деходные машины, направлявшиеся в Сент-Джонсбери.
Один человек поднял руку,  приветствуя  путешественников  в  такую  холодную
погоду. МакКри ответил своей ослепительной улыбкой и повернул  на  север  по
направлению на Лост Ридж. У кладбища Куинн сказал повернуть еще раз налево и
ехать в направлении горы Медведь. "Додж", ехавший за ними без снежных цепей,
продвигался с большим трудом.
   Когда приличная дорога кончилась, Мосс оставил "додж" и пересел на заднее
сиденье джипа, притащив туда Сэм. Лицо ее было белое, и ее трясло от страха.
   - Ты действительно хотел затеряться в этой глуши, -  сказал  Мосс,  когда
они подъехали к хижине.
   На улице было тридцать градусов мороза, но внутри  дома  было  приятно  и
тепло, как и до ухода Куинна. Сэм и его усадили отдельно друг  от  друга  на
огромной кровати в большой комнате, занимавшей почти весь дом. МакКри держал
их под прицелом, пока Мосс быстро осмотрел другие помещения и убедился,  что
никого больше в доме не было.
   - Отлично, - сказал он с удовлетворением. - Отлично и приватно. Ты не мог
сделать лучше для меня, Куинн.
   Рукопись Куинна находилась в ящике  стола.  Мосс  снял  парку,  уселся  в
кресло и начал читать. Несмотря на то, что Сэм и Куинн  были  в  наручниках,
МакКри сел напротив них в кресло и не сводил с них глаз. На его лице все еще
оставалась улыбка мальчика из соседнего дома. Слишком  поздно  Куинн  понял,
что это была маска, которую он создал за многие годы, чтобы скрыть  истинное
лицо.
   - Хорошо, - сказал Куинн через некоторое время. - Ты победил, но я  хотел
бы знать, как тебе это удалось.
   - Нет проблемы, - ответил Мосс, продолжая читать, - в  любом  случае  это
ничего не меняет.
   Куинн начал с небольшого и маловажного вопроса - каким образом МакКри был
выбран для этой работы в Лондоне?
   -  Это  мне  просто  повезло,  -  ответил  Мосс.  -   Просто   счастливая
случайность. Никогда не думал, что мой мальчик придет мне на  помощь  здесь.
Это просто подарок, любезность проклятого ЦРУ.
   - А как вы познакомились? Мосс взглянул на него.
   - В Центральной Америке, - сказал он. - Я ведь там провел  много  лет,  а
Данкен вырос в тех местах. Я встретил его, когда он был еще ребенком, понял,
что у нас одинаковые вкусы. Черт возьми, ведь это я завербовал его в ЦРУ.
   - Одинаковые вкусы? - спросил Куинн. Он  знал,  каковы  вкусы  Мосса,  но
хотел, чтобы тот продолжал говорить. Психопаты любят говорить о себе,  когда
они чувствуют себя в безопасности.
   - Почти одинаковые, -  сказал  Мосс.  -  Разве  что  Данкен  предпочитает
женщин, а я нет. Конечно, он любит сначала повозиться с ними немного, не так
ли, мой мальчик?
   Мосс продолжил чтение. МакКри счастливо улыбнулся.
   - Конечно, мистер Мосс. Вы знаете, эти двое трахались там в Лондоне?
   Думали, что я не слышал. Полагаю, мне надо наверстать упущенное.
   - И ни в чем себе не отказывай, мой мальчик, - сказал Мосс.  -  Но  Куинн
мой. Ты будешь умирать медленно, Куинн. Я хочу доставить себе удовольствие.
   Он продолжил чтение. Сэм внезапно наклонила голову и рыгнула. Но рвоты не
было. Куинн видел, как с новобранцами во  Вьетнаме  бывало  подобное.  Из-за
страха в желудке выделялось много кислоты, которая раздражала чувствительные
мембраны и вызывала сухую рвоту.
   - А как вы связывались в Лондоне? - спросил Куинн.
   - Без проблем, - ответил Мосс. - Данкен выходил в магазин купить продукты
и прочее. Помните? Мы обычно встречались в продовольственных магазинах. Если
бы ты был поумней, Куинн, ты бы заметил, что он всегда ходил за покупками  в
один и тот же час.
   - А как насчет одежды Саймона и заминированного пояса?
   - Я отвез все это в дом в Суссексе,  когда  ты  встречался  с  остальными
тремя на складе. Я отдал все это Орсини  на  встрече.  Хороший  человек  был
Орсини. Я использовал его пару раз в Европе, когда я работал  в  ЦРУ,  да  и
позже прибегал к его услугам.
   Мосс положил рукопись. Язык его развязался.
   - Ты напугал меня, когда убежал из квартиры  без  всякого  объяснения.  Я
хотел покончить с тобой, но не мог заставить Орсини сделать это. Он  сказал,
что остальные не позволят ему убить тебя. Так что  я  оставил  эту  идею.  Я
подумал, что когда мальчик погибнет, подозрение все равно падет на тебя.  Но
я был искренне удивлен, когда эти придурки из ФБР отпустили  тебя  потом.  Я
думал, что тебя засадят в тюрьму хотя бы только по подозрению.
   - Именно тогда тебе понадобилось засунуть "жучка" в сумку Сэм?
   - Конечно. Данкен подсказал мне это. Я купил подобную сумочку,  установил
подслушивающее устройство и передал ее Данкену в то утро, когда ты  ушел  из
квартиры в Кенгсингтоне в последний раз. Помнишь, когда он пошел  за  яйцами
для завтрака? Он тогда  принес  новую  сумку  и  заменил  старую,  когда  вы
завтракали на кухне.
   - А почему ты не разделался  со  всеми  четырьмя  на  емниками  на  месте
назначенного свидания? - спросил Ку-инн. - Это избавило бы от  необходимости
выслеживать нас потом?
   -  Потому   что   трое   из   них   запаниковали,   -   сказал   Мосс   с
отвращением.Предполагалось, что они должны объявиться в  Европе  и  получить
вознаграждение.  Орсини  должен  был  ликвидировать  всех  трех,  а   я   бы
ликвидировал Орсини. Но когда они узнали, что мальчик погиб, они разделились
и исчезли. К счастью, тут оказался рядом ты и отыскал их для меня.
   - Ты не смог бы справиться с этим один, - сказал Куинн. - Тебе должен был
помогать МакКри.
   - Правильно, я находился впереди, а Данкен был все время рядом с вами, он
даже спал в машине. Тебе не нравилось это, Данкен? Когда он  узнал,  что  вы
нашли Марше и Претортиуса, он связался со мной по телефону  из  машины,  что
дало мне фору в несколько часов.
   У Куинна было еще несколько вопросов. Мосс продолжил чтение. Было  видно,
что лицо его принимало все более сердитое выражение.
   - А этот мальчик, Саймон Кормэк. Кто взорвал его? Это должен был быть ты,
МакКри, не так ли?
   - Конечно, я таскал передатчик два дня в кармане пиджака.
   Куинн вспомнил сцену на краю дороги в Бакингэм-шайр - люди Скотленд-Ярда,
группа ФБР, Браун, Коллинз и Сеймур около машины, Сэм, прижавшаяся  лицом  к
его спине после взрыва.  Он  вспомнил,  как  МакКри  стоял  на  коленях  над
канавой, притворяясь, что его рвет, а на самом  деле  прятал  передатчик  на
десять дюймов в грязь на дне канавы.
   - Хорошо, - сказал Куинн. - Орсини держал тебя в курсе дел в  убежище,  а
юный Данкен сообщал о том, что делалось в  Кенсингтонской  квартире.  А  как
насчет человека в Вашингтоне?
   Сэм посмотрела на него с удивлением. Казалось, даже  МакКри  был  поражен
услышанным. Мосс поднял голову и посмотрел на Куинна с любопытством.
   По пути в хижину Куинн понял, что идя на контакт с Сэм и выдавая себя  за
Вайнтрауба, Мосс шел на огромный риск. А может быть, и не рисковал?
   Была только единственная возможность для Мосса узнать, что Сэм никогда не
видела заместителя начальника Оперативного отдела.
   Мосс схватил рукопись и в ярости швырнул ее на пол.
   - Сволочь ты, Куинн, - сказал он с тихой злобой. -  Здесь  ничего  нового
нет. В Вашингтоне считают, что всю эту коммунистическую операцию  провернуло
КГБ, несмотря на то, что сказал этот  говнюк  Зэк.  Считалось,  что  у  тебя
должно быть что-то новое, что-то такое, что опровергнет это.
   Имена, даты, места... доказательства, черт возьми! А  ты  знаешь,  что  у
тебя здесь написано? Ничего! Ведь Орсини не сказал ни слова, не так ли?
   Он встал в гневе и стал ходить по  хижине.  Он  потратил  массу  времени,
усилий и нервов. И все зря?
   - Этот корсиканец должен был ликвидировать тебя, как я его просил.
   Даже у живого у тебя ничего не было. Письмо, которое ты послал этой суке,
было выдумано. Кто научил тебя это сделать?
   - Петросян.
   - Кто?
   - Тигран Петросян, армянин. Он уже умер.
   - Отлично, именно туда отправишься и ты, Куинн.
   - Еще один подготовленный сценарий?
   - Да. Поскольку это тебе ничем не поможет, мне будет  приятно  рассказать
тебе. Попотей немного. Этот додж, на котором мы  приехали,  арендовала  твоя
приятельница.  Представитель  фирмы  в  глаза  не  видел  Данкена.   Полиция
обнаружит хижину, после того, как она сгорит, и дамочку в ней. По доджу  они
узнают ее имя, а карточка дантиста докажет,  что  это  ее  труп.  Твой  джип
пригонят в аэропорт и бросят там.
   В течение недели против тебя будет выдвинуто обвинение  в  убийстве,  так
что последние концы будут связаны.
   Только полиция никогда не найдет тебя. Пространство здесь большое. В этих
горах масса трещин, где человек может сгинуть  навсегда.  К  весне  от  тебя
останется скелет, а к лету все будет закрыто зеленью  и  исчезнет  навек.  К
тому же полиция не будет искать ничего здесь, они будут проверять  человека,
вылетевшего из аэропорта Монтиплиера.
   Он поднял  винтовку  и,  направив  ее  на  Куинна,  скомандовал:  "Пошел,
задница, шевели ногами. А ты, Данкен,  развлекайся.  Я  вернусь  через  час,
может быть, раньше, так что у тебя достаточно времени".
   Ужасный мороз на улице ударил по лицу. С руками, скованными сзади,  Куинн
брел по глубокому снегу позади хижины, поднимаясь все выше и  выше  по  горе
"Медведь". Сзади слышалось сопение Мосса. Куинн знал, что тот не в форме, но
со скованными сзади руками, у него не было шансов убежать от пули. К тому же
Мосс был достаточно хитер и не приближался слишком близко к  нему,  опасаясь
получить удар ногой от  бывшего  десантника,  от  которого  он  не  смог  бы
оправиться.
   Потребовалось всего десять минут, чтобы Мосс отыскал то, что  ему  нужно.
На краю поляны, огражденной  зарослями  кустов  и  елей,  была  расщелина  с
крутыми склонами шириной  не  более  десяти  футов,  переходящая  в  трещину
глубиной пятьдесят футов. Она была забита  мягким  снегом,  в  который  тело
погрузится на три-четыре фута. Свежий снег за последние две недели  декабря,
а затем плюс январь, февраль, март и апрель заполнят расщелину  доверху.  Во
время весенней оттепели все растает, и расщелина превратится  в  замерзающий
ручей. А там уж креветки и пресноводные раки довершат дело. Когда  расщелина
зарастет зеленью, любые останки на дне будут закрыты от людей  еще  на  один
сезон, и еще на один, и так до скончания века.
   Куинн не питал иллюзий, он знал,  что  умрет  от  пули  в  сердце  или  в
затылок. Он узнал лицо Мосса и вспомнил его имя. Он знал также о его ужасных
пристрастиях. Он надеялся, что не доставит  Моссу  удовольствие  и  выдержит
боль без крика. Он подумал о Сэм, о  том,  что  ей  придется  вынести  перед
смертью.
   - Встань на колени! - скомандовал Мосс. Куинн встал.  Он  не  знал,  куда
попадет первая пуля. Он слышал, как за десять шагов  сзади  него  щелкнул  в
морозном воздухе затвор винтовки. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и  замер
в ожидании.
   Звук выстрела, казалось, заполнил всю поляну и вызвал эхо с гор. Но  снег
приглушил его так быстро, что никто на дороге далеко  внизу  не  услышал  бы
его, не говоря уже о деревне, расположенной в десяти милях.
   Сначала Куинн был изумлен. Как мог Мосс промахнуться с такого расстояния?
Затем он решил, что это часть игры, задуманной Моссом. Он  повернул  голову.
Мосс стоял, направив винтовку на него.
   - Давай, кончай, сволочь! - крикнул Куинн. Мосс криво  улыбнулся  и  стал
опускать винтовку. Он упал на колени,  наклонился  вперед  и  уперся  обеими
руками в снег.
   Вспоминая об этом, ему казалось, что это происходило дольше, но на  самом
деле Мосс смотрел на Куинна только две секунды, стоя на коленях  и  упершись
двумя руками на снег, а затем  он  наклонил  голову  и  открыл  рот,  откуда
полилась яркая струя крови. Потом  он  испустил  глубокий  вдох  и  медленно
повалился набок, в снег.
   Только через несколько секунд Куинн различил человека,  настолько  хорошо
он был  замаскирован.  Он  стоял  на  дальней  стороне  поляны  между  двумя
деревьями совершенно неподвижно. Местность для лыж была неподходящей, но  на
каждой ноге у него были снегоступы, похожие на огромные  теннисные  ракетки.
Его северная одежда, купленная в местном магазине, была вся покрыта  снегом,
и тем не менее его парка  и  стеганные  штаны  были  бледно-голубого  цвета,
наиболее близко подходившего к цвету снега.  Более  светлой  одежды  местный
магазин не мог предложить.
   Клочки меха, выбивавшиеся из-под парки, были покрыты  густым  инеем,  его
брови и борода тоже заиндевели. Лицо  его  было  покрыто  жиром  и  углем  -
известная защита солдат на севере от тридцатиградусного мороза. Он  свободно
держал винтовку у груди, зная, что второй выстрел ему не понадобится.
   Куинн подумал о том, как он умудрился  выжить  в  таком  холоде,  живя  в
какой-нибудь пещере в снегу где-то за хижиной. Он подумал, что если  человек
может выжить зимой в Сибири, то может и в Вермонте.
   Куинн напряг руки за спиной и двигал ими до тех пор,  пока  наручники  не
съехали к кистям у самого зада. Затем он продел сначала одну ногу,  а  потом
другую. Когда скованные руки оказались впереди, он пошарил в карманах  парки
Мосса, отыскал ключ от наручников и открыл их. Он поднял  винтовку  Мосса  и
поднялся на ноги. Человек на другом конце  поляны  бесстрастно  наблюдал  за
ним.
   Куинн крикнул ему: "Как говорят на вашем языке -  "spasibo"!"  Человек  с
замерзшим лицом улыбнулся на секунду.  Когда  он  заговорил,  это  был  язык
лондонских клубов.
   - Как говорят в вашей стране, старина, желаю приятно провести день.
   Затем послышался скрип его снегоступов, и  он  исчез.  Куинн  понял,  что
после того, как тот  привез  его  в  Бирмингэм,  он  вернулся  в  лондонский
аэропорт Хитроу, взял билет на прямой рейс в  Торонто  и  проследил  его  до
самой хижины. Он знал кое-что о страховке, и КГБ, по-видимому, тоже знал.
   Куинн повернулся и пошел по колено в снегу назад к хижине.
   Он задержался около дома и посмотрел  внутрь  через  небольшое  окошко  в
изморози на стекле гостиной. Там никого не было. Держа винтовку перед собой,
он открыл щеколду и слегка толкнул  дверь.  Из  спальни  раздался  стон.  Он
прошел через открытую дверь гостиной и остановился на пороге спальни.
   Сэм была раздета донага, она лежала лицом вниз на кровате, а  ее  руки  и
ноги были привязаны веревкой к углам кровати. МакКри был в одних шортах,  он
стоял спиной к двери, а в правой руке у него был тонкий электрический шнур.
   Он все еще улыбался. Куинн  увидел  его  лицо  в  зеркале,  висевшем  над
комодом. МакКри услышал шаги и обернулся. Пуля попала ему в живот,  на  дюйм
выше пупка. Она прошла через живот и перебила ему хребет. И тогда он упал  и
перестал улыбаться.
   Два дня Куинн ухаживал  за  Сэм  как  за  ребенком.  Парализующий  страх,
охвативший ее, вызывал у нее попеременно  то  дрожь,  то  рыдания.  В  такие
моменты Куинн держал ее в объятиях и покачивал  как  младенца.  В  остальное
время  она  спала,  и  сон  -  этот  великий  исцелитель  -   возымел   свой
благодетельный эффект.
   Когда Куинн увидел, что ее можно оставить на некоторое время, он поехал в
Сент-Джонсбери и оттуда позвонил в отдел кадров ФБР и  представился  как  ее
отец в Роккасле. Он  сообщил  ничего  не  подозревающему  офицеру,  что  она
гостила у него и сильно простудилась и что  она  вернется  на  работу  через
три-четыре дня.
   Ночью, когда она спала, он написал вторую, на сей раз подлинную,  историю
того, что произошло за последние семьдесят дней. Он смог рассказать об  этом
со своей собственной точки  зрения,  ничего  не  упуская,  даже  собственные
ошибки. Он смог добавить мнение советской стороны по  этому  делу,  как  ему
сообщил генерал КГБ в Лондоне. В рукописи,  которую  прочел  Мосс,  об  этом
ничего не говорилось, он еще не дошел до этого  места,  когда  Сэм  сообщила
ему, что начальник оперативного отдела хочет встретиться с ним.
   Он смог добавить также мнение наемников, о котором ему поведал Зэк  перед
смертью, и, наконец, он включил ответы самого  Мосса.  Перед  ним  была  вся
картина преступления - почти вся.
   В центре паутины был Мосс, за ним были  пятеро  заказчиков,  оплачивавших
его услуги. Мосс получал информацию от следующих лиц: от Орсини о  том,  что
делалось в  убежище  наемников,  и  от  МакКри  о  том,  что  происходило  в
кенсингтонской квартире. Но он знал, что был  еще  один  информант,  кто-то,
который должен был знать все, что было известно властям в Англии и  Америке,
кто-то, который следил за прогрессом  Найджела  Крэмера  в  Скотленд-Ярде  и
Кевина Брауна в ФБР, кто-то, кому было  известно  о  заседаниях  британского
комитета "КОБРА" и группы в Белом доме. На этот единственный вопрос Мосс  не
дал ответа.
   Он перенес тело Мосса с лужайки и положил его рядом с трупом  МакКри  под
открытый навес, где хранились дрова, и оба трупа  вскоре  замерзли  и  стали
такими же твердыми как и  наколотые  дрова.  Он  обыскал  карманы  убитых  и
осмотрел найденное в них. Ничего заслуживающего внимания там не  было,  если
не считать личной записной книжки с телефонами, найденной в грудном  кармане
пиджака Мосса.
   Тот был человеком скрытным в результате многих лет подготовки и выживания
на бегу. В  небольшой  книжечке  было  свыше  120  телефонов,  их  владельцы
обозначались либо только инициалами или же просто именем.
   На третий день Сэм вышла из  спальни  после  десятичасового  непрерывного
сна, не обремененная кошмарами.
   Она села ему на колени и положила свою голову ему на плечо.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
   - Сейчас уже хорошо, Куинн. Сейчас все  в  порядке.  Куда  мы  отправимся
отсюда?
   - Нам нужно вернуться в Вашингтон. Последняя глава будет написана там,  и
мне нужна твоя помощь.
   - Я сделаю все, что нужно, - ответила она.
   Во второй половине дня он дал огню в  печке  догореть,  закрыл  все,  что
можно, и запер хижину. Он оставил винтовку Мосса и "Кольт"  МакКри,  которым
тот угрожал им, но взял с собой записную книжку с телефонами.
   По пути с гор он прицепил брошенный "додж" к джипу и отбуксировал  его  в
Сент-Джонсбери. Здесь в местном гараже они с  удовольствием  привели  его  в
порядок и завели мотор, и он уехал на  нем,  оставив  им  джип  с  канадским
номером, чтобы они продали его за любую цену.
   Они приехали в аэропорт Монтиплиера, сдали машину и  вылетели  сначала  в
Бостон, а затем в Вашингтон, где Сэм оставила свою машину.
   - Я не могу жить у тебя, - сказал Куинн, - потому что твоя  квартира  все
еще прослушивается.
   Они нашли в Александрии скромный дом,  где  сдавались  комнаты,  всего  в
одной миле от ее дома. Хозяйка с удовольствием сдала комнату на первом этаже
канадскому туристу. Поздно вечером Сэм взяла с собой записную книжку  Мосса,
открыла свою квартиру, и на радость подслушивающим ее телефон сообщила,  что
утром будет на работе.
   На следующий вечер они встретились в  ресторане.  Сэм  принесла  с  собой
телефонную книжку Мосса, и они стали просматривать ее вдвоем. Она  разметила
номера цветными маркерами в соответствии с округом, штатом или городом,  где
был данный номер.
   - Этот парень действительно поездил в свое время, -  сказала  Сэм.Номера,
отмеченные желтым, находятся за границей.
   - Забудь о них, - сказал Куинн. - Человек, который мне нужен,  живет  или
здесь, или поблизости: округ Колумбия, Вирджиния  или  Мэриленд.  Он  должен
быть недалеко от Вашингтона.
   - Правильно. Красные номера означают территорию  Соединенных  Штатов,  но
вне данной местности. В Колумбии и двух штатах находится сорок один номер. Я
проверила все из них. Судя по анализу чернил,  большинство  записей  сделано
много лет назад, возможно, когда он еще работал в ЦРУ.
   Это телефоны банков, лоббистов, несколько домашних  телефонов  работников
ЦРУ и брокерская фирма. Парень, который работает в лаборатории,  сделал  мне
большое одолжение, предоставив эти данные.
   - А что сказал твой эксперт по поводу  времени,  когда  эти  записи