а могла показаться очень простой. Дженни, голодная и отчаявшаяся, пристает к одетой в маскарадный костюм Джулии, приняв ее за молодого щеголя. Главная трудность - точно рассчитать, когда следует остановиться или повернуться, чтобы подойти к дверям казино одновременно с появлением белой "испано-суизы". Придется считать шаги между фонарными столбами, следить за выражением лица Фернана, слушать его указания и при этом не забывать о походке. Нелегкая задача, особенно когда идешь в таком платье и с зонтиком.
     Последнее распоряжение режиссера, резкий, как удар бича, щелчок хлопушки... У Жанны пересохло во рту. Фернан сказал, что хочет снять эту сцену в один прием. Почему? Но уже в следующее мгновение ей было не до размышлений. Площадку залил ослепительный свет прожекторов, хотя по сценарию дело происходило ночью. Стена света отгородила Жанну от внешнего мира. Воцарилась мертвая тишина. Она застыла, не в силах сдвинуться с места. Наконец раздался голос Фернана:
     - Давайте дождь!
     На ее обнаженные руки внезапно упали холодные капли, и Жанна машинально раскрыла зонт. В сценарии ни слова не говорилось о дожде, во всяком случае, в ее экземпляре.
     А дождь шел сильнее и сильнее. Юбка намокла, зонт стал тяжелым, под ногами образовались лужи. Фернан начал считать до пяти, и все это время Жанна смотрела в камеру, а ветер с моря обдавал ее лицо брызгами, да так, что на глазах выступали слезы. По щекам бежали струйки воды, смывая пудру; влажные пряди волос прилипали к затылку. Она двигалась вперед, как и было задумано. Мелкими шажками, то и дело останавливаясь и оглядываясь. После недолгой, но ожесточенной борьбы с зонтиком последовала безуспешная попытка стереть грязь с подола юбки. Еще семь шагов, и вот откуда-то вынырнула длинная белая "испано-суиза", обрызгав ее с ног до головы.
     - Улыбайся, Жанна!
     Она старалась вовсю. Сквозь завесу дождя было видно, как из машины вылезла Джули - высокая и элегантная в своем маскарадном фраке и цилиндре. Маленькие усики подчеркивали ее сходство с Греем. Только теперь Жанне стало понятно, почему Фернан отказался от дублей. Джули тоже вскоре вымокнет до нитки. Нервы напряжены, но голова работала четко и ясно: все остальные участники съемок теперь зависят от нее, начиная от паренька, который держит хлопушку, и заканчивая партнером Джули, прислонившимся к машине с небрежной грацией прирожденного актера. Надо довести дело до конца. Жанна улыбнулась так, как должна была улыбаться Дженни, - маняще и дерзко. Ледяная вода стекала с зонтика на голую шею, сердце гулко стучало, руки тряслись.
     Следуя советам Лианы, Жанна опустила ресницы и метнула томный взгляд в сторону машины, на мгновение встретившись глазами с Джули. Потом поиграла зонтом, приостановилась и, продолжая кокетничать, засеменила дальше.
     - Стоп!
     Свет тут же погас, и дождь прекратился как по волшебству. Фернан с улыбкой подошел к актерам.
     - Отлично. Сцена готова. - Он повернулся к Жанне:
     - Предупреди я тебя заранее, ma petite <малышка (фр).>, и мы не сняли бы ее с первого раза. Я не хотел, чтобы ты умерла от простуды.
     Жанна с облегчением закрыла зонт. Дождь дождем, а Фернан все равно заставил бы ее повторить сцену заново, будь он неудовлетворен. Она с облегчением стащила мокрую шляпу.
     - Эй, Жанна! - радостно воскликнула Джули. - Мне нравятся твои волосы.
     Жанна покраснела, понимая, что выглядит ужасно. Раскрутившиеся локоны прилипли ко лбу, макияж расплылся, мокрое платье облепило тело, мешая идти. Но какое все это теперь имело значение? Она с гордостью улыбнулась подруге. Сцена, наводившая на нее мистический ужас, отснята. Она испортила башмачки, порвала кружева на нижней юбке, зацепившись за фонарный столб, и чуть не забыла, в какой руке держать зонт, но съемки закончились. И она осталась жива. Благодаря Диону и Лиане ее Дженни обрела плоть и кровь. Даже сейчас Жанна ощущала в себе присутствие героини: та же скованность в движениях, та же манера держать голову и этот взгляд исподтишка, который она отважилась метнуть на партнера Джули. Он до сих пор не произнес ни единого слова. Высокий, широкоплечий, он выглядел великолепно в своем тюрбане и роскошном кафтане из золотой парчи и вел себя надменно, как и подобало Великому Моголу. Маскарадный наряд дополняли золотые серьги; лицо было выкрашено коричневой краской.
     - Добрый день, Жанна.
     Она застыла на месте. Невероятно! Но этот голос... его невозможно не узнать. А Великий Могол улыбался ей, и его глаза были как две капли воды похожи на глаза Джули. У Жанны закружилась голова.
     - Грей!

Глава 14

     - Подумать только - ты упала в обморок! - Джули вытащила кисточку мускатного винограда из корзины с фруктами, присланной Фернаном.
     - Впервые в жизни. Наверное, корсет виноват. Я затянулась слишком туго.
     - Ага, - понимающе кивнула Джули, поедая виноград прямо с косточками. - Тщеславие до добра не доведет.
     И Жанна не мосла с ней не согласиться. Больше всего она страдала от уязвленного самолюбия. Ну почему Грей не увидел ее раньше, до дождя? Тогда Дженни была даже по-своему привлекательна. Но потом... мокрая, без шляпы, тушь поплыла, все лицо в черных потеках... Судя по выражению глаз Грея, он принял ее за пугало.
     - Ты ведь знала, Джули? - Жанна откашлялась. - Я имею в виду: ты знала, кто будет играть Идена?
     - Мне сообщили об этом вчера. - Джули улыбнулась. - Я собиралась тебе сказать, но потом начался карнавал, а сегодня утром я чувствовала себя такой уставшей... в общем, я забыла.
     - Но...
     Даже сейчас Жанна с трудом верила в реальность происходящего. Какой кошмар! Да как же сниматься дальше, если рядом все время будет стоять Грей? Она не сможет не думать о нем, станет ждать, что он вот-вот появится из-за угла. А когда это случится... В присутствии Грея у нее всякий раз душа уходит в пятки, мысли путаются, на лице выступает пунцовый румянец, а руки становятся холодными как лед. Невыносимо. Как же все это пережить, если твоя душа разрывается на части?
     - Все просто. - Джули пожала плечами. - Фернан поехал посмотреть на Дин. Увидел Грея и... в общем, я отлично его понимаю. Мой кузен чертовски красив.
     - Но как же Фернану удалось его уговорить?
     - О, ты не знаешь Грея! - рассмеялась Джули. - Переодевания, шарады - да он обожает такие вещи. А чем еще заниматься в деревне? Ему придется... - Джули заметила большой букет тубероз, стоявший на туалетном столике. - Какая прелесть!
     Жанна покраснела.
     - Их прислал Грей.
     Красивый жест. Наверное, Грей пожалел ее. А может, догадался, что Жанна в него влюблена. Вот почему вид этого роскошного букета был ей неприятен. Как бы от него отделаться? Выбросить? Но тогда Джули все поймет.
     - M-м. - Джули нагнулась, вдыхая аромат бледно-розовых лепестков. - Божественно. - Она взглянула на часы. - Прости, мне пора. Грей везет меня на ленч в Кап д'Антиб. Желаю тебе выздороветь к завтрашнему дню. Я... - Джули замялась и с несвойственной ей деликатностью добавила:
     - Возможно, я вернусь поздно, когда ты уже будешь спать.
     Жанна откинулась на подушки. Но слова дела не меняли. Ведь ясно, что Джули вообще не вернется сегодня домой.
     Когда она ушла, Жанна бросила взгляд на корзинку с фруктами. Где-то внутри, под самым сердцем засел острый осколочек боли. Что это - голод, тошнота? Нет, скорее ощущение пустоты...
     Она чувствовала, что не может больше вот так лежать в окружении цветов и винограда. Бороться бесполезно.
     Зазвонил телефон. Она с трудом стряхнула с себя остатки сна.
     - Алло!
     - Привет, Жанна! - раздался голос Джули. - Хорошо, что я тебя застала. Ты сегодня участвуешь в съемках.
     - Ты серьезно? - пробормотала Жанна.
     Рот был как землей набит. Вспоминая о прошлом вечере, она чувствовала себя преступницей. Давно уже с ней не случалось ничего подобного. Сколько же она всего съела? Она никак не могла остановиться и, раздираемая гневом и отчаянием, продолжала есть фрукты, мороженое, шоколад - все подряд...
     - Да. Нам придется снимать другие сцены: неполадки с освещением. Мы отправляемся в Кап-Ферра. Фернан пришлет за тобой машину. - Джули выдержала паузу и добавила:
     - Я решила, что лучше предупредить тебя... на всякий случай.
     Столь необычная заботливость заставила Жанну смутиться.
     - Спасибо.
     Это прозвучало как-то холодно и официально.
     Жанне вовсе не хотелось быть обязанной Джули. Наверное, это очень плохо? Да, глядя в зеркало, где отражались туберозы Грея, Жанна увидела себя без прикрас. Бледное, опухшее, безобразное лицо! Какой стыд! Жанна даже зажмурилась.
     Во дворе призывно загудел автомобиль. Жанна торопливо оделась, так затянув пояс на брюках, что он врезался в тело. Почему она не может устоять перед искушением? Наверное, потому, что вкус сладкого всякий раз кажется новым. К нему невозможно привыкнуть. Машина мчалась к мысу Кап-Ферра. Жанне казалось, что даже природа ее осуждает. Сколько здесь света и тепла! Синее небо и напоенный солнцем воздух - прозрачный, свежий, пахнущий морем и смолой... Но Жанне, сидевшей в полумраке на заднем сиденье машины, было холодно и одиноко.
     Когда они подъехали к съемочной площадке, ленч, слава Богу, уже закончился. Поздоровавшись с Лизой, Жанна поспешила укрыться в трейлере.
     - Тебе лучше? - настойчиво допытывалась гримерша. - Ты все еще бледненькая. Ничего, это пройдет. Сегодня у нас массовка. Надо, чтобы все выглядели как следует.
     Жанна кивнула. Она чувствовала себя странно отяжелевшей и разбитой.
     - Ничего, если я прикрою глаза? Заснуть бы сейчас лет на сто и проснуться, когда все искушения исчезнут!
     - Пожалуйста, - озабоченно отозвалась Лиза. - Сегодня мне с тобой придется повозиться.
     Как успокаивают эти легкие прикосновения маленьких кисточек! Вскоре явился Маркус и стал завивать ей волосы. Потом кто-то торжественно постучал в дверь. Кому она могла понадобиться - Фернану, Джули... Грею?
     - Ты думаешь, это оно? - раздался голос Маркуса.
     - Мне кажется, да, - взволнованно ответила Лиза. - Пойди посмотри.
     Жанна немного успокоилась. До нее доносился шепот, какое-то шуршание, потом щелкнула задвижка, и воцарилось долгое молчание, нарушаемое только прерывистым дыханием.
     - Я никогда не видел ничего подобного, - с легкой грустью заметил Маркус.
     Жанну кольнуло любопытство. Что там такое? Судя по тону парикмахера, речь идет по меньшей мере о бриллианте в двадцать карат. Но ее никогда не интересовали драгоценные камни. Разве что как украшения для дома №3.
     Вдруг кто-то развернул ее кресло и осторожно положил на колени длинную легкую коробку.
     - Ну-ка посмотри!
     Жанна открыла глаза и увидела взволнованные лица Лизы и Маркуса. Сначала она не поняла, что лежит в коробке, выстланной черным бархатом. Какой-то странный блестящий жгут. Жанна осторожно приподняла его, и он тут же развернулся, превратившись в длинное платье из переливчатого шелка - скользкого и в складочках, как кожа новорожденного младенца. Ткань пульсировала и дышала, будто живая.
     Лиза накинула Жанне на голову шифоновый шарф, чтобы не испортить макияж и прическу.
     - Маркус, отвернись к стене!
     Гримерша сорвала с плеч Жанны полотенце, и та почувствовала нежное прикосновение шелка, похожее на дуновение ночного ветерка. Маркус легонько провел по ее волосам пальцами, и маленькое помещение наполнилось странным густым ароматом.
     - Что это?
     - Помада. Не волнуйся, это...
     - Ненадолго, я знаю.
     - Вот так.
     Жанна взглянула на свое отражение и разом лишилась способности думать, говорить и действовать. Кто эта девушка? Волшебница, сивилла, верховная жрица? Шелк водопадом струился по ее телу и ложился у ног сверкающим озерком.
     Он переливался, как россыпь драгоценных камней или русалочья чешуя. Бронза, медь, золото... Цвет расплавленной руды, тигриного глаза, пыльцы на крыльях бабочки. Так кто же она? Рабыня, царица, изваяние античной богини?..
     - Что это? - Жанна осторожно шевельнулась, и платье колыхнулось в такт ее движениям - тоненькое, как паутинка, легкое, как воздух, без единого шва. Не платье, а солнечный луч, блик света на воде, радужное стрекозиное крыло.
     - Это "Фортуни Дельфос". - В голосе Лизы звучали зависть и благоговейный трепет. - В нем можно идти куда угодно.
     Да, такое платье неподвластно времени и требованиям моды, у него свои законы. Надев его, любая женщина превратится в воплощенную мечту, прекрасное видение. Жанна не узнавала себя. Впервые в жизни она казалась грациозной и стройной, как свечка. Крошечные складочки смягчали угловатые линии и подчеркивали трогательные впадинки под ключицами, узкие плечи и тонкие запястья. Полуребенок-полуженщина. Ее шея казалась слишком слабой для такой массы густых рыжих кудрей, перевитых золотой лентой. Темные глаза - серьезные и немного испуганные - горели на бледном напудренном личике. Она застыла, как жрица на ступенях храма.
     Пора идти. Ошеломленная, Жанна молча отверзлась от незнакомки в зеркале.
     Вилла, где должны были проходить съемки, прилепилась к скале, похожая на яркую бабочку. Далеко внизу плясали морские волны. Как во сне, Жанна следовала за помощником режиссера, который вел ее через сад баронессы Ротшильд, хозяйки виллы, - мимо прудов, заросших лилиями, и храма Венеры, откуда открывался великолепный вид на залив.
     Широкая тенистая веранда открывала дверь в роскошь восточного рая. Внутренний дворик, где били, переливаясь всеми цветами радуги, фонтаны и курились благовония, походил сейчас на пышный пестрый персидский базар. Его запрудила толпа статистов, разодетых в золотистые, огненно-красные, голубые, синие, зеленые, оранжевые, розовые шелка. Плюмажи из страусовых перьев, золото парчи, широкие кушаки и тюрбаны, туфли с загнутыми носами, полупрозрачные туники - атрибуты восточной экзотики, вошедшие в моду в последнее предвоенное десятилетие благодаря русским сезонам балета Дягилева, очаровавшего Париж. Продавцы сладостей расхаживали с подносами, на которых возвышались горки пирожных, фисташек и "турецкого меда"; по персидским коврам разгуливали розовые ибисы, а пышнотелые рабыни в шальварах из золотистой кисеи возлежали на шелковых подушках, играя с крошечными мартышками.
     - C'est bien, n'est-ce-pas? <Ну разве это не великолепно? (фр.)> - воскликнул Фернан вместо приветствия. Его простой кремовый пиджак выглядел ультрасовременно и совершенно чужеродно, как и изысканно простое платье Жанны. - Я хотел устроить фейерверк, но меня напугали, что вилла может сгореть.
     Она послушно следовала за режиссером сквозь разряженную толпу. Наконец он остановился. По телу Жанны пробежала дрожь.
     - Вы хотите, чтобы я забралась туда?
     Гигантская золоченая клеть тихонько качнулась в вышине.
     - Разумеется, ma petite, - улыбнулся Фернан. - Твое появление произведет фурор.
     Жанна похолодела от ужаса.
     - Я думала, что буду просто участвовать в массовке.
     - В массовке? - изумился Фернан. - В таком-то платье? Исключено!
     - Но ведь я играю Дженни? - совсем растерялась Жанна и посмотрела на свой наряд, разительно отличавшийся от того замызганного платьица, в котором ее героиня разгуливала по бульвару Круазетт. - Что же с ней произошло?
     - Неужели непонятно? - Фернан нетерпеливо пригладил волосы и сразу стал похож на неоперившегося дрозда. - Метаморфоза! Уличная девица превратилась в леди, куколка - в бабочку.
     - Да... но... - Жанна попыталась сосредоточиться. Ей было известно, что Фернан не выносит вопросов о сюжете и мотивах поступков своих героев. Но ей просто необходимо знать побольше. Кто же еще замолвит словечко за бедную Дженни? - Почему?
     Фернан вздохнул:
     - Какие же вы, новички, недоверчивые! Ладно уж. Джулия, решив подразнить жениха, одела Дженни в собственное платье и привела ее на бал-маскарад "Тысяча и одна ночь" под видом русской графини. - Режиссер повернулся, собираясь уходить, но Жанна вцепилась в его рукав.
     - Но зачем Джулия сделала это?
     Фернан удивился такому вопросу.
     - Да потому, что она женщина. Ей хочется испытать Идена, проверить, правду ли он говорил о разнице между леди и уличной девкой. Как и любой другой женщине, ей мало знать, что Иден любит ее. Она должна выяснить, насколько сильно он любит. Бедная Джулия... - Ким задумчиво умолк.
     - Почему бедная? - настаивала Жанна, не решаясь выпустить его рукав.
     - План Джулии сработал чересчур хорошо. Иден заинтригован, почти увлечен Дженни, хотя невеста дала ему ключ к разгадке. "Посмотри, - говорит она, уже жалея, что затеяла этот маскарад. - Платье у русской графини похоже на мое как две капли воды". Но Иден слеп, как и все мужчины. "Ничего подобного", - отвечает он, ибо видит не платье, а женщину. Гордость заставляет Джулию довести эту игру до конца, и ее жених переходит черту.
     Жанна слушала его как зачарованная. Она начинала понимать, почему Фернан заслужил репутацию "дамского мастера" в кино.
     - Что я должна делать в этой сцене?
     Но, не успев задать вопрос, Жанна уже точно знала, каков будет ответ.
     - Ничего. Ты просто... существуешь. Пешка в чьей-то шахматной партии, птичка в позолоченной клетке. Приманка для тигра.
     Фернан загадочно улыбнулся и исчез в толпе. Его помощник провел Жанну в клетку и закрыл дверцу на задвижку.
     - Держитесь за решетку, мы вас поднимаем!
     Жанна то ли плыла, то ли летела над пестрой нарядной толпой. Это было похоже на сон. Россыпи ярких лампочек согревали воздух. Она осторожно прижалась к прутьям решетки и встала попрямее, боясь, что клетка перевернется.
     А вот и Грей в своем золотом тюрбане. С ним рядом стоит Джули. У Жанны замерло сердце. Она не видела его лица, но это не имело значения. Ей казалось, что она чувствует его прикосновение. Горячая волна уверенности вмиг растопила все сомнения. Да, сейчас Грей рядом с ней, вернее - в ней. Она носит его в себе, как воришка, спрятавший за пазухой украденные бриллианты.
     Жанна почувствовала, что под слоем пудры вспыхнули щеки. Где ее гипюровое платье с тугим корсетом?.. Сквозь этот шелк - тонкий, как паутинка, Грей сможет разглядеть даже биение ее сердца.
     Клетка задрожала и стала раскачиваться. Жанна очнулась от грез. Пора подумать о роли: ведь она изображает русскую графиню. Правда, подобно своей героине, Жанна понятия не имела, как ведут себя графини. "Потому-то Фернан и выбрал меня", - похолодела она от внезапной догадки.
     А тем временем клетка, раскачиваясь, как гигантский колокол, начала медленно опускаться вниз. Стояла мертвая тишина. Толпа затаила дыхание. Может быть, они приняли ее за видение, призрак, мираж? Жанна призвала на помощь всю свою волю, чтобы выстоять под обстрелом множества глаз. Теперь ей было холодно; тело, из которого ушли надежда и смелость, казалось пустой раковиной. Золотая клетка бесшумно коснулась мраморного пола. Негритенок-паж в алой с золотом ливрее отодвинул щеколду. Жанна медленно, боясь порвать бесценное платье, вышла из своего убежища и, очутившись в пестрой безликой толпе, совершенно растерялась. Что делать, куда идти? Фернан, непонятно почему, хранил молчание.
     Жанна повернулась и, словно стрелка компаса, неуклонно стремящаяся к полюсу, оказалась лицом к лицу с Греем. Сердце чуть не выскочило у нее из груди. Секунда, длившаяся целую вечность, - и Жанна опустила глаза, боясь ослепнуть, и прошла мимо - едва дыша, изо всех сил стараясь держаться прямо. Джули в сверкающей остроконечной шляпе стояла неподалеку. На ее лице застыла язвительная усмешка. Их глаза встретились...
     - Стоп!
     Толпа мгновенно растаяла - как иней под лучами утреннего солнца. Но Жанна все еще не могла прийти в себя. Теперь, когда умолк стрекот камеры, ее оглушало собственное дыхание. Никогда еще она не чувствовала так свое тело: обнаженную кожу на затылке, крошечные волоски на руках, невольно подрагивающие губы... Грей не отрывал от нее удивленных, задумчивых глаз, как будто увидел впервые. Впрочем, возможно, его заинтересовало платье? Этот