вещи с теологической  точки
зрения, то разве мы не являемся узлом на канате, который перетягивают друг
у друга ад и небеса? Когда происходит что-то необ®яснимое, то единственное
об®яснение этому явлению, которое следует его  внутренней  логике,  -  это
об®яснение теологическое. Вот почему физика и религия всегда шли  рука  об
руку, вплоть до современных хилеров".
     Гарольд недовольно заворчал, но Глен продолжал говорить.
     "Я уверен в том, что все мы обладаем телепатическими способностями...
и они настолько глубоко укоренены в нас, что мы их редко  замечаем.  Кроме
того, способности эти могут иметь в основном предупредительный характер, и
это также не позволяет их заметить".
     "Почему?" - спросила я.
     "Потому что они выполняют роль негативного фактора,  Фрэн.  Никто  из
вас не читал исследования о  железнодорожных  и  авиационных  катастрофах,
проведенного Джеймсом Д.Л.Стонтоном в 1958 году? Оно было  опубликовано  в
социологическом журнале, но бульварные газеты  упоминают  его  при  каждом
удобном случае".
     Мы все покачали головами.
     "А следовало бы, - сказал он. - Джеймс Стонтон был одним из тех, кого
мои  студенты  двадцатилетней  давности  назвали  бы  "настоящей   светлой
головой" - клинический социолог с деликатными манерами, который в качестве
хобби изучал оккультные явления".
     "Так расскажите нам о самолетах и поездах", - попросила Пери.
     "Ну, Стонтон собрал статистические данные  о  пятидесяти  авиационных
катастрофах с 1925 года и о  двухстах  железнодорожных  крушениях  с  1900
года. Данные он заложил в компьютер. Он сопоставлял  три  величины:  число
пассажиров потерпевшего  аварию  транспортного  средства,  число  жертв  и
е_м_к_о_с_т_ь_ этого транспортного средства".
     "Неясно, что он пытался этим доказать", - сказал Стью.
     "Чтобы стало ясно, вы должны знать, что он заложил  в  компьютер  еще
один набор данных - на этот раз о том же количестве самолетов  и  поездов,
которые _н_е_ попали в катастрофу".
     Марк кивнул. "Контрольная группа и экспериментальная группа".
     "То, что  он  обнаружил,  было  достаточно  просто,  но  приводило  к
поразительным выводам".
     "Так что же это было?" - спросила я.
     "Полные самолеты и поезда редко  попадают  в  катастрофы",  -  сказал
Глен.
     "Какая идиотская ЧУШЬ!" - завопил Гарольд.
     "Не совсем, - спокойно ответил Глен. В тех случаях, когда  поезд  или
самолет попадает в катастрофу,  транспортное  средство  бывает  в  среднем
заполнено на 61%. В тех случаях, когда  катастроф  не  бывает,  в  среднем
заполняется  76%  мест.  Разница  составляет  15%  и  несомненно  является
значимой.  Стонтон  указывает,  что  с  точки  зрения   статистики,   даже
трехпроцентного отклонения было бы достаточно, чтобы серьезно  задуматься,
и он прав. Это аномалия размером с Техас. Вывод Стонтона заключался в том,
что люди _з_н_а_ю_т_, какие самолеты и поезда попадут в катастрофу...  что
они бессознательно предсказывают будущее.
     У вашей тетушки Салли начинает сильно болеть живот как раз перед тем,
как рейс N_61 должен был унести ее за пределы Чикаго в Сан-Диего. А  когда
самолет падает в невадской пустыне, все восклицают: О, тетушка Салли,  эта
боль в животе была настоящим проявлением Божьей милости.  Но  до  тех  пор
пока не появился Джеймс Стонтон, никто не подозревал о том,  что  живот...
или голова... или что-то еще заболело на  самом  деле  у  _т_р_и_д_ц_а_т_и
людей".
     "Я просто не могу в это поверить", - сказал Гарольд, покачав  головой
с довольно жалким видом.
     "Видите ли, - сказал Глен, - примерно через неделю после того, как  я
прочитал статью  Стонтона  в  первый  раз,  самолет  "Маджестик  Эйрлайнз"
потерпел крушение в аэропорту Логан. Ну, я позвонил в контору  "Маджестик"
в Логане. Сказал  им,  что  я  репортер  из  манчестерского  "Профсоюзного
Лидера" - небольшая  ложь  по  уважительной  причине.  Я  сказал,  что  мы
собираем данные по авиакатастрофам и спросил, не могут ли они мне сказать,
сколько человек, купивших билеты, не явилось на  рейс.  Голос  у  человека
звучал довольно удивленно, и он сказал мне, что авиаперсонал тоже об  этом
говорил. Не явилось шестнадцать человек. Я спросил его, сколько человек  в
среднем не является на рейс "Боинга-747" из Денвера в Бостон, и он сказал,
что трое".
     "Трое", - удивленно повторила Перион.
     "Да. Но парень на этом не  остановился.  Он  сказал,  что  пятнадцать
человек _с_д_а_л_и _б_и_л_е_т_ы_, а в среднем сдают  человек  восемь.  Так
что, хотя газетные заголовки после  случившегося  и  кричали  о  том,  что
АВИАКАТАСТРОФА В ЛОГАНЕ УНЕСЛА ЖИЗНИ 94 ЧЕЛОВЕК, но с таким же успехом они
могли  кричать  и  о  том,  что  31  ЧЕЛОВЕК  ЧУДОМ  ИЗБЕЖАЛИ   СМЕРТИ   В
АВИАКАТАСТРОФЕ В ЛОГАНЕ".
     Ну... было много еще всяких разговоров о всей этой телепатии, но  все
это уже не имело отношения к теме _н_а_ш_и_х_ снов. Помню только, что Стью
спросил у Глена (это случилось как раз после того, как  Гарольд  отошел  в
сторону  в  знак  крайнего  презрения):   "Но   если   мы   все   обладаем
телепатическими способностями, то почему же мы не чувствуем, когда  где-то
далеко от нас умирает наша возлюбленная, или наш дом  разрушает  ураганом,
или что-нибудь в этом роде?"
     "Существует много подобных случаев, -  сказал  Глен,  -  но  я  готов
признать, что их не  так-то  легко  доказать  с  помощью  компьютера.  Это
интересная проблема. У меня есть теория..."
     (А когда ее у него нет, дневничок?)
     "...по поводу эволюционного развития человека. Вы  ведь  знаете,  что
когда-то люди - или их предки - имели хвост и  шерсть  по  всему  телу,  и
чувства у них были обострены в гораздо большей степени, чем сейчас. Почему
сейчас этого нет? Быстро, Стью! У тебя есть шанс стать первым  учеником  в
классе".
     "Ну, наверное, по той же причине, по которой  люди  больше  не  носят
пыльники  и  очки-консервы,  когда  садятся  за  руль.  Иногда  ты  просто
перерастаешь вещь. Наступает момент, когда она больше уже не нужна тебе".
     "Точно.  А  зачем  человеку   телепатические   способности,   которые
абсолютно бесполезны с практической точки зрения? Какой тебе прок будет от
того, что сидя в кабинете, ты вдруг  узнаешь,  что  твоя  жена  погибла  в
автомобильной катастрофе, возвращаясь  с  рынка?  Тебе  ведь  позвонят  по
телефону и скажут, верно? Если эти способности у нас когда-нибудь и  были,
то они должны были давным-давно атрофироваться, как хвосты и шкуры."
     "Что мне интересно в наших снах, - продолжил он, - так  это  то,  что
они  предсказывают  какую-то  будущую  борьбу.  Мы  видим  смутные  образы
протагониста... и антагониста. Если это  действительно  так,  то  это  все
равно что  посмотреть  на  самолет,  на  котором  мы  должны  лететь...  и
почувствовать боль в животе. Возможно, нам дарованы  средства,  с  помощью
которых мы можем повлиять на наше будущее. Нечто вроде свободной  воли  из
четвертого  измерения:  возможность  заранее  выбрать  тот  или  иной  ход
событий".
     "Но мы не знаем, что эти сны _з_н_а_ч_а_т_", - сказала я.
     "Не знаем. Но можем  узнать.  Не  уверен,  можно  ли  считать  слабые
проявления  телепатических  способностей  признаком  нашего  божественного
происхождения.  Существует  множество  людей,  готовых  поверить  в   чудо
ясновидения, не веря в то, что оно  доказывает  существование  Бога,  и  я
являюсь одним из них, но я верю в то, что эти сны являются  конструктивной
силой, хотя они и могут  нас  испугать.  Поэтому  у  меня  есть  вторичные
соображения по поводу веронала. Принимать его это  все  равно  что  выпить
немножко "Пепто-Бисмола", чтобы прошел живот, и сесть на самолет".
     ЗАПОМНИТЬ: Экономические спады, дефициты, "Форд Гроулер", который мог
проехать шестьдесят миль по шоссе на одном литре бензина. Чудесная машина.
Вот и все, я кончаю. Если записи не станут короче, то этот дневник  станет
таким же длинным, как  "Унесенные  ветром"  еще  до  того,  как  прискачет
Одинокий Ковбой.

       16 июля 1990
     Только две записи, о снах. Во-первых, в течение этих  последних  двух
дней Глен Бэйтмен был очень бледным и тихим, а этим  вечером  я  заметила,
как он принял дополнительную дозу веронала.
     Во-вторых,  мои  собственные  сны.  Позавчера  ночью  я  спала,   как
младенец,  и  ничего  не  могла  вспомнить.  Прошлой  ночью  мне   впервые
приснилась старая женщина. Ничего не могу добавить к  уже  сказанному,  за
исключением того, что от нее исходит аура доброты и радости. Теперь я могу
понять, почему Стью так настаивал на том, чтобы  мы  поехали  в  Небраску,
несмотря на весь сарказм  Гарольда.  Этим  утром  я  проснулась  полностью
освеженной, думая, что если только нам удастся добраться до этой  женщины,
Матушки Абагейл, то все  будет  о'кей.  Надеюсь,  она  действительно  там.
(Кстати, я абсолютно уверена, что городок называется Хемингфорд Хоум).
     ЗАПОМНИТЬ: Матушка Абагейл.



        44

     Было около четверти десятого утра тридцатого июля. Выехали они только
час назад. Ехать приходилось медленно,  потому  что  прошедшей  ночью  был
сильный ливень, и дорога была еще скользкой.  Со  вчерашнего  утра,  когда
Стью разбудил сначала Фрэнни, а потом Гарольда и Глена, чтобы сказать им о
самоубийстве Перион, они почти не разговаривали. Он винит себя, - подумала
Фрэн с горечью, - винит себя за то, в чем он  виноват  не  больше,  чем  в
ночной грозе.
     Она хотела  сказать  ему  это,  отчасти  потому,  что  его  следовало
поругать за самоедство, а отчасти потому, что она любила его.  Эту  вторую
причину она уже была не в силах скрывать от самой себя. Ей  казалось,  что
она может убедить его в том, что смерть Пери - это не  его  вина...  но  в
процессе этого разговора она неизбежно раскроет свои подлинные чувства. Но
вскоре это неизбежно случится, и Бог с ним с Гарольдом.
     Они  завернули  за  поворот  и  увидели  перевернутый  жилой  прицеп,
перегородивший дорогу. Его ржавый бок все еще блестел после ночного дождя.
На обочине стояли три  автофургона  и  большой  дорожный  грузовик.  Рядом
стояли люди, по крайней мере, человек двенадцать.
     Фрэн была так потрясена, что затормозила слишком  резко.  Ее  "Хонду"
занесло на скользкой дороге, и она чуть не упала. Все они  остановились  и
удивленно уставились на столь многочисленную группу живых людей.
     - Ну давайте, слезайте, - сказал один из этих людей. Он был  высокого
роста, с рыжеватой бородой, и носил темные очки.
     "Сейчас он потребует пред®явить водительские права", - подумала Фрэн.
Рядом с человеком в  темных  очках  стояло  трое  мужчин.  Остальные  были
женщины. Их было как минимум человек восемь.  Вид  у  них  был  бледным  и
взволнованным. Они сгрудились небольшими группками рядом с  запаркованными
автофургонами.
     У человека в темных очках был  револьвер.  У  остальных  мужчин  были
винтовки. Двое были одеты в остатки военной формы.
     - Слезайте, ЧЕРТ ВАС ВОЗЬМИ, - сказал человек в темных очках, и  один
из его товарищей зарядил винтовку.
     Глен и Гарольд выглядели озадаченными и испуганными.
     - Гарольд, - сказал Стью спокойно.  По  глазам  было  видно,  что  он
принял какое-то решение. - Гарольд, не... - А потом все и произошло.
     Винтовка Стью висела у него за спиной. Он опустил плечо, чтобы ремень
соскользнул вниз, и винтовка оказалась у него в руках.
     - Не сметь! - яростно закричал бородач. - Гарви! Вирдж! Ронни! Огонь!
По женщине не стрелять!
     Гарольд попытался схватить свои револьверы, поначалу забыв,  что  они
убраны в кобуры.
     Глен  Бэйтмен  по-прежнему  сидел  на  мотоцикле  позади  Гарольда  в
удивленном оцепенении.
     - ГАРОЛЬД! - закричал Стью.
     Фрэнни начала снимать с плеча свою винтовку. Она  почувствовала  себя
так, словно воздух вокруг наполнился  невидимой  клейкой  патокой,  сквозь
которую ей никогда не продраться. Она поняла, что, возможно,  им  придется
здесь умереть.
     Одна из девушек закричала:
     - СЕЙЧАС!
     Пока Фрэнни снимала с плеча винтовку, взгляд ее скользнул по девушке.
Впрочем, ее уже трудно было назвать девушкой - ей  было  по  крайней  мере
двадцать пять. Ее пепельные волосы  висели  клоками,  словно  она  недавно
подстригла их садовыми ножницами.
     Часть женщин застыли от ужаса, но светловолосая девушка  и  еще  трое
пришли в движение.
     Бородач направил свой револьвер на Стью. Когда молодая  светловолосая
женщина закричала: "СЕЙЧАС!", ствол слегка дернулся по направлению к  ней,
словно  волшебная  лоза,  почувствовавшая  присутствие   воды.   Револьвер
выстрелил.  Раздался  громкий  звук,  словно  стальным  предметом  пробили
картон. Стью упал с мотоцикла, и Фрэнни вскрикнула.
     Потом Стью приподнялся на локтях  и  стал  стрелять.  Бородач  сделал
назад несколько па, словно  водевильный  танцор,  покидающий  сцену  после
бисового номера, и упал на спину.
     Двое из троих мужчин дернулись на крик женщины.  Один  из  них  нажал
курок  старомодной  ремингтоновской  двустволки.  Лицо  одной  из  женщин,
которая никак не прореагировала  на  крик  светловолосой,  превратилось  в
невероятное кровавое месиво. Лишь один неповрежденный глаз смотрел  сквозь
ее кровавую маску. В нем  застыло  удивленное  недоумение.  Потом  женщина
упала лицом на дорогу.
     Светловолосая женщина схватилась с другим из обернувшихся мужчин. Его
двустволка упала на землю между ними. Другая девушка бросилась,  чтобы  ее
поднять.
     Третий мужчина, который _н_е_ повернулся к женщинам, открыл огонь  по
Фрэн. Фрэнни продолжала сидеть на своем мотоцикле  с  винтовкой  в  руках,
глупо на него уставившись. У него была кожа оливкового  цвета,  и  он  был
похож на итальянца. Она ощутила, как пуля пронеслась мимо ее виска.
     Гарольд наконец-то вытащил из кобуры один из  своих  револьверов.  Он
поднял его и выстрелил в человека с оливковой кожей. Расстояние было около
пятнадцати шагов. Он промахнулся. Дырка от пули появилась в стенке прицепа
чуть-чуть левее головы предполагаемого итальянца. Итальянец  посмотрел  на
Гарольда и сказал:
     - А теперь я тебя кончу, сукин сын.
     - НЕ НАДО! - вскрикнул Гарольд. Он выронил  пистолет  и  поднял  руки
вверх.
     Человек с оливковой кожей выстрелил в Гарольда трижды. Все  три  раза
он промахнулся. Третий выстрел причинил наибольший ущерб -  пуля  визгнула
по выхлопной трубе гарольдовской "Ямахи". Мотоцикл упал, а вместе с ним  и
Гарольд с Гленом.
     С начала схватки прошло двадцать секунд. Гарольд и  Стью  лежали  без
движения. Глен сидел, скрестив ноги, по-прежнему выглядя так, словно он не
понимает, где находится и что вокруг происходит. Фрэнни отчаянно  пыталась
пристрелить человека с оливковой кожей, но винтовка не действовала, потому
что она забыла снять ее с предохранителя.
     Ругаясь на языке,  который  несомненно  был  итальянским,  человек  с
оливковой кожей снова  прицелился  в  Гарольда,  но  в  этот  момент  Стью
выстрелил ему прямо в лоб, после чего тот рухнул, как мешок картошки.
     Теперь к драке  за  обладание  двустволкой  присоединилась  еще  одна
женщина. Бывший владелец двустволки попытался отшвырнуть ее в сторону. Она
просунула руку ему между ног и сдавила его мошонку. Мужчина потерял всякий
интерес к двустволке и, согнувшись пополам, заковылял прочь.
     Гарольд  дополз  до  своего  выроненного  пистолета,  схватил  его  и
выстрелил три раза по мужчине, который держался за  свои  половые  органы.
Все три раза он промахнулся.
     "Похоже на Бонни и Клайда, - подумала Фрэнни, - Господи, да ведь  все
вокруг залито кровью!"
     Светловолосая  женщина  проиграла  борьбу  со  вторым   мужчиной   за
обладание двустволкой. Он вырвал  оружие  и  ударил  ее  ногой,  возможно,
целясь в живот, но попав по бедру. Она быстрыми  мелкими  шагами  отбежала
назад, балансируя руками, и плюхнулась на задницу.
     Теперь он  пристрелит  ее,  -  подумала  Фрэнни,  но  второй  мужчина
повернулся, словно пьяный солдат, исполняющий команду "Кругом!",  и  начал
безостановочно палить по группке из трех  женщин,  с®ежившихся  от  страха
рядом с автофургоном.
     - Аааааа! Суки! - кричал этот джентльмен. - Ааааа! Суки!
     Одна из женщин  упала  и  стала  биться  на  дороге,  как  пронзенная
острогой рыба. Две другие пустились бежать. Стью  пальнул  в  стрелка,  но
промахнулся. Одна женщина вскинула руки и упала. Другая вильнула налево  и
скрылась за прицепом.
     Третий  мужчина,  потерявший  и  не  сумевший  вернуть   назад   свою
двустволку, все еще ковылял вокруг, держась за  мошонку.  Одна  из  женщин
направила на него двустволку и спустила курок, зажмурив глаза  в  ожидании
грома. Гром не раздался. Двустволка не была заряжена. Тогда  она  схватила
ее за стволы и с размаха ударила мужчину прикладом. Она попала ему по шее,
и мужчина рухнул на колени. Он попытался уползти. Женщина, одетая в  синий
спортивный свитер  университета  Кент  и  рваные  джинсы,  пошла  за  ним,
непрерывно осыпая его ударами.
     - Аааааа, вы СУКИ! - вскрикнул второй мужчина и выстрелил в онемевшую
от удивления женщину средних лет. Расстояние между  ними  было  не  больше
трех футов. Она могла почти дотронуться до ствола своим  розовым  пальцем.
Он промахнулся. Тогда он снова спустил курок, но вышла осечка.
     Гарольд схватил  револьвер  двумя  руками,  подражая  полицейским  из
фильмов. Он спустил курок, и пуля раздробила второму  мужчине  локоть.  Он
выронил винтовку и начал пританцовывать на месте, пронзительно попискивая.
     - Я попал! - восторженно кричал Гарольд. - Попал! Ей-Богу, я попал  в
него!
     Фрэнни наконец-то догадалась снять свою винтовку с предохранителя.  В
этот момент снова выстрелил Стью. Второй мужчина упал, держась уже  не  за
локоть, а за живот. Он продолжал пронзительно кричать.
     - Господи, Господи, - тихо произнес Глен. Он  закрыл  лицо  руками  и
заплакал.
     Гарольд выстрелил еще раз. Тело второго мужчины дернулось. Кричать он
перестал.
     Женщина в спортивном свитере университета Кент снова с силой опустила
винтовку на ползущего человека. На этот раз удар пришелся прямо по голове.
И голова, и ореховый приклад треснули.
     На мгновение наступила  тишина.  Потом  запела  птица:  "Вить-вить...
вить-вить... вить-вить..."
     Потом девушка в спортивном свитере  наступила  на  тело  поверженного
врага и испустила продолжительный, первобытный победный клич, который Фрэн
Голдсмит запомнила на всю жизнь.


     Светловолосую женщину звали Дайна Джургенс. Она была из Ксении,  штат
Огайо. Девушку в спортивном свитере университета Кент звали  Сюзан  Стерн.
Девушку, которая схватила за мошонку  владельца  двустволки,  звали  Патти
Крогер. Другие две женщины  были  немного  постарше.  Старшую  из  них,  -
сказала Дайна, - зовут Ширли Хэммет.  Имени  той,  что  помоложе,  они  не
знали. Когда Эл, Гарви, Вирдж  и  Ронни  подобрали  ее  два  дня  назад  в
Арчболде, она была в состоянии шока.
     Вдевятером они отошли от дороги и разбили лагерь на ферме к западу от
Колумбии, на границе с Индианой. Все они пребывали в полном оцепенении,  и
Фрэн подумала позднее, что со стороны их прогулка через поле выглядела как
поход, организованный местным сумасшедшим домом.
     Глен  шел  позади  нее,  и  его  тонкое,  ироничное  лицо   выглядело
совершенно убитым. Он держал ее за руку. От него слегка попахивало рвотой.
     Все шли очень медленно, но  Ширли  Хэммет  двигалась  еще  медленнее.
Седые волосы неопрятно  свисали  ей  на  лицо,  а  ее  ошеломленные  глаза
смотрели на мир так, как смотрит мышь из своего временного убежища.
     Гарольд неуверенно посмотрел на Стью.
     - Мы ведь разделали их под орех, так, Стью?
     - Пожалуй, Гарольд.
     - Слушай, но мы ДОЛЖНЫ БЫЛИ ИХ КОНЧИТЬ, -  серьезно  сказал  Гарольд,
словно Стью придерживался на этот счет какого-то другого мнения. -  Вопрос
стоял так: или они, или мы!
     - Они простр