в  автобус
уже забиралась толпа школьников.  Они  оказались  последними,  и,  когда
вошли в автобус, свободным оставалось только одно  место.  Присцилла-Энн
ухмыльнулась, щелкнула жвачкой и обвела взглядом  сиденья  -  в  поисках
талантов, как она это называла.
   - Садись! - Она подтолкнула Элен.  -  Все  в  порядке.  Мне  нравится
стоять...
   Автобус тронулся и тут же затормозил. Шофер оглянулся через плечо,  и
Элен увидела, как он выдернул ручной тормоз. Он действительно был  новый
- лет пятьдесят, очень худой. В лоснящемся сером костюме с  обтрепанными
манжетами и белой нейлоновой рубашке. Из манжет торчали кости  запястий.
Она увидела, как он обернулся, и заметила, что он  колеблется.  Заметила
это  и  Присцилла-Энн,  потому  что  смерила  его   холодным   взглядом,
отвернулась и принялась напевать какой-то мотивчик.
   - Мисс! Мисс! Вы сядете или как?
   Он пробовал обратить это в шутку - блеснули белые зубы.  Разговоры  в
автобусе стихли. Внезапно воцарилась мертвая тишина. Присцилла-Энн  даже
не повернула головы.
   -  Мисс!  Мисс!  Вам  надо  сесть.  По  правилам...  Очень   медленно
Присцилла-Энн повернула голову.
   Теперь у нее была аудитория, и она  это  знала.  И  получала  большое
удовольствие, как заметила Элен. Очень медленно она  смахнула  с  рукава
воображаемую пылинку и чуть-чуть повернула голову.
   - Ты со мной заговариваешь, бой?
   В автобусе было невыносимо жарко, и  тишина  словно  колебалась,  как
горячее марево. Сзади кто-то засмеялся. Шофер поднял  глаза.  Он  просто
некоторое время смотрел на Присциллу-Энн, не шевелясь, ничего не говоря.
Затем очень медленно он отвернулся и отпустил тормоз. Автобус  тронулся.
Разговоры  возобновились.  Присцилла-Энн   опять   принялась   напевать,
покачивая в такт бедрами, и Элен стало очень скверно.
   - Зачем ты так?  -  спросила  она,  когда  они  сошли  с  автобуса  в
Оранджберге. - Присцилла-Энн, зачем ты обозвала его боем? Он ведь ничего
плохого не думал. Просто исполнял свои обязанности.
   - Подумаешь! - Присцилла-Энн презрительно тряхнула головой. -  Он  же
просто черномазый дурак, водитель автобуса. И хлопок не собирает  только
потому, что машины делают  это  лучше.  Чтобы  черномазый  так  со  мной
разговаривал? И бога ради ни слова папе, не то он взбесится.  Все  время
"негры, негры, негры" - с тех самых пор, как Верховный  суд  вынес  свое
решение, если ты знаешь, о чем я.
   Элен вздохнула. Конечно, она знала - она же читала газеты, как и все.
"Иск Брауна к  отделу  школьного  образования".  И  новое  постановление
Верховного  суда,  гласившее,  что  сегрегация  в   учебных   заведениях
противоречит конституции. О да, она знала! С тех пор об этом  без  конца
говорил не только отец Присциллы-Энн.
   - Мой папа говорит, что у этого есть  только  одна  хорошая  сторона.
Если это случится - а папа говорит, что ничего не будет, что  Юг  такого
не потерпит, - так я брошу школу прежде, чем их туда  начнут  возить  на
автобусе. Ты только вообрази, Элен! Сидеть в классе  рядом  с  одним  из
них! - Присцилла засмеялась. - Знаешь, от них воняет? Это правда. Так  и
несет. И папа говорит, что этому типу, ну, судье, как его там? Что  Эрлу
Уоррену лучше носа не совать в Алабаму, не то его тут же и линчуют...
   - От Миссисипи Мэри не воняло! - Элен нахмурилась. - А если и  пахло,
так очень приятно. Помнишь, я тебе рассказывала про Миссисипи  Мэри?  До
сих пор не знаю, почему ее так называли. Она была моей  няней.  Недолго,
пока я была совсем маленькой.
   - А, она! Толстуха такая? И жила возле старого  хлопкового  поля?  Ну
да, помню. И недавно скапустилась, верно?
   - Да.
   - И все черномазые  на  похоронах  перепились.  Господи!  О  чем  тут
говорить? Так ты хочешь шипучки?
   Элен кивнула. Они перешли улицу, миновали косметический  салон  Касси
Уайет и старый отель, который теперь  был  закрыт.  На  окраине  строили
новый мотель с домиками. По слухам, участок со старым отелем купил  отец
Присциллы-Энн. Отель он думал снести и расширить свой магазин.
   Магазин этот за последние годы уже  заметно  изменился.  Мерв  Питерс
установил новые полки и холодильники, и вы сами себя  обслуживали  -  не
надо было ждать, когда тобой займутся, кроме как у кассы. А теперь еще и
безалкогольный бар - длинная белая стойка, высокие табуреты с  сиденьями
из глянцевитой искусственной кожи, ряды бутылок с разноцветными сиропами
и радиоприемник, настроенный на WQXA. Сплошь музыка  в  стиле  кантри  и
ковбойские песни. Присцилла-Энн говорила, что это убожество.
   Элен робко пожала руку отцу Присциллы-Энн и примостилась на табурете.
Она вспомнила Миссисипи Мэри. Ведь  от  нее  правда  ничем  скверным  не
пахло, и она была  очень  добрая.  Брала  Элен  на  руки  и  убаюкивала,
прижимая к своей огромной  груди  и  напевая  такие  чудесные  протяжные
песни,  пока  она  не  засыпала.  Ну  конечно,  тогда  она  была  совсем
маленькой. А чуть смогла оставаться дома одна, Миссисипи  Мэри  ушла  от
них, и снова Элен ее увидела, только когда однажды проходила мимо  лачуг
из толя и Миссисипи Мэри угостила ее зеленым чаем - сладким и  холодным.
А мама страшно рассердилась, когда узнала... Элен нахмурилась.
   Конечно, она не плакала и ничего такого, но ей было очень жалко,  что
Миссисипи  Мэри  умерла,  а  теперь  ей  стало  жалко  шофера.  И  зачем
Присцилле-Энн понадобилось так его оборвать?
   Когда они допили свои бокалы, Мерв их  выпроводил,  и  они  поднялись
наверх в спальню Присциллы-Энн. Элен смотрела  вокруг  широко  открытыми
глазами. Ей и в голову не приходило, что у девочки, ее ровесницы,  может
быть такая красивая комната. Все было  кремово-розовым.  Кремово-розовое
покрывало с оборками на кровати и кремово-розовые фестоны на занавесках.
А обои настоящие с розами, и целый ряд говорящих кукол,  все  в  розовых
платьях.
   Присцилла-Энн сделала небрежный жест:
   - Ничего, правда? Папа только-только ее для меня отделал  заново.  Он
теперь для меня все сделает. После того, как мама ушла.  Ему,  наверное,
одиноко. - Она пожала плечами. - И дела у него теперь идут хорошо -  вот
и бар, ну и остальное. Строит  всякие  планы,  понимаешь?  Говорит,  что
Оранджбергу вовсе незачем оставаться глухой дырой. -  Она  вздохнула.  -
Ну, не знаю. По-моему, хорошо было бы уехать  куда-нибудь.  В  настоящий
город. В Монтгомери, например. Просто здорово. А ты когда-нибудь  думала
про то, чтобы уехать?
   - Сама не знаю. Иногда думала. Присцилла-Энн нахмурилась.
   - Теперь ты про это и не говоришь вовсе. А раньше, помнишь? Как  твоя
мать увезет тебя в Европу, и вообще. В Лондон. - Она пожала плечами. - И
выражалась ты по-дурацки. Вообще была воображалой, знаешь? Много о  себе
понимала. Так все говорили - кроме, конечно, Билли Тэннера.
   Лицо Элен  залила  краска.  Она  отвернулась  и  сделала  вид,  будто
рассматривает кукол.
   - Мы откладываем деньги. - Она замялась. - То есть  мама,  понимаешь?
Это же дорого - вернуться в Англию.  Такое  большое  расстояние.  -  Она
обернулась к Присцилле-Энн. - У нас есть коробка, - добавила она  затем.
- Мамина старая жестяная коробка. И когда у нас бывают лишние деньги, мы
их кладем туда. И когда там наберется достаточно - когда-нибудь, - то мы
и уедем.
   - Коробка? Твоя мама держит деньги в коробке?  -  Присцилле-Энн  это,
видимо, показалось смешным, потому что она усмехнулась, но тут же пожала
плечами. - Ну да, почему бы и нет? Банк, коробка - какая разница!
   Вот  только...  -  Она  замялась.  -  На   это   же   много   времени
понадобится...  Ведь  у  Касси  Уайет  твоя  мама   не   может   столько
зарабатывать...
   - Теперь она зарабатывает больше! - радостно перебила Элен. - Теперь,
когда я стала ездить в школу, она работает больше. Пять  дней  в  неделю
и...
   - Она днем работает? - Присцилла нахмурилась. - Да? Странно!
   - Что странно?
   - Ну, я на той неделе была у Касси Уайет. - Присцилла-Энн  встряхнула
своим "конским хвостом" и поглядела в зеркало. - Сразу после школы. Папа
позволил мне сделать прическу. Я хотела причесаться как Сьюзи, с  такими
кудряшками на лбу, ну, ты знаешь... и я  хотела,  чтобы  причесала  меня
твоя мама. Все говорят,  что  она  замечательно  причесывает.  Она  ведь
следит за твоими волосами, правда? И они всегда такие красивые...
   - Ну и?..
   - Ее там не было. Твоей мамы. Касси Уайет сказала, что  мне  придется
подождать каникул, потому что твоя мама работает только по утрам.
   - По утрам? Как же так? Она, наверное, спутала.
   Наступило короткое молчание. Присцилла-Энн посмотрела на  нее,  потом
снова взглянула на свое отражение, и в глазах у нее  было  что-то,  чего
Элен не поняла. Словно она смеялась над  ней  и  жалела  ее.  Потом  она
пожала плечами.
   - Должно быть, так.  Я  чего-то  недослышала.  Хочешь  его  примерить
сейчас?
   Присцилла-Энн помогла ей. Элен  сняла  блузку,  но  руки  у  нее  так
тряслись, что застегивать бюстгальтер пришлось Присцилле-Энн. Потом  она
зашла спереди и смерила Элен критическим взглядом.
   - Видишь? Я не ошиблась. Сидит как влитой. Точно по твоей мерке...  -
Она комически закатила глаза, и обе захихикали.
   - Элен Крейг, - заявила Присцилла-Энн с утрированной южной  оттяжкой,
- ты уже совсем женщина.
   - И вовсе нет. Сама посмотри! - Элен подергала бюстгальтер. - Тут вот
есть. А остальное пусто. Пощупай.
   - Лишь бы никто  другой  не  щупал,  -  горловым  голосом  произнесла
Присцилла-Энн, и обе  снова  захихикали.  Потом  Присцилла-Энн  отыскала
бумажную салфетку  и  показала  Элен,  как  заложить  ее  в  бюстгальтер
спереди.
   - Ну вот! - сказала она затем. - Полный  порядок,  видишь?  Несколько
недель делай так, а потом они подрастут. Он тебе скоро станет  тесен.  И
Билли Тэннер просто взбесится...
   - Помолчи о Билли Тэннере, хорошо? - Элен дружески ее толкнула.
   - Ну, ладно, ладно,  помолчу.  Да  и  кому  нужно  говорить  о  Билли
Тэннере? Такой дурак.  Знаешь,  он  водит  пальцем  по  строчкам,  когда
читает, как маленький, и губами шевелит  -  проверяет,  верно  ли  понял
слово.
   - Это не правда!
   - Именно что правда! А его отец сидит  на  пособии.  Мне  Эдди  Хайнс
говорил. Как черномазый. Только и делает, что пьет,  и  уже  десять  лет
бездельничает. И...
   - Да замолчи же, Присцилла-Энн! Билли тут ни при чем. Билли  работает
с утра до ночи. После  школы  он  по  вечерам  готовит  в  закусочной  в
Мэйбери.
   - Ты там хоть раз была? Гамбургеры на сале с капустой. Фу!
   - И по субботам еще в гараже. Он хочет стать механиком,  он  мне  сам
сказал. Он очень хорошо разбирается в машинах,  в  моторах,  и  во  всем
таком...
   - А у самого машины нет, так? - Присцилла-Энн вздернула голову. - Нет
и никогда не будет! Билли Тэннер никогда ничего не добьется. И ты просто
дура, что гуляешь с таким мальчиком.
   - Я с ним не гуляю. - Элен перевела дух. - Просто  иногда  мы  с  ним
встречаемся. На трейлерной стоянке. Вот и все. И он мне нравится. Может,
он соображает не так быстро, зато он добрый и...
   - Послушай! - Присцилла-Энн сердито махнула рукой. - Мы  сюда  пришли
не  для  того,  чтобы  разговаривать  о   Билли   Тэннере.   Мы   пришли
разговаривать об Эдди. Ты хочешь узнать, что было? Да или нет?
   Элен колебалась. Слова Присциллы-Энн ее обидели, и она  решила  уйти,
но уходить не хотелось. Как-никак Присцилла-Энн вела  себя  по-дружески.
Подарила ей бюстгальтер. А кроме того, в глубине души, хотя ей неприятно
было сознаваться в этом, она очень хотела узнать, что было дальше.
   - Ну хорошо, - сказала она наконец со вздохом. - Хочу. Так  что  было
дальше?
   Она села на кровать, и Присцилла-Энн, помедлив, села рядом с ней.
   - Клянешься, что  никому  не  расскажешь?  Смотри,  не  забывай!  Ну,
ладно... - Она испустила глубокий вздох. - Просто не знаю,  поверишь  ли
ты. Мне и самой не верилось. Третья встреча такая  же,  как  вторая,  но
только хлеще, понимаешь? Встреча четвертая - он его вынул.
   У Элен открылся рот.
   - Что? Так прямо и...
   - Да нет, глупыш.  Не  сразу.  Еще  чего!  -  На  лице  Присциллы-Энн
изобразилось  презрение.  -  Теперь  мы  говорим  о  до-олгом  свидании.
По-моему, он немножко сорвался - ведь он меня уважает. Я  это  знаю.  Он
сам так говорил. Но мы без конца целовались, а его руки были  на...  ну,
ты знаешь, там, где в прошлый раз, но только  обе.  И  я  просто  с  ума
сходила. И он сходил. Ну и... он вроде как устроил,  чтобы  я  погладила
его через штаны. И, Элен, честное слово, на ощупь он был такой большой и
твердый, что я перепугалась.  Ну,  просто  поверить  не  могла.  Помнишь
таблицы по биологии? Там он выглядит таким маленьким, понимаешь? А  этот
был совсем не маленьким. Я его чувствовала, и тут...
   - Тут он его вынул?
   - Ага!
   - Ой! - Элен нервно вздрогнула.
   - И знаешь, где мы были? - Присцилла-Энн залилась смехом. - В папином
кабинете!
   - В кабинете твоего папы? Ты шутишь.
   - А вот и нет. У него в кабинете. Прямо на  диване  из  искусственной
кожи, которым он так гордится. И знаешь, о чем я думала? Вдруг пришло  в
голову, и все. Я подумала: а что, если вдруг что-нибудь случится,  ну...
- Она понизила голос. - Что, если он кончит - ясно? И  туг  я  подумала:
"А, ничего! Если так, кожа-то,  слава  богу,  искусственная,  и  мы  все
салфеткой вытрем. Папочка и не догадается". И тут я как засмеюсь!
   - Ты засмеялась? Прямо тогда? Когда он его вынул? Эдди обиделся?
   - Обиделся? Да просто взбесился. Ну, сначала он его, конечно, убрал -
запихнул в штаны и дернул "молнию" вверх. И вот тогда  он  и  взбесился.
Знаешь, Элен, я просто заревела в голос. Подумала: ну,  все.  Сейчас  он
хлопнет вот этой дверью, и я его больше не увижу. Только Эдди, наверное,
стало меня жалко, потому что, чуть я заплакала, он вернулся, обнял меня,
а я его поцеловала, ну и... немного погодя он снова его вынул.
   - Присцилла-Энн Питерс, ты врешь! Этого не было.
   - Нет, было! -  На  щеке  Присциллы-Энн  возникла  ямочка.  -  Я  ему
сказала, что хочу посмотреть еще раз. Вот так!
   - И не побоялась?!
   - Нет. И вообще... - Присцилла-Энн потянулась. -  Я  сказала  правду.
Что хочу поглядеть. То есть я видела ребят в гимнастическом  зале  -  да
кто их не видел? Я знаю, что значит "встал" - трусы вздуваются.  Но  это
совсем другое. Крупным планом, так сказать. И в цвете.
   Наступило долгое молчание. Перед глазами Элен кружили  образы,  очень
смутные и далекие от реальности.
   - А он... Как он?.. - Она  замялась.  -  Он  красивый?  Присцилла-Энн
задумчиво свела брови и поразмыслила.
   - Он вообще-то чудной, - пришла она к заключению. - Ужасно большой, я
уже говорила. И вовсе не застывший, как я думала, а все время вроде  как
покачивается  вверх-вниз,  вверх-вниз,  точно  жезл.  И  цвет   у   него
необыкновенный. Багровый, почти багрово-лиловый. - Она сглотнула. - Как,
по-твоему, они все такие или только у него?
   - Не знаю. Наверное, все. А... - Элен подняла глаза. Она чувствовала,
что вот-вот опять засмеется и что Присцилле-Энн тоже хочется смеяться. -
А ты его потрогала?
   - Вот уж нет! За кого ты меня принимаешь? -  Присцилла-Энн  негодующе
ее толкнула. - Он хотел, чтобы я это сделала, а я ни в какую. Но знаешь,
что я все время думала? Я думала: господи, он такой огромный, так как же
он влезает... ну, ты понимаешь.
   - Боже ты мой! - Элен прижала ладонь ко  рту  и  принялась  смеяться.
Присцилла-Энн тоже принялась смеяться, и они обнялись, чтобы не  упасть,
и прямо тряслись от смеха, пока у них слезы из глаз не  потекли.  Первой
остановилась Присцилла-Энн.
   - Перестань! - потребовала она. - Это же серьезно. -  Она  встряхнула
Элен за плечи, и та поперхнулась. - Правда. Я ведь тебе уже сказала. Мне
надо решить, вот сейчас разобраться,  чего  я  хочу,  и  ты  должна  мне
помочь. Что мне делать сегодня вечером? В автокино?
   - По-твоему, он попробует...
   - Конечно! - Присцилла поджала губы. - Они все одинаковые.  С  каждым
следующим разом стараются зайти чуть дальше.
   - Но дальше, по-моему, уже некуда.
   - Много ты знаешь! Оно  и  видно.  -  Глаза  Присциллы-Энн  сверкнули
презрением. - Я прямо сейчас могла бы назвать три вещи! Я-то  знаю.  Мне
Сьюзи Маршалл рассказывала  наверное.  Сказала,  что  на  такое  она  не
согласилась, и вот тут, конечно, соврала. Слушай... - Она покосилась  на
дверь, пригнулась к  уху  Элен  и  начала  быстро  шептать.  Глаза  Элен
раскрывались все шире и шире.
   - В носовой платок! Да не может быть!
   - А вот  может!  А  потом...  -  Присцилла-Энн  снова  наклонилась  и
зашептала. Потом отодвинулась, и они уставились друг  на  друга.  -  Это
правда. Я прежде тоже не верила.  То  есть  чтобы  вначале...  По-моему,
ничего грязнее не придумаешь, верно?
   - И им это нравится? Присцилла-Энн умудренно кивнула.
   - Больше, чем позволить все. То есть  некоторым.  Так  сказала  Сьюзи
Маршалл.
   - Но девушки... Девушкам же  это  не  может  нравиться.  Фу!  -  Элен
наморщила нос. - Вкус, наверное, противный.
   - Сьюзи Маршалл говорит, что нет. И тогда  нельзя  забеременеть.  Так
она сказала. - Присцилла-Энн испустила вздох. - Ну и что мне делать?
   Элен озабоченно покачала головой:
   - Не знаю. Наверное, просто сказать "нет". Если ты будешь твердой...
   - У меня не получается. - Присцилла-Энн скривила губы. - Вид  у  меня
не такой - понимаешь? Тебе-то хорошо! Ты меня  моложе,  но,  когда  тебе
хочется, ты выглядишь жуткой недотрогой. Ну, когда  сердишься.  Глаза  у
тебя тогда просто голубой лед. Ну, и твой голос помогает -  какой-то  не
такой, холодный и английский. Тебя ведь боятся. Только не я, потому  что
ты моя лучшая подруга. Но таких хватает. Не знаю...  Я  ведь  не  такая.
Когда я говорю  "нет",  получается  как  раз  наоборот.  Элен  встала  и
нахмурилась, припоминая.
   - Ты можешь сказать... Вот-вот: если бы он тебя уважал, то не стал бы
так поступать...
   - Ух ты! - Лицо Присциллы-Энн просияло. - Как здорово!
   - Мама говорила, что...  -  Элен  пожала  плечами.  -  Может,  это  и
сработает, но я не знаю.
   - Мне нравится. И я попробую. Настоящий козырь!  -  Она  прошлась  по
комнате, потом встала в позу перед зеркалом. - Если бы ты  меня  уважал,
Эдди, ты бы этого не сделал! - Она обернулась. - Ну, как?
   - Неплохо. - Элен широко улыбнулась. - Но  попробуй  похолоднее  и  с
убеждением. Ну, будто ты глубоко обижена и... как это?.. и оскорблена  в
своих лучших чувствах. Вот именно. Ну-ка, попробуй еще раз.
   Присцилла-Энн попробовала еще раз. Теперь  голос  ее  прозвучал  так,
словно у нее что-то застряло в горле, и Элен еще с ней порепетировала. В
конце концов Присцилла-Энн тяжело вздохнула:
   - Хватит. Лучше у меня все равно не выйдет. Получается, правда, хуже,
чем у тебя, но все-таки... - Она умолкла и уставилась на Элен в зеркале.
- А ты бы могла стать актрисой, - сказала она. - Ты ведь  мне  говорила,
что хочешь пойти в актрисы. Так, по-моему,  у  тебя  получилось  бы.  Ты
соображаешь, а с голосом умеешь делать все, что задумаешь. Ну а  лицо...
Даже я никогда не знаю, что ты думаешь на  самом  деле,  потому  что  ты
очень скрытная, когда тебе надо. И тогда ты скажешь что-нибудь - два-три
слова, - а сама вовсе этого и не думаешь, но я  тебе  верю.  И,  значит,
Эдди поверил бы. Вот бы мне так уметь!
   Элен засмеялась.
   - А зачем? - спросила она. - Для чего тебе это?
   - Не знаю. - Присцилла-Энн  пожала  плечами.  -  Может,  я  бы  тогда
почувствовала себя ужасно сильной. Не знаю. Иногда  ты  на  меня  просто
жуть наводишь. Ты вот ничего такого  не  делаешь,  а  захотела  бы,  так
наверняка крутила бы мальчиками, как захочешь. С ума бы их сводила...
   - Правда? - Элен недоверчиво уставилась на нее.
   - Ага. - Присцилла-Энн замялась. - И мужчин тоже, - добавила  она.  -
Их тоже, думается мне.
   Домой Элен шла медленно. От Оранджберга до  трейлерной  стоянки  было
около  мили  -  по  Главной  улице,  потом  по  шоссе,  напрямик   через
калв