человеческое
только для того, чтобы... в него выстрелить. Тот, кто  во  мне,  сильнее
меня. Веришь ли, Дима, я даже не целился! Не целился и угодил ему  между
глаз. Нет, это не я стрелял. И вот что  я  скажу:  даже  паскудный  Леня
Мелех был человек! А я - нет! Думаю, что и тех  девочек  судьи,  которые
побежали  на  пруд...  -  Нет!  -  закричала  все  это  время  неотрывно
смотревшая на отца Полина и упала на пол.
   К ней бросился Дима. Васильев не сдвинулся с места.
   - Ты и теперь хочешь, чтобы я непременно остался с  вами...  жить?  -
Васильев исподлобья смотрел  на  испуганного  Диму,  поддерживающего  за
плечи Полину. - Меня уже нет, парень. Того, прежнего... Месть выжгла мне
нутро. Теперь там, - Васильев ткнул себя пальцем в грудь, - черная дыра.
Я шел, чтобы убить зверя, а убил овцу... потому  что  сам  стал  зверем!
Идите к колодцу. Им нужен только я. Я хочу этого,  слышите?  Надо  убить
зверя, пока не поздно.
   Сверкая глазами, Васильев  смотрел  то  на  Бармина,  то  на  Корина,
прижимающего к себе плачущую Полину. Бармин опустил глаза.
   - Мы пошли? - нерешительно спросил Дима.
   - Вот деньги! - Васильев  сунул  пачку  Корину  в  карман  куртки.  -
Извини, Алексей Иванович, мне не надо было брать тебя к ресторану.
   - Я не Алексей Иванович, - тихо сказал Бармин.
   - Это не важно. Простите меня.
   Васильев подошел к дочери и поднял руку, чтобы ладонью дотронуться до
ее головы, но не решился. Он  лишь  поднял  глаза  на  Корина  и  хрипло
повторил:
   - Простите меня.
 
Глава 24 
 
   Богданов пришел в себя от жгучего холода.  Саднило  плечо  и  страшно
болела голова. Он полусидел в воде у самого берега.  Кожа  со  лба  была
содрана, по щеке сочилась кровь. Майор с трудом заставил себя  протянуть
руку к спасительной фляжке... Небо вновь стало серым.
   Разрывая в клочья туманную дымку, с моря дул ледяной ветер. Одежда на
майоре скорей задубела, чем высохла. Подставляя ветру спину и пряча руки
с  негнущимися  пальцами  под  мышки,  он  шел  по  болотистой   тундре,
болезненно  вжимая   голову   в   плечи.   Его   ноги   опять   потеряли
чувствительность.  Он  шел,  выбрасывая  их,  как  протезы,  шел,  боясь
оступиться. Надо было попробовать растереть ноги - у него еще оставалось
грамм двести спирта.
   Майор хотел уже сесть, чтобы снять сапоги, но разум подсказывал  ему,
что останавливаться и тем более садиться нельзя. Тогда  он  не  встанет.
Нет, надо идти.. Идти до тех пор, пока не упадешь. Ведь он все  еще  мог
как-то справляться с этими ставшими чужими ногами... ***
 
   Солнце никак не могло пробиться сквозь серое месиво туч. Его  бледный
диск порой маячил где-то у виска, но ни один луч так до  сих  пор  и  не
коснулся заросшей щеки медленно идущего вдоль русла реки человека.
   Желая только одного - упасть лицом в мох, покрытый снежной крупой,  и
мгновенно заснуть, - Богданов шел туда, где за сопками должен  дымить  и
лязгать Объект.
   Он возвращался.
   Правда, теперь он не был рабом. Теперь он был свободным человеком.
   Чувство реальности притупилось:  он  шел  по  краю  действительности,
рискуя сорваться в пропасть безумия. Ему казалось, что кто-то следит  за
ним, прячась где-то сзади и пригибаясь к земле, когда  он  оборачивался.
Психика майора  начала  давать  сбои:  Богданов  видел  самого  себя  со
стороны, устало бредущего вдоль реки. Он раздваивался, как шизофреник.
   Майор  остановился  и  вытащил  нож.  Равнодушно  глядя  на  сиренево
отливающую сталь, он воткнул острие в верхнюю часть бедра. Не сразу,  но
боль все же  вывела  Богданова  из  сомнамбулического  состояния.  Майор
открутил крышку с фляжки и сделал глоток, потом согнулся в поясе и  стал
тыкать ножом икры.
   - Давайте, просыпайтесь, ну же! - шептал он.
   И  тут  Богданов  почувствовал,  что  на  него  кто-то  смотрит.   Он
распрямился и порыскал глазами вокруг. Никого. Майор собрался  повторить
процедуру с ножом и вдруг резко обернулся. Метрах в двадцати позади него
стоял... волк, спокойно и холодно глядя на него.
   - Ты один? - прохрипел Богданов, показывая волку нож. -  У  тебя  нет
шансов!
   Гуляй отсюда!
   Волк стоял, не шевелясь. Лишь глаза его рубиново вспыхивали.
 
*** 
 
   Река  петляла,  удваивая  путь.   Как-то   незаметно   она   изменила
направление,  уводя  майора  от  Объекта.  Богданов  брел  вдоль  русла,
поминутно оглядываясь. Нет, волк не отставал.
   - Ждешь, когда я сам  лягу?  -  крикнул  ему  майор.  Он  решил  идти
напрямик.
   Нужно было взобраться на гребень пологой  сопки,  с  вершины  которой
узким языком сползал ледник.
   Путь  до  вершины  он  преодолел  на   четвереньках.   Когда   подъем
прекратился, он продолжал  ползти,  боясь  остановиться.  Кажется,  волк
исчез.  Но  здесь,  наверху,  был  прохватывающий  до  костей  ветер,  и
останавливаться было нельзя.
   "Еще пару метров, и все! Еще чуть-чуть!" - уговаривал он себя.
   Какой-то  посторонний  звук,  похожий  на   сопение,   заставил   его
вздрогнуть и повернуть голову. Волк, оскалив пасть, стоял в пяти  метрах
от него... И тут же опора ушла из-под Богданова.  Он  увидел  под  собой
отвесный склон. Майор хотел зацепиться за выступ породы, но было поздно:
его  тянуло  вниз,  и  не  было   сил   сопротивляться.   Он   попытался
сгруппироваться, но измученное тело не послушалось.  Распластанный,  как
мертвец, он летел вниз.
   Последовал удар. Его  согнутое  пополам  тело  рывком  развернуло  на
девяносто градусов и, разогнув, швырнуло спиной на ледник.
   Второго удара Богданов уже не почувствовал.
 
Глава 25 
 
   Овчарки так и не обнаружили на территории  фабрики  людей.  Здесь  за
последний год побывало столько  компаний,  и  они  оставили  после  себя
столько памятных знаков... Зловоние перебивало все запахи. Милиция  пока
ковырялась во дворе и на этажах фабричных строений. Пора было браться за
чердаки  и  подвалы.  И  тут  поступило  сообщение  по  рации:  Васильев
обнаружен.
   Милиционеры попробовали  к  нему  приблизиться,  но  Васильев  открыл
огонь.
   - Ну все, теперь не уйдет! -  облегченно  выдохнул  милицейский  чин,
руководивший операцией, и повернулся к человеку  в  штатском.  -  Можете
ехать, мы его не упустим.
   - Даже если упустите - не страшно! Хуже,  если  прищелкнете.  Мне  бы
хотелось с ним побеседовать.
   - А чего с ним беседовать? Камень на шею - и  в  море!  -  усмехнулся
милицейский чин. - Ну ладно, ладно, набеседуетесь еще.  И  с  ним,  и  с
подельниками его. Васильев сейчас там, в  цехе,  торгуется:  послабление
себе и кодле своей  выцыганивает.  Сами,  мол,  решили  сдаться...  Все,
увозите своих людей.
   Тут и так народу, как у мавзолея в воскресенье.
 
*** 
 
   Подняв руки над головой, Васильев  шел  на  прятавшихся  за  стальные
конструкции бойцов.
   - Где остальные? - спросили его в мегафон.
   - Боятся! - крикнул Васильев. - А вдруг вы стрелять начнете!
   Яркий свет бил ему в глаза.
   - Только не делайте  глупостей,  иначе  мы  будем  вынуждены  открыть
огонь!
   У милицейского УАЗа стояли  офицеры,  Васильев  их  узнал:  это  были
оперативники, которые раскручивали его дело.
   - Я смогу рассказать много интересного! - звонко  крикнул  он.  -  Вы
оставите мне право говорить?
   Позади него крались автоматчики. Васильев ускорил шаг. Еще чуть-чуть,
и они напрыгнут на него сзади.
   - Не делайте глупостей! - отчаянно закричали в мегафон.
   Васильев бежал к УАЗу. Офицеры, стоявшие  у  автомобиля,  заерзали  и
спрятались за машину.
   - Я больше не буду молчать! - крикнул Васильев.
   Один из тех, кто стоял у автомобиля, вскинул руку и выстрелил.
   - Ну же! -  взревел  Васильев,  выхватывая  из-за  пояса  пистолет  и
по-птичьи раскидывая руки. - Ну!
   Не добежав несколько шагов до автомобиля,  он  почувствовал  сильный,
проникающий удар в спину. Потом он услышал выстрел... Когда оперативники
склонились над Васильевым, на губах его еще остывала благодарная улыбка.
***
 
   Привалившись к стене, Дима сидел на железной ступеньке у  решетчатого
окошка. Бармин и Полина с надеждой смотрели на Корина.
   Среди невысокого кустарника и корявых деревьев метрах в  тридцати  от
них бродили автоматчики. Обсуждая вчерашнюю  вечеринку,  они  постепенно
приближались к колодцу. Наконец один из них заметил  бетонный  выступ  с
козырьком.
   - А ну, глянь, что это! - сказал он товарищу и указал дулом  автомата
на колодец.
   - Погреб?
   - Не похоже. Интересно, что там внутри? - Парень прильнул к  решетке.
- Темно, ничего не видно.
   - Смотри, вроде дверка. Откроем?
   Дима скрючившись сидел на ступеньке лестницы и  боялся  пошевелиться.
Он видел лицо парня совсем близко и не дышал.
   - Попробуем! - Парень подергал за дверь. Дима изо всех сил держал  ее
изнутри. -  Все  же  интересно...  А  вдруг  тут  они  и  живут?  Дай-ка
зажигалку. Щас посмотрим!
   Заработала рация, и один из автоматчиков принял сообщение.
   - Давай все сюда! - крикнул он товарищам. - Клиента у цеха  завалили.
Щас будут брать остальных.
   - А что мы тогда здесь делаем? - крикнул тот парень, который  пытался
открыть дверку колодца. - Воздух сторожим?
   - Тебе-то что! Хоть бы и воздух!
   - Но искать-то теперь кого? - не унимался парень.
   - Ты чего? Приказ был держать под контролем этот участок!
   - Ну и держи его до посинения! - Парень засмеялся и пошел к фабрике.
   Остальные потянулись за ним.
   Как только они исчезли, дверца колодца открылась, и на  землю,  густо
усыпанную листвой, по-кошачьи спрыгнул Корин, за ним  Полина  и  Бармин.
Дима приложил палец  к  губам:  голоса  автоматчиков  стали  отчетливей.
Кажется, они возвращались. Корин  нырнул  в  кустарник.  Бармин  схватил
Полину за руку и оглянулся. Дверца колодца осталась открытой.  Он  хотел
вернуться и закрыть ее, но за редкой листвой показались автоматчики.
   Бармин с Полиной легли на землю и  прижались  к  листве.  Автоматчики
прошли в каких-то метрах  от  них  -  прямо  к  колодцу.  Они  обсуждали
возникшую ситуацию: оказывается, сообщников  Васильева  до  сих  пор  не
взяли... - Смотри-ка! Дверь-то открыта! - Автоматчик подошел к колодцу и
заглянул вниз.
   - Что там?
   - Лестница. Спуститься?
   - Валяй. Может, там склад винный! Саня, как ты эту дверь открыл?
   - Я не открывал, - ответил Саня.
   - А кто ж открыл?
   - Кто-кто... Да сообщники  того  Васильева!  Кому  ж  еще...  -  вяло
пробурчал Саня и замер. - Точно! Они! Я дверь не трогал.
   - Тогда они где-то здесь, - растерянно сказал автоматчик.
   Корин бежал сквозь кустарник, низко  припадая  к  земле.  Бежал,  как
нахрапистая лошадь, хрипло дыша и отфыркиваясь.  Бармин  и  Полина  едва
поспевали за ним. Они пробежали лесом около километра. За деревьями  был
слышен натужный гул автомобилей: объездная дорога.
   Первым на шоссе выскочил Корин и тут же принялся голосовать: метрах в
ста от них в потоке легковушек ехал тягач с прицепом.
   Водитель притормозил. У Димы было такое  лицо,  словно  его  переехал
трактор.
   - Слушай, дядя, возьми нас с  собой!  -  умоляюще  закричал  Корин  в
приоткрытую водителем дверь. - Мы заплатим!
   - Еще чего! - пробурчал водитель.
   В этот момент на подножку тягача вскочил Бармин.
   - Погоди, - сказал он задыхаясь.
   - Слезь с подножки! - водитель выхватил из-под сиденья монтировку.
   Бармин поймал руку водителя и, приблизив к нему красное от напряжения
лицо, сказал:
   - Не бери греха на душу! Возьми нас с собой, возьми! Если ты  уедешь,
нас убьют. - Водитель удивленно смотрел  на  Бармина,  который  все  еще
сжимал ему запястье. - Послушай, с нами девушка. Она  больна.  Ее  нужно
увозить отсюда... Послышалась милицейская сирена. Водитель спал с  лица,
потом бросил взгляд на зеркало заднего вида, ища спасительный автомобиль
с полосой, и попытался вырвать свою руку с монтировкой.
   - Отпусти, сука! - захрипел он. Бармин отпустил руку водителя.
   - Это как раз за нами, - сказал он. - Бей, приятель!  Медаль  от  них
получишь!
   Водитель исподлобья посмотрел на Бармина и,  оскалившись,  замахнулся
монтировкой. Бармин зажмурился. Удара не последовало.
   - Кто там, Боря? - Из-за спины  водителя  высунулось  заспанное  лицо
сменщика.
   - Да тут... лезет один. Просит ваять с собой, - глухо произнес  Боря,
все еще не выпуская монтировку.
   - Пусть платит! - сказал второй водитель и исчез за занавеской.
   - Вот деньги.
   Дима уже стоял на подножке автомобиля, поддерживая Полину  за  плечи.
Ее болезненно серое лицо было покрыто бисером пота, а  спутанные  волосы
прилипли ко лбу и щекам. Водитель на секунду задержал на  ней  взгляд  и
вздохнул.
   - Кто вы и за что вас гонят менты, не спрашиваю... Но  я  могу  взять
только двоих! - сказал он и бросил монтировку.
   Не говоря ни слова, Бармин взял девушку под локоть и подтолкнул ее на
сиденье рядом с водителем.  Дима  застыл  на  месте.  Бармин  оглянулся:
милицейская машина еще только показалась на горизонте.
   - Езжай, Дима! - Бармин улыбнулся. - Надеюсь, вам повезет!
   Он спрыгнул на землю и закрыл  дверь.  Тягач  с  ревом  пустил  струю
выхлопных газов, рванул вперед и, оттеснив легковушки, прибавил ходу.
   Бармин тут же поднял руку.
   У черной "Волги" зажегся указатель  поворота.  Водитель  притормозил.
Бармин заглянул в окошко: кроме водителя на  заднем  сиденье  развалился
пассажир.
   Пассажир приветливо улыбался. Бармин  бросил  взгляд  на  милицейский
автомобиль, который  матерился  в  мегафон  и  пытался  обогнать  едущий
впереди транспорт.
   - Езжай, - сказал Бармин и махнул рукой. Водитель проехал чуть-чуть и
опять остановился.
   - Садись, парень! - крикнул он, выскочив из салона.
   Бармин  посмотрел  на  приближающиеся  фонари  милицейской  машины  и
крикнул:
   - У меня нет денег! Езжай!
   Он хотел побежать к лесу  и  тут  увидел  мелькающих  между  деревьев
автоматчиков.
   - Не валяйте дурака, садитесь! - Бармин  обернулся:  пассажир  открыл
заднюю дверь. - У вас просто нет выбора!
   Автоматчики вышли  из  леса,  а  милицейский  автомобиль  был  уже  в
пятидесяти метрах от Бармина. Не оглядываясь, он юркнул в салон "Волги".
   - Теперь давай с ветерком! -  сказал  пассажир  водителю  и  довольно
ухмыльнулся.
 
Глава 26 
 
   Майор очнулся оттого, что кто-то бил его по затылку. Он открыл глаза.
Его голова, подпрыгивая, ударялась о что-то твердое. Его куда-то  везли.
Закатив глаза, майор увидел чью-то спину. Человек, который  который  вез
его на самодельных санях, тихонько напевал какой-то знакомый мотив.
   Нестерпимо ныли спина и шея. Каждый вдох вызывал острую боль в груди.
Зато руки и ноги были, кажется, целы.
   "А ведь волчара мной побрезговал! Это, наверно, потому, что я по  уши
в машинном масле!" - подумал майор и заснул.
   У сложенной из плавника избушки, притулившейся к самому склону сопки,
человек остановился и сбросил, с груди лямку.
   - Фу-у! - шумно выдохнул он. - Ну,  ты  молодец,  псина,  кореша  мне
нашел! - сказал он сидящему у двери волку. - Это ничего, что он в масле.
Он живой, только пока законсервированный.
   Человек подошел к избушке и открыл дверь пошире. Потом взял Богданова
под мышки и потащил.
   - Ты кто? - тихо спросил майор.
   - Робинзон. А ты кто и откуда свалился?
   - Из океана.
   - На чем приплыл?
   - Ни на чем. Вплавь.
   - Ну, это ты врешь! - сказал Робинзон. - Вплавь здесь только  рыба  с
мишкой могут!
   - Я и сам раньше так думал... - Надеюсь, ты с Аляски, а  не  с  Земли
Франца-Иосифа?
   - С парохода, который уже на дне... -  Внезапно  майор  увидел  рядом
волка и привстал на локте. - Твой волк?
   - Собака. А что? Она тебя в распадке нашла.  Понравился  ты  ей.  Ну,
пошли в дом. Там все расскажешь. Не обижайся, утопленник, но  я  у  тебя
ножичек  изъял.  До  окончания  следствия.   Куртка   на   тебе   больно
подозрительная.
 
Глава 27 
 
   Они летели по шоссе уже минут двадцать. Водитель  поставил  на  крышу
синий фонарь. Бармин за все время не проронил  ни  слова.  Его  даже  не
интересовал милицейский автомобиль,  который  сидел  у  них  на  хвосте.
Бармин думал о том, во что он  на  этот  раз  вляпался.  Эта  "Волга"  и
ухмыляющийся сосед наводили на него тоску.
   - Слиток при вас? - неожиданно спросил сосед  и  повернул  к  Бармину
добродушное лицо с хитрыми глазами.
   Мужчине было где-то около сорока. У него была толстая  и  прямая  шея
борца, а под плащом угадывалась мощная мускулатура.
   - Какой еще слиток?! - Бармин деланно удивился.
   - Платиновый. Который вы в привокзальном отделении показывали!
   - Вы что-то путаете, - выдавил из себя Бармин.
   - Ну раз так, придется вас отдать им! - сосед показал пальцем себе за
спину. - Они упорные. Своего  не  упустят.  Кстати,  вашего  подельника,
этого несчастного Васильева, они только что застрелили. Прямо в  сердце!
Вот какие ворошиловские стрелки... Так слиток у вас? - Бармин молчал.  -
Ну, подумайте.
   Время еще есть, - он посмотрел на  часы,  -  минут  двадцать.  А  там
пойдете к вашему Шкуродеру! - Бармин удивленно посмотрел на улыбающегося
соседа. - Этот дубиноголовый что-то вроде унтера Пришибеева. За ним  уже
целый  список,  но  наказать  невозможно:  на  своем  месте   незаменим!
Милицейское начальство за него горой! Так вы со мной или с ними?
   - Только не с ними, - мрачно ответил  Бармин  и,  отвернувшись,  стал
смотреть в окно.
   - Значит, со мной! - с нажимом сказал сосед  и  похлопал  Бармина  по
колену.
   - Саша, притормози!
   "Волга" съехала на  обочину.  Позади  метрах  в  десяти  остановилась
милицейская машина. Мужчина вышел из салона. Бармин наблюдал за тем, как
он подошел к милицейскому "жигуленку"  и  постучал  по  крыше.  Водитель
открыл дверь и уставился на мужчину. Тот  заглянул  в  салон  и,  сказав
несколько слов, сильно хлопнул дверью...  Милицейский  автомобиль  начал
разворачиваться.
   - Уговор есть уговор! - сказал пассажир, садясь рядом с Барминым.
   Через полчаса "Волга" въехала на  территорию  дачного  поселка  и  по
узкой ухабистой дороге подкатила к двухэтажному особняку,  скрывающемуся
среди вековых елей.
   - Я на часик отлучусь. Потом сразу  домой,  -  мужчина  взял  из  рук
водителя портфель, потом повернулся и, улыбаясь, сказал Бармину:
   - Давайте сюда ваши руки! - Тот протянул руки,  и  на  его  запястьях
защелкнулись стальные браслеты. - Так будет и вам, и мне спокойней.
   - Товарищ подполковник, мне оставаться, или... - Останься. А  то  наш
гость затоскует в одиночестве. Я ненадолго!
   - Только не рыпайся! - сказал шофер Бармину, когда подполковник вышел
из автомобиля и, открыв  чугунную  калитку,  направился  по  асфальтовой
дорожке к дому. - А то мне придется присушить тебя,  беззубый!  -  Шофер
хохотнул. - Увольняют нашего Борю! Кстати, твой Мелех постарался! Теперь
конец охотам да рыбалкам! Отстрелялись... Новая метла из Москвы едет, не
забалуешь. - Тут шофер обернулся и посмотрел на безучастного Бармина.  -
Я бы на месте Бори с тобой не связывался: сдал бы ментам -  и  точка!  У
них на тебя вся шерсть дыбом встала!
 
Глава 28 
 
   Майор спал больше суток, иногда просыпаясь, чтобы  выпить  кипятку  и
продолжить рассказ о своих злоключениях. Он был скуп на слова, всего  не
рассказывал - не считал нужным.
   Теперь Богданов восстановил силы настолько, что смог сесть на  лежак,
покрытый истлевшей фуфайкой, и выпить кружку с остатками спирта. Он съел
целого  гольца,  попахивающего,  но  вполне  съедобного.   Выбирать   не
приходилось. Рядом сидел пес и не сводил с него глаз.
   - Да-а, майор, - охотник зябко подернул плечами и набросил  на  плечи
фуфайку, - живучий ты. И под землей копыта не  отбросил,  и  в  море  не
утонул.
   Теперь, если еще и в огне не  сгоришь,  цены  тебе  не  будет!  Поешь
мяса... - Свежее? Откуда? - спросил Богданов.
   - Само  пришло!  Я  его  и  прибрал.  Когда  закончится,  одни  грибы
останутся.
   Муки нет, крупы нет. Лапу сосать будем.