иштонской квартире.
   В Лондоне  за  три  секунды  началось  смятение.  Британский  инженер  на
телефонной станции в Кенсингтоне выскочил из кресла и начал  искать  ключ  к
передающему номеру. На это ушло девять секунд.
   В подвале американского посольства дежурный офицер  электронной  разведки
закричал, когда  перед  ним  загорелась  красная  лампочка,  а  в  наушниках
послышался звонок телефона. Кевин Браун, Пэтрик Сеймур и Лу Коллинз вскочили
с коек, на которых дремали, и прибежали на пост прослушивания.
   - Переведите звук на настенные динамики, - коротко приказал Сеймур.
   В квартире Сэм Сомервиль дремала  на  диване,  на  котором  любил  лежать
Куинн, так как телефон горячей линии стоял рядом. В  одном  из  кресел  спал
МакКри. Это была их вторая ночь.
   Когда телефон зазвонил, Сэм тут же проснулась, но две  секунды  не  могла
разобраться, какой же аппарат звонит. Мигающая красная  лампочка  подсказала
ей. На третьем звонке она подняла трубку.
   - Да?
   - Сэм?
   Глубокий голос на другом конце провода нельзя было не узнать. - Куинн?  -
спросила она, - у вас все в порядке?
   - Плевать на Куинна, - кипятился Браун в подвале, - что с мальчиком?
   - Все хорошо. Меня отпустили. Саймона должны  освободить  вот-вот,  может
быть уже освободили, но дальше по дороге.
   - Куинн, где вы находитесь?
   - Не знаю. Это старый гараж на большом куске дороги, номер на  телефонном
аппарате нельзя прочесть.
   - Чертов номер, - сказал инженер на кенсингтонской станции.  -  Ага,  вот
он. Семь, четыре, пять, ноль, один.
   Его коллега уже говорил с  Найджелом  Крэмером,  который  провел  ночь  в
Скотланд-Ярде.
   - Где он, черт его возьми? - прошипел он.
   - Подождите  немного...  вот,  заправка  у  Таббз-кросс  на  А-421  между
Фенни-Стратфорд и Бакингемом.
   В тот самый момент Куинн увидел квитанцию гаража, на которой  был  адрес.
Он передал его Сэм. Через несколько секунд телефон замолчал.  Сэм  и  Данкен
МакКри выбежали на улицу, где Лу Коллинз оставил машину ЦРУ на случай,  если
им понадобится транспорт. Затем они помчались.  Вел  машину  МакКри,  а  Сэм
указывала путь по карте.
   Найджел  Крэмер  и  шесть  офицеров  выехали  из  Скотланд-Ярда  на  двух
полицейских машинах. Под вой  сирен  они  проехали  по  Уайтхоллу  и  Моллу,
свернули на Парк Лэйн и помчались по дороге на север из Лондона.  В  это  же
самое время два больших лимузина вылетели из  Гроувенор-сквер.  В  них  были
Кевин Браун, Лу Коллинз, Патрик Сеймур и шесть  агентов  ФБР,  приехавших  с
Брауном из Вашингтона.
   Дорога А-421 между Фенни-Стратфорд и городком Ба-кингэм, расположенном  в
двенадцати милях к западу, почти прямая, на ней нет городков  или  деревень,
она проходит по равнине, на которой растут  редкие  группы  деревьев.  Куинн
упорно бежал трусцой вслед за уехавшей машиной.
   Через серые тучи начал пробиваться первый свет дня.  Видимость  неуклонно
улучшалась и вскоре достигла трехсот ярдов. Именно тогда он увидел худенькую
фигуру, бегущую к нему в  сумраке,  и  услышал  рев  моторов  сзади,  быстро
настигавший его. Он обернулся - машина британской полиции, одна из двух, два
черных  американских  лимузина  перед  ними,  а   сзади   машина   ЦРУ   без
опознавательных знаков. В первой машине  заметили  его  и  стали  тормозить.
Из-за узкой дороги остальные машины тоже сбросили скорость.
   Никто в  машинах  не  видел  небольшую  фигурку,  бегущую  по  дороге  по
направлению к ним. Саймон Кормэк также умудрился переместить свои руки из-за
спины вперед. Он уже пробежал пять миль, в  то  время  как  Куинн  четыре  с
половиной. Но  он  никуда  не  звонил.  Ослабленный  за  время  заточения  и
ошалевший от свободы, он бежал медленно, покачиваясь из стороны  в  сторону.
Первая машина поравнялась с Куинном.
   Где мальчик? - проревел Браун с переднего сиденья.
   Из красно-белой полицейской машины выскочил Найджел  Крэмер  и  прокричал
тот же вопрос. Куинн остановился, глотнул воздуха и кивнул вперед на дорогу.
   - Там, - проговорил он, задыхаясь.
   И тогда они увидели его. Группа  американцев  и  британских  полицейских,
вылезших из машин, побежали навстречу фигурке, находящейся в двухстах  ярдах
от них. Машина МакКри и Сэм остановилась сзади Куинна.
   Куинн остановился, больше он уже ничего не мог сделать. Он  почувствовал,
как Сэм подбежала сзади и схватила его  за  руку.  Она  сказала  что-то,  он
никогда не смог вспомнить потом, что именно.
   Видя, что спасители приближаются, Саймон Кормэк замедлил бег и почти  уже
не бежал. Меньше ста ярдов отделяло его от офицеров полиции, когда он погиб.
***
 
   Позже свидетели будут говорить,  что  ослепительно  яркая  белая  вспышка
длилась,   казалось,   несколько   секунд.   Ученые   скажут   им,   что   в
действительности она длилась три  миллисекунды,  но  сетчатка  человеческого
глаза держит такую вспышку  несколько  секунд  после  этого.  Огненный  шар,
появившийся вместе со  вспышкой,  просуществовал  полсекунды  и  окутал  всю
спотыкающуюся фигуру.
   Четверо из видевших это, опытные люди, которых  трудно  шокировать,  были
вынуждены пройти курс лечения после  этого.  Они  рассказывали,  как  фигуру
юноши подняло и  швырнуло  на  двадцать  ярдов  по  направлению  к  ним  как
тряпичную куклу. Сначала она летела, а затем отскочила от земли и покатилась
в виде искореженного набора  разъединенных  конечностей.  Все  почувствовали
взрывную волну.
   Вспоминая об этом, большинство людей соглашались с  тем,  что,  казалось,
все происходило как при  замедленной  съемке  во  время  и  после  убийства.
Воспоминания  поступали  отрывками  и  кусками,  и  терпеливые   следователи
выслушивали все, записывали эти отрывки и куски, пока у них не выстраивалась
картина, отдельные части которой перекрывали друг друга.
   Найджел Крэмер, застывший как камень и бледный  как  полотно,  без  конца
повторял: "Боже мой! Боже мой!".  Агент  ФБР,  мормон,  упал  на  колени  на
обочине и начал молиться. Сэм Сомервиль вскрикнула, уткнулась лицом в  спину
Куинна и зарыдала. За ними Данкен МакКри стоял на коленях,  наклонив  голову
над канавой. Руки его, поддерживающие вес тела, были  глубоко  в  воде.  Его
ужасно рвало.
   Как потом говорили, Куинн, которого обогнала основная группа, но видевший
все, что произошло на дороге, стоял неподвижно, качая  головой,  как  бы  не
веря случившемуся, и бормотал: "Нет... нет... нет".
   Первым,  нарушившим  ужасный  шок  и  неподвижность,  был  седой  сержант
британской полиции. Он пошел к изувеченному телу,  лежавшему  в  шестидесяти
ярдах. За ним двинулись несколько агентов ФБР вместе с бледным и  трясущимся
Кевином  Брауном,  за  ними  Найджел  Крэмер  и  еще  несколько  человек  из
Скотланд-Ярда. Все молча смотрели на тело. Но затем сказали  свое  слово  их
профессия и подготовка.
   - Очистите местность, пожалуйста, - сказал Найджел  Крэмер  таким  тоном,
что никто и не подумал возражать. - Двигайтесь очень осторожно.
   Все пошли обратно к машинам.
   - Сержант, свяжитесь с Ярдом, я хочу, чтобы специальная  команда  прибыла
сюда вертолетом в течение часа. Лучшие  фотографы,  эксперты,  самая  лучшая
команда, какая есть в Фулеме. А вы, -  он  обернулся  к  агентам  во  второй
машине, - поезжайте вперед, а затем назад. Блокируйте дорогу.
   Поднимите местную полицию. Я хочу, чтобы заграждения были  поставлены  за
гаражом и до самого Бакингэма. Никто не имеет права выезжать на  эту  дорогу
до особого уведомления или без моего разрешения.
   Офицеры, которым нужно было закрыть часть дороги, находящуюся  за  телом,
должны были идти пешком по полю, чтобы не  наступить  на  осколки,  а  затем
бежать по дороге, чтобы направить обратно приближающиеся машины.
   Вторая  полицейская  машина  помчалась  на   восток   к   гаражу,   чтобы
заблокировать  дорогу  на  другом  конце.  Первую  машину  использовали  для
радиосвязи.
   В течение шестидесяти минут полиция из Бакингэма на западе и  Блетчли  на
востоке полностью перекроет дорогу стальными  барьерами.  Множество  местных
полицейских рассыплются веером по полям,  чтобы  не  пропустить  любопытных,
намеревающихся пройти через поле. По крайней мере на некоторое  время  здесь
не  будет  прессы.  Они  могли  перекрыть  дорогу  под  предлогом  лопнувшей
водопроводной  трубы,  этого  будет  достаточно,  чтобы   отвадить   местных
репортеров из городка.
   Через пятьдесят минут первый вертолет полиции метрополии завис над  полем
и, направляемый по радио из полицейской машины,  высадил  на  дорогу  позади
автомобилей небольшого человека, похожего на птицу, по имени доктор Барнард,
старшего специалиста по взрывчатым веществам столичной полиции  и  человека,
который из-за серии взрывов, устроенных Ирландской республиканской армией  в
Англии, исследовал больше таких сцен, чем  ему  хотелось  бы.  Кроме  своего
"мешка с фокусами",  как  он  любил  называть  его,  он  привез  устрашающую
репутацию.
   Про доктора Барнарда говорили, что по  крохотным  частицам,  которые  еле
видно в увеличительное  стекло,  он  способен  восстановить  бомбу  с  такой
степенью точности, что мог назвать фабрику, где  сделаны  ее  компоненты,  и
человека, который ее собрал. Он слушал Найджела  Крэ-мера  несколько  минут,
кивнул головой и отдал распоряжение дюжине  людей,  вылезших  из  второго  и
третьего вертолетов, - бригаде из лаборатории судебных экспертиз в Фу-леме.
   Они  деловито  начали  свою  работу,  и  машина  посткриминальной   науки
закрутилась.
   Задолго до всего  этого  Кевин  Браун,  осмотрев  тело  Саймона  Кормэка,
вернулся к тому месту, где все еще стоял Куинн.  Он  был  серый  от  шока  и
гнева.
   - Ты ублюдок, - прорычал он. Оба они были высокими и смотрели друг  другу
в глаза. - Это твоя вина! Так или иначе ты это сделал,  и  я  заставлю  тебя
заплатить за это!
   Удар застал врасплох двух молодых агентов ФБР, стоявших рядом с  Брауном.
Они схватили его  за  руки  и  пытались  успокоить.  Возможно,  Куинн  видел
готовящийся удар, но не сделал  попытки  увернуться.  С  руками  все  еще  в
наручниках он принял удар прямо в челюсть.  Это  заставило  его  покачнуться
назад, а затем он стукнулся головой о крышу машины сзади  него  и  упал  без
сознания.
   - Положите его в машину, - прорычал Браун, когда самообладание  вернулось
к нему.
   - У Крэмера не было возможности задержать американскую группу.  Сеймур  и
Коллинз обладали дипломатической  неприкосновенностью,  и  через  пятнадцать
минут он разрешил им вернуться в Лондон в двух машинах, предупредив, что ему
будет нужен Куинн, не обладающий дипломатическим статусом, чтобы  он  сделал
подробное заявление  в  Лондоне.  Сеймур  дал  слово,  что  Куинн  будет  им
предоставлен. Когда они уехали, Крэмер воспользовался  телефоном  в  гараже,
чтобы позвонить сэру Гарри Марриоту домой и сообщить последние новости. Этот
телефон был более надежен, чем частоты полицейской радиостанции.
   Министр был потрясен до глубины души, но он оставался политиком.
   - Мистер Крэмер, были ли мы в лице британских властей каким-либо  образом
вовлечены в это дело?
   - Нет, господин министр. С того момента, как Куинн выбежал  из  квартиры,
это стало исключительно его делом. Он поступал как  хотел,  не  вовлекая  ни
нас, ни его людей. Он хотел играть в одиночку, и проиграл.
   - Понятно, -  сказал  министр  внутренних  дел.  -  Я  должен  немедленно
сообщить об этом премьер-министру. О всех аспектах. - Он имел  в  виду,  что
британские власти не имели ничего общего с этим происшествием.
   - Во  что  бы  то  ни  стало,  не  сообщайте  ничего  средствам  массовой
информации в настоящий момент. В  крайнем  случае  мы  сможем  сказать,  что
Саймон Кормэк был найден убитым. Но не сейчас. И, конечно,  держите  меня  в
курсе всех дел, сколь бы мелкими они ни были.
 
*** 
 
   На  этот  раз  информация  поступила  в  Вашингтон  из  его  собственного
источника. Сеймур позвонил лично вице-президенту Оделлу по  закрытой  линии.
Полагая, что человек ФБР для связи  в  Лондоне  звонит,  чтобы  сообщить  об
освобождении Саймона Кормэка, Майкл Оделл не возражал против времени  звонка
- пять часов утра в Вашингтоне.  Когда  он  услышал  сообщение  Сеймура,  он
побелел.
   - Но как? Почему? Бога ради, зачем?
   - Мы не знаем, сэр, - сказал голос из Лондона.
   - Мальчика отпустили живым и здоровым.  Он  бежал  к  нам  и  был  уже  в
девяноста ярдах от нас, когда это произошло. Мы даже не знаем пока,  что  же
это было. Но он мертв, господин вице-президент.
   В течение часа был собран комитет. Каждый член комитета был в шоке, узнав
о происшедшем. Встал вопрос: кто сообщит  об  этом  президенту.  Эта  задача
выпала на долю Майкла Оделла, председателя  комитета  и  человека,  которого
президент Кормэк просил: "Верните мне моего сына" всего двадцать четыре  дня
назад. С тяжелым сердцем шел он из Западного крыла к резиденции президента.
   Президента Кормэка не нужно было будить. За  последние  три  с  половиной
недели он спал мало, часто просыпаясь в предрассветной темноте, и  ходил  по
своему  личному  кабинету,  пытаясь  сконцентрироваться  на  государственных
документах. Узнав, что вице-президент находится внизу и  хочет  видеть  его,
президент Кормэк прошел в Желтый Овальный Кабинет  и  сказал,  что  встретит
Оделла здесь.
   Желтый Овальный Кабинет на втором этаже  -  это  просторная  комната  для
приемов, расположенная между кабинетом и  залом  Договоров.  За  ее  окнами,
выходящими на Южный газон, находится Балкон Трумэна. Оба они  расположены  в
геометрическом центре Белого дома, под куполом и прямо над Южным Портиком.
   Вошел Оделл. Президент Кормэк находился в центре  комнаты  и  смотрел  на
него. Оделл молчал. Выражение ожидания исчезло с лица президента.
   - Ну, Майкл, - сказал он мрачно.
   - Он... его... Саймона нашли. К сожалению, он мертв.
   Президент Кормэк не пошевелился, ни один мускул не дрогнул на  его  лице.
Голос его был ровный, ясный, но без эмоций.
   - Оставьте меня одного, пожалуйста.
   Оделл повернулся и вышел в Центральный Зал. Он закрыл за  собой  дверь  и
пошел к лестнице. Сзади он услышал крик,  как  кричит  раненое  животное  от
смертельной боли. Он вздрогнул и продолжал идти.
   В конце зала был агент секретной службы Лепинский,  сидевший  за  столом,
стоящим у стены. В руках у него была телефонная трубка.
   - Это премьер-министр Англии, господин вице-президент.
   - Хорошо, я поговорю. Алло, это вице-президент Майкл Оделл.  Да,  госпожа
премьер-министр, я только что сообщил ему. Нет, мадам, сейчас  он  не  будет
говорить по телефону. Никаких звонков.
   Пауза.
   - Я понимаю, - тихо сказала она. - У вас есть карандаш и бумага?
   Оделл кивнул Ленинскому, который  протянул  ему  журнал  дежурств.  Оделл
записал то, что ему сказали.
   Президент Кормэк  получил  эту  записку  в  тот  час,  когда  большинство
вашингтонцев, не зная о том, что случилось, пили первую чашку кофе.  Он  был
все еще в шелковом  халате  в  своем  кабинете  и  смотрел  на  серое  утро,
начинавшееся за окнами. Его жена спала, позже она проснется и узнает все. Он
кивнул уходящему слуге и раскрыл записку, написанную  на  листе  из  журнала
Лепинского.
   Там было сказано: "Вторая книга Царств, Глава 18, стих 33".
   Через несколько минут он встал и подошел к полке, на  которой  он  хранил
некоторые личные книги, включая семейную  Библию,  где  стояли  подписи  его
отца, деда и прадеда. Он нашел эту фразу в конце Второй книги Царств.
   "И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда  шел,
говорил так: сын мой Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О,  кто  дал  бы
мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!"
 
Глава 11 
 
   Доктор  Барнард  отклонил  предложение  воспользоваться  услугами   сотни
молодых  констеблей,  предложенных  ему  полицией  Тэймз-Вэлли  для  поисков
вещественных улик на дороге и обочинах. Он считал, что массовый поиск  хорош
для обнаружения спрятанного  тела  или  убитого  ребенка,  или  даже  орудия
убийства, такого как нож, пистолет или дубинка.
   Но  для  этой  работы  нужны  были  искусство,  терпение  и  чрезвычайная
деликатность. Поэтому он использовал только своих  подготовленных  людей  из
Фуллема.
   Они  очертили  площадь  диаметром  сто  ярдов  от  места  взрыва;   позже
оказалось, что это слишком много. В конце концов все вещественные улики были
обнаружены внутри круга диаметром тридцать метров. Его люди  с  пинцетами  и
полиэтиленовыми мешочками ползали буквально на коленях, исследуя каждый дюйм
размеченой площади.
   Любой крохотный кусочек волокна, джинсовой ткани или  кожи  подбирался  и
укладывался в пакет. В некоторых пакетах были  волосы,  ткани  тела  и  иные
кусочки, прилипшие к ним. Сюда же  включались  травинки  со  следами  крови.
Сверхчувствительные металлические детекторы  прошли  над  каждым  квадратным
сантиметром дороги, канав и окружающего поля и  собрали  коллекцию  гвоздей,
консервных банок, ржавых шурупов и один заржавленный лемех.
   Сортировка  и   изучение   найденного   будет   позже.   Восемь   больших
пластмассовых баков были заполнены полиэтиленовыми пакетами и отправлены  по
воздуху в Лондон. Овальный участок земли от того места,  где  Саймон  Кормэк
стоял перед тем, как погибнуть, и до того места, до которого докатилось  его
тело, был исследован  с  особой  тщательностью.  Только  через  четыре  часа
специалисты разрешили забрать тело юноши.
   Сначала его сфотографировали со всех  возможных  ракурсов  с  нормального
расстояния, затем с более близкого и наконец самым крупным планом.
   Только когда вся трава  вокруг  тела  была  исследована,  за  исключением
находившейся непосредственно под телом, доктор Барнард  разрешил  подойти  к
убитому.
   Затем специальный мешок для трупов был положен рядом с телом и  все,  что
осталось от Саймона Кормэка, осторожно подняли и  положили  на  расстеленную
клеенку. На нее надели мешок, застегнули его на молнию, положили на носилки,
поставили их на платформу под  вертолетом  и  отправили  в  лабораторию  для
вскрытия.
   Смерть  наступила  недалеко  от  Бакингемшира  одного  из  трех  графств,
входящих в район, где действует полиция Тэймз-Вэлли.  Таким  образом,  после
смерти Саймон Кормэк вернулся в Оксфорд, в больницу Радклиффа,  где  условия
не хуже, чем в лондонском госпитале Гая.
   Из этого госпиталя приехал  друг  и  коллега  доктора  Барнарда,  который
неоднократно сотрудничал с  главным  специалистом  по  взрывчатым  веществам
полиции   метрополии.   Между   ними    установились    настолько    близкие
профессиональные отношения,  что  часто  их  считали  одной  командой,  хотя
работали  они  в  разных  областях.  Доктор  Иан  Макдональд   был   старший
консультант-патологоанатом этого известного лондонского госпиталя, а  заодно
работал по вызовам министерства внутренних дел. Обычно, если  представлялась
возможность, его приглашал в особых случаях Скотланд-Ярд.
   Именно он принял тело Саймона Кормэка в Радклиффе.
   В течение дня, когда следователи ползали по траве  около  дороги  А  421,
между Лондоном и Вашингтоном шли переговоры о том,  что  сообщить  средствам
массовой информации и всему миру. Было решено,  что  заявление  должно  быть
сделано из Белого дома с немедленным подтверждением из Лондона. В  заявлении
будет сказано, что была достигнута договоренность  об  обмене  в  обстановке
полной секретности, как того требовали похитители, им была вып лачена  некая
сумма в качестве выкупа,  но  они  нарушили  свое  обещание.  По  анонимному
телефонному звонку британские власти прибыли  на  дорогу  в  Бакингэмпшир  и
обнаружили Саймона Кормэка мертвым.
   Само собой разумеется, соболезнования британской королевы,  правительства
и  народа  президенту  США  и  американскому  народу  безграничны  в   своей
искренности и глубине. В настоящее время идут беспрецедентно активные поиски
с целью о