рритории Польши.  Вскоре и  в  советской части  пущи  удалось организовать
второй   зубровый   питомник.    Польские   зоологи   передали   сюда   пять
кавказско-беловежских зубров,  среди них Пурпуру, Пулю, Пуфа - потомков быка
Боруса, правнука самого Кавказа.
     Так  на  территории нашей  страны  возник  третий  после  Кавказского и
Аскании-Нова очаг разведения зубров.
     На  первых порах,  чтобы спасти от  вымирания этот  вид  зверя,  ученые
ставили  перед  собой  простую цель:  как  можно  скорее  размножить зубров,
увеличить   количество  особей,   пусть   и   гибридных,   тем   более   что
кавказско-беловежские зубры оказались на редкость красивыми, жизнестойкими.
     С  этой задачей зоологи Европы справились.  К середине двадцатого века,
точнее,  в  1951 году число зубров достигло ста  пятидесяти,  из  них третья
часть в СССР, более всего - на Кавказе.
     Когда в  Кишинский зубропарк прибыло пополнение,  а  в Беловежской пуще
появились  чистокровные зубры  из  Пшинского питомника,  можно  было  начать
селекцию на  чистого зубра путем поглотительного скрещивания.  Роль носителя
кавказской крови на  Кише  принадлежала Пущанину и  другому быку  -  Пухару,
привезенному двумя годами позже из Центрального питомника. Этот питомник был
создан  главком заповедников и  Комиссией по  охране и  восстановлению зубра
Академии  наук  СССР.  Он  расположился на  Оке,  недалеко  от  Москвы.  Всю
организационную работу в  нем проделали Михаил Андреевич и  Лидия Васильевна
Зарецкие.
     И  вот  на  Кавказе уже  двадцать четыре зубра.  Вожак Ермыш и  новичок
Пущанин никак  не  поделят между  собой  стадо.  Борис Артамонович Задоров с
егерями Татарковым и  Никотиным не  решаются выпустить из загона неспокойных
зверей.
     Написали письмо Михаилу Андреевичу Зарецкому: что делать?
     Неожиданно  на  Кишу  приехала  Лидия  Васильевна.   Радостно  и  добро
встретили ее старые сотрудники. Она осмотрела стадо и сказала своим друзьям:
     - А не проехать ли нам на Умпырь?
     Задоров и  Кондрашов переглянулись:  неужто и  она подумала о  переводе
зубров в эту глухую долину?  Зуброводы хотели сами предложить такой ход.  Но
постеснялись,  тем  более что  был тут и  новый человек,  который приехал на
должность главного зубровода. Фамилию его знали - Калугин, по имени-отчеству
Сергей Гаврилович.  Зарецкая то и  дело заговаривала с  ним,  видно,  хотела
составить для себя более полное представление о человеке, которому вручается
судьба многострадального кавказского стада.
     На Умпырь поехали через Бамбак и Черноречье.
     Долина  Умпыря  в  этот  солнечный июнь  благоухала запахами черемухи и
цветущего луга.  От красок рябило в глазах.  Дрозды состязались в мастерстве
пения.  В  кустах мелькали непуганые серны  и  олени.  Журчали чистые ручьи.
Свежий ветер с ледников остужал горячее сердце.
     Вечером,  после ужина, сели на порожках вновь отстроенного кордона, где
жил егерь Василий Терлецкий, и вспомнили о грозных годах войны, не обошедших
эту долину и в двадцатых, и в сороковых годах.
     - Нравится  вам  здесь?  -  Лидия  Васильевна обернулась к  Калугину  и
широким жестом обвела горы.
     - Красиво и  знакомо,  -  отозвался он.  -  Я учился в Орджоникидзе,  в
Горском институте.  Там тоже Кавказ, но зеленого цвета меньше - все скалы да
камень. Здесь для зубров совсем хорошо. Райское место.
     Засмеялась. Прошлое военное ему пока неведомо. Спросила:
     - Ну а старый Ермыш? Он вас не беспокоит?
     - Вожак  свое  сделал.   Ни  на  Кише,  ни  тут  места  ему  нет.  Надо
выбраковывать. Ермыш уменьшает кровность стада по зубру.
     Слово "выбраковка" здесь еще не  произносили.  Пока знали другое слово:
"размножать".  Решимость Калугина понравилась Лидии Васильевне.  Она глянула
на Задорова:
     - Что,  если  вам,  Борис Артамонович,  поручат застрелить Ермыша?  Да,
Ермыша.
     - Эт-почему ж?  -  От  испуга он  даже стал заикаться.  -  Как то  есть
застрелить? Шуткуете?
     - Мы договоримся об этом сами, - сказал Калугин.
     Спокойный,  покладистый  и  вдумчивый  человек.  Потому  так  просто  и
естественно вошел в  старый кишинский коллектив.  Правда,  на  коне выглядел
пока мешковато,  но ездил не уставая. И все вокруг замечал, записывал. Любил
свое дело.
     В  тот  вечер они решили разделить стадо.  Половину перегнать сюда,  на
вольный выпас, возродив полноценную жизнь и на этой прародине зубров.
     Годы надежды были и годами трудностей.
     На заповедники неожиданно обрушилась волна необдуманных реформ. Василий
Никитич Макаров покинул свой пост.  Новые люди не  все  понимали,  что такое
заповедность для природы нынешней и  будущей.  Чуть не  треть заповедников в
стране  успели  закрыть,   много  раздали  по  разным  ведомствам.   Площадь
Кавказского  уменьшилась  почти   вдвое.   Стройная  система   заповедования
пошатнулась, ученые оказались в стороне. Об этом говорили, возмущались в тот
вечер и на Умпырском кордоне.
     - А  как  обстоят дела  у  зубровода Корочкиной в  Беловежской пуще?  -
спросил Калугин Лидию Васильевну.
     - Те  же  трудности,  те  же  заботы.  Скоро вы  встретитесь.  Намечены
совместные совещания раз в  три года.  Вместе с  польскими учеными.  Тогда и
потолкуете обо всем.

     Время,  время...  Не очень-то согласуется оно с нашими планами,  бежит,
торопится. Вот и еще десяти лет как не бывало.
     На  очередном  совещании  с  польскими коллегами в  Беловежской пуще  -
кажется, в 1960 году - Калугина спросили, сколько у него зубров в Кавказском
государственном заповеднике. Он ответил по памяти:
     - Чистокровных  двенадцать,   чистопородных  сто   восемь  и   гибридов
восемьдесят два. Всего двести два.
     - Не тесно им?  -  поинтересовалась Корочкина.  У  нее в пуще проживало
чуть более шестидесяти голов - и то они объели весь подрост.
     - Наши  стада освоили пока  сорок тысяч гектаров пастбищ.  С  пятьдесят
шестого на  вольном содержании.  Пять  голов  на  тысячу  гектаров.  Кормами
обеспечены.
     Потом он  сказал,  что  за  десять лет  зуброводы выбраковали почти три
десятка  быков,  слишком напоминающих бизона.  Поглотительное скрещивание на
зубра продолжалось. Кишинское и умпырское стада почти не отличались от своих
уничтоженных предков.  Этому способствовала не только наследственность, но в
какой-то  мере и  среда обитания.  Горы определяли повадки,  характер,  даже
внешний вид животных.
     В 1970 году в Кавказском заповеднике насчитывали почти семьсот зубров.
     Когда  Калугин назвал эту  цифру  в  Кише,  Борис Артамонович Задоров и
Александр   Васильевич  Никотин   удовлетворенно  переглянулись.   Вздохнул,
погружаясь в прошлое,  и Кондрашов. Старики вспомнили, что столько же зубров
было на  Кавказе перед мировой войной 1914 года,  когда молодой егерь Андрей
Михайлович Зарецкий  с  Телеусовым и  Кожевниковым оберегали стадо  от  злых
охотников и опасностей.
     Вспомним  и  мы  еще  раз  первого  директора  Кавказского  заповедника
Шапошникова,  героев нашего повествования -  живых в  павших,  -  вспомним и
скажем:  да  воздается им  должное  за  человеческий подвиг,  который одолел
суровые войны,  оказался сильнее подлости временщиков,  уничтоживших в  свое
время древнейшего зверя Кавказа. Доброе победило.
     Если б не так, зачем тогда жить?..


                               Глава девятая,

                          самая короткая в романе.
                         Старинное слово "эпилог".
                         Обращение к Красной книге.

     Автору показалось, что эпилог, иначе говоря, заключительное сообщение о
событиях,  здесь просто необходим.  Дело в том, что в тексте романа читатель
не найдет слов,  хотя бы приблизительно оправдывающих название третьей части
книги.  Что это за "Зеленые листы из Красной книги"?  А ведь так уж принято:
название означает суть дела, замысел повествования, идею.
     Да простит меня снисходительный читатель за столь позднее возвращение к
заглавному листу этой части!

     Человечество давно  проявляет беспокойство о  живой  природе.  Давление
цивилизации на нее все возрастает.
     Вырубка лесов,  этого зеленого плаща биосферы*, широкое осушение болот,
обмеление рек;  прямое уничтожение диких зверей,  птиц,  растений, овраги на
лугах и  полях;  губительное дыхание индустрии городов -  словом,  все,  что
изменяет  естественную  среду  и  называется  антропогенным наступлением  на
природу,  -  все  это привело к  уменьшению числа видов зверя и  растений на
земле, а во многих районах планеты и к полному уничтожению их.
     ______________
     *  Биосфера -  область активной жизни на планете,  куда входит и  такой
фактор преобразований, как человеческий разум.

     Есть о чем задуматься.
     Биологи передовых стран мира  не  могли остаться равнодушными зрителями
этого негативного процесса.  Они постарались выяснить, как велика опасность.
Началась  запись  -   по  письменным  документам  прошлого,  по  памяти,  по
наблюдениям -  исчезающих животных и растений. Так возникли горестные списки
- точный масштаб и скорость уничтожения живой жизни на земле.
     В  1948 году Международный союз охраны природы и  ресурсов земли,  цель
которого  -  "исследовать,  осведомлять и  указывать  возможные пути  защиты
природы",  создал Комиссию службы выживания. В СССР она называется Комиссией
по редким и исчезающим видам.
     Было установлено, что с начала семнадцатого века на планете уже исчезло
шестьдесят три  вида  и  пятьдесят пять  подвидов млекопитающих и  около ста
видов птиц. Третья часть урона - за последние пятьдесят лет.
     Процесс  истощения природы  идет  с  мрачным ускорением.  Погибшие виды
зверя,  птицы,  растений восстановить невозможно. Это потеря навсегда. И кто
знает,  не  теряет  ли  человечество вместе с  погибшими часть  самого себя,
частицу самого необходимого для будущих поколений?
     Уже в  середине нашего столетия вся собранная комиссией информация дала
возможность   составить   "черный   список"   безвозвратно   исчезнувшего  и
подготовить Красную  книгу,  куда  стали  записывать редкие,  исчезающие или
находящиеся под угрозой гибели виды животных, птиц, растений.
     На  начало  1972  года  в  Красной  книге  фактов  оказалось 236  видов
млекопитающих,   287   видов  птиц,   36   видов  земноводных,   119   видов
пресмыкающихся, много рыб и, конечно, растений.
     Четыре  тома  Красной  книги  к  этому  времени приобрели вид  довольно
толстых перекидных календарей,  листы  в  которых можно  изымать и  заменять
другими,  поскольку процесс изменений в природе продолжается,  и пока еще со
знаком минус.
     Все  исчезающие виды  записываются на  листах красного цвета.  Отсюда и
название - Красная книга. Пожар!
     Все виды, число которых заметно сокращается, записаны на желтых листах.
Предостережение!
     Редкие виды - на белых листах. Осторожность!
     Подобная книга  -  это  "документ совести человека.  Каждая нация перед
лицом мира несет ответственность за сокровища своей природы".
     В  Красную книгу,  изданную в  СССР,  с  1974  года занесено 62  вида и
подвида млекопитающих и 63 вида птиц.
     В  Международной Красной книге сведения о  европейском зубре на красных
листах. Исчезающий вид...
     Вот   тут   мы   и   заметим,    что   специалисты,    работающие   над
совершенствованием  Красной  книги  фактов  -   этим  документом  опасности,
сигналом к спасению погибающих животных,  недавно внесли предложение о новой
категории восстановленных видов.
     Отныне все виды,  записанные на красных или желтых листах, но разумом и
трудом  человеческим  спасенные  от  вымирания  и   размноженные  до  уровня
устойчивой популяции,  будут записываться на  листах зеленого цвета -  цвета
надежды, - так что в Красной книге могут появляться и зеленые листы.
     Нетрудно догадаться,  что  европейский зубр в  нашей стране скоро будет
записан не  на  красных,  а  на зеленых листах:  к  началу 1975 года в  СССР
имелось  1375  зубров.  Они  расселены  -  кроме  Кавказского  заповедника и
Беловежской пущи -  в одиннадцати разных местах страны, от Латвии до Средней
Азии.
     Очень  обнадеживающее  событие,   отрадное  явление  в   богатой  жизни
советского общества!
     Напоминанием об этой реальности мне и  хотелось бы завершить работу над
книгой.
     1968-1982 гг.