, и потом, когда  ей  позвонили
из полиции и она вместе с взбудораженной, недовольной Касси  отправилась
в морг для опознания тела.
   Синий свет, колючий, холодный воздух, белые кафельные плиты на  полу,
монотонный стук капель  из  подтекающего  крана,  ровные  ряды  стальных
ящиков, протянувшихся вдоль стен, ящиков, похожих на  банковские  сейфы,
только намного больше.
   Войдя в комнату, Касси поежилась и боязливо схватила Элен за руку.
   - Ну и местечко! И зачем только мы сюда пришли?  Лучше  бы  позвонили
Льюису, он приехал бы и сам его опознал. Он ведь его тоже видел.
   - Я должна на него посмотреть, Касси.
   - Зачем?
   - Не спрашивай, это мое дело.
   - Ну что за характер! - Касси оскорбленно  поджала  губы.  -  Сколько
тебя помню, ты всегда была упрямицей. Ну ладно, если ты будешь смотреть,
то и я тоже буду.
   Лейтенант, ведущий дело, ждал их, держа наготове блокнот. Вид у  него
был смущенный и неловкий. На Касси он даже не  взглянул,  зато  на  Элен
уставился как на чудо. Рядом с ним стоял санитар в белом халате.
   При виде женщин оба переглянулись. Лейтенант нетерпеливо переступил с
ноги на ногу.
   - Он умер в камере около  девяти,  -  проговорил  он.  -  Захлебнулся
собственной рвотой. Обычное дело, мы с таким постоянно сталкиваемся.
   Санитар, словно только и ждал этих слов, подошел к стене  и  бесшумно
вытащил  один  из  ящиков.  Тело  было  прикрыто   толстой   пластиковой
простыней; с босой ноги, словно с ручки чемодана, свисала бирка.
   - Он свалился со стены, когда удирал от нас, отсюда и синяки на теле.
Странно, как это он себе шею не сломал, высота там не меньше  пятнадцати
футов.
   Лейтенант взялся за простыню.
   - Когда его привезли к нам, он был в полном сознании. Вел себя  тихо,
как ягненок, - не буянил, не орал.  Врач,  который  его  осматривал,  не
нашел у него ничего серьезного...
   В голосе лейтенанта звучала обида, словно смерть бродяги задевала его
профессиональную гордость. Он помедлил немного и сдернул простыню.
   - Вы узнаете его, мисс Харт? - спросил он, поворачиваясь к Элен. -  А
вы, леди? - глянул он через плечо на Касси. -  Это  тот  самый  человек,
который стоял перед вашими воротами?
   Элен посмотрела на мертвеца. В тусклых голубых глазах  застыло  немое
удивление, словно бродяга не мог поверить, что  смерть  добралась  и  до
него. Фигура у него была крепкая и ширококостная, волосы рыжевато-русые,
щеки покрыты рыжей щетиной. Элен задумалась.
   Касси шагнула вперед, быстро взглянула на бродягу и отошла в сторону.
   - Да, это он, я его узнала.
   - Мисс Харт?
   Элен подняла глаза. Из-под простыни виднелась голая  грудь,  поросшая
густыми рыжими волосами, и широкая мозолистая рука с толстыми пальцами и
непропорционально худой кистью. Элен вдруг вспомнила темный сад, музыку,
доносящуюся из дома, длинную аллею, ворота и странное  чувство  родства,
которое она испытала тогда  к  этому  человеку.  Она  протянула  руку  и
дотронулась до холодного запястья, покрытого светлым пушком.
   - Я не могу сказать точно. Я видела его всего один раз,  да  и  то  в
темноте.
   Лейтенант и санитар снова  переглянулись.  Затем  санитар  взялся  за
ручку и задвинул ящик в стену. Вода из крана  закапала  чаше.  Лейтенант
сделал пометку в блокноте и вопросительно посмотрел на Касси.
   - А вы, леди, уверены, что это тот самый человек?
   - Да, - сердито буркнула Касси, направляясь к выходу.
   Лейтенант пожал плечами.
   - Я тоже думаю, что это он. Ему, похоже, втемяшилось в голову, что он
обязательно должен попасть в ваш сад. Ну ничего, больше он вам надоедать
не будет.
   Он повернулся и двинулся  следом  за  Касси,  по  дороге  прикидывая,
удобно ли попросить у Элен автограф сразу после того, как они выйдут  из
морга. Оглянувшись, он увидел, что она  все  еще  стоит  возле  стены  с
пронумерованными стальными ящиками.
   - Вы знаете, как зовут этого  человека?  -  проговорила  она  ровным,
бесстрастным голосом.
   Лейтенант удивленно посмотрел на нее и принялся  торопливо  рыться  в
блокноте. Элен стояла, не поднимая головы. В комнате как будто стало еще
холодней, яркий свет мучительно резал глаза. Лейтенант продолжал листать
блокнот. Молчание длилось бесконечно долго. Элен  ждала,  заранее  зная,
что он скажет.
   - Мы нашли у него только водительские права, выданные на имя  Крейга.
Гэри Крейга. Место выдачи... сейчас посмотрю... кажется, где-то на Юге.
   Он снова принялся листать блокнот, озадаченно поглядывая на нее.
   - Луизиана, - подсказала она.
   - Да, точно, Луизиана.
   Лейтенант ткнул пальцем в записи. Потом поднял голову и подозрительно
посмотрел на Элен. Неожиданно вторая женщина, стоявшая у него за спиной,
громко вскрикнула и кинулась к ним. Лицо у нее  побелело  как  мел.  Она
раскинула руки, словно наседка над своим выводком, и крепко обняла  Элен
Харт.
   - Элен, деточка моя, этого не может быть, это какая-то ошибка...
   - Ничего, Касси, ничего, все в порядке.
   - Что случилось? - Лейтенант недоуменно переводил взгляд с  одной  на
другую. - Вам знакомо это имя? Вы знали этого человека?
   Вторая женщина хотела что-то сказать,  но  Элен  Харт  опередила  ее.
Глядя в упор на лейтенанта своими прозрачными серо-голубыми глазами, она
четко проговорила:
   - Я вижу этого человека второй раз в жизни. Это мой отец.
   Лейтенант застыл, не веря своим ушам.
   Наступило  молчание.  Пожилая  женщина  горестно  покачала   головой.
Санитар кашлянул и отвел глаза в  сторону.  Лейтенант  смотрел  на  Элен
Харт, чувствуя, что в голове у него не осталось ни одной мысли. Когда же
к нему наконец вернулась способность соображать, он прежде всего подумал
о прессе.
 
*** 
 
   - Да, я хочу, чтобы все было написано именно так, как я сказала. Нет,
исправлять ничего не нужно. Добавлять тоже.
   Голос  Элен  звучал  твердо  и  немного  устало.  Разговор  с   Берни
Альбергом, агентом  по  печати  и  рекламе,  утомил  ее.  Она  старалась
говорить как можно ясней  и  короче.  Готовясь  к  беседе,  она  заранее
набросала на бумаге несколько  фраз,  чтобы  сразу  же  продиктовать  их
Берни. Касси, которую она попросила присутствовать при этом разговоре, с
неодобрением поглядывала  на  нее.  Ей  очень  не  нравилась  идея  Элен
опубликовать сообщение в центральных газетах, она считала,  что  это  не
приведет ни к чему хорошему. Судя по тому, как верещала трубка в руке  у
Элен, Берни Альберг полностью разделял ее мнение. Берни и  в  обычные-то
житейские вопросы вкладывал слишком много пыла, сейчас  же,  когда  речь
шла о таком важном деле, он кипел как вулкан.
   Элен слегка отстранила трубку от уха и с усталой улыбкой взглянула на
Касси. Та недовольно поджала губы.  Она  знала,  что  переубеждать  Элен
бесполезно, если уж эта упрямица что-то задумала, то обязательно доведет
дело до конца. Берни Альберг, разумеется,  тоже  это  понимал.  За  годы
знакомства с Элен он успел хорошо изучить ее характер. Но сейчас  чутье,
похоже, ему изменило, он вообразил, что ему  удастся  ее  уговорить.  До
Касси долетали его пронзительные, возмущенные выкрики:
   - Это безумие, неужели вы этого не  видите?  Ваш  фильм  выдвинут  на
"Оскара". Голосование состоится со дня  на  день.  Своим  сообщением  вы
рискуете настроить против себя жюри. Нет, нет,  вам  ни  в  коем  случае
нельзя публиковать его сейчас. Послушайте, ну зачем пороть горячку?  Все
можно  уладить  гораздо  проще.  С  кем  вы  разговаривали  в  морге?  С
лейтенантом и санитаром? Отлично. Дайте мне их имена,  я  сегодня  же  с
ними  побеседую.  Уверяю  вас,  все  будет  сделано  в  наилучшем  виде.
Кое-кому, конечно, придется  заплатить,  но  зато  у  нас  будет  полная
гарантия, что все останется в тайне.  А  если  даже  и  пойдут  какие-то
слухи, мы легко сможем их замять. Но вот если вы  сделаете  заявление  в
газете, от него отказаться уже не удастся. Знаете что,  давайте-ка  я  к
вам сейчас подъеду, и мы еще раз все обсудим. Договорились?
   - Нет, Берни, не договорились, - резко оборвала  его  Элен.  -  Я  не
собираюсь ничего  обсуждать.  Я  сообщила  вам  факты,  которые  я  хочу
опубликовать. Если вам кажется, что...
   Послышался новый поток восклицаний. Элен нахмурилась.
   - Вот что, Берни, или вы  передаете  мое  заявление,  или  я  нанимаю
другого агента. Выбирайте.
   В  трубке  наступила   тишина.   Потом   Касси   услышала   несколько
неразборчивых фраз, сказанных гораздо более спокойным тоном.
   - Ну вот и отлично.  Спасибо,  Берни,  -  ответила  Элен  и  повесила
трубку.
   Она подошла к окну и посмотрела в сад. Солнечные лучи  скользнули  по
ее белокурым волосам, мягко обрисовав нежный овал лица. Касси поразилась
тому, какой спокойной и невозмутимой она  сейчас  кажется.  Она  не  раз
задавала себе вопрос, откуда Элен черпает силы для своего поразительного
спокойствия и что должно произойти, чтобы оно ей наконец изменило.
   - Ну что, согласился? - спросила она.
   - Конечно, - не оборачиваясь, ответила Элен.
   - Ты уверена, что поступаешь правильно?
   Голос Касси звучал ворчливо, как  всегда,  когда  она  хотела  скрыть
беспокойство.
   - Да.
   - Ну смотри, тебе видней. А то я подумала...
   Она запнулась. Касси очень гордилась успехами Элен. Она  даже  завела
себе альбом, куда наклеивала ее  фотографии  и  вырезки  из  газет.  Она
знала, что  Элен  никому  не  рассказывала  о  своем  прошлом,  так  что
журналистам  поневоле  приходилось  самим  выдумывать   подробности   ее
биографии. Истории, которые  они  время  от  времени  -  не  без  помощи
услужливого Берни Альберга - публиковали в  журналах,  не  имели  ничего
общего с действительностью.
   - Люди считают тебя не такой, как все, - проговорила она  наконец.  -
Может быть, это и  глупо,  но  им  нравится  думать,  что  ты  живешь  в
волшебном мире, непохожем на их скучную жизнь. Если они узнают, что твой
отец был обыкновенным забулдыгой, они могут в тебе разочароваться.
   - Но он действительно был моим отцом.
   - Господи, ну какой из него отец, подумай сама! Он хоть раз  вспомнил
о вас с матерью, когда вы жили в этом убогом трейлере? Хоть  раз  пришел
тебе на помощь, когда ты осталась одна? Ты о нем и знать  не  знала  все
это время. Зато стоило тебе разбогатеть, как он сразу  объявился,  будто
только его и ждали. Думаешь, зачем он торчал под нашими воротами?
   - Наверное, хотел на меня посмотреть...
   - Ну конечно, двадцать лет не хотел, а тут вдруг  опомнился.  А  если
даже и так, почему он не пришел в дом, как все люди, почему не объяснил,
кто он такой и что ему надо? Нет, он  предпочел  подглядывать  за  тобой
из-за ограды. Смотри,  как  он  ловко  выследил  тебя  в  Лос-Анджелесе.
Наверное, съездил  в  Оранджберг,  разузнал  все  у  знакомых,  а  когда
убедился, что это ты, приехал сюда и стал ждать подходящего  момента.  Я
уверена, что он хотел выклянчить у тебя денег, а может,  даже  собирался
тебя шантажировать. От этих проходимцев всего можно ожидать.
   - Ну зачем ты так, Касси? Мне кажется, он не замышлял ничего дурного.
Может быть, он и сам не знал, зачем сюда приходил. Нам ведь сказали, что
он был алкоголиком. Возможно, он просто не отдавал себе  отчета  в  том,
что делает...
   - Ну, не знаю, не знаю. - Касси упрямо поджала губы. - Гадать  теперь
бесполезно. Самое лучшее, что ты можешь сделать, - это побыстрей  забыть
эту историю и не впутывать в  нее  журналистов.  Совсем  не  обязательно
оповещать мир о том, что тебе так не повезло с отцом.
   - Но это правда, Касси.
   - Правда! Что толку от такой правды? Такую правду не грех немножко  и
изменить.
   - Я не хочу больше лгать, Касси. Я устала от лжи и притворства.
   Элен с трудом сдерживала волнение. Касси поняла,  как  ей  тяжело,  и
перестала настаивать.
   - Ну ладно, поступай как знаешь, - сказала она. - Я просто боюсь, как
бы ты себе не навредила.
   - Правда не может причинить вред. Касси грустно покачана головой.
   - Еще как  может,  деточка.  Я  сама  видела,  сколько  неприятностей
бывает, когда люди начинают резать правду-матку в глаза. А промолчи  они
или солги чуть-чуть - и все могло бы окончиться иначе. Ну да ладно, я не
собираюсь с тобой спорить. - Она помолчала. - А что насчет  похорон?  Ты
все-таки решила идти?
   Она могла бы и не спрашивать, ответ был  ей  заранее  известен.  Элен
молча кивнула. Касси сурово сдвинула брови.
   - Одну я тебя не пущу. Хочешь ты того или нет, но я пойду с тобой.
   - Я очень рада, Касси. Я как раз собиралась тебя об этом попросить.
   - Да? Ну слава богу, хотя бы в этом наши желания сходятся.
   Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Касси постояла немного и с
задумчивым  видом  двинулась  к  выходу.  У  двери  она   обернулась   и
проговорила:
   - Вот только никак не могу решить, что бы  мне  надеть  на  похороны.
Разве что  мое  парадное  черное  платье.  Вайолет  оно  когда-то  очень
нравилось. Я помню, она даже юбку мне помогала подшивать. Да, думаю, для
этого случая оно будет в самый раз.
   И она с повеселевшим лицом выплыла за дверь. Элен  улыбнулась.  Потом
повернулась к окну и задумчиво посмотрела на Кэт, игравшую на лужайке  в
куклы. Она усадила их перед собой кружком и усердно  потчевала  чаем  из
игрушечных чашечек. Элен решила, что она репетирует свой день рождения -
через несколько месяцев ей исполнялось пять лет.
   Вид у Кэт был серьезный и сосредоточенный. Мадлен с  фотоаппаратом  в
руках ходила вокруг и старательно щелкала ее то с одной  стороны,  то  с
другой. Обе были с головой погружены в свои  занятия  и  ни  на  что  не
обращали внимания.
   Элен еще немного полюбовалась на них и отошла от окна. Взгляд ее упал
на телефон. "Нет, - подумала она, - сейчас не время. После похорон".
 
*** 
 
   Похороны Гэри Крейга  состоялись  через  четыре  дня  в  Форест-Лоун.
Церемония прошла очень тихо, на кладбище, кроме Элен  и  Касси  в  своем
парадном черном платье, больше никого не было.
   День выдался на редкость погожий, небо сияло  прозрачной  голубизной.
Когда служба закончилась и они вышли  из  церкви,  Касси  с  облегчением
вздохнула. "Ну слава  богу,  -  подумала  она,  -  кажется,  все  прошло
нормально". Теперь она даже радовалась, что Элен уговорила ее  пойти  на
похороны. Как бы Гэри Крейг ни вел себя при жизни,  похоронить  его  они
были обязаны по-христиански. К ее величайшему облегчению, а уж тем более
к облегчению Берни Альберга, на кладбище не было ни  одного  журналиста.
То ли они еще не пронюхали о похоронах, то ли Берни Альберг, несмотря на
запрет Элен, сумел договориться с полицией, но факт оставался фактом - к
ним никто не подходил и не приставал с  расспросами.  Касси  никогда  не
жаловала журналистов,  по  ее  мнению,  все  они  были  бездельниками  и
шарлатанами.
   Выйдя из церкви, они  медленно  двинулись  по  аллее,  направляясь  к
длинному черному лимузину, в котором их ждал шофер Хикс. Касси  умиленно
поглядывала по сторонам на аккуратные деревья и  ухоженные  лужайки.  Ей
нравилось это тихое, спокойное кладбище. Элен шла молча, опустив голову,
и думала о чем-то своем. Касси, которая после церковной службы пребывала
в особенно благодушном расположении духа, еще раз порадовалась, что Гэри
Крейгу после всех  его  земных  мытарств  доведется  отдохнуть  в  таком
приятном месте. Ни она, ни Элен не заметили человека, стоявшего рядом  с
лимузином. Когда они подошли ближе,  он  неожиданно  выступил  вперед  и
загородил им дорогу.
   - Мисс Харт...
   Элен подняла голову. Касси увидела в руках  у  человека  фотоаппарат.
Когда Элен остановилась, он поднял его и навел на нее. Элен окинула  его
холодным взглядом и села в машину - Хикс  услужливо  придержал  для  нее
дверцу.
   Касси выразительно посмотрела на Хикса. Хикс,  высокий,  широкоплечий
мужчина, служивший у Элен уже около трех лет  и  относившийся  к  ней  с
огромным уважением, встревоженно наклонился к окну:
   - Прикажете отобрать у него фотоаппарат, мисс Харт?
   Человек с фотоаппаратом попятился и испуганно забормотал:
   - Всего один  снимочек...  не  волнуйтесь...  маленький  снимочек  на
память...
   - Я тебе сейчас покажу снимочек! - рявкнула Касси. -  Совсем  совесть
потеряли, наглецы...
   Хикс угрожающе шагнул вперед.
   - Оставьте его в покое, - послышался из машины спокойный голос  Элен.
- Теперь это уже не имеет значения.
   Вечером, после ужина, когда все разошлись, она  снова  вспомнила  эту
сцену и решила, что поступила правильно. Кто бы ни был  этот  человек  -
очередной  поклонник  или  пронырливый  журналист,  он  уже  не  мог  ей
повредить. С ложью и притворством отныне было покончено. Заявив о  своем
родстве с Гэри Крейгом, она отрезала себе все пути к отступлению. Теперь
ей предстояло совершить еще один шаг, гораздо более серьезный и трудный,
чем предыдущий.
   Она подошла к  столу  и  неуверенно  взглянула  на  телефон.  Соблазн
услышать голос Эдуарда был велик, но, подумав, она  отказалась  от  этой
идеи. Что, если его не будет дома, или он не захочет подойти к телефону,
или просто откажется с ней говорить? Теперь она уже ни  в  чем  не  была
уверена. В  конце  концов,  в  тот  вечер  в  "Плазе"  ей  могло  просто
почудиться, что он назвал ее по имени. Да и те звонки, которые раздались
у них в гостиной после ссоры с Льюисом, - с  чего  она  взяла,  что  они
имеют отношение к Эдуарду?
   Нет, телефонный разговор ничего не решал, лучше всего  было  написать
письмо. Она достала бумагу,  ручку  и  остановилась,  не  зная,  с  чего
начать. Что она могла написать человеку, с которым не виделась пять лет,
человеку, который, возможно, потерял к ней всякий интерес? Она с  тоской
посмотрела на бумагу. Сейчас Эдуард де  Шавиньи  казался  ей  совершенно
чужим, холодным, самоуверенным и равнодушным, таким, каким он представал
в  газетных  статьях,  когда  с  оскорбительной  вежливостью   парировал
бестактные вопросы журналистов.  Как  она  могла  надеяться,  что  такой
человек обрадуется, узнав о своем отцовстве,  и  от  кого  -  от  бывшей
любовницы, с которой не встречался больше  пяти  лет?  Нет,  если  он  и
ответит ей, то только через своего адвоката, пригрозив, что, если она  и
впредь будет досаждать ему подобными письмами, он подаст на нее в суд.
   Но потом она вспомнила того Эдуарда, которого  знала,  и  этот  образ
показался ей совершенно непохожим на газетный. Она попыталась  поставить
их рядом и понять, какой из них соответствует действительности.  Но  чем
дольше она вспоминала, тем  ближе  становился  ей  тот,  другой  Эдуард,
которому она доверяла и которого любила. Неожиданно в голове у нее  сами
собой сложились первые строки письма. Она схватила ручку  и,  ни  о  чем
больше не думая, отбросив все сомнения, принялась писать.
   Она писала больше часа.  На  следующий  день,  отправив  письмо,  она
вернулась домой и вдруг  почувствовала,  что  с  ней  происходит  что-то
странное. Она испытывала удивительную  легкость,  весь  мир  казался  ей
чистым и добрым. Ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, что  она
просто счастлива.
 
Элен и Эдуард 
 
Лос-Анджелес - Париж 
1965 
 
   Первое предупреждение пришло в конце февраля, хотя Элен  поначалу  не
распознала его, приняв за обыкновенную грубость.
   Это был телефонный звонок от Мэри-Ли, жены директора студии.  Мэри-Ли
представляла собой ярко выраженный тип  директорской  жены  -  властной,
цепкой и предприимчивой. Всю свою неуемную  энергию  она  направляла  на
продвижение своего мужа по службе, с  азартом  прирожденной  альпинистки
завоевывая  одну  вершину  за  другой.  Она  была  всегда  худа,  всегда
подтянута, наряды  ее  всегда  отличались  особым  шиком,  кожа  всегда,
независимо от сезона, была покрыта ровным загаром,  а  голос,  низкий  и
гортанный, легко перекрывал грохот отбойного молотка. Она давно пыталась
залучить Элен на свои приемы, а когда узнала, что  "Эллис"  выдвинут  на
"Оскара", удвоила свои усилия. В конце  концов  Элен  не  устояла  п