Тот замер, вытянулся и растерянно посмотрел на
расхлябанного.
   Рыжий хотел что-то сказать  ему,  глумливо  ухмыляющемуся,  но  вдруг
осел, опустился на колени, потом  упал  набок  и,  со  стоном  выдохнув,
затих.
   Расхлябанный тут же закричал:
   - Я защищался! Он хотел меня убить! Вы видели! Видели!
   - Ты что, Валера! - заорали работяги и двинулись на расхлябанного.  -
Ты же убил его!
   - Я защищался! - кричал Валера, пятясь от работяг. - Если б не я  его
сейчас, то он бы меня потом... Он борец, мастер спорта,  он  сильный!  Я
защищался!
   Выставив перед  собой  нож,  Валера  оскалился.  Подлая  улыбочка  не
сходила с его тонких губ.
   Донской склонился над Рыжим. Геолог был мертв. В открытых глазах  его
застыло удивление ребенка.
   Потом... Потом Валеру привели в контору к Блюму. Глеб выступал  перед
начальником экспедиции как свидетель.
   - Илья Борисович! Я все видел! Врет он, что защищался! Я  видел,  как
он сзади, подло, в спину!
   -  Успокойся,  Глеб!  Валера  говорит,  что  покойный   угрожал   ему
расправой. Он ведь ударил его? Ведь ты упал, Валера?
   - Так точно, Илья Борисович!  -  ответил  Валера,  сидя  на  стуле  в
кабинете Блюма, наполненном людьми.
   - Нет, не так было! - не унимался Донской.  -  Следователю  я  изложу
точную картину убийства!
   - Всех попрошу очистить помещение! - Блюм повернулся к  толпящимся  и
стал вытеснять их в  коридор.  -  Естественно,  свидетели  будут  давать
показания следователю. Он прилетит послезавтра. Кстати, все и свидетели,
и соучастники кажется, под градусом?
   - А как же, Илья Борисович, ведь праздник, сами  знаете!  -  загудели
работяги.
   - И ты, Глеб, тоже... не в себе. Еле на ногах  стоишь!  Мало  ли  что
тебе привиделось! А только Валеру Березу я знаю не год и не два.  Я  ему
верю!
   Следствие,  конечно,  разберется,  что  там  произошло...  но  только
человека уже не вернуть! По-моему, произошел несчастный случай. Слышите?
Несчастный случай! А иначе вы, мужики, загремите вместе  с  Валерой  лет
этак на пять каждый, за пьяную драку с поножовщиной. Все понятно? - Илья
Борисович строго посмотрел на хмурых работяг. - Несчастный  случай!  Так
будет лучше для всех!
   - Но ведь он убил его! - закричал Глеб.
   - Молчать, щенок! - сверкнул глазами Илья Борисович и зашипел:
   - Или ты хочешь посадить всех этих мужиков за решетку, а сам вылететь
из университета в армию с волчьим билетом?!
   Донской выходил из кабинета последним. Он был потрясен.
   Отойдя на несколько шагов, он  обернулся  и  увидел,  что  не  закрыл
дверь.
   Пришлось вернуться. Перед тем как прикрыть дверь, Донской заглянул  в
щель: в  кабинете  оставались  Блюм  и  Валера,  который  должен  писать
объяснительную. Однако не писал, а смотрел на  Блюма  и  улыбался  своей
гадкой улыбочкой. Донского поразило то, что и Блюм...  улыбался.  Одними
глазами.
   На следующий день Глеб попытался попасть в комнату убитого. Он  хотел
отыскать там обещанную ему папку с результатами анализов. Донской  вошел
в барак, стал подниматься по лестнице... и тут столкнулся с Березой.
   Тот спокойно спускался вниз с сумкой в руках. Глеб остолбенел. Валера
проскочил  мимо  Донского,  оттерев  его  плечом  к  стене,  и,   весело
насвистывая, исчез за дверью.
   Дверь комнаты Рыжего была  опечатана.  Из-под  бумажки  с  печатью  и
неразборчивой подписью стекала кайля клея.
   Донской не мог прийти в себя: убийца разгуливал на свободе,  да  еще,
кажется, опечатывал имущество своей жертвы...  -  Оставь  ты  это  дело,
Глеб, - мрачно сказали  работяги  -  свидетели  убийства,  придя  поздно
вечером к Донскому в общежитие. - Пусть будет несчастный случай.  Рыжего
не вернешь. А нас, сам знаешь, Блюм с Березой могут в тюрягу упрятать...
Глава 28
 
   Береза всю дорогу держал связь с летчиками. Когда они обрадовали его,
что нашли вездеход  с  беглецами,  начальник  дружины  тут  же  отпустил
большую часть своих людей на тягачах и автомобилях  в  Поселок,  который
нельзя было надолго оставлять без присмотра. Пара вездеходов еще  раньше
отделилась от них и занялась поисками четверки косых,  растворившейся  в
тундре.
   - Ты видел, что они сделали с вертаком? Смотри  не  подлетай  близко,
сразу бей! - кричал Береза летчику. - Игры закончены.
   С Березой остались только пассажиры джипов. Помимо  Березы,  Дудника,
Витька и Ваньки-зверя, группу составляли еще восемь человек, ехавших  во
втором джипе, четверо - уцелевшие стрелки из отряда Мякиша. Где-то сзади
надрывался автомобиль Прони: начальник милиции силился догнать Березу.
   Джип Березы вылетел из-за сопки на открытое пространство, и пассажиры
замерли.
   - Ну, водила! - хрипло выдохнул Береза, и лицо его налилось кровью. -
Откуда он взял стингеры?
   Всем, кто был в головной машине, представилась картина крушения.
   Дымящаяся машина лежала на боку среди черного ковра обгоревших мхов.
   Громадный винт отломился при падении и вспахал  тундру  до  мерзлоты.
Рядом  с  обугленными  пеньками  деревьев  валялись  какие-то  истлевшие
лохмотья. Это  были  останки  экипажа  вертолета,  выброшенные  взрывной
волной из его стальной утробы.
   Береза во все глаза глядел на пятнистую материю комбинезонов и клочья
летных курток.
   Плотно сжав губы, Дудник с ненавистью взглянул на Березу.
   Растерянные охотники уставились на  распоротое  брюхо  вертолета.  Им
больше не хотелось преследовать беглецов. Как они теперь завидовали тем,
кого Береза отправил в Поселок! Сейчас они готовы были идти туда пешком,
идти хоть целую неделю, лишь бы не подставлять голову под пулю.
   Но охотники знали, что Береза непременно погонит их дальше, под  пули
беглецов.  И  погонит  не  потому,  что  жаждет  расправиться  со  своим
непокорным  водилой,  и  не  потому,  что  с  ними  какой-то  московский
инспектор, а потому, что обратного пути у них теперь нет. Над охотниками
навис дамоклов меч возмездия. В случае прорыва беглецов  к  Материку  их
ждал забой шахты и скудная пайка раба, а возможно, и яма на  Пионерском.
Охота на человеков, казавшаяся головокружительной прогулкой  со  взятием
почетных трофеев, обернулась трагедией.
   Теперь никто из них не поручился бы, что удержит  собственную  голову
на плечах после этой царской охоты... А  где-то  неподалеку,  напрягаясь
всеми клапанами и шестеренками,  переваливался  с  кочки  на  кочку  УАЗ
Прони. Каждый раз, когда нужно было преодолеть очередной подъем,  едущим
в УАЗе казалось, что машина не справится  и  заглохнет,  но  милицейский
"бобик" тащил, тащил и, кажется, не знал устали.
   Начальник отделения сидел за рулем.  На  его  болезненно  сером  лице
лихорадочно горели глаза. В  них  прибавилось  решимости.  Иногда  Проня
оборачивался и с смотрел в лицо лейтенанту Ермакову. Рот лейтенанта  был
приоткрыт,  а  пластмассово  поблескивающие  зубы   оскалены.   На   лбу
лейтенанта чернели два ровных отверстия.
   Ермаков был мертв.
 
*** 
 
   Донской почувствовал на лбу липкие шершавые  прикосновения  и  открыл
глаза.
   "Я вспомнил! Теперь я все понял! - телеграфной строкой отстукивало  в
его мозгу.
   - Береза убил Рыжего, потому что тот знал об открытии и владел папкой
с результатами... Но главное - не это. Главное то, что и  Юра,  кажется,
сделал то же самое открытие!"
   Перед Глебом сидел Серый. Лизнув Донского  в  щеку,  пес  сорвался  с
места.
   Донской сел и огляделся.
   Рядом догорал вертолет. Глеб не мог понять,  как  это  произошло.  Он
помнил красные лица стрелков, опущенный вниз палец толстяка,  нацеленное
на него дуло автомата...  И  тут  Донской  вспомнил  того,  третьего,  -
страшного и окровавленного, поднимающегося за спинами стрелков.
   Глеб понял, кто это был.
   Это был Ким.
   За спиной залаял Серый. Пес стоял над кем-то, лежавшем во мхах.
   "Бармина нашел!" - механически подумал Глеб и побрел к вездеходчику.
   Еще издали он заметил, что Бармин шевелится.
   "Живой! - удивился Глеб. - Заколдованные мы с ним, что ли?"
 
*** 
 
   Пуля угодила Бармину в живот. Морщась от  тупой  боли,  он  осторожно
ощупывал себя. Распахнув пробитую куртку, Бармин охал и ощупывал  живот,
а рядом лежал матерчатый пояс, внутри которого был  зашит  металлический
брусок. Материя была разорвана, а в бруске образовалась вмятина.
   Глеб поднял пояс и вгляделся в металл.
   - Да это платина! - воскликнул он и уставился  на  Бармина.  -  Грамм
триста будет! Это платина, да?
   - Не только, - пробурчал Бармин.
   Трясущимися руками Донской извлек брусок из рваной материи.
   На  гладкой  стороне  слитка  были  нацарапаны   символы   химических
элементов: ничего удивительного, группа платиноидов. Странно было другое
- цифры, обозначающие концентрации этих элементов в слитке в  процентном
отношении, начертанные против каждого символа.
   - Это какая-то ошибка, - пробормотал Глеб и посмотрел на  Бармина.  -
Не может быть! Столько осмия не может быть! Что это такое?
   - Образец продукта. Эталон.
   - Какого продукта?
   - Который производят на Объекте.
   - Погоди! Что это кусок платины,  я  невооруженным  глазом  вижу.  Но
осмий?!.
   Стоп! Вот почему их убили! Осмий!
   - Кого убили? Кто убил? - кричал ему в ухо Бармин.
   - Береза! Береза убил! Я все вспомнил! Все! Кто это писал?
   - Специалист с Объекта.
   - Какой специалист?
   - Не знаю. Из какой-то лаборатории, - неуверенно произнес Бармин.
   - Э, парень! - волновался Глеб. - Пойми, то,  что  здесь  нацарапано,
открытие! Это, - Донской показал на слиток, - переворот! Считалось,  что
в природе такого не может быть!
   - В общем, я не знаю, - недовольно пробурчал Бармин, - но из-за  этих
слитков тысячи людей на Объекте уже положили свои  косточки.  Кстати,  и
тот, из лаборатории, тоже... Он ведь украл этот слиток  и  передал  мне.
Говорил, что дело государственной важности!
   - Может, ты и имя его знаешь? - Глеб впился глазами в Бармина.
   - Имени не знаю... Фамилию знаю.
   - Стой! - Донской больно сжал пальцами  плечо  вездеходчика,  пытаясь
проглотить сухой терпкий комок, застрявший у него в горле. - Томилин?
   - Верно!
   - Ты говорил, что его... - Точно не знаю. Но думаю,  они  его  взяли,
когда обнаружили пропажу. Ты знаешь, что такое допросы с пристрастием? А
я знаю, как тамошняя Служба  безопасности  это  делает.  У  любого  язык
развяжется... Тогда по всему Объекту начался великий шмон!  Мне  удалось
ускользнуть. А Томилина они наверняка убили.
   Мертвые хорошо молчат... Глеб не слушал Бармина.
   Сама судьба незримо вела его по тесному лабиринту смертельно  опасных
событий, всегда готовая заслонить от огня. Вела, выбирая для него  тропы
и укрепляя на пути, который теперь вывел его к цели.  Глеб  почувствовал
неотвратимость судьбы.  Почувствовал  и  устрашился.  Избранный  ею  для
чего-то важного, он был игрушкой в ее цепких руках. Сопротивляться  было
бессмысленно.
   От него требовалось довериться ей всем своим существом и сделать  то,
что, кроме него, уже никто бы не сделал. Пройти этот путь до конца.
   - Глеб! - Бармин тронул Донского за плечо.  -  Надо  уходить.  Береза
скоро будет здесь.
   - Пешком пойдем? - глядя на блестящий слиток, спросил Донской.
   - Да. Где-то там река.
   - А что дальше? У нас есть шансы?
   - Есть. Там должна быть железка.  Железная  дорога.  Если  повезет  -
зацепимся за товарняк, идущий на Материк.
   - Что ж ты молчал о железке?
   - Не хотел говорить заранее. Да  и  есть  ли  она  там?!  Мне  о  ней
рассказал Томилин.
   - Оружие возьмем или налегке?
   - Попадать живым к Березе не стоит. Так что надо брать.  Он  ведь  от
нас не отстанет. Давай Эталон! - сказал Бармин и взял  из  рук  Донского
пояс.
 
Глава 29 
 
   Помощник машиниста глядел вперед слипающимися от  дремоты  глазами  и
лениво жевал колбасу. До ближайшей товарной станции  было  около  суток,
пути. На этом  участке  скорость  движения  была  минимальной:  следовал
затяжной подъем.
   Где-то вдали в бледно-голубой дымке уныло тянулись сопки: то черные с
красными подпалинами, то желто-зеленые, словно подернутые плесенью.
   "Бр-р!" - невольно вырвалось  у  помощника  машиниста,  и  он  знобко
передернул плечами.
   Это был, пожалуй, самый глухой район  трассы.  Всякий  раз,  проезжая
здесь, помощник машиниста думал о том,  стоило  ли  три  раза  в  неделю
отправлять с Урала куда-то к побережью океана длиннющие составы с  двумя
локомотивами, цистернами и пустыми платформами только  для  того,  чтобы
недели через три едва ли не месяц везти назад руду  через  эту  пещерную
глухомань?!
   И приходил  к  убеждению,  что  стоило,  поскольку  получали  же  они
исправно зарплату и премию!
   Сейчас состав должен был миновать узкое место - между рекой и  гнилым
болотом. Здесь колеи шли по дамбе,  на  отсыпке  которой  положило  свои
кости не одно поколение строителей светлого будущего.
   Насыпь была надежная, но все же следовало держать ухо востро.
   "Интересно, где они  жили,  эти  строители?  -  задавал  себе  вопрос
помощник машиниста, беспомощно оглядывая почти лунный ландшафт. Порыскав
вокруг глазами и не найдя за что зацепиться, он успокаивался:
   - Наверное, на болоте. А что!
   Ведь живут же там, например, комары?"
   Джипам Березы удалось добраться до реки. Несколько раз они вытягивали
друг друга  из  топи,  используя  лебедки,  укрепленные  впереди  каждой
машины.
   - Они могли пойти только к реке! За рекой уже начинаются леса. Это их
единственный шанс! - убеждал Дудника главный дружинник.
   Дудник и сам прекрасно понимал, что другого пути у беглецов  нет.  Он
снял повязку с шеи,  оставив  на  ней  лишь  пластырь,  из-под  которого
выглядывали розовые шрамы. Зная, что беглецам деваться некуда, он все же
не был до конца уверен, что выполнит свою миссию.
   - Как вода сквозь пальцы! - бросил он равнодушный взгляд на Березу.
   - Ничего, никуда не денутся. Скоро с Объекта  прилетят  вертаки.  Так
что все путем, Боря!
   Береза улыбался. К нему возвращалась уверенность.
   - А где твой Проня? - спросил Дудник.
   - Вон тащится! - Береза показал на зеленую  точку  -  маневрировавший
примерно в километре от них УАЗ. - Видишь, какой  аккуратный!  Выбирает,
где посуше. Но откуда у него столько топлива?
   Часть охотников  отправилась  к  реке.  Двое  из  них,  с  биноклями,
забрались на деревья и занялись визуальной разведкой.
   Оперевшись о капот джипа, Береза наблюдал  за  сидящими  на  деревьях
разведчиками. Он увидел, что (c)дин что-то показывает другому. Вдруг они
дружно обернулись и закричали, размахивая руками.
   Береза включил рацию.
   - Барахтается? Один? Значит, один остался... Только  не  стреляйте!..
Что ты говоришь, поезд тащится?! Там  что,  железная  дорога?!  Вот  это
номер!!! Ай да Гешка! Откуда узнал? А  может,  пруха  у  них  сегодня?..
Поезд не проблема. Его и остановить можно. Главное, отрезать паренька от
полотна, Мы идем на добивание!
   - Береза выключил рацию и повернулся к Дуднику. -  Вот  так,  железка
там, оказывается... Вот куда они когти рвали! Что, Боря,  руки  чешутся?
Ванек! -  крикнул  начальник  дружины  своему  телохранителю.  -  Выдели
москвичу ружьишко.
   Пусть поработает! И не паси его. Мы ему теперь  нужны.  Без  нас  ему
крышка!
   Автомобиль  Прони  завяз  в  полукилометре  от  них.  Береза  помахал
начальнику милиции ружьем, указывая, куда ему надо идти,  и  двинулся  к
реке.
 
Глава 30 
 
   Глеб с Барминым вышли к реке выше по течению. Сюда их вывел Серый. Он
бежал то впереди,  останавливаясь,  чтобы  подождать  людей,  то  сзади,
нетерпеливо подталкивая головой Глеба пониже спины и при этом недовольно
рыча.  Пес  явно  призывал  людей  поторопиться...  Русло   здесь   было
значительно уже, зато течение стремительней: это был последний  участок,
где талые воды ледника текли под уклон, ворочая на  своем  пути  валуны,
чтобы там, на равнине, разлившись, передохнуть на просторе.
   Беглецы оказались у реки раньше Березы.
   - Придется вплавь, - сказал Глеб.
   - Ты что! Вода ледяная! Через минуту околеешь!
   - Ничего, в одежде не так сильно прохватывает. И потом, может,  здесь
не глубоко и нам не придется барахтаться.
   - Все равно не поплыву!  Я  даже  не  знаю,  умею  ли  я  плавать!  -
сопротивлялся вездеходчик, с опаской поглядывая на пса,  который  скалил
зубы и грозно смотрел на него. - Что вы  от  меня  хотите?  -  обращался
Бармин сразу к псу и человеку. - Чтобы я утонул?
   - Поплывешь. Выхода нет.
   - Может, где-нибудь найдем брод, пока не поздно?
   -  Поздно!  Поезд!  -  крикнул  Донской  и  указал  рукой  в  сторону
горизонта.
   Там, среди разноцветного ковра мхов и кустарников, тянулся бесконечно
длинный состав. В кристальном воздухе тундры он казался игрушечным.
   Держа над головами оружие и боеприпасы,  беглецы  бросились  в  реку,
даже не почувствовав ожога ледяной воды. Они изо всех сил сопротивлялись
напору течения и с трудом удерживали  равновесие.  Падать  было  нельзя.
Река тут же подхватила бы их и, крутя в водоворотах, понесла.
   Вода доставала им до  коленей,  порой  прохватывая  ледяными  струями
бедра.
   Казалось, до противоположного берега добраться будет не сложно. Важно
было правильно выбрать маршрут и не торопиться, держась крупных валунов,
небрежно разбросанных вдоль русла чьей-то гигантской рукой.
   - Успеем на паровоз-то? - с надеждой спрашивал Донского  повеселевший
Бармин.
   - Успеем! Еще время обсохнуть останется!
   - Неужели поедем на Материк, к теплому сортиру? !
   - Ледниковая речка-то!  -  крикнул  Глеб,  протягивая  руку  Бармину,
который боялся отстать от Донского.  -  Сразу  сон  пройдет!  Смотри  на
Серого и учись!
   Собака перебиралась  через  поток  вплавь,  мощно  работая  лапами  и
прижимаясь к валунам. Донской шел от валуна к валуну, широко  расставляя
ноги и всей своей массой сопротивляясь давлению  стремительного  потока.
Иногда он прижимался грудью к камню, чтобы передохнуть. Он  уже  миновал
середину реки, и течение стало ослабевать.
   И тут он совершил ошибку. Вместо того чтобы  продвигаться  к  берегу,
используя ту же тактику, он, промерзший до костей,  потерял  терпение  и
пошел напрямик. Ему казалось, что еще десяток шагов, и он войдет в тихую
воду. Войдет и побежит к берегу - навстречу поезду, навстречу свободе...
Дно внезапно ушло из-под ног Донского. Мощная  струя  подхватила  его  и
понесла, играя им, как тряпичной куклой.
   На мгновение он обернулся и увидел,  что  Бармин,  замерев,  стоит  у
огромного валуна.
   Несколько раз пенистая волна с головой накрывала Донского и швыряла о
камни. Он даже не успел как следует  испугаться...  Донского  больше  не
било о камни; течением его вынесло на пологое место.
   После  нескольких  минут  отчаянной  борьбы  с  потоком  ему  удалось
уцепиться за прибрежные валуны. Ноги были ватными и ни в какую не хотели
подчиняться... Он лежал на камнях и тяжело дышал, а мимо, гремя  железом
на  стыках,  шел  товарняк.  Необходимо  было  собраться  с  силами  для
последнего рывка. Понимая, что жизнь сейчас пройдет мимо вместе  с  этим
поездом, пройдет, оставляя ему  растущую  тревогу  и  невесомый  холодок
смерти, дышащей в затылок, Глеб с криком поднялся на ноги.
   Бросая вперед отяжелевшее тело и  едва  поспевая  за  ним  свинцовыми
ногами, побежал к поезду. Ему нужно было преодолеть подъем -  взобраться
на дамбу, где были проложены железнодорожные колеи.
   Закрыв глаза и сжав зубы,  он  бросился  на  приступ.  Казалось,  еще
немного, и он поднимется по насыпи и сможет перевести  дух.  Поезд  едва
тащился, и у Донского было достаточно времени, чтобы намертво  вцепиться
в какой-нибудь вагонный крюк и уехать из этого ада... Неожиданно  что-то
ударило ему в челюсть.
   "Я столкнулся с поездом!" - мелькнула шальная мысль.
   Донской открыл глаза.
   Над ним стоял парень в пятнистом комбинезоне. Он был насквозь  мокрым
- вероятно, только что переправился через реку. Ботинком парень нас