аинтересованно поднял  глаза.  Патрон
отошел и стал делать знаки через окно. Спустя некоторое  время  официант
вернулся внутрь, и между ним  и  хозяином  состоялась  короткая  беседа.
Парень оглянулся. Кристиан чувствовал, что его внимательно изучает  пара
ясных и  проницательных  карих  глаз.  Официант  помедлил,  потом  пожал
плечами и, подойдя, уселся напротив. Кристиан взглянул на него, и парень
ответил широкой, открытой улыбкой.
   - Привет, я - Льюис Синклер, -  он  протянул  руку.  -  Мсье  Шрайбер
сказал, что вы кого-то ищете. Я могу помочь?
   Кристиан молча протянул через стол фотографию. Льюис Синклер  склонил
голову, и Кристиан оценивающе поглядел  на  него.  Парень  из  какого-то
элитарного университета, даже несмотря на форму официанта, это видно  за
версту. На небрежно  скрещенных  под  столом  ногах  -  мокасины  ручной
работы. Густые  светлые  волосы,  выцветшие  под  летним  солнцем  Новой
Англии, прическа обычная, студенческая, но сделанная мастерски; красивое
лицо с правильными чертами. Высокий,  атлетически  сложенный;  с  такими
широкими плечами и крепкими мускулами он  мог  бы  играть  нападающим  в
футбольной команде. Мальчишка из золотой молодежи, решил  Кристиан;  да,
собственно, никакой он не мальчишка - мужчина лет  двадцати  четырех,  а
может, и двадцати пяти,  но  принадлежит  к  тому  типу  людей,  которые
сохраняют  мальчишеский  вид  и  когда  им   стукнуло   сорок.   Крепкое
рукопожатие,  прямой  взгляд,  держится  несколько  высокомерно,  манера
говорить с первых же слов выдает воспитанника Гарварда.
   В Америке Кристиан не раз сталкивался с такими  молодыми  людьми.  Он
относился к ним слегка настороженно,  так  же,  как  к  их  собратьям  в
Англии. Кристиан не придавал значения условностям, и прошло немало  лет,
прежде чем он научился некоторые из них ценить;  а  еще  он  понял,  что
такие вот лощеные парни могут оказаться крепким  орешком.  Теперь  он  с
интересом и с некоторым удивлением смотрел на Льюиса Синклера. Тот носил
часы от Тиффани; и хотя Кристиан мог представить,  что  такому  мальчику
забавно поработать в подобной дыре на Левом Берегу, три месяца крутиться
в "Страсбурге" - это как-то уж чересчур. Кристиан  ждал.  Льюис  Синклер
изучал фотографию секунд тридцать. Потом поднял свой честный и  открытый
взгляд (который сразу вызвал  у  Кристиана  инстинктивное  недоверие)  и
покачал головой.
   - К сожалению, не смогу вам помочь. Она очаровательная девушка, хотел
бы я с ней познакомиться. Но я ее здесь никогда не встречал.
   - Я знаю, она здесь не работала... - Кристиан помолчал. -  Но,  может
быть, она заходила в это кафе, появлялась здесь?
   - Если и приходила, то я ее столик не обслуживал,  это  точно.  Я  бы
запомнил.
   - Она могла быть по-другому одета...
   - Ну, наверное. Я думаю,  по  бульвару  Мишель  редко  ходят  дамы  в
костюме для верховой езды.
   Он обезоруживающе улыбнулся, желая смягчить резкость своего  ехидного
замечания, но  когда  не  дождался  ответной  улыбки  от  Кристиана,  то
отреагировав в обычной для его сословия манере: перешел в наступление.
   - Она ваша... сестра? Кажется, мистер Шрайбер так сказал?
   Крошечная оскорбительная пауза перед словом "сестра"  и  уничтожающий
взгляд на элегантный, но вульгарный костюм Кристиана.
   - Да, сестра.
   - И она убежала из дому? - Да.
   - Какой ужас. - Он вздохнул и посмотрел на  свои  роскошные  часы.  -
Увы, рад бы помочь, но, к сожалению, не могу. Поспрашивайте  в  соседних
кафе. Правда, их довольно много,  да  и  персонал  все  время  меняется.
Вообще-то затея бесполезная.
   - Я понимаю.
   Льюис Синклер слегка улыбнулся, как будто безнадежность  Кристиановых
поисков доставляла ему определенное удовольствие. Кристиан,  наблюдавший
за парнем, с интересом отметил  про  себя  этот  факт.  А  еще  Кристиан
заметил: когда в разговоре с мсье  Шрайбером  он  поблагодарил  того  за
помощь и бросил, что собирается продолжить свои поиски на следующий день
и что имеются еще кое-какие зацепки, - парень внимательно  выслушал  эти
слова. Он ничем себя  не  выдал,  лишь  напряглись  плечи,  взгляд  стал
острым. Но реакция, безусловно, была.
   Кристиан вышел из кафе и перешел на другую сторону улицы. Несмотря на
то что поиски не увенчались успехом, он был очень доволен собой.  Стояла
теплая приятная ночь, и Кристиан вовсе не собирался сдаваться. Он  купил
сигареты  в  угловом  киоске  -  были  только  "Галуаз",   но   придется
довольствоваться ими, - завернул за угол  и  прошелся  по  улице.  Потом
вернулся, встал так, чтобы хорошо было видно кафе, и закурил.
   Долго ждать не пришлось. Он увидел, как мсье Шрайбер запер  дверь  на
задвижку, как Льюис Синклер поставил последнее  кресло  на  столик,  как
снова скользнул внутрь, вышел с небрежно перекинутым через руку плащом и
пожелал хозяину доброй ночи. Парень бросил взгляд  на  бульвар  и  затем
широкими шагами легко пересек  улицу  и  свернул  в  переулок.  Кристиан
выждал секунд пять и, все больше чувствуя себя Хэмфри Богартом, пошел за
Синклером.
   Преследовать парня было нетрудно. Тот ни разу не оглянулся, и,  кроме
того, на улице, несмотря на поздний час,  находилось  еще  много  людей.
Синклер свернул направо на улицу Сен-Жак,  потом  налево  -  в  лабиринт
узких улочек и старых домов,  расположенных  между  Сорбонной  и  Сеной.
Кристиан, хорошо знавший эти места, пришел в необычайное  волнение:  они
находились сейчас в пяти  минутах  ходьбы  от  того  места,  где  Эдуард
впервые встретил Элен.
   В середине тускло освещенной улицы перед высоким узким домом  Синклер
резко  остановился.  Кристиан  тоже  замер.  Он  подумал,  что  надо  бы
спрятаться, но дверей поблизости не было. Тогда он,  стараясь  быть  как
можно незаметнее, прижался к стене и  затаил  дыхание.  Предосторожность
оказалась излишней: очевидно, Синклер  был  чем-то  озабочен,  и  ему  в
голову не приходило, что за ним могут следить.
   Он пошарил в карманах брюк. Выругался. Потряс  плащ.  Снова  полез  в
карман  штанов.  Кристиан  злорадно  усмехнулся.  Ай-яй-яй,  детка,  нет
ключей.
   Парень помедлил, окинул взглядом темный дом и потом, явно  собравшись
с духом,  шагнул  вперед  и  постучал.  Причина  его  колебаний  туг  же
выяснилась. Ему пришлось еще несколько раз поколотить  в  дверь,  прежде
чем стук был услышан. Потом  в  окошке  первого  этажа  зажегся  свет  и
распахнулись ставни. Льюис Синклер отступил, и ночная тишина  огласилась
звуками, знакомыми любому парижанину: пронзительный  голос  жаловался  и
негодовал, что это грубое нарушение  всех  приличий,  что  возмутительно
тревожить заслуженный покой  почтенной  консьержки  из-за  распущенности
одного из жильцов.
   Эта свое дело знает,  улыбаясь  думал  Кристиан,  пока  поток  ругани
разносился по улочке. С фантазией у консьержки было все в порядке,  крик
продолжался минуты две. Наконец дверь отворилась, и Синклера впустили.
   Когда окно захлопнулось и снова наступила тишина,  Кристиан  тихонько
приблизился и оглядел дом. Повсюду было темно, значит, комната  Синклера
выходила на другую сторону. Кристиан подождал некоторое время, но  нигде
не было видно каких-либо  признаков  жизни,  а  мысль  о  его  парижской
квартире становилась все более соблазнительной.
   Вскоре после полуночи Кристиан ушел.  Он  вернулся  в  свою  чудесную
квартирку, которая располагалась на улице  Больших  Августинцев  в  доме
XVII века, сделал тост,  открыл  банку  с  гусиным  паштетом  и  бутылку
"Монтраше" и стал наслаждаться своим ночным пиршеством.  Потом  Кристиан
позвонил Эдуарду, зная, что тот не спит; он очень старался, чтобы  голос
звучал обнадеживающе и оптимистично.
   Наконец можно было ложиться спать. Завтра утром  он  снова  пойдет  к
дому Синклера, сонно подумал Кристиан, откинувшись на подушки.  Конечно,
зацепка слабая, но все же лучше, чем ничего.
   В шесть часов он внезапно проснулся, всю ночь  его  мучили  тревожные
путаные сны. Кристиан с усилием сел в кровати и стал смотреть на  снимок
Элен Хартлэнд, который вчера ночью поставил на  комод,  подперев  щеткой
для одежды. Как-то резко и отчетливо в  голове  всплыла  одна  маленькая
деталь, о  которой  рассказывал  Эдуард:  "Мы  расстались  в  кафе.  Она
сказала, что живет неподалеку и ей пора возвращаться. Она сказала, что у
нее злющая консьержка..."
   - Проклятье! - проскрежетал Кристиан и, путаясь  в  шелковой  пижаме,
бросился одеваться.
   Он стоял перед домом в шесть сорок пять, но было уже поздно.
   Консьержка  разразилась  великолепной  тирадой,  в  ответ   Кристиан,
умевший виртуозно ругаться на четырех языках, тоже  не  ударил  в  грязь
лицом. Но все было напрасно: эти двое действительно снимали комнату,  но
они уехали, расплатились и уехали в пять часов утра.
   - Двое? Вы сказали двое? - Наступая, Кристиан совсем зажал консьержку
в угол, и она забеспокоилась. - Синклер и вот эта девушка?
   Он протянул фотографию и помахал ею перед носом  консьержки.  Старуха
вгляделась и начала смеяться. Да что вы,  совсем  нет.  Мсье  ошибается.
Синклер снимал комнату вместе с  молодым  человеком,  тоже  американцем.
Нет, имени она не знает, плату всегда вносил Синклер. Второй был того же
возраста, толстый, уродливый, едва лопотал по-французски,  всегда  ходил
крадучись,  слова  лишнего  не  дождешься,  только  "здрасьте"  да   "до
свидания"; бородатый, черный - грубое животное...  Консьержка  энергично
сплюнула на тротуар. - Удивленный Кристиан отступил назад. А  он-то  был
абсолютно уверен. Помедлив, он  снова  предложил  старухе  взглянуть  на
фотографию. Может быть, эта молодая женщина приходила к Синклеру  или  к
его другу? Может быть, она была с ними, когда  те  съезжали?  Консьержка
состроила плаксивую мину и визгливо захныкала.
   Ничегошеньки она не знает. Разве всех упомнишь.  В  дом  ходит  полно
молодых женщин, чаще всего -  проститутки,  на  них  такие  обтягивающие
брюки, вся задница торчит. А таких вот - не  было,  консьержка  щелкнула
пальцем по снимку. Эта - леди.
   Кристиан  сменил  тактику.  Он  достал  стофранковую  купюру,  и   та
мгновенно исчезла  в  скрюченных  старухиных  пальцах.  Купюра  принесла
желаемый результат. Хныканье прекратилось, а Кристиан  получил  ключ  от
комнаты, которую снимал Синклер. Он взбежал на четвертый этаж, последний
в доме, и вошел.
   Комната была длинной и узкой и, как он и думал,  выходила  на  другую
сторону. Здесь присутствовал определенный богемный шарм: старые потертые
ковры, две узкие кровати; два-три предмета старинной  мебели,  по-своему
привлекательной; вид из окна на крыши домов; белые стены с  развешанными
на них плакатами, в основном - реклама фильмов молодых режиссеров "новой
волны". Везде было чисто убрано, даже в корзинке для бумаг - пусто.
   Кристиан оглядел комнату. Он начинал чувствовать себя полным идиотом.
Было, конечно, странно, что Синклеру и его приятелю понадобилось  уехать
так внезапно. Было странно, что они сорвались в  пять  часов  утра.  Но,
кроме этого факта, который мог иметь тысячу разных объяснений, абсолютно
ничего не связывало эту комнату или ее бывшего владельца с Элен  -  если
только не давать волю воображению и не увлекаться детективными фильмами.
Он уже собрался  уходить,  когда  услышал  женский  голос  с  лестничной
площадки.
   - Льюис? Льюис? Это ты? Мне показалось, я слышу какой-то шум...
   Кристиан замер, но тут же понял, что  голос  принадлежит  американке.
Мгновение спустя  дверь  распахнулась,  и  в  комнату  вошла  маленькая,
пухленькая, пышноволосая брюнетка. На ней были домашние туфли,  -  узкие
брюки и  широкий  свитер.  Едва  она  справилась  с  первым  удивлением,
Кристиан узнал, что зовут ее Шэрон и сама она родом из города Дулут.
   Именно благодаря Шэрон все изменилось.
   Кристиан снова стал необычайно обаятелен. Уже через пять минут  Шэрон
курила его сигареты, сидя напротив на  продавленном  красном  диване,  и
болтала с Кристианом так, будто знала его всю жизнь. Она, казалось, была
удивлена исчезновением Льюиса, может быть, даже немного  расстроена,  но
это быстро прошло.
   - Значит, он смотался. И Тэд тоже. Надо же. - Тэд?
   Она хихикнула.
   - Его друг  Тэд.  Я  не  знаю  его  полного  имени.  Я  его  называла
Тэд-чудак. - Она состроила  гримасу.  -  Похож  на  горбуна  из  "Собора
Парижской богоматери",  знаете?  Приземистый,  неуклюжий.  Очки,  черная
курчавая борода. Если вы друг Льюиса, то вы должны были  видеть  Тэда  -
они неразлучны; а такого, знаете, раз увидишь - не забудешь, правда?
   - Я не друг Льюиса, - сделал решительный шаг Кристиан.  -  Не  совсем
так. Я ищу человека,  которого,  как  я  думаю,  знает  Льюис.  Вот  эту
девушку. Она моя сестра.
   Без особой надежды он протянул фото. Шэрон склонилась над снимком, и,
к огромному удивлению Кристиана, ее лицо мгновенно засветилось.
   - О! Да это же Хелен! Надо же! Какая она здесь  роскошная!  Я  всегда
считала, что  она  -  хоть  куда,  но  я  никогда  не  видела  ее  такой
великолепной...
   - Вы знаете ее? - Кристиан впился глазами в оживленное лицо Шэрон. Он
почувствовал, что близок к обмороку.
   - Знаю? Ну конечно. Она жила здесь неделю -  первую  неделю  августа.
Спала в моей комнате. Я работаю по ночам в баре  около  площади  Пигаль,
поэтому сплю днем. Я только что сменилась с дежурства. Тогда  я  оказала
услугу  Льюису,  ведь  денег  у  нее  не  было,  куда  пойти   -   тоже.
Представляете? Ужас! Так она ваша сестра? Надо же. А я все думала, что с
ней могло случиться... Она исчезла так  неожиданно.  Мадам  Тайна.  Даже
Льюис не представлял, куда она подевалась...
   Кристиан встал и предложил девушке руку.
   - Шэрон, - галантно произнес он. - Приглашаю вас выпить со  мной.  Вы
должны мне еще многое рассказать...
   - Выпить? -  Шэрон  покраснела  и  захихикала.  -  Сейчас  же  только
половина восьмого утра.
   - В Париже люди пьют, когда хотят - в любое время  дня  и  ночи.  Это
чуть ли не самая положительная черта данного города.
   - Да уж, Дулут этим похвастаться не может. - Она снова хихикнула.
   - Мы пойдем в один бар и закажем шампанское. - Он взял Шзрон под руку
и повлек за собой к двери. - А вы мне все-все расскажете...
   - Я постараюсь... Скажите, а все англичане разговаривают, как вы?
   - В настоящее время, увы, очень немногие. - Кристиан послал ей  самую
ослепительную улыбку. - Вы видите перед собой  представителя  вымирающей
породы, Шэрон...
   - Как жалко, - протянула девушка и весело поспешила за ним.
   - Значит, вот как все было.  -  Шэрон  сделала  глоток  из  бокала  с
шампанским, поставила локти на стол и подалась вперед. -  Я  приехала  в
Париж в мае. В первый раз я встретилась с Льюисом где-то в июле  в  кафе
"Страсбург". Он был официантом и мне тоже приискал работу в  этом  кафе.
Правда, я недолго там оставалась. Этот  отвратительный  Шрайбер,  -  она
скривилась. - И зарплата нищенская. Представляете?
   - Представляю, - с улыбкой поддакнул Кристиан. - Но, может быть,  для
Льюиса она не была такой уж мизерной?
   - Для Льюиса? Вы шутите! Да у Льюиса полно денег. Эта работа для него
пустяк, так, способ провести время. Его Тэд заставлял. Говорил, что  это
убережет Льюиса от неприятностей. Вот и все. Я полагаю, вы  знаете,  кто
такой Льюис?
   - Я только встречался с ним, и то ненадолго. Лига Плюща , да?
   Шэрон хихикнула.
   - Правильно. Этот аристократический прононс - умора,  правда?  -  Она
помолчала. - Льюисы  -  семья  богатенькая,  причем  из  старинных.  Его
папочка - тот самый Синклер из банка "Синклер, Лоуэлл и Уотсон". А Льюис
- единственный сын и наследник.
   - Ах вот как.
   Кристиан задумчиво откинулся назад, пока бесшумный  опытный  официант
сервировал завтрак: яичницу-болтунью с трюфелями и свежие  булочки.  Все
выглядело очень аппетитным, и Шэрон с удовольствием принялась за еду.  А
Кристиан вдруг обнаружил, что у него пропал аппетит. Оказывается, у Элен
Хартлэнд просто талант привлекать к себе богатых мужчин. Не очень-то ему
хотелось сообщать этот факт Эдуарду.
   - Ну вот, - Шэрон расправилась с яичницей и  улыбнулась.  -  Ну  вот,
Льюис оказал услугу мне, я - ему: сняла для него комнату прямо  напротив
своей. Они с Тэдом переехали где-то в июле.
   - Этот Тэд - довольно странный друг для такого  человека,  как  Льюис
Синклер, - сдвинув брови, сказал Кристиан. -  Он  тоже  работал  в  кафе
"Страсбург"?
   - Тэд? Ну что вы. - Она насмешливо посмотрела на собеседника. - Я  же
вам говорила, Тэд - чудак. Он никогда в жизни не работал.  Единственное,
что Тэд делает, - ходит в кино.
   - В кино?
   - Ну да. Он на этих фильмах помешался. Целые  дни  проводит  в  кино.
Позавтракает и прямиком в кинотеатр, потом в другой, и так целый день. В
Париже это нетрудно, сами знаете. Господи, жить в таком городе и торчать
день за днем в темном кинотеатре...
   - А Тэд тоже американец?
   - Конечно. Кажется, из Лос-Анджелеса. Но я не уверена, я вообще о нем
мало что знаю. Он все время был где-то рядом - как  ни  войду  к  ним  в
комнату, он тут как тут. Сидит в углу, ни  слова  не  говорит...  -  Она
слегка поежилась. - Я вам говорила, у меня от него мурашки по коже...
   - Но Льюису он, по-видимому, нравился?
   - О, они с Льюисом были вот так... - Она подняла руку и скрестила два
пальца. Кристиан недоуменно поднял брови. Шэрон хихикнула и покраснела.
   - О'кей, я скажу. Мне действительно очень нравился Льюис, я  на  него
смотрела и млела. Он ведь и вправду красивый парень? Но  он  никогда  не
предлагал мне сходить куда-нибудь, вообще - ничего не предлагал. И через
какое-то время я начала подозревать, что они с Тэдом... ну, понимаете...
голубые...
   Ну уж, во всяком случае, не Синклер, пронеслось в  голове  Кристиана.
Он знал, что его инстинкт в таких случаях работает безошибочно.  Синклер
явно  предпочитал  женщин.  Кристиан  вежливо  улыбнулся.   Шэрон,   чьи
инстинкты подобного рода были развиты куда  слабее,  кокетливо  на  него
посмотрела.
   - Но вы поняли, что ошибались, - подсказал Кристиан.
   - Да. Когда Хелен... когда ваша сестра появилась. Шэрон замолчала,  и
Кристиан ее не торопил. Девушка вздохнула.
   - Я его не виню, - наконец продолжила она. - Это я к тому, что она  и
вправду хоть куда. А Льюис по ней просто с ума  сходил  -  это  было  за
версту видно. Тэд, кажется, тоже. У него трудно что-нибудь разобрать.  Я
знаю одно: раз вечером я вошла к ним в комнату, а они сидят  и  глаз  от
нее не могут оторвать. Представляете, она и полслова-то не произнесет, а
они на нее все  пялятся.  Я  даже  сначала  взревновала.  А  кто  бы  не
взревновал?
   - Вы знаете, как они познакомились?
   - Не совсем. Думаю, случайно. Что-то  вроде  этого:  она  только  что
сошла с корабля, который приплыл из Англии, а кто-то из них -  я  думаю,
Льюис - на ходу столкнулся с ней на улице. Денег снять комнату у нее  не
было, я уже говорила; они привели ее к  себе  и  договорились,  что  она
поживет в моей комнате. Но она пробыла недолго. Дней  семь-восемь.  А  в
один прекрасный день взяла и исчезла. - Шэрон нахмурилась, и ее  большие
синие глаза посерьезнели. - Ну вот, и я ничего больше не знаю:  ни  куда
Хелен пошла, ни где она сейчас. Надеюсь, с ней все  в  порядке.  Знаете,
она мне нравилась.
   - Вы с ней часто разговаривали? Может  быть,  вспомните,  о  чем  она
рассказывала? Это подсказало бы мне, где ее искать теперь.
   - Нет. Мы говорили друг с другом от  силы  раза  два.  Знаете,  Хелен
казалась мне замкнутой.  Какой-то  печальной,  потерянной.  Один  раз  я
видела, как она сидела  в  моей  комнате  и  плакала.  Я  попыталась  ее
утешить, но она просто встала и ушла. Она  вообще  целыми  днями  где-то
шаталась, Льюис рассказывал. И все одна.
   - Без Тэда, без Льюиса?
   - Да. Она их держала на расстоянии, как, впрочем, и меня.
   - Так-так... - Кристиан помолчал. - Значит,  вы  не  думаете,  что  с
одним из них у нее был роман или что-то в этом роде?
   -