драки.  Купленная  у
нахального юнца кассета тоже лежала в  кармане.  Ненароком  дотронувшись  до
нее, Абзац скорее ощутил, чем услышал неприятный хруст трущихся друг о друга
осколков пластмассы и понял, что если не сама  кассета,  то  уж  коробка,  в
которой она  лежала,  разлетелась  вдребезги  от  полученных  им  молодецких
ударов. "Здорово кто-то расшиб себе клешню", - подумал он, нажимая кнопку на
пульте управления центральным замком. "Ягуар" приветливо мигнул  габаритными
огнями и коротко пиликнул. Абзац добежал до него, распахнул дверцу и прыгнул
за  руль.  В  следующее  мгновение  на  соседнее   сиденье   мешком   рухнул
запыхавшийся "Колобок". Он сделал это без приглашения,  и  Абзац  бросил  на
него короткий удивленный взгляд. Если это был соглядатай Хромого, то он  вел
себя как-то странно. Неадекватно, так сказать...
   Трогая машину с места, он  покосился  в  зеркало  заднего  вида  и  успел
заметить запыхавшегося долговязого парня, который нырнул  в  салон  все  еще
стоявшего позади "ниссана". "Вот он, соглядатай",  -  подумал  Абзац  и  дал
полный газ, отрываясь от милицейской погони.
 
Глава 11 
 
СИНЯКИ И САНТИМЕНТЫ 
 
   Когда стало ясно, что погони за ними нет,  владелец  роскошного  "ягуара"
немного снизил самоубийственную  скорость.  Оторвав  от  руля  распухшую  до
немыслимых размеров кисть правой руки с разбитыми костяшками,  он  осторожно
промокнул сочившуюся из разбитой губы кровь рукавом  своего  разодранного  в
клочья  дорогого  пиджака.  После  этого  он  шмыгнул  расквашенным   носом,
скособочился за рулем и, шипя сквозь зубы не то от боли, не  то  от  злости,
принялся по  одному  выгребать  из  внутреннего  кармана  куски  прозрачного
пластика и раздраженно швырять их себе под ноги.  Когда  обломки  у  него  в
кармане наконец закончились, на свет божий появилась магнитофонная кассета в
треснувшем  по  диагонали  корпусе  из  дрянной  черной  пластмассы.  Увидев
трещину, владелец "ягуара" досадливо крякнул, но все же затолкал  кассету  в
приемную щель магнитолы. Кассета вошла туда с мягким  щелчком,  едва  слышно
зажужжал движок магнитофона, по панели забегали зеленые огоньки и светящиеся
стрелки. Потом из  динамиков  поплыли  какие-то  утробные  хрюкающие  звуки,
перемежающиеся треском и отдельными обрывками фраз на английском языке.
   Чиж первым понял, что происходит. - Жует, - негромко сообщил он. Это было
первое его слово, обращенное непосредственно к хозяину машины - тому  самому
высокому брюнету, который показался ему таким симпатичным там, в сквере.
   Брюнет бросил на него непонимающий  взгляд,  а  потом,  спохватившись,  с
ругательством выключил магнитолу. Кассета неохотно вылезла из приемной  щели
примерно на треть и застряла. Хозяин потащил ее оттуда - сначала  аккуратно,
а потом, окончательно раздражившись, рывком. Машина опасно вильнула,  шедший
в соседнем ряду "опель" длинно просигналил.
   - Пропади ты пропадом! - в сердцах  воскликнул  хозяин  "ягуара",  бросив
взгляд на кассету, с которой свешивалась длинная  борода  спутанной,  мятой,
изжеванной ленты. Конец этой бороды по-прежнему скрывался  в  приемной  щели
магнитолы. - Черти полосатые! Плакали мои двадцать баксов!
   Из-за распухшей нижней губы говорил он не совсем внятно, и Чиж решил, что
ослышался. Двадцать долларов за магнитофонную кассету? Она что,  из  чистого
золота? Так ведь нет как будто...
   Брюнет между тем еще одним злым рывком  оборвал  ленту,  опустил  боковое
стекло  и  выбросил  злополучную  кассету  в  окошко.  Кассета,   бренча   и
подскакивая, покатилась по мостовой, а секундой позже  попала  прямиком  под
колесо  следовавшего  за  "ягуаром"  красного  джипа.  Чиж   поморщился   от
неприятного хруста и сел прямо.
   Сидевший за рулем "ягуара" человек  снова  принялся  шарить  по  карманам
своего превратившегося в грязные  лохмотья  пиджака.  Ему  перепало  гораздо
основательнее, чем Чижу, и в этом не было  ничего  удивительного:  насколько
понимал  майор,  этот  красавец  сам  затеял  драку  с  пьяной   десантурой,
отмечавшей неизвестно какую знаменательную дату. Он дрался  один  с  дюжиной
подвыпивших здоровяков, владевших приемами рукопашного боя, и, судя по тому,
что видел Чиж, отступать не собирался. Если бы майор не махнул на все  рукой
и не вмешался в это побоище, брюнета просто разодрали бы в клочья,  как  его
пиджак.
   Брюнет тем временем вынул из  рваного  кармана  мятую  пачку  "Мальборо",
откинул  полуоторванную  крышечку  и  начал  копаться  внутри,  одновременно
ухитряясь вести машину. В  результате  этих  поисков  решительно  скомканная
пачка последовала за кассетой.
   - Ни одной целой, - пояснил брюнет, не глядя на Чижа.  -  Как  нарочно...
Вот суки!
   Он снова  сделал  странное  движение  головой,  словно  отбрасывая  назад
упавшие на лицо  длинные  волосы,  спохватился  и  немного  смущенно  провел
распухшей ладонью по своей короткой стрижке.
   - Шишка, - сообщил он удивленно. - Нет, две.  Хорошая  у  них,  в  армии,
подготовка. Не кулаки, а булыжники.
   Чиж молча вынул свои сигареты, угостил  хозяина  машины  и  закурил  сам.
Каждое движение вызывало у него тупую ноющую боль в избитом теле.
   - Слушайте, - сказал он наконец, - что это было? У вас что, идиосинкразия
на голубые береты?
   Брюнет,  вместо  ответа,  только  дернул  распухшей   щекой,   измазанной
подсыхающей кровью. От этого движения с зажатой  у  него  в  зубах  сигареты
сорвался столбик пепла и упал  ему  на  брюки.  Брюнет  рефлекторным  жестом
отряхнул колени, хотя брюки выглядели не лучше пиджака: они лопнули по шву и
были густо перемазаны черно-зеленой дрянью.  Это  можно  было  понимать  как
угодно, в том числе и как предложение не соваться не в свое дело. Во  всяком
случае, Чиж понял это именно так и замолчал, старательно делая вид,  что  не
обиделся, хотя был основательно задет. В  конце  концов,  этот  фанфарон  на
"ягуаре" мог хотя бы сказать "спасибо" за то, что ему спасли жизнь! Ну пусть
не жизнь, но здоровье-то наверняка...
   "Впрочем, мы, можно сказать, квиты, - напомнил себе Чиж. - Если бы не он,
меня бы повязали. Сомневаюсь, что мне  удалось  бы  вразумительно  объяснить
Лаптю, почему я ввязался в драку и зачем оказывал  сопротивление  работникам
милиции. Господи, час от часу не легче! Ведь трезвый же,  казалось  бы,  так
нет - все равно ухитрился влезть в историю! Это мне, дураку, наука: не  лезь
в частные детективы, сиди дома, смотри телевизор..."
   Он повернулся, усаживаясь поудобнее, и невольно закряхтел от боли в спине
- удар резиновой дубинкой по почкам давал о себе знать.  "Непонятно,  как  я
после такого удара добежал до машины, - подумал Чиж. - Да, если бы  не  этот
парень... Ребята из ППС, обнаружив, что отметелили майора  МУРа,  быстренько
сообразили бы, откуда  дует  ветер,  и  на  всякий  пожарный  состряпали  бы
протокол, в котором черным по белому было бы  написано,  что  гражданин  Чиж
находился в нетрезвом  состоянии,  нарушал  общественный  порядок  и  вообще
дебоширил, в результате чего они  вынуждены  были  применить  к  упомянутому
гражданину силу. А что написано пером, не вырубишь топором..."
   Водитель  "ягуара"  бросил  на  него  быстрый  взгляд  и   едва   заметно
поморщился: видимо, внешность Чижа производила сейчас  еще  более  тягостное
впечатление, чем обычно.
   -  Вы-то  за  каким  дьяволом  полезли  в  эту   кашу?   -   неприветливо
поинтересовался он.
   - Что же я, по-вашему, должен был позволить им забить вас  до  смерти?  -
огрызнулся Чиж. - А они  бы  забили,  не  сомневайтесь.  Они  же  ничего  не
соображали...
   - Так я и думал, - вздохнул брюнет. - Воспитание... Семья и школа.  Олег,
- вдруг представился он.
   - Николай, - автоматически ответил Чиж.
   Они замолчали. Чиж понятия не имел, о чем думает его новый знакомый.  Сам
он в это время был занят тем, что отгонял от себя навязчивое видение:  перед
ним, как живая, маячила запотевшая, только что из морозилки, бутылка русской
водки, к которой прилагался огромный бутерброд  с  толстым  куском  ветчины.
"Впрочем, - подумал Чиж, - без бутерброда я  бы  запросто  обошелся.  А  вот
пропустить стаканчик сейчас было бы очень даже недурно.  За  знакомство,  за
славную викторию и вообще... В лечебно-оздоровительных целях, так сказать."
   Чур меня, чур, подумал Чиж, но тут же  мысленно  махнул  рукой:  а,  чего
там... Сил на то,  чтобы  бороться  с  внутренним  врагом,  у  него  уже  не
осталось.
   - Кстати, - сказал он, - куда вы меня везете?
   - Понятия не имею, - откликнулся Олег. - Честно  говоря,  до  сих  пор  я
просто старался подальше унести ноги от  этого  филиала  Куликовской  битвы.
Ненавижу, когда пьяная шваль куражится над людьми! - неожиданно  с  чувством
заявил он.
   - Да уж, - неопределенно промямлил Чиж.
   Он вдруг будто наяву  увидел  себя  самого:  пьяного,  расхлюстанного,  с
отвисшей слюнявой губой, с дымящимся пистолетом в руке  возле  простреленной
навылет коммерческой палатки... Он не помнил этого эпизода своей  биографии,
зная о нем лишь со слов Сапсана, но не сомневался,  что  если  это  было  на
самом деле, то выглядел он  в  момент  совершения  своего  славного  подвига
именно так. Пьяная шваль... Слова Олега неожиданно больно резанули его прямо
по уже начавшей затягиваться ране, и Чиж понял, что выпить сегодня просто не
сможет, как бы ему этого ни хотелось.
   -  Куда  вас  подбросить?  -  спросил  Олег,   прерывая   его   невеселые
размышления.
   - К метро, - рассеянно ответил Чиж.
   - Заметут, - без тени сомнения сказал Олег. - Прямо на входе.
   - Тьфу ты, черт, - расстроился Чиж. - Я совсем забыл, что похож на жертву
крушения поезда... Тогда домой, если вас не затруднит.
   - Ну, вас ведь не затруднило засунуть свою задницу прямиком в соломорезку
ради незнакомого человека, - сказал Олег. - Честно говоря, по  этому  случаю
не мешало бы выпить, но...
   - Я не пью, - поспешно вставил Чиж, не давая себе времени на раздумья.
   - Вот совпадение, - со странной интонацией сказал Олег. - Я  тоже...  Так
куда поедем?
   Чиж  сказал  ему  адрес  и  откинулся  на   спинку   сиденья,   занявшись
раскуриванием  новой  сигареты.  Он  был  полон  тихой  гордости,   хотя   и
подозревал, что, окажись новый приятель чуть-чуть настойчивее, его твердость
была  бы  поколеблена.  После  такой  встряски  человеку  просто  необходимо
привести в порядок нервы,  а  лучшего  средства  для  этого,  чем  стаканчик
спиртного, просто не существует. Ему всего-то и нужно, что один-единственный
стаканчик...
   Его спутник вдруг проглотил слюну  -  не  слишком  гулко,  но  все  равно
заметно и очень красноречиво - и спросил:
   - Вы часто бываете там, на Гоголевском?
   - Сегодня в первый раз, - ответил Чиж. - А вы?
   - Представьте, я тоже, - сказал Олег.  Он  выбросил  в  окошко  окурок  и
поднял стекло. - Чертовски  не  повезло.  Купил  там  кассету  с  концертной
записью "Битлз". Заплатил за нее черт  знает  сколько,  а  эти  недоумки  ее
испортили. Часы расколошматили, скоты...
   В подтверждение своих  слов  он  показал  Чижу  металлический  браслет  с
массивным дорогим хронометром  -  вернее,  с  тем,  что  от  него  осталось.
Осталось от хронометра немного, и Чиж сочувственно поцокал языком. Посмотрев
на свое запястье, он обнаружил, что  его  собственный  "Ролекс",  подаренный
соседом-бизнесменом в знак благодарности за оказанную в свое  время  услугу,
бесследно исчез.
   - Люблю качественные вещи, - продолжал между тем Олег. -  Неброские,  без
мишуры, но чтобы сделаны были на века...
   - М-да, - промямлил убитый новой потерей Чиж. - Это я заметил...
   Он протянул руку и опустил солнцезащитный козырек. Как  он  и  ожидал,  в
обратную сторону козырька было вмонтировано небольшое  зеркальце.  Поймав  в
этом зеркальце свое отражение, майор огорченно зашипел сквозь зубы.
   Олег бросил на него быстрый взгляд.
   - Да, - с мягкой иронией заметил он, -  альтруизм  в  наше  время  дорого
обходится.
   Чиж хмыкнул, разглядывая свою перекошенную физиономию.
   - Вы не могли бы подбросить меня к самому подъезду? - спросил  он,  щупая
синяк на челюсти. - У меня начальник в соседях. Не дай бог, заметит...
   - Зверь? - с улыбкой спросил Олег.
   - Хуже, - сказал Чиж. - Дурак. Слава Богу, я первый день  в  отпуске,  не
надо с такой физиономией на работу тащиться.
   - Хорошенькое начало для отпуска, - посочувствовал Олег.
   - А, чего там, - махнул рукой Чиж. - Какой отпуск, такое и начало...  Вот
сюда, во двор...
   Сверкающий "ягуар" плавно затормозил у подъезда. Не  выключая  двигатель,
Олег повернулся к Чижу.
   - Что ж, - сказал он, - наверное, я должен вас поблагодарить. Хотя...  Да
нет, какого черта! Спасибо вам. Выручили.
   - Ну, это взаимно, - улыбнулся Чиж. - Провести ночь в кутузке мне  совсем
не улыбалось. Ну, счастливо вам. Может, свидимся еще.
   - Кто знает, - сказал Олег, закрывая за ним дверцу.
   Чиж немного постоял на тротуаре, глядя вслед удаляющимся габаритным огням
"ягуара". Мимо него, сдержанно рокоча мощным двигателем и  шурша  покрышками
высоких колес по корявому асфальту, прокатился ярко-красный  джип  "ниссан".
Чиж нахмурился: ему показалось, что совсем недавно он уже видел эту  машину.
Пожав плечами, майор повернулся лицом к подъезду и двинулся вперед.
   Ему повезло: скамейка перед подъездом, на которой зимой  и  летом  сидели
языкатые старухи, сегодня почему-то была пуста. Проходя мимо  скамейки,  Чиж
старательно смотрел себе под ноги. С момента ухода жены прошло  уже  полтора
года, но майор никак не мог избавиться от въевшейся в плоть и кровь привычки
задирать голову, чтобы проверить, не горит ли в  окнах  его  квартиры  свет.
Свет, конечно, не горел, и Чиж шел дальше, борясь с разочарованием.  Правда,
в последнее время он стал забываться  все  реже,  "Привыкаю,  -  думал  Чиж,
преодолевая сопротивление мощной дверной пружины. - Скоро  совсем  привыкну,
как будто так и было с самого начала..."
   Лифт дожидался его на первом  этаже,  и  майор  с  облегчением  нырнул  в
кабину. Такого архитектурного излишества, как зеркало, здесь не было, и  Чиж
подумал, что это кстати:  лишний  раз  видеть  свою  разбитую  рожу  ему  не
хотелось.
   Остановившись перед дверью своей квартиры,  он  запустил  руку  в  правый
карман джинсов, где всегда лежали ключи. В правом кармане  ключей  не  было.
Чиж полез в левый, потом в оба  задних,  обшарил  карманы  куртки,  прощупал
подкладку... Ключей не было. Скорее всего они остались  на  месте  недавнего
сражения.
   Чиж в сердцах хватил по двери кулаком,  по  подъезду  прокатилось  гулкое
эхо. Ну что за день! Что это за жизнь такая собачья! Мало было  приключений,
так теперь еще полночи возись с дверью: сначала ломай, потом чини... Эх!..
   Не  удержавшись,  он  пнул  дверь  носком  кроссовка   и   вдруг   замер,
прислушиваясь. За дверью раздавались легкие шаги, которые явно приближались.
Вот сухо затрещал отставший паркет - знакомый звук, возникавший всякий  раз,
когда Чиж проходил мимо встроенного шкафа... Внутри квартиры кто-то  был,  и
Чиж постарался уверить себя, что доносящиеся оттуда шаги  вовсе  не  кажутся
ему знакомыми.
   Шаги приблизились, щелкнул отпираемый замок, и дверь распахнулась.
   - Гм, - сказал Чиж,  преодолевая  неловкость  -  Вот  не  ждал...  Какими
судьбами?
   - Здравствуй, - сказала жена. - Входи скорее, пока соседи тебя такого  не
увидели.
   Выражение легкого смущения на ее лице быстро сменялось привычным  усталым
разочарованием: она увидела именно то, что ожидала увидеть. Ожидала  увидеть
и надеялась, что все-таки не увидит... Чиж почувствовал, как  им  овладевает
знакомое глухое раздражение: какого черта?! Какое она имеет  право  осуждать
его? Он абсолютно трезв, а если бы даже и выпил, то это его личное  дело,  и
ничье больше...
   Стоп, стоп, остановил он себя. Полегче на поворотах, приятель. Ее  вполне
можно понять. Полтора года не виделись, заглянула проведать,  а  тут  этакая
образина...
   - Здравствуй, - сказал он, входя в прихожую и закрывая за собой дверь.  -
Извини, что я в таком виде... Пришлось немного подраться, но в целом  все  в
порядке.
   - Разумеется, - сказала она. - Как всегда.
   Чиж заметил, что ее ноздри осторожно, едва заметно раздуваются,  втягивая
воздух. Он бы не обратил на это внимания, если бы не  многолетняя  практика.
Ничего не забывается, понял он. Словно и не было развода,  генерала  и  этих
полутора лет. Вот она стоит и тянет  в  себя  воздух,  стараясь,  чтобы  это
выходило незаметно. Принюхивается, как гончая, потерявшая след.  Неужели  за
этим она и приехала из своего Ростова.., или Нижнего?
   "Нюхай, нюхай, - мысленно сказал ей Чиж. - Посмотрим, что ты унюхаешь..."
   - Ну, - сказал он наконец, - и  чем  я,  по-твоему,  пахну?  Надеюсь,  не
генеральским одеколоном?
   - Увы, - сухо сказала она, но за этой  сухостью  тренированное  ухо  Чижа
легко различило нотки глубоко запрятанной растерянности. - Пахнешь ты далеко
не так хорошо, как мне хотелось бы, но...
   - Но и не так плохо, как ты ожидала, - закончил за нее Чиж. - Извини, что
я  тебя  разочаровал.  Нужно  было  предупредить,   что   приедешь,   я   бы
подготовился: достал бы ведро  самогонки  и  выхлебал  его  прямо  в  лифте.
Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос: каким ветром тебя сюда занесло?
   Продолжая  говорить,  он  обошел  жену  как  неодушевленный  предмет   и,
прихрамывая, направился  прямиком  в  ванную.  Он  чувствовал  себя  старым,
усталым и больным. Кроме того, он был зол на себя за  ту  вспышку  щенячьего
восторга, которую испытал, увидев на пороге жену.
   - Выглядишь ты просто чудесно, - продолжал он,  сдирая  с  себя  грязную,
забрызганную неизвестно чьей кровью куртку и швыряя ее в корзину  с  грязным
бельем. - Прямо помолодела, - его голос сделался приглушенным  из-за  майки,
которую он стаскивал через голову, - прямо девочка стала... Только невеселая
чего-то.  Неужто  генерал  обижает?  Оно  и   понятно,   им   не   больно-то
покомандуешь: генерал  все  ж  таки...  Хотя  я,  признаться,  удивлен.  Мне
казалось, ты можешь скрутить в бараний рог любого министра...
   Он охнул и застыл в неудобной позе, придерживая  одной  рукой  наполовину
снятые джинсы, а другой схватившись за стенку, чтобы  не  упасть.  Вот  тебе
бараний рог, подумал он. Будешь  знать,  как  языком-то  молоть...  Хоть  бы
отпустило скорее, что ли. Торчу тут, как  абстрактная  скульптура,  неудобно
все-таки...
   - Тебе помочь?
   Жена стояла в дверях ванной. Лицо у нее было встревоженное. Чиж  заметил,
как ее глаза опустились вниз, к здоровенному синяку  на  ребрах,  и  тут  же
испуганно метнулись обратно к его лицу.
   - Пустое, - прокряхтел он, силясь выдавить  из  себя  улыбку.  -  Это  не
радикулит. Мне радикулит по штату не положен, это  болезнь  генеральская.  А
меня просто ушибли немножко. Сейчас пройдет. Уже проходит... Ну вот, прошло.
   Он развернулся на одной пятке, осторожно опустился задом  на  холодный  и
жесткий край ванны и, подергав ногами, сбросил джинсы на пол.
   - Иди, иди, - сказал он своей бывшей жене. - Нечего тут глазеть.
   Генерал приревнует. Ступай, я сейчас. Душ приму только.
   "Какого дьявола я прицепился к этому ее генералу? - с досадой подумал он.
- Я его сроду в глаза не видел, так же,  как  и  он  меня.  Может  быть,  он
мировой мужик, откуда мне знать? Во всяком случае, он наверняка ни  разу  не
пришел домой с расквашенной мордой."
   - Подвинься, - сказала жена,  протиснулась  мимо  него,  пустила  воду  и
принялась деловито мыть ванну, не обращая внимания на брызги, летевшие прямо
на ее строгое бордовое платье.
   - Ты  чего  это?  -  тупо  поинтересовался  Чиж,  наблюдая  за  тем,  как
раскачиваются в ее ушах, посылая во все стороны острые  лучи,  бриллиантовые
серьги. - Что это ты затеяла?
   - Примешь горячую ванну, - сухо сказала она. - Половину твоих болячек как
рукой снимет. У тебя н