их трудов, Жанна поняла, почему Фернан уступил с такой неохотой. Конечно, это были немые неотредактированные кадры. Туда попали все их неудачи и бесконечные повторы. То и дело мелькали какие-то вспышки, хлопали черно-белые челюсти нумератора. И все-таки Ким ухитрился сделать из их прогулки по утреннему зимнему пляжу нечто невероятное. Благодаря какому-то оптическому колдовству унылый серый февральский воздух превратился в золотистое знойное марево. Песок, с которого заботливо убрали окурки, банки из-под пива и конфетные обертки, казался девственно чистым, словно по нему никогда не ступала нога человека. А море... ну, море просто создано для кинокамеры - иначе не скажешь.
     Джули вышла из зала, охваченная радостным возбуждением. И естественно. На этот раз она смотрелась великолепно. Фернан выполнил свое обещание. Но у Жанны почему-то было тяжело на сердце. Ее томила грусть. Не из-за того, как она получилась на пленке. Бог с ним! Правильно сделал Фернан, что одел их одинаково. Это еще ярче подчеркивало разницу между героинями - красавицей и гадким утенком. Нет, Жанну тревожил сам образ. Девушки в легких белых платьях; желтый зонтик, похожий на хрупкий цветок, склонивший головку под тяжестью росы, - символ надежды? Волны слизывают две пары следов на песке. Этот образ мучил ее, напоминая о чем-то забытом, утраченном... или необретенном. Жанна испуганно взглянула на Фернана. Какие планы он строит насчет нее и Джули? Что за фильм собирается снимать? И почему при виде двух девушек, идущих по песку, ей хочется плакать?
     - Джули, - сказал Фернан, чуть не мурлыкая от удовольствия. - У тебя все прекрасно получится. Прекрасно. А ты, Жанна... - Он обернулся и в раздумье добавил:
     - Ты получишь свою крышу.
     И внезапно Жанну осенило: еще несколько минут назад, до просмотра, Фернан не был уверен. Несмотря на контракты, подписи, договоры о прокате фильма, примерки, они обе держали экзамен. Вплоть до сего дня.
     Жанна похолодела, вспомнив, как спокойно, чуть ли не легкомысленно вела себя на пляже, как будто рабочие уже начали чинить крышу. Теперь ее обуревали сомнения в благополучном исходе предприятия: Фернан может в любой момент передумать и разорвать контракт, если разочаруется в ее игре. Больше всего на свете ему хочется снять хороший фильм. Точно так же, как Жанну заботит только будущее дома №3. Да, медовый месяц закончился, едва успев начаться. Нельзя позволять себе так расслабляться перед камерой. Никогда.
     Но сейчас Фернан был сама доброта. Он легонько обнял девушек за плечи.
     - Ну-с, пакуйте ваши чемоданы, дамы. Мы едем в Ниццу! Там цветет мимоза.

Глава 11

     - La Bale des Anges, - раздался гортанный голос шофера такси, не выпускавшего изо рта помятую сигарету "Голуаз".
     Жанна высунула голову в окошко. Ее ослепила морская гладь, похожая на цветное стекло, и белоснежная набережная. Как и обещал Фернан, Ницца была великолепна. Итальянские сады в обрамлении веерных пальм, белые колонны, кипарисы, бело-розовые виллы вдоль извилистых дорог, обсаженных соснами. И везде, на каждом шагу мимоза - огромные золотистые облака, а над ними синее, словно свежевыстиранное небо.
     Жанна снова откинулась на спинку сиденья. Сколько света и ярких красок! Она никогда не видела ничего подобного. Скалы, море, небо - все вокруг, казалось, было соткано из ослепительных лучей.
     Отель, в котором для них с Джули забронировали номера, тоже блистал белизной. Здесь царила особая, присущая только континентальной Европе атмосфера, которая ассоциировалась с безупречной складкой на брюках и лихо заломленной шляпой. Девушек поместили в отдельные комнаты с кроватями, застланными узорчатыми, в оборках, покрывалами. Бело-голубое у Жанны и бело-зеленое у Джули. Впечатление дополняли букетик белых маргариток, бутылочка перье, список самых необходимых телефонов на две страницы, записка от Фернана, поздравлявшего их с приездом, и копия сценария, густо испещренная пометками. Съемки должны были начаться на следующей неделе.
     Жанна уселась на кровать, еще не веря, что она действительно в Ницце. Это казалось таким необычным, странным, даже нереальным. Но с каждой секундой она все больше вживалась в этот новый мир. Реальными были цветы, и пузырьки воздуха в бутылке перье, и доносившийся со двора треск японского мотоцикла, который никак не хотел заводиться. В соседней комнате раздавались шаги Джули. Распаковывая чемоданы, она что-то напевала себе под нос и, по обыкновению, разбрасывала свои наряды по полу. Ее-то нисколько не удивили ни марга-' ритки, ни перье: Джули воспринимала подобные знаки внимания как должное.
     Жанна отодвинула в сторону дорожную сумку. У нее не было настроения выкладывать вещи, во всяком случае, пока. Вместо этого она вытащила сценарий и, подержав его немного в руках, стала успокаиваться. Работа всегда придает человеку уверенность в себе. Кроме того, пора ознакомиться с ролью Джули, чтобы поскорее начать репетировать.
     Но разобраться в сценарии оказалось делом непростым. Это ведь не роман, где описания и разговоры героев следуют друг за другом в логическом порядке. Сценарий состоял из диалогов, которые то и дело перебивались всякими техническими указаниями и ремарками, так что уследить за сюжетом было нелегко.
     И все-таки незаметно для себя Жанна увлеклась чтением. Фернан словно бросал ей вызов, предлагая сложить вместе все эти разрозненные кусочки. Настоящая головоломка или кроссворд. Пролистывая сценарий, Жанна искала хоть каких-то упоминаний о своей бессловесной героине - Дженни. Где-то же она должна появиться!
     Вот! Жанна просияла от гордости. Да, все правильно: "Дженни"... написано четко, заглавными буквами. "Это для меня, - подумала она. - Это моя собственная роль". Но постойте-ка! Прочитав указания режиссера, Жанна протерла глаза и начала сызнова. Что же это такое? Может, она спутала имя? Нет, копия сценария предназначена специально для нее, и все, что относится к роли Дженни, подчеркнуто красным карандашом. Строчки плясали и расплывались перед глазами Жанны. Ужас возрастал с каждым мгновением.
     - Джули!
     Джули тут же появилась в дверях: наверное, по голосу поняла, что подруга в панике.
     - Господи, что стряслось?
     Жанна беспомощно махнула рукой, показывая на сценарий:
     - Третья сцена... ты уже прочла ее?
     - Нет. - Джули улыбнулась. - Я надеялась, что сначала ты перескажешь мне текст... в общих чертах. А в чем дело? - На ее лице вдруг промелькнула тень тревоги. - Моя роль? Ким что-нибудь изменил?
     - Нет-нет, - покачала головой Жанна. - Твоя роль ни при чем, а вот моя... Я не могу сыграть ее.
     - Почему? - с явным облегчением спросила Джули. - Наверняка не так уж все плохо. И тебе не нужно учить слова!
     - Я предпочла бы зубрить наизусть целые страницы.
     Прошло довольно много времени, прежде чем Жанна отыскала Фернана на задворках съемочной площадки. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы привлечь его внимание. Он постоянно переходил с места на место, а за ним, как хвост за бумажным змеем, тянулась стайка людей, то и дело пристававших с вопросами.
     - Простите, мистер Ким...
     - Пожалуйста, зовите меня Фернан, - произнес Ким с отсутствующим видом.
     - Фернан... - Слова застряли у нее в горле. Как он рассердится, когда узнает!
     - Да?
     - Это связано с Дженни. - Жанна умолкла, не решаясь продолжить. Ким так занят и, кажется, даже не слушает ее. Но сказать ему надо сейчас. Завтра будет поздно. - Я не могу играть такую роль.
     - Почему?
     - Я... я... - Жанна покраснела. Конечно, Фернан - наполовину француз, разве он поймет? - Она мне не нравится. Я не одобряю поведения Дженни.
     Какой стыд! Она рассуждает, точно старая дева.
     - Ну так что же? - нетерпеливо поинтересовался Фернан. - Оценка сценария не входит в круг ваших обязанностей. Вы знаете условия контракта? Конструктивные предложения я принимаю, но если вам не нравится роль... - Он сурово покачал головой. - Не ожидал я от вас такого, Жанна. А как же крыша?
     - Да, я понимаю. - Жанна осеклась. Как же ему объяснить? - Просто... вы выбрали не того человека. Я даже не знаю, с чего начать.
     - Но вы уже начали, - слегка усмехнулся Фернан. - А чем же еще, по-вашему, мы занимались в номере отеля "Плаза"?
     - Это совсем другое дело! - От обиды комок, сдавивший горло, исчез, и Жанна вдруг сорвалась на крик. Какой-то парень из съемочной группы бросил на нее насмешливый взгляд, и она с усилием овладела собой. - Мы работали!
     - А разве Дженни не работает? Или вы полагаете, она порхает по жизни? - сухо возразил Фернан. - Не отнимайте понапрасну у меня время. Дженни хочет одного: иметь крышу над головой. В точности как вы и я.
     С этими словами режиссер повернулся и пошел прочь. Глядя ему вслед, Жанна в отчаянии думала о том, что Ким просто не представляет себе глубину ее невежества. Иначе он не дал бы ей эту роль. Вот если бы взять в библиотеке какую-нибудь умную книгу... Или посоветоваться с кем-нибудь...
     Джули была полна сочувствия.
     - Хм. Теперь уже ничего не поделаешь - ты подписала контракт. А может, сыграешь... ну, хоть как-нибудь?
     Жанна покачала головой. "Как-нибудь" - это ее не устраивало. Да и Ким не успокоится, пока не добьется от актера полной самоотдачи.
     - Что бы ты сделала на моем месте, Джули?
     Та призадумалась.
     - Наверное, послала бы телеграмму. Это всегда помогает.
     "Да, - печально согласилась про себя Жанна. - Очевидно, помогает, если в твоей записной книжке полным-полно адресов благородных рыцарей".
     - А может, попросить Грея? - с готовностью предложила Джули.
     - Нет! - истерически вскрикнула Жанна. - Пожалуйста, не надо. - Заметив недоумение на лице Джули, она постаралась придать своему голосу твердость:
     - Все будет в порядке. Я что-нибудь придумаю. Правда.
     Жанна вернулась к себе в комнату. На полу стояла сумка, которую она так и не успела распаковать. О, если бы можно было просто взять ее и уйти отсюда! Тогда все проблемы решились бы сами собой. Фернан легко найдет ей замену, ведь Дженни появляется лишь в одной или двух сценах. Но где взять деньги для крыши? У Жанны заныло сердце. Грядущий понедельник пугал ее, как грозный призрак. Под ногами словно разверзлась пропасть. И никто не спасет ее от неизбежного падения.
     Разве что... Жанна подняла голову. В душе шевельнулась слабая надежда. Попытка не пытка.

***

     - Дженьюри.
     Жанна резко обернулась. Вот он, тут как тут. Волосы взъерошены, на губах всегдашняя усмешечка. И такое выражение лица, будто человек каждый день летает в Ниццу и встречает рассвет в аэропорту Лазурного берега. За время разлуки Жанна уже успела забыть силу его обаяния. Эта широкая ирландская улыбка согревала даже прохладный утренний воздух. И Жанне вдруг страстно захотелось - что за нелепое желание? - очертя голову броситься в его объятия, зарыться лицом в мятую рубашку, от которой исходит аромат чистоты и свежести... Но она, хоть и с трудом, подавила это желание.
     - Дион, ты должен объяснить мне, что значит быть падшей женщиной. Постарайся успеть к понедельнику.
     - Ну-ну, Дженьюри. - Его глуховатый голос звучал так мягко и успокаивающе, что Жанне показалось, будто бурлившая вокруг толпа исчезла и они остались совсем одни. - С этим не стоит торопиться. Давай-ка сначала позавтракаем спокойно, как нормальные люди. Ведь теперь мы вместе.
     - Я имею в виду не по-настоящему, а в кино, - поспешила объяснить Жанна, не зная, обижаться ей или чувствовать себя польщенной.
     Стань она и в самом деле проституткой, Дион наверняка встретил бы это известие все с той же неизменной философской улыбкой. Дион вел ее, взяв под локоток, словно жену. Какое приятное ощущение - защищенности и уверенности в себе! Пока они пробирались к выходу, Жанна заметила, что и мужчины и женщины смотрят на них как-то странно. Она искоса бросила взгляд на своего кавалера. В этой толпе элегантно одетых европейцев он был похож на коренастого пони среди выхоленных чистокровных лошадей или на бутылку темного пенистого пива в соседстве с изысканными столовыми винами.
     Но почему-то после его приезда небо казалось еще более синим, и мимоза цвела пышнее, чем раньше.
     Они вышли на улицу, и на Жанну пахнуло ароматом магнолий. Почувствовав внезапную тоску по дому - острую, как голод, - она подумала, что, может быть, еще не поздно высадить в цветочный ящик гиацинты для №3.
     Прогулявшись по извилистым улочкам старого города, они отыскали маленькое кафе (оно только что открылось) и уселись за белый столик. Над головами колыхался тент, разрисованный, как почтовая марка.
     - Черный кофе для леди. А для меня все, что у вас есть, да побольше.
     И ему принесли хрустящий, поджаристый, золотой, как солнце, хлеб, который умеют печь только на юге, завернутые в фольгу кусочки масла, абрикосовый джем и чашку с черными провансальскими оливками величиной с небольшую сливу. Наблюдая за Дионом, который с аппетитом расправлялся со своим завтраком, Жанна вдруг опять затосковала по дому. Их вечернее чаепитие возле камина, казалось, отошло в далекое прошлое. Тогда жизнь текла спокойно, никаких тревог и волнений. А Дион... Ведь это ясно как Божий день. Оливки интересуют его куда больше, чем романтические воспоминания. Он из тех людей, что живут сегодняшним днем.
     - Ну-с, моя ночная бабочка! - Дион отодвинул тарелку, на которой высился могильный холмик из оливковых косточек, и облизал пальцы. - А теперь расскажи мне все по порядку.
     Он слушал спокойно и вдумчиво и не проронил ни слова, пока Жанна не закончила. Ни вопросов, ни комментариев, ни удивленного выражения лица. Дион не называл ее дурочкой, гордячкой или трусихой и даже вполне серьезно отнесся к предложению прогуляться по набережной Марселя.
     - Нет, Дженьюри. Набережная - место для дилетантов, бродяг и женщин, которые опускаются на самое дно. Слишком опасно.
     - Правда? - Жанну невольно увлекла эта тема. Сколько всего ей еще предстоит узнать! - Откуда тебе известны такие вещи?
     Дион улыбнулся:
     - У художников и уличных женщин есть много общего. Любовь или деньги - все мы рано или поздно сталкиваемся с таким выбором. Но в одном я уверен: на тротуаре хорошую картину не найти. И самые удачливые проститутки стараются побыстрее отойти от дел. Или выходят замуж.
     - Замуж?
     - А почему бы и нет? - Дион расплылся в улыбке. - Ты произносишь слово "замуж" так, будто речь идет об извращении. Когда-то они были детьми, как и мы с тобой. Отчего же в конце концов им не стать женами? - Он лениво отхлебнул кофе, в котором было чересчур много сливок. А вкус у этой французской продукции такой, словно она не имеет ровным счетом никакого отношения к коровам. Неужели ему не противно, подумала Жанна. Впрочем, Дион обожал все новое и неизведанное. - Кстати, рядом с нами сидит та, кого ты ищешь.
     - Что? - Жанна удивленно оглянулась. - В такую рань?
     - Именно! Я полагал, что это всем известно! - В глазах Диона промелькнула насмешка. - Но ради Бога, Дженьюри Браун, неужели мама не говорила тебе, что неприлично так пялиться? И в любом случае ты выбрала не тот объект. Посмотри на пуговицы: их слишком много и они чересчур маленькие. Любого мужчину оторопь возьмет. Нет, она не собирается завлекать кого-то в свои сети.
     - О, - в замешательстве пробормотала Жанна. - Я и не думала, что это важно... ну, разные технические детали.
     Дион печально вздохнул:
     - В современном мире все непросто. Но на самом деле и в технических деталях есть свой смысл. Я дам тебе несколько советов. Посмотри на себя со стороны, глазами мужчины - вот в чем хитрость. А это значит, к примеру, что ноги должны быть голые: для экономии времени и чтобы колготки не порвать. Глаза должны быть подкрашены, и чем больше, тем лучше. Особенно тушью небесно-голубого цвета. А вот помадой злоупотреблять не стоит: мужчинам не нравится возвращаться домой размалеванными, как клоуны. Они ведь создания застенчивые и неловкие. Так упрости им жизнь - носи платье с одной застежкой. Никаких поясов, булавок или пряжек. Ничего острого и твердого, кроме каблуков. А о шляпах и думать забудь. Из-за этих широких полей можно и мать родную не узнать! Что же касается моды, то лучше отставать от нее на десять лет, чем быть хоть на шаг впереди. Мужчины любят традиции, им нужны ориентиры.
     - Я ее вычислила!
     На этот раз Жанна не сомневалась в своей правоте. Томная девица с черными волосами и пухлыми губами, в короткой кожаной юбке и сетчатых чулках прямо-таки излучала молодость и сексуальный призыв. Но Дион отрицательно покачал головой:
     - Нет, это дочка какого-нибудь посла, только что из монастырской школы. Посмотри-ка правее.
     Проследив за его взглядом, Жанна увидела пухленькую веселую женщину. Она грелась на солнышке, усевшись неподалеку от дверей, и лениво покачивала ногой, с которой наполовину сползла туфля.
     - Да ей же лет сорок!
     Но не успела Жанна закрыть рот, как к кафе подъехала машина. Женщина подошла к ней, пошепталась через окошко с водителем и забралась внутрь.
     - Но она такая... обыкновенная! И... слишком веселая!
     Дион громко расхохотался:
     - Чего же лучше? Никто не захочет тратить субботний вечер и кучу денег, заработанных в поте лица, утирая чьи-то слезы. Мужчина любит самые простые вещи: улыбку, красивое розовое тело, локоны, бедра, которые заманчиво покачиваются при ходьбе. Не так уж трудно, а?
     - Я не смогу. - Жанну вновь охватили ужас и стыд. Розовое тело? Да лучше умереть! - А ты?
     - Хм. - Дион задумчиво допил свой кофе. - Я тебя понимаю. - И он решительно отодвинул чашку. - Да, полагаю, нам нужно обратиться к профессионалам. Сколько у тебя наличных?
     - Около сотни фунтов. И несколько долларов. - Эта сумма включала и те деньги, которые Фернан дал ей на мелкие расходы.
     - Надеюсь, этого хватит. Хороший совет нынче стоит недешево. - Дион поднялся из-за стола и с отлично разыгранным отвращением проговорил:
     - Чего только мне не приходится делать ради тебя, Дженьюри Браун! И когда же это кончится? - И покачал головой.
     Дион вышел из кафе. А через пять минут они уже мчались вдоль побережья, мимо эвкалиптового леса, полей, засаженных гвоздикой, виноградников и оливковых рощ. Дион мужественно боролся с искушениями. То ему хотелось заглянуть в старую студию Пикассо, которая находилась в здании бывшей фабрики духов в Валери, то насладиться видом полуголых красоток на пляже Жан-ле-Рин или посетить субтропические сады в Кап-д'Антиб. Но у них была другая цель - Канны.
     - Неужели мы войдем туда? - в ужасе спросила Жанна, когда такси остановилось перед отелем "Карл-тон", фасад которого выходил на серебристые пески Ла-Круазетт.
     - Именно это мы и сделаем, - ответил Дион и направился к дверям по дорожке, обсаженной пальмами, лимонными деревьями и магнолиями. - Посмотри-ка сюда.
     Жанна задрала голову: перед ней высилось огромное, как скала, здание, покрытое белоснежной штукатуркой. Стены были увенчаны двумя куполами, четко прорисованными на фоне синего неба.
     - Это здешняя достопримечательность. Купола вознесли в честь знаменитой куртизанки времен королей Эдуардов - Прекрасной Отеро.
     Жанна покраснела и потупилась. Абсолютно ясно, что они символизируют. Неужели это и есть бессмертие? Чувствуя, что сердце уходит в пятки, Жанна поплелась вслед за Дионом. Еще несколько секунд - и они оказались в полутемном баре.
     - Ради всего святого, не будь такой мрачной, - неодобрительно заметил Дион, когда его спутница неуклюже взгромоздилась на высокий табурет, сжимая в руке стакан только что выжатого апельсинового сока. Хотя, судя по цене, это больше походило на расплавленное золото. - Здесь работают только те, у кого есть особое соглашение с администрацией отеля. Если мы чем-то не понравимся, ей просто подмигнут, и она оставит нас с носом.
     Жанна выжала из себя улыбку, но, скосив глаза на Диона, отметила, что тот старается за двоих. Ей не очень-то понравилось выражение его лица: возбужденное, нетерпеливое и даже чут