сказала она.
   - Нам повезло" - сказал Куинн. - Если Преториус был вторым похитителем  в
банде Зэка. то мы могли бы сейчас ехать в Блумфонтейн.
   Шоссе Е 35 шло прямо, как стрела, к Цволле, где Куинн повернул на А 50 на
юг к Апельдону, Арнему, Ниймегену и Ден-Бошу. В Апельдоне за руль села  Сэм.
Куинн откинул спинку сиденья как можно дальше и заснул. Он  спал,  и  только
ремень безопасности спас ему жизнь при аварии.
   К северу от Арнема  и  к  западу  от  шоссе  находится  клуб  планеристов
Терлста. Несмотря на время года,  день  был  светлый,  что  бывает  редко  в
Голландии в ноябре, и многие энтузиасты пришли в клуб.  Водитель  грузовика,
громыхающего по другой стороне шоссе, так  засмотрелся  на  планер,  который
разворачивался над дорогой прямо перед ним, идя на посадку, что не  заметил,
как выехал на встречную полосу.
   Сэм попала в промежуток между деревянными столбами  ограждения  справа  и
громадой грузовика слева. Она пыталась затормозить и почти преуспела в этом,
но последний  метр  трайлера,  заносимого  из  стороны  в  сторону,  оторвал
передний левый бампер их "сьерры" и сбросил его с дороги, как щелчок сбивает
муху с промокашки. Водитель грузовика даже не заметил этого и продолжал свой
путь.
   "Сьерра" свернула, когда Сэм попыталась  вывести  ее  на  дорогу,  и  она
смогла бы это сделать,  если  бы  ни  ряд  деревянных  столбов,  ограждающих
поворот. Один из них встал перед правым передним колесом, и машина  потеряла
управление. "Сьерра" съехала с дороги, почти  перевернулась,  выправилась  и
остановилась, увязнув по самые оси в мягком и влажном песке.
   Куинн поднял спинку сиденья и посмотрел на Сэм. Оба  были  потрясены,  но
невредимы. Они вылезли из машины. Над ними шли машины  и  ревели  грузовики,
мчась на юг, в Арнем. Местность вокруг была совершенно  ровная,  и  их  было
хорошо видно с дороги.
   - Давай сюда, - сказал Куинн.
   - Что давать?
   - "Смит и Вессон", дай его мне.
   Он завернул револьвер с патронами  в  один  из  ее  шелковых  шарфиков  и
закопал его под кустом в десяти ярдах от машины, отметив в  уме  это  место.
Через две минуты красно-белый полицейский "рейнджровер",  дорожный  патруль,
встал над ними.
   Полицейские были озабочены и вздохнули с облегчением, увидев, что они  не
пострадали. Они попросили их документы. Через тридцать  минут  их  вместе  с
багажом привезли в серое бетонное здание полицейского управления  Арнема  на
Беек-стрит. Сержант проводил их  в  кабинет,  и  долго  записывал  всяческие
подробности. Закончил он свою работу после ленча.
   У представителя агентства по прокату машин был спокойный день, в середине
ноября поток сухопутных туристов иссякает, и поэтому он был рад звонку в его
офис на бульваре Хевелинк: американской даме нужна была машина. Его  радость
несколько уменьшилась, когда он узнал, что она только что попала в аварию на
"сьерре", принадлежащей его компании  на  дороге  А  50  у  Терлета.  Но  он
вспомнил лозунг фирмы - "стараться упорней"
   - и поступил соответственно.
   Он приехал в полицейское управление  и  имел  разговор  с  сержантом.  Ни
Куинн, ни Сэм не поняли ни слова. К частью, оба  голландца  хорошо  говорили
по-английски.
   - Полицейская бригада  привезет  "сьерру"  с  того  места,  где  она  ...
припаркована, - сказал он. - Я распоряжусь забрать ее отсюда и  отправить  в
ремонтную мастерскую нашей компании. Судя по вашим документам, вы  полностью
застрахованы. Вы брали машину в Голландии?
   - Нет, в Остенде, в Бельгии, - сказала Сэм, - мы путешествуем.
   - Ах, - сказал расстроенный агент. Он подумал об огромной писанине  из-за
этой аварии. - Вы хотите взять другую машину?
   - Да, мы хотели бы, - ответила Сэм.
   - Я могу предоставить вам хороший "опель-аскона", но только утром, сейчас
она на обслуживании. Вы остановились в гостинице?
   Гостиницы у них не было, но полицейский сержант позвонил по  телефону,  и
они получили двойной номер в отеле "Рейн". Небо  опять  покрылось  тучами  и
начался дождь. Представитель агентства  довез  их  по  набережной  Рейна  до
гостиницы, оставил их там и пообещал доставить "опель" завтра к восьми утра.
   Отель был на две трети пуст, и их поселили в  большом  двойном  номере  с
видом на реку. Короткий полдень подходил к концу, потоки дождя струились  по
окнам. Перед ними огромная серая масса Рейна  текла  к  морю.  Куинн  сел  в
прямое кресло у оконного фонаря и смотрел на улицу.
   - Мне надо бы связаться с Кевином Брауном, - сказала Сэм,  -  и  сообщить
ему, что мы обнаружили.
   - Я бы не стал этого делать, - посоветовал Куинн.
   - Он будет чертовски зол.
   - Что ж, можешь сказать ему, что мы нашли одного  похитителя  на  вершине
чертова колеса с чьей-то пулей в черепе. Можно рассказать ему, что незаконно
везешь револьвер через Бельгию, Германию и  Голландию.  Ты  хочешь  все  это
сказать по открытой линии?
   - Да, ты прав. Тогда мне нужно сделать ряд записей.
   - Правильно, сделай это.
   Она проверила минибар, нашла там полбутылки красного вина и принесла  ему
бокал. А затем она села за стол и начала писать на фирменной бумаге отеля.
   В трех милях от гостиницы, выше по течению, в сгущающихся сумерках  Куинн
мог различить огромный силуэт Арнемского моста,  "слишком  далекого  моста",
где в сентябре 1944 года полковник Джон Фрост и небольшая группа  британских
парашютистов в течение четырех дней сражались и  погибли,  пытаясь  сдержать
эсэсовские танки с помощью винтовок и пулеметов, в то время,  как  Тридцатый
корпус тщетно пытался пробиться с  юга,  чтобы  помочь  им,  сражавшимся  на
северном конце моста.  Куинн  поднял  бокал  в  сторону  стального  гиганта,
высившегося в дождливом небе.
   Сэм заметила  этот  жест  и  подошла  к  окну.  Она  посмотрела  вниз  на
набережную.
   - Увидел кого-нибудь знакомого?
   - Нет, - ответил Куинн. - Они уже ушли. Она наклонилась, чтобы посмотреть
дальше.
   - Их нет уже давно.
   Она пожала плечами в удивлении. - Ты  очень  загадочный  человек,  мистер
Куинн. Что ты видишь такого, чего я не вижу?
   - Не так уж много, - сказал  Куинн,  вставая.  -  И  ничего  такого,  что
вселяет большие надежды. Посмотрим-ка лучше, что нам предложат в столовой.
   "Опель-аскона" прибыл ровно в восемь вместе  с  дружелюбным  сержантом  и
двумя полицейскими на мотоциклах.
   - Куда вы направляетесь, мистер Куинн? - спросил сержант.
   - Флиссинген, Флашинг, - ответил Куинн  к  удивлению  Сэм.  -  Успеть  на
паром.
   - Отлично! Желаю приятного путешествия, - сказал сержант. -  Мои  коллеги
проводят вас до шоссе на юго-западе.
   У въезда на шоссе мотоциклисты остановились  и  смотрели  вслед  "опелю",
пока он не скрылся из вида. У Куинна появилось чувство, которое он испытал в
Дортмунде.
   Генерал Цви Бен Шол сидел за столом и, оторвав взор от доклада, посмотрел
на двух человек, стоявших перед ним. Один из них был руководителем отдела  в
"Моссад", отвечавшего за Саудовскую Аравию и весь полуостров  от  границы  с
Ираком на севере до берегов Южного Йемена.  Это  была  территория  феодалов.
Профессия другого человека не  знала  границ  и  была  по-своему  еще  более
важной, особенно для безопасности Израиля. Он занимался палестинцами, где бы
они ни жили. Именно он написал доклад, лежавший на столе директора.
   Некоторые палестинцы много бы дали, чтобы узнать, где находится здание, в
котором  происходила  встреча.  Как  и  многие   любопытные,   включая   ряд
иностранных правительств, они все еще полагали, что штаб "Моссад"  находится
в северном пригороде Тель-Авива. Но с 1988 года  штаб  помещался  в  большом
современном здании в самом центре Тель-Авива  за  углом  улицы  Рехов  Шломо
Хамелек (улица Царя  Соломона),  рядом  со  зданием,  занимаемым  АМА-Ном  -
военной разведкой.
   -  Вы  можете  узнать  больше?  -  спросил  генерал  Давида  Гур  Ариеха,
специалиста по Палестине. Тот усмехнулся и пожал плечами.
   - Вы всегда хотите узнать больше, Цви. Мой источник - низкого уровня,  он
работает техником в автомастерских армии Саудовской  Аравии.  Вот,  что  ему
сообщили: в апреле армия должна на три дня застрять в пустыне.
   - Это пахнет переворотом, -  сказал  человек,  отвечающий  за  Саудовскую
Аравию. - Выходит, мы должны таскать для них каштаны из огня?
   - Если кто-то свергнет короля Фахда и захватит власть, то кто бы это  мог
быть? - спросил директор. Саудовский эксперт пожал плечами.
   - Какой-нибудь принц, но ни один из братьев. Вероятнее  всего  кто-то  из
молодого поколения. Они все жадные.
   Сколько бы миллиардов они ни похитили через Комиссию по нефтяным  квотам,
они хотят еще. Нет. пожалуй, они хотят заполучить все. И к тому  же  молодые
люди более ... современны, более подвержены влиянию Запада.
   Возможно, это к лучшему, старикам пора уходить со сцены.
   Но Бен Шаула не интересовал более молодой правитель  Эр-Рияда.  Это  было
то, о чем осведомитель - палестинский техник - проболтался одному из агентов
Гур Ариеха. "На следующий год, мы, палестинцы, - торжественно заявил  он,  -
будем иметь право стать натурализованными гражданами в этой стране".
   Если это было  так,  если  неизвестные  заговорщики  имели  в  виду  это,
перспективы  были  потрясающие.  Такое  предложение   нового   правительства
Саудовской Аравии притянет миллион безземельных и бездомных  палестинцев  из
Израиля. Газы, Западного берега и Ливана к новой жизни  на  далеком  юге.  И
если больной палестинский вопрос будет решен, то Израиль с  его  энергией  и
технологией сможет установить отношения со своими соседями, которые были  бы
выгодны всем. Такова была мечта основателей государства, начиная от Вейцмана
и Бен-Гуриона . Еще мальчиком Бен Шаул знал об этой  мечте,  не  никогда  не
думал, что она осуществится.
   - Вы собираетесь рассказать об этом политикам? - спросил Гур Ариех.
   Директор подумал о них, о том, как они бранятся по пустякам  в  Кнессете,
вдаваясь в семантические и теологические тонкости, когда его  люди  пытаются
объяснить им, в какой части неба восходит  солнце.  До  апреля  времени  еще
достаточно. Если он сообщит им об  этом,  то  будет  утечка  информации.  Он
закрыл доклад.
   - Пока не буду, у нас слишком мало данных. Когда узнаем побольше, тогда и
сообщу им.
   Для себя он решил держать эту информацию при себе.
   Чтобы посетители Ден-Боша не скучали, планировщики города  придумали  для
них игру-загадку под названием "Найди дорогу к городскому центру". В  случае
выигрыша гость находит Рыночную  площадь  и  место  для  парковки,  если  он
проиграл, то целый лабиринт улочек с односторонним движением возвращает  его
на кольцевую дорогу.
   Городской центр представляет собой треугольник:  на  северо-западе  течет
река Доммель,  на  северо-востоке  канал  Зюйд-Виллемсваарт,  вдоль  третьей
стороны на юге проходит городская стена. Сэм и  Куинн  разгадали  загадку  с
третьей попытки, доехали до рынка и получили  приз  -  номер  в  Центральной
гостинице на площади.
   В номере Куинн просмотрел телефонный справочник. Там был только один  бар
"Золотой лев" на Йенсстраат. Они пошли пешком. В отеле им дали схематический
план центра, но Йенсстраат на нем не  было.  Несколько  граждан  на  площади
только отрицательно качали головами в ответ на их вопрос.  Даже  полицейский
на углу был вынужден посмотреть в свой довольно потрепанный план  города.  В
конце концов они нашли эту улицу.
   Это был узкий  переулок  между  бульваром  Святого  Йенса,  дороги  вдоль
Доммеля и параллельной Молленстраат. Весь район был  старый,  большая  часть
его была трехсотлетней давности. Многие дома были со вкусом восстановлены  и
модернизированы, но сохранились старые кирпичные стены со старинными дверями
и окнами. А внутри были построены современные квартиры. Но это не  коснулось
переулка Йенсстраат.
   Ширина его была достаточна лишь для одного автомобиля, а  здания  как  бы
опирались друг на друга, чтобы не рухнуть. В нем было два бара,  потому  что
когда-то владельцы барж, ходивших  по  Доммелю  и  по  каналам,  причаливали
здесь, чтобы утолить жажду.
   "Золотой лев" располагался на южной стороне переулка в двадцати ярдах  от
городской улицы. Это  был  двухэтажный  дом  с  узким  фасадом  и  выцветшей
вывеской с названием бара. На первом  этаже  было  единственное  полукруглое
окно, небольшие сегменты которого были сделаны из непрозрачного  и  цветного
стекла. Рядом с ним была одностворчатая дверь, ведущая в бар.
   Дверь была закрыта. Куинн позвонил в звонок и стал ждать. Никакого  звука
или движения. Другой бар в переулке был открыт, как и все бары в Ден-Боше.
   - Что теперь? - спросила Сэм. Человек в окне другого  бара  опустил  свою
газету, посмотрел на них и продолжил чтение. Рядом с  "Золотым  львом"  была
высокая деревянная дверь, явно ведущая к задней половине заведения.
   - Подождите здесь, - сказал Куинн. Он мгновенно перескочил через  ворота.
Через несколько минут Сэм услы шала звяканье стекла, шум шагов, и дверь бара
открылась изнутри. На пороге стоял Куинн.
   - Иди сюда, - сказал он. Она вошла, и он закрыл за ней  дверь.  Света  не
было, и бар выглядел мрачно, освещенный  лишь  светом,  пробивавшимся  через
цветное стекло окна.
   Бар был небольшой, в форме буквы "L". От двери шла  дорожка  вдоль  бара,
около угла "L" она сворачивала и проходила вдоль длинной ее части.
   Сзади стойки был обычный набор бутылок, перевернутые пивные кружки стояли
рядами на расстеленном полотенце на самой стойке около трех пивных насосов с
фарфоровыми ручками. Позади стоики была дверь, через которую и вошел  Куинн.
Дверь вела в небольшой туалет, окно которого взломал Куинн,  чтобы  войти  в
бар, а также на лестницу, ведущую наверх, в жилое помещение.
   - Может быть, он здесь, - предположил Куинн. Но его там не было. Это была
очень маленькая квартира - спальня-гостиная и крохотная кухня в  алькове,  а
также совмещенный санузел. Но одной стене была картина - местность,  похожая
на Трансвааль, ряд африканских безделушек, стоял телевизор  и  незастеленная
кровать. Никаких книг не было. Куинн проверил каждый шкаф и  даже  небольшой
чердак. Преториуса нигде не было. Они сошли вниз.
   - Поскольку мы уже вломились в этот бар, мы можем выпить  пива,предложила
Сэм. Она зашла за стойку,  взяла  две  кружки,  подставила  их  под  кран  и
потянула одну из фарфоровых ручек. В кружки побежал пенистый эль.
   - А откуда идет пиво? - спросил Куинн. Сэм заглянула под стойку.
   - Трубы идут вниз через пол, - ответила она.
   В конце комнаты, под половиком Куинн отыскал люк. Деревянные ступени вели
вниз, на стене был выключатель. В отличие от бара подвал был  большой.  Весь
дом и соседние строения поддерживались арочными кирпичными сводами,  которые
и создавали подвалы. Трубы,  по  которым  пиво  подавалось  наверх,  шли  от
современных стальных пивных бочек. Их явно спустили через люк перед тем  как
смонтировать. Но так было не всегда.
   С одной стороны подвала была широкая и высокая стальная решетка.  За  ней
протекал канал Дизе, проходивший под улицей Моленстраат.  За  много  лет  до
этого огромные бочки с пивом привозили по  каналу  на  низкосидящих  барках,
которые толкали шестами, а затем вкатывали  их  через  ворота  в  решетке  и
ставили под баром. В те времена мальчики бегали вверх и  вниз  по  лестнице,
нося кружки эля посетителям.
   Там все еще  были  три  такие  старинные  бочки,  стоявшие  на  кирпичных
подставках в самой большой части подвала. Внизу у каждой бочки был кран.
   Куинн от нечего делать повернул кран у  одной  из  бочек.  Струя  старого
прокисшего пива хлынула на пол, освещенный лампочкой. То же самое было и  со
следующей бочкой. Он открыл кран третьей бочки. Сначала потекла темно-желтая
жидкость, а затем розовая.
   Только с трех попыток Куинну удалось опрокинуть бочку набок. Она упала  с
грохотом, и ее содержимое вылилось на кирпичный пол. Частью содержимого были
последние два галлона  старинного  пива,  так  и  не  дошедшие  до  клиентов
сидевших наверху в баре. В пивной луже лежал человек. Он лежал на  спине,  с
открытыми глазами, отражавшими свет единственной лампочки. В одном  виске  у
него было входное отверстие, а другой был разворочен пулей на  выходе.  Судя
по его росту и телосложению, Куинн предположил, что это  мог  быть  человек,
стоявший сзади него в ангаре со "скорпионом". Если это был он,  то,  значит,
именно он уложил британского сержанта