дьи,  которая  причаливала  здесь  не
далее, чем два дня назад?
   - Ты уверен, что это была ладья, а не рыбацкая лодка?
   - Ты спутаешь крысу с лошадью? - резко ответил Паракс.
   - Что-то ты сегодня обидчив.
   - Да, ведь мое сердце не смягчило  общество  очаровательной  девушки.
Как бы то ни было, это еще не все. Из ладьи выбрались люди. Может  быть,
не меньше двадцати. Их встретил всадник из Семи  Ив.  У  него  лошадь  с
выщербленным копытом. Потом они уплыли.
   - Покажи, - попросил Кони.
   Через несколько минут всадники подъехали к нужному  месту.  Конн  сам
увидел след от киля ладьи и грязь по сторонам, которую натоптали  воины,
вытаскивавшие ее на берег. Невдалеке виднелись остатки костра.
   - Что это значит? - спросила Таэ.
   Конн пожал плечами. Он не сказал ей о всаднике.
   - Несколько дней назад здесь причаливала ладья. Вот  и  все,  что  мы
знаем.  Может  быть,  это  был  разведывательный  отряд.  Теперь  трудно
сказать.
   Они молча вернулись в Семь Ив, и Конн,  выяснив,  где  живет  Фаэтон,
попрощался с Таэ.
   Купец оказался дома. Он был высоким человеком средних лет с седеющими
светлыми волосами и дружелюбной улыбкой.
   -  Бануин  часто  говорил  о  вас,  -  сказал  он  Конну.  -  Приятно
познакомиться. Входите. Я  попрошу  кухарку  приготовить  вам  еду.  Мне
придется сделать это осторожно, потому что она строгая женщина и  правит
домом железной рукой.
   - Она твоя жена?
   - Нет, я нанял ее несколько лет назад.  Она  прекрасная  хозяйка,  но
сердита на меня, потому что я продаю все и уезжаю на юг.
   Трое мужчин вошли в дом. Снаружи он мало отличался от соседних,  зато
внутри  напоминал  виллу.  Деревянные  стены  были  обмазаны  глиной   и
выкрашены в белый цвет, мозаичный пол состоял из черных и зеленых  плит.
Мебель тоже была дорогой  и  явно  привезенной.  Вместо  стульев  стояли
застеленные шкурами кушетки, а ковры, устилающие пол, украшали узоры  из
цветов и  переплетающихся  золотых  драконов.  Из  кухни  вышла  крупная
женщина тридцати с лишним лет и остановилась, глядя на мужчин.
   - Ты не говорил, что ожидаешь гостей.
   - Я и понятия не имел об этом, дорогая Дара. Это Коннавар  и  Паракс.
Друзья одного моего старого друга.
   - Полагаю, они захотят есть.
   - Поесть бы не мешало, - сказал Фаэтон. Сердито тряхнув головой, Дара
вернулась на кухню. Хозяин вздохнул с облегчением.  -  Вам  лучше  снять
обувь, ребята. Если хоть капелька грязи попадет  на  пол,  у  нас  будут
неприятности.
   Дара накормила их чудесным обедом из жареной ветчины,  свежих  яиц  и
ароматного пирога с яблоками и медом. Потом она накинула на плечи  плащ,
пожелала им спокойной ночи и вышла из дома.
   - Как я и говорил, - сказал Фаэтон, - прекрасная стряпуха.
   - Крупная женщина, - мечтательно проговорил Паракс. - Она замужем?
   - Ее муж умер два года назад. Он был старше ее. Сердце не выдержало.
   -  Не  удивлен,  -  заметил  Паракс.  -  Таких,   как   она,   трудно
удовлетворить.
   Фаэтон рассмеялся.
   - Теперь ужасные картины будут преследовать меня всю  ночь,  и  я  не
засну, - сказал он. - У меня есть гостевая спальня.  Вы  можете  прожить
здесь несколько дней, потом сюда въедет новый владелец.
   - А почему ты уезжаешь из Семи Ив? - спросил Конн.
   - Это чудесное место, и  мне  здесь  нравится,  но,  с  тех  пор  как
Каменный Город развязал войну, цены на скот и зерно упали.  На  юге  мне
будет легче вести дело. Столица  норвинов  стала  крупным  портом.  Туда
приплывает много кораблей, тем более что шахты в Ломаных Горах опустели.
Я уезжаю через четыре дня.
   - Честно говоря, постель сейчас не помешала  бы,  -  заметил  Паракс.
Фаэтон проводил его в большую спальню с тремя кроватями. Старый  охотник
поблагодарил его, и купец вернулся к очагу.
   - Меня опечалили вести о Бануине, - сказал Фаэтон, наливая  по  кубку
вина себе и Конну. - Он был прекрасным человеком, одним из лучших.
   - Да, это верно.
   - Он помог мне начать дело. Одолжил мне  несколько  сотен  серебряных
монет. Я выплатил ему долг только в прошлом году. Он не жаловался,  даже
когда дела у меня шли неважно и  я  не  мог  платить.  Люди  вроде  него
встречаются нечасто. Смерть была мучительна?
   - Расскажи мне о Семи Ивах, - попросил Конн, не обращая  внимания  на
вопрос.
   - Что именно ты хочешь услышать?
   - Это богатый город?
   - Опять-таки зависит от того, что ты называешь  богатством,  -  пожал
плечами Фаэтон. - Земля здесь плодородна и царит изобилие еды,  коров  и
овец. Денег немного - разве что во времена праздников,  когда  на  рынке
скота поднимаются цены. На  севере  есть  старая  серебряная  шахта,  но
большую часть руды увозят в монетный двор в Ломаных Горах,  и  мало  что
достается Семи Ивам.
   - Ты знаешь, зачем я здесь?
   - Дара сказала,  что  ты  должен  оценить  нашу  готовность  отразить
нападение. Так ли это?
   - Да.
   - Но нас не трогали...
   - Уже десять лет. Я знаю. Странно, не так ли?
   - Никогда не смотри дареному  коню  в  зубы,  друг  мой...  Здесь  их
немногое смогло бы привлечь. Пиратам не нужен  скот  и  зерно.  Им  было
проще - по крайней мере раньше - нападать на Ломаные Горы, где  добывали
серебро, или южнее, где располагаются крупные торговые города.
   - Может быть, ты и прав, но Морские Волки также охотятся на женщин, а
в Семи Ивах немало молодых женщин.
   - Это верно. И пять  дочерей  земли,  которые  принесут  баснословные
деньги на рынках Каменного Города. Кроме того, можно требовать  выкуп...
- Фаэтон неожиданно улыбнулся. - Хотя, юный Коннавар, у тебя  есть  куда
более насущные проблемы. Говорят, ты крупно поссорился с Фиаллахом.
   - Он грубиян, и мне не нравится, - пожал плечами Конн.
   - Грубиян, и довольно сильный при этом. Не хотел бы  я  враждовать  с
ним. Может быть, женитьба на Таэ смягчит его нрав.
   - Я бы на это не рассчитывал, - заметил Конн, -  тем  более  что  сам
хочу на ней жениться.
   - Кажется, здесь скоро станет очень интересно,  -  сказал  Фаэтон.  -
Жаль, что я всего этого не увижу.
   Конн осматривал окружающую Семь Ив местность  еще  три  дня.  Таэ  он
видел редко. Однажды он заметил ее под руку с Фиаллахом, в другой раз  -
скачущей на запад, но к нему она не  подходила.  Конн  не  понимал,  что
случилось. Казалось, они были близки к  чему-то  в  тот  первый  день  в
лесах. Теперь он начинал в этом сомневаться.
   Фаэтон уехал с утра, ведя за собой двадцать, а то и  больше,  вьючных
лошадей. Конн пожелал ему приятного пути и  отправился  в  Длинный  Зал,
чтобы сделать доклад госпоже Лизоне. В дальнем конце стояло три стула, и
на среднем сидела сама Лизона, одетая в темно-синее  платье.  Фиаллах  и
Таэ, оба одетые для верховой езды, занимали другие два. Фиаллах выглядел
спокойным и даже улыбнулся Конну. Таэ сидела с опущенной головой и  даже
взгляда не бросила на юношу. Конн поклонился госпоже Лизоне и сообщил им
результаты осмотра местности и свои предложения. Они выслушали  его,  не
перебивая, а потом Лизона  поблагодарила  его  за  усердие  и  пообещала
тщательно обдумать его  слова.  Фиаллах  промолчал,  а  Таэ  по-прежнему
избегала смотреть ему в глаза.
   Пребывание в Семи Ивах заканчивалось неожиданностью.
   - Значит, сегодня ты уезжаешь? - спросила Лизона.
   - Как только вернется Паракс, госпожа моя.
   - Пусть боги даруют тебе спокойный путь домой.
   Конн снова поклонился и вышел на улицу. Таэ ни разу не  взглянула  на
него, и он с трудом сдерживал ярость. Настроение нисколько  не  улучшило
отсутствие Паракса, который выехал с утра пораньше, чтобы поискать следы
лошади с выщербленным копытом. Он пытался проследить ее  от  берега,  но
след затоптал скот, а земля давно  высохла.  Конн  понимал,  как  должна
неудача расстроить опытного следопыта, но это  не  имело  значения.  Ему
хотелось побыстрее уехать.
   К полудню нетерпение победило, и  он  попросил  толстую  домохозяйку,
Дару, передать Параксу, что его друг отправился на восток  и  пусть  тот
следует за ним. Таэ и не подумала прийти  и  попрощаться,  и  это  стало
последней каплей. Конн  безуспешно  пытался  выкинуть  ее  из  головы  и
надеялся, что за пределами Семи Ив сделать это будет проще, но уже через
час, остановившись в леске, откуда виднелся далекий городок, он думал об
их последней встрече. Может быть, он чем-нибудь оскорбил ее?
   Дул холодный и свежий  ветер,  и  Конн  заскучал.  Где,  Таранис  его
побери, Паракс?
   По полуденному небу плыли грозовые тучи, неся с собой тьму и сырость.
Огонь отбрасывал тени на широкий ствол старого  дуба.  Конн  моргнул.  В
неверном свете показалось, что кора течет и меняется.
   Потом на дереве  проявилось  лицо  старика  с  длинной  развевающейся
бородой и торчащими бровями.
   - Ты не пребываешь в  мире  с  собой,  Коннавар,  -  сказал  глубокий
замогильный голос.
   Конн немедленно узнал Тагду, Лесного Старца,  самого  могущественного
из сидов. Ему нечего было бояться - ведь тот спас его в землях  кердинов
и подарил первый нож. И все же сердце Конна забилось вдвое чаще, и очень
захотелось убежать.
   Дерево снова дрогнуло, и сначала от него отделилась деревянная  рука,
потом нога. С ворчанием из ствола вышла фигура. У Тагды была  борода  из
лишайника, плащ из плюща, а штаны и рубаха из коры и желудей.  Лицо  его
было как кора  молодого  дуба,  а  глаза  подобны  весенней  листве.  Он
остановился у костра и потянулся.
   - Некогда это тоже были леса сидов,  -  сообщил  Тагда.  -  Весь  мир
принадлежал сидам. Мы давали ему жизнь, а он нам. Потом пришли люди.  Из
многих лесов навеки исчезла магия. Только дубы помнят о прошлом. У  дуба
долгая память, дитя. Куда ты идешь, Меч Бури?
   - Домой.
   - Домой, - сказал низкий голос, словно пробуя слово на  вкус.  -  Мне
всегда нравилось, как это  звучит.  В  слове  "дом"  заключено  странное
волшебство. Ты сам  почувствовал  это,  когда  стоял  на  поле  битвы  и
вспоминал Каэр Друаг. Дома можно найти покой душе. - Сид молча  постоял,
а ветер играл листвой его плаща.  -  Ты  чувствуешь,  что  несет  ветер,
Коннавар?
   - Что?
   - Сосредоточься.  Дай  своему  носу  понюхать  воздух.  Конн  глубоко
вздохнул. Он чувствовал запах леса -  мокрой  коры,  прелых  листьев,  и
ничего больше, но когда юноша уже открыл было рот, чтобы спросить Тагду,
что он должен почувствовать, ветер принес запах  моря  и  водорослей  на
берегу. Он почти слышал крики чаек, скрип дерева и хлопанье парусов. Это
казалось странным.
   - Мы далеко от моря, - заметил он.
   - Человек никогда не бывает далеко от моря, - ответил  Тагда.  -  Где
твоя возлюбленная?
   - У меня нет возлюбленной, - удивился Конн.
   - Загляни в свое сердце. Любовь - одна из  удивительных  способностей
твоего кровожадного народа, Коннавар. Она  приходит  и  не  исчезает  за
несколько ударов сердца. Любовь живет. И  снова  я  спрошу  -  где  твоя
возлюбленная.
   - В Семи Ивах, - проговорил юноша. - Она даже не попрощалась со мной.
   - Странно, что человек находит в  себе  силы  сразиться  с  медведем,
столкнуться с целой армией, но не решается попросить  свою  возлюбленную
обойти с ним вокруг дерева.
   - Я бы попросил, подай она хоть один знак, что предложение мое  будет
принято.
   Тагда расхохотался.
   - Сколько знаков тебе надо?
   - Ты что, пришел мучить меня? - спросил Конн, разъяряясь.
   - Вовсе нет, - ответил сид. - У меня довольно дел, чтобы развлекаться
такими пустяками. Просто я наблюдал за тобой с тех пор, как ты  ребенком
вошел в наш лес, призывая мое имя. Насколько я помню, ты хотел, чтобы  я
помог твоим родителям.
   - Да, но ты этого не сделал.
   - Кто тебе сказал такое? Разве они не вместе? И не любят  друг  друга
больше прежнего? Вы, люди, так нетерпеливы. Должно быть, это естественно
для народа, живущего так мало. - Ветер снова принялся играть его плащом,
шуршать листьями.
   - Зачем ты ко мне пришел? - спросил Конн.
   - Насколько я помню, это ты пришел ко мне. Оставил свою  возлюбленную
в Семи Ивах и приехал в это укромное место, к моему  дубу.  Твое  сердце
привело тебя сюда, Коннавар. Оно чувствовало, что здесь я. Мы связаны  с
тех пор, как ты освободил олененка. Вопрос в том, почему сердце  привело
тебя сюда? Чего ты ищешь?
   - Я и сам не знал, что ищу чего-нибудь.
   - Может быть, это потому, что ты до сих  пор  злишься  на  Таэ.  Гнев
бывает полезен, но куда чаще он скрывает от  нас  правду.  Какой  вопрос
мучил тебя последние несколько дней?
   - Я думал, зачем причаливала к берегу ладья и с кем встречались люди,
приплывшие на ней. И зачем?
   - И какие ответы ты нашел?
   - Никаких. Морские Волки нападают ради добычи, которую смогут  увезти
на кораблях. Золото и серебро.  Иногда  женщины.  А  в  Семи  Ивах  мало
золота.
   - Но там есть великая ценность, - заметил Тагда.
   - Не понимаю.
   - Кто самый богатый князь среди риганте?
   - Мой господин. Ему принадлежат три  шахты  -  две  серебряных,  одна
золотая.
   - И что, как ты думаешь, он ценит больше всего?
   - Откуда я знаю?
   - Подумай.
   - Ты не можешь просто сказать?
   - Дуб зовет меня, - проговорил Тагда. Он тяжело развернулся,  подошел
к дереву и снова слился с ним. Перед тем как исчезнуть совсем,  раздался
голос.
   - Приходи в Зачарованный лес в ночь Самайна. Мы поговорим еще.
   Конн сидел у  огня,  перебирая  в  голове  разговор.  Морские  Волки.
Золото. Добыча. Истинный смысл беседы ускользал от него и не  давал  ему
расслабиться. Потом он услышал  стук  копыт.  Поднявшись,  юноша  увидел
Паракса и окликнул его. Старик подъехал к нему и соскользнул с лошади.
   - Что тебя задержало?
   - Лошадь с выщербленным копытом. Я нашел ее.
   - Рассказывай.
   - На ней ездит купец, Фаэтон.
   - Он встречался с Волками?
   - Да, и есть еще одна вещь. Набеги на Семь Ив прекратились, когда  он
поселился в городке. Поняв, кому принадлежала лошадь, я отправился в дом
и поговорил с Дарой. У Фаэтона  сильные  связи  с  поселком  шахтеров  у
Ломаной Горы и другими такими же на юге. И все их грабили, и не раз.
   - Он снабжал Морских Волков информацией.
   - Да, похоже на то. Он знал, как перевозят серебряную руду,  в  каких
деревнях останавливаются телеги. А  теперь,  когда  шахты  иссякли,  ему
незачем оставаться здесь.
   - Понимаю, но зачем тайная последняя встреча? Что они задумали?
   - След не может ответить на такой  вопрос,  -  сказал  Паракс,  -  но
золота в Семи Ивах нет.
   Конна пробрала дрожь. Он вспомнил давний разговор  с  купцом.  "Кроме
того, можно требовать выкуп..."
   Фаэтон тогда не закончил фразу, а Конн не обратил на это внимания.
   - Да, там есть скрытое богатство, -  прошептал  он.  -  Жена  и  дочь
Длинного Князя. Они принесут золота в  десять  раз  больше  собственного
веса. Сколько воинов бывает на одном корабле?
   - Сорок, пятьдесят, - ответил Паракс. - Я никогда не подходил  близко
к ладьям, но сказал бы, что не меньше пятидесяти.
   - Корабль не уплыл в море, - сказал  Конн.  -  Морские  Волки  ждали,
когда Фаэтон уедет.
   - Ты уверен?
   Конн бросился к лошади и оседлал ее.
   - Мы возвращаемся!  -  крикнул  он,  взлетая  в  седло.  Двое  мужчин
торопливо поехали по дороге, но обе лошади устали, и  последней  вершины
они достигли только к темноте. Из  Семи  Ив  поднимался  огромный  столб
дыма, и юноша видел горожан, бегущих  к  холмам.  На  юге  от  поселения
виднелись тяжело нагруженные захватчики, медленно идущие  к  лесу.  Конн
остановил взмыленного коня.
   - А теперь что? - спросил Паракс.
   - Я поеду к тому заливу, где ты отыскал след корабля. А ты  спускайся
к деревне. Если Фиаллах жив, скажи ему, где я.
   - И он поспешит тебе на помощь? - сплюнул Паракс. - Не думаю.
   - Он помчится стрелой, если Таэ у них.
   - А что, если не у них? Что, если она сбежала?
   - Тогда Волки все еще не покинули бы Семь Ив, а продолжили искать ее.
Поехали!
   И с этими словами Конн погнал усталого коня вперед.

***

   Огромный разбойник, Шард, стоял в воротах городка и  с  удовольствием
смотрел на горящие дома. Сначала все шло  по  плану.  Корабль  "Кровавый
цветок" причалил ровно в полдень, и его воины поднялись  в  лес,  откуда
хорошо просматривалось поселение. А гроза вообще была даром  Вотана.  На
стене не оказалось ни одного часового, когда пятьдесят  воинов  выбежало
из леса и бросилось к раскрытым воротам.
   Шард запомнил наизусть  карту  поселения,  которую  Фаэтон  нарисовал
угольком. Отправив тридцать воинов в город убивать, жечь и сеять панику,
с оставшимися  двадцатью  он  бросился  в  Длинный  Зал.  Это  оказалось
единственным неудачным моментом набега. Глупый Кидрик попытался схватить
старшую из женщин, но она вытащила кинжал из-за  пояса  и  пырнула  его.
Тогда воин от боли и ярости полоснул ее мечом по  горлу.  Теперь  он  не
получит ничего. Ни медной монетки. Идиот! Девушка  бросилась  к  другому
выходу прямо в руки брата Шарда, Джарика. Одного  удара  хватило,  чтобы
она потеряла сознание, и он вошел в дом, неся ее на плече.
   Но все равно доход от набега упал вдвое, и Шард  злился,  потому  что
денег  могло  не  хватить  на  второй  корабль.  С  одним   кораблем   и
пятьюдесятью воинами набеги никогда не перейдут границ мелких стычек.  А
с двумя можно будет нападать на более  крупные  поселения  или,  имея  с
собой на борту больше припасов, углубляться в земли кельтонов.
   Пламя горящих домов с ревом  устремлялось  в  темнеющее  небо.  Рядом
обрушился дом. Шард насладился этим зрелищем и повернулся к воротам.  На
него бросился молодой воин с копьем. Он легко отбил  неуклюжую  атаку  и
ударил противника мечом в грудь. Тот громко закричал и  упал  на  землю.
Шард поставил сапог на грудь юноши и вытащил  клинок.  Потом  выбежал  в
открытые ворота. Несмотря на свой внушительный рост и могучее  сложение,
он бегал хорошо, хотя и не слишком быстро.
   Его  внимание  привлекло  движение  справа,  и  Шард   заметил   двух
всадников, один из которых направился к городку, а другой  к  побережью.
Не обращая внимания, он продолжил бежать по густой траве.
   Добрая земля, подумал Шард уже не в первый раз. Не то что  бесплодная
каменистая почва родины, страны фиордов, где скот тощий и  костлявый,  а
урожаи неверные и маленькие. Два раза в прошлом году он пытался  убедить
своего отца, короля,  попытаться  захватить  эти  земли.  Но  Аральд  не
поддался.
   - Набеги хороши и выгодны, - сказал он. - Я  хорошо  помню  последнюю
попытку завоевания, которую предпринял твой дед восемнадцать лет  назад.
Кельтонов не только было втрое больше, чем нас, но они еще  и  сражались
храбро, как львы. В тот день полегло три тысячи наших,  в  том  числе  и
твой дед. Немногие сумели  пробиться  к  морю.  Нас  не  хватило,  чтобы
заполнить все корабли, и двадцать семь пришлось сжечь. Сжечь! Ты  можешь
представить, как мы чувствовали себя, Шард? Ты мечтаешь о втором корабле
уже три года. А мы сожгли их двадцать семь.
   - Времена изменились, отец. Если  мы  высадимся  с  десятью  тысячами
людей, мы захватим большой кусок земли и  сможем  его  удержать.  Тогда,
привезя еще людей и  припасов,  мы  захватим  фермы  и  дома  кельтонов.
Построим укрепленный город и будем  оттуда  постепенно,  шаг  за  шагом,
захватывать все больше и больше - как народ Каменного Города на юге.
   - Мечты всегда должны быть несбыточными, сын мой, - улыбнулся Аральд.
И они больше не говорили об этом.
   Все могло бы быть по-другому, если бы Джарик вступил в  спор  на  его
стороне.  Джарик  всегда  был  любимым  сыном,  но,  как  и   отец,   не
интересовался завоеванием. Он стремился только к легкой поживе.
   Шард продолжал свой путь. Несмотря на смерть Лизоны, набег можно было
счесть успешным. Ни один человек не погиб, хотя несколько получили раны.
Купец хорошо поработал. Фиаллаха  не  оказалось  в  городе,  как  и  его
тридцати людей. Они отправились на охоту, потому что Фаэтон  сказал  им,
что слышал об огромном льве в горах. Фиаллах обожал  охоти