попасть в алжирскую гавань. Но если его  цель  Алжир,  тогда  почему
рейсы за ним гонятся? Некоторый  смысл  действия  гамбургского  капитана
приобретали лишь в том случае, если он спешил на встречу не с беем, а  с
ним, адмиралом де Рюйтером. Но почему он не поднимает голландский  флаг,
если, к примеру, спешит передать адмиралу важную весть? Надо быть ослом,
чтобы доверять важные сообщения таким вот сорвиголовам.  Но  с  кораблем
этот молодец управляется отменно, этого у него не отнимешь. Вот он опять
увернулся от преследователей, хотя расстояние до них неумолимо  сокраща-
лось. Нет, пожалуй, ему не уйти: алжирцы непременно его настигнут."
   Между тем "Мерсвин" приблизился настолько, что уже можно было разгля-
деть все подробности его рангоута и такелажа, и адмирал поманил  к  себе
племянника.
   - Ну-ка взгляни повнимательнее и ответь мне, когда и где строили  та-
кие галионы? И что ты можешь сказать о его фокгалсах?
   Жан де Рюйтер бойко отвечал, что корабль -  голландской  постройки  и
сошел со стапелей не менее тридцати лет назад. Только такелаж у него ны-
нешних времен, поскольку тридцать лет назад под лиселями еще не ходили.
   - Неплохо, - похвалил его адмирал.  -  Этот  парень  рискует  гораздо
больше, чем можно ожидать от гамбургского "купца". Жаль, он вполне  зас-
луживает, чтобы мы ему помогли.
   С этими словами адмирал вновь уставился в подзорную трубу - и тут  же
заметил на топе фок-мачты так хорошо ему знакомый вымпел Карфангера.  Де
Рюйтер немедля подозвал к себе Корнелиса  ван  Гадена,  капитана  самого
быстроходного судна своей эскадры.
   - Живее, ван Гаден, тотчас же отправляйтесь на свой  корабль,  подни-
майте всю парусину и позаботьтесь о том,  чтобы  эти  нехристи  оставили
гамбуржца в покое. Как вы это сделаете - мне безразлично.  Единственное,
что я вам запрещаю, это открывать огонь.
   Через минуту ван Гаден уже сидел в шлюпке, гребцы тут  же  навалились
на весла, и она полетела к стоявшему неподалеку флейту.  Еще  с  полпути
капитан ван Гаден прокричал своему лейтенанту первые команды и  приказал
пошевеливаться. Лейтенант быстро сообразил, в чем дело, и не успел капи-
тан подняться на борт своего корабля, как мачты его оделись парусами,  а
якорные канаты были выбраны.
   Оба алжирца уже настигли "Мерсвин" и выбирали момент, чтобы подойти к
нему с обеих сторон на расстояние  прицельного  выстрела;  как  вдруг  с
квартердека подлетевшего флейта раздался зычный голос ван Гадена, прика-
зывавшего пиратам прекратить охоту за "Мерсвином", который  прибыл  сюда
по приказу адмирала де Рюйтера. Если это требование не будет  выполнено,
адмирал сочтет себя обязанным разорвать только что заключенный  договор,
и тогда им не поздоровится от алжирского бея.
   Алжирцам некогда было разбираться в ситуации: на горизонте  угрожающе
белели паруса англичан, поэтому пираты, не мешкая, направились в гавань.
"Мерсвин" в сопровождении флейта подошел к флагману и стал на якорь.  На
его палубе воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом реев слегка  пока-
чивавшегося на волне корабля, Гамбуржцы в полном изнеможении попадали на
сырую палубу.
   Тем временем имя Карфангера уже пошло гулять  по  палубам  "Нептуна".
Некоторые из бывалых матросов и маатов знали  гамбургского  капитана  по
прежним морским походам, кое-кто помнил и его штурмана Яна Янсена. Адми-
рал де Рюйтер приказал дать салют  из  тринадцати  залпов  и  послал  на
"Мерсвин" адмиральскую шлюпку с приглашением Карфангеру прибыть на  борт
флагмана.
   Де Рюйтер, поджидавший гостя у самого трапа,  заключил  Карфангера  в
прямо-таки отеческие объятия; тепло приветствовал он и Яна Янсена.
   - Каким ветром занесло вас сюда, к этим богом забытым берегам? Уж  не
собираетесь ли вы торговать с беем? - смеялся де Рюйтер.
   - Я искал здесь вас, - отвечал Карфангер, - вас, адмирал. И не сочти-
те за шутку; я действительно не прочь поторговать с беем и хотел бы про-
сить вас - коль скоро это не пойдет вразрез с вашими собственными плана-
ми - о посредничестве в одной сделке.
   - В сделке с беем? - От изумления адмирал даже остановился, хотя  они
дошли уже до самых дверей его каюты. Пришлось Карфангеру наскоро разъяс-
нить, в чем тут дело. Более обстоятельный разговор состоялся затем в ад-
миральской каюте.
   - Взгляните, - говорил де Рюйтер, - широко распахнуты врата сокровищ-
ниц этого мира, распахнуты благодаря храбрости и дерзновенности  настоя-
щих мужчин, для которых и в большом, и в малом безмятежный покой  равно-
силен небытию, и которые готовы даже саму Землю поворотить в другую сто-
рону, если ее однообразное вращение однажды им наскучит. И что же - ста-
ли люди от этого лучше? Пока императору высшее дворянство и попы десяти-
летиями кромсали империю... Э, да что об этом много говорить! Оглянитесь
вокруг, посмотрите на Англию и на нас. Тем, кто привык рассуждать, глядя
на мир сквозь крошечное окно своего дома, не дано видеть  дальше  тесных
городских стен.
   Хотя Карфангер в целом и разделял мнение адмирала, все же он позволил
себе не согласиться с его последними словами, возразив, что  как  раз  в
городах дух свободы всегда ощущался сильнее, чем  в  остальной  империи.
Где еще можно было встретить такое стремление  к  единству,  какое  было
присуще, например, Ганзе? Но де Рюйтер стоял на своем:
   - Вы же прекрасно знаете, до чего дошла империя, если даже такое раз-
бойничье гнездо, как Алжир, осмеливается насмехаться над германскими по-
слами и отсылать их обратно. И Бремен, и Гамбург, и Любек не могут обой-
тись без помощи посредников в деле выкупа пленников из алжирской или ту-
нисской неволи. Они вынуждены обращаться за помощью то к  Англии,  то  к
Голландии - к маленькой Голландии, которая откололась  от  империи,  как
принято говорить у вас в Гамбурге.
   Карфангер охотно переменил бы тему разговора: уже не первый раз  кар-
тина бессилия империи вырисовывалась перед  ним  с  такой  пугающей  яс-
ностью. Поэтому он заметно оживился, когда де Рюйтер  обещал  ему  более
подробно обсудить предстоящую сделку с беем, - но позже.
   - А теперь, - заключил адмирал, - давайте примем джентльменов с бере-
гов Темзы и выслушаем, чего изволят желать их  сиятельства.  Готов  пок-
лясться - я уже знаю чего. - Его слова сопровождались семью залпами при-
ветственного салюта английского фрегата, подошедшего к  голландской  эс-
кадре; спущенная с него шестивесельная шлюпка уже летела к "Нептуну".
   - Что-что? - Адмирал нахмурился. - Всего семь залпов? До сих пор  по-
лагалось давать девять.
   Он повернулся к капитану "Нептуна".
   - Отлично! Если джентльмены того желают - дайте им в ответ тоже  семь
залпов. И ни одним больше, вы поняли меня?
   - Так точно, минхер адмирал: семь залпов и ни одним больше.
   Капитан флагмана послал кадета Жана де Рюйтера передать приказ  адми-
рала констеблю орудийной батареи правого борта,  и  вскоре  над  гаванью
раскатился грохот пушек "Нептуна". Тем временем шлюпка англичан  подошла
к трапу. Молодой морской офицер в парадной форме ловко  вскарабкался  на
борт "Нептуна" и обратился к встречавшему  его  голландскому  офицеру  с
просьбой передать адмиралу де Рюйтеру, что он, капитан Спрэгг,  командир
фрегата "Сандерболт", прибыл на "Нептун" с поручением от  адмирала  бри-
танской эскадры Блейка выяснить у адмирала де Рюйтера ряд вопросов.
   Голландский адмирал,  стоявший  поодаль,  сделал  рукой  приглашающий
жест:
   - Прошу вас, сэр, всегда к вашим услугам.
   В суховато-казенных выражениях, в точном соответствии с морским уста-
вом капитан Спрэгг доложил, что адмирал  Блейк,  командующий  британской
средиземноморской эскадрой, приветствует  адмирала  эскадры  генеральных
штатов де Рюйтера и просит у него разъяснений относительно причин, побу-
дивших его беспрепятственно пропустить в Алжир двенадцать, алжирских пи-
ратских кораблей, за которыми он, адмирал Блейк, гнался по пятам в тече-
ние нескольких дней, после того как нанес сокрушительное  поражение  ту-
нисскому флоту.
   В ответ на это де Рюйтер сослался на обстоятельства, при  которых  он
несколько дней тому назад подписал договор с беем, после того как  пушки
его кораблей потопили несколько алжирских судов в Гибралтарском  проливе
и восемнадцать других - возле Балеарских островов.
   - Сами по себе эти потери, - продолжал адмирал, - еще не побудили  бы
бея пойти на заключение перемирия, если  бы  не  сильное  землетрясение,
случившееся в этих местах неделю назад. Почти все береговые укрепления и
орудийные бастионы были разрушены, к тому же страшной силы шторм  разме-
тал стоявшие в гавани корабли, при этом многие из них разбились о камен-
ный мол порта. Тут я пригрозил бею, что мои корабли войдут в порт и отк-
роют огонь по дворцу его мусульманского сиятельства. И бей явно  струсил
- как было этим не воспользоваться? Или, по-вашему,  мне  следовало  еще
повременить с договором? Дожидаться, пока алжирцы возведут новые берего-
вые укрепления и наставят там пушек или пока бей соберет все свои  рыщу-
щие по морям пиратские эскадры в один кулак?
   - Но почему же господин адмирал не привел в исполнение угрозу  разру-
шить Алжир? - настойчиво добивался ответа Спрэгг. - Ведь для этого  были
все условия.
   - Я думаю, сэр, вы согласитесь со мной в том, что любая угроза обяза-
тельно должна подкрепляться наличием достаточной  силы?  -  вопросом  на
допрос ответил де Рюйтер.
   - Я понял вас, - отвечал капитан Спрэгг, - и обо  всем  доложу  моему
адмиралу.
   - Передайте господину адмиралу Блейку, - добавил де Рюйтер, -  что  я
весьма сожалею по поводу того, что мне не посчастливилось сражаться  бок
о бок с таким знаменитым флотоводцем.
   Капитан Спрэгг отвесил церемонный поклон.
   Тем временем стюард принес бокалы с вином. Адмирал де Рюйтер провозг-
ласил тост за здоровье адмирала Блейка и лорда-протектора Оливера  Кром-
веля и чокнулся со Спрэггом. Англичанин произнес ответный тост, в  кото-
ром в самых изысканных выражениях пожелал  процветания  Нидерландам,  их
государственному секретарю Йохану де Витту и,  конечно  же,  доблестному
адмиралу де Рюйтеру.
   - Кстати, мистер Спрэгг, - заговорил после паузы голландский адмирал,
- алжирцы до сих пор не успели установить на бастионах, охраняющих  вход
в порт, пушки, попадавшие с лафетов во время землетрясения, так что ору-
дийные батареи ваших фрегатов вполне могли бы довести дело до конца, че-
го я, к сожалению, ввиду подписанного договора об перемирии, сделать  не
могу.
   Капитан Спрэгг поблагодарил за беседу и заверил, что в точности пере-
даст адмиралу Блейку ее содержание, затем раскланялся с  де  Рюйтером  и
вышел в сопровождении капитана "Нептуна".
   В адмиральской каюте де Рюйтер, ван Гаден и Карфангер  заговорили  об
английской эскадре.
   - Более высокий борт - конечно, недостаток, -  говорил  Карфангер,  -
однако английские военные корабли с их тремя орудийными  палубами  имеют
гораздо большую огневую мощь, чем двухпалубные голландские.
   - Это, в свою очередь, нельзя считать недостатком наших военных кора-
блей, и они это не раз доказывали, - возразил де Рюйтер. - У нас вы ниг-
де не найдете таких глубоких гаваней и бухт, как у  берегов  Англии  или
Франции.
   - В этом я, пожалуй, с вами соглашусь, - сказал Карфангер. -  Двухпа-
лубные корабли хороши не только для голландских портов, они  к  тому  же
еще и гораздо быстроходнее этих английских плавучих комодов. Только  что
мы имели возможность убедиться, что адмирал Блейк со своей эскадрой не в
состоянии сражаться с алжирцами. О да, хороший военный  корабль  в  моем
понимании должен быть тяжелым фрегатом с двумя  орудийными  палубами,  а
кроме того, иметь добрую дюжину стволов приличного калибра на баке и  на
корме. Как бы мне хотелось видеть хотя бы  несколько  таких  фрегатов  в
гамбургском порту, как сразу стало бы легче дышать нашему торговому фло-
ту! Чего скрывать: наши мореходы год от года чувствуют себя  в  открытом
море все более беззащитными, ведь по морям и  океанам  сейчас  болтается
столько разбойного сброда, и неважно, есть ли у них  каперские  грамоты,
нет ли...
   Адмирал де Рюйтер принялся расспрашивать, как обстоят в Гамбурге дела
с конвоированием торговых судов, которое сохранилось  со  времен  Ганзы.
Ведь в те времена в вольном городе было образовано адмиралтейство, изда-
вшее указ об охране торговых судов и статут для конвойных кораблей.
   - И разве нет у вас хорошо вооруженных, принадлежащих городу,  кораб-
лей для охраны торговых караванов? Мне не раз приходилось встречаться  с
ними в море, я имею в виду и "Солнце", и "Пророка Даниила",  и  "Святого
Бернхарда" или как их там еще.
   - Самое слабое место, - вставил Ян Янсен, - судовые команды. Капитаны
- те люди надежные, а вот среди матросов часто встречаются такие типы...
Многих из них нанимают за гроши прямо в захудалых портовых кабаках.  Не-
даром ведь говорится: море и виселица не отказывают никому. И таких  лю-
дей потом приходится обучать военному делу, от  них  зависит  боеспособ-
ность корабля. Тем не менее, судовладельцам вроде Томаса Утенхольта  все
это только на руку.
   На последнее де Рюйтер заметил, что слова штурмана "Мерсвина"  звучат
не очень-то ободряюще, и спросил Карфангера, как, на его  взгляд,  можно
было бы поправить положение. Капитан "Мерсвина" решительно  заявил,  что
лично он против крупных эскадр кораблей сопровождения, каковые  имеются,
к примеру, у Англии и Голландии или у Ост-Индских компаний  этих  стран,
тем более, что Гамбург не собирается впутываться ни в какие военные афе-
ры. Гамбург не хочет враждовать ни с кем, не помышляет о  захвате  коло-
ний, единственное его стремление - жить со всеми в мире и вести  взаимо-
выгодную торговлю. Однако частный конвой должен непременно уступить мес-
то военным кораблям, принадлежащим городу, для того, чтобы их капитаны и
команды мыслили лишь о благе всего города, а не какого-нибудь одного су-
довладельца.
   - И вы, будучи новоиспеченным членом правления  капитанской  гильдии,
намереваетесь приложить все усилия к тому, чтобы претворить эти планы  в
жизнь? - спросил де Рюйтер.
   - Безусловно, - отвечал Карфангер.
   - В таком случае вам придется нелегко, ибо ваши  намерения  подрывают
основу существования не только частных конвоиров. Ведь  вы  отнимаете  у
них источник надежной прибыли.
   - Я ни секунды не сомневаюсь в том, что все эти утенхольты  и  иже  с
ними будут чинить всяческие препятствия созданию военной флотилии  горо-
да. Но кого еще вы имеете в виду?
   - Не исключено, что это будут городские власти. Поскольку город  при-
держивается нейтралитета, - пояснил свою мысль де Рюйтер, - сенату  без-
различно, с кем сражаются в море корабли Утенхольта. Но  если  заговорят
пушки фрегатов, принадлежащих городу, то это уже перестает быть  частным
делом отдельных гамбургских судовладельцев, А посему вам не стоит  расс-
читывать на особый энтузиазм совета, адмиралтейства, сената и парламента
- они, скорее всего, останутся глухи к вашим призывам.
   Карфангер задумался, тем временем де Рюйтер уже  принялся  расспраши-
вать своего гостя, каким образом он рассчитывает покинуть целым и невре-
димым алжирскую гавань. "Вы же знаете, я связан договором и  помочь  вам
не в силах. Как только бею донесут, кто сидит у вас  в  трюме,  за  вашу
жизнь никто не даст и ломаного гроша", - говорил адмирал.
   Эти опасения имели под собой серьезные основания: во всех испанских и
португальских портах пираты держали своих соглядатаев  и  доносчиков.  И
даже если с их помощью весть о пленении алжирского рейса пока еще не до-
стигла ушей бея, он все равно узнает об этом, самое  позднее,  в  момент
начала переговоров с де Рюйтером об обмене пленниками, и тогда  в  любую
минуту можно ожидать нападения на "Мерсвин".
   Да и сами эти переговоры не обойдутся без сложностей. Через час солн-
це скроется за горизонтом, а после захода солнца во дворец бея не пуска-
ют никого. Еще несколько дней назад бей, пожалуй, и сам прислал бы своих
нукеров на борт адмиральского корабля; теперь же рассчитывать на это  не
приходилось, надо было самим сходить на берег. К тому же визит к бею ни-
когда не считался приятной миссией даже в самые скверные для Алжира вре-
мена. Ни послам, ни посредникам не дозволялось въезжать верхом в касбу -
крепость, возвышавшуюся над городом: каждому  чужеземцу  надлежало  спе-
шиться, в то время как сопровождавшие его янычары  оставались  в  седле.
Затем посланнику предписывалось стоять перед старым дворцом бея с непок-
рытой головой под палящим солнцем,  продолжительность  этой  "церемонии"
зависела от прихоти тех же янычар. Во время аудиенции всем  чужестранцам
- за исключением французского консула - полагалось целовать бею руку,  и
никто не смел садиться в его присутствии.
   Де Рюйтер рассказал об одном венецианском посланнике, недавно побыва-
вшем у бея. Тот предложил ему вместо кресла колченогую табуретку и  пот-
ребовал уплатить за это тридцать тысяч франков. Посланник стал протесто-
вать, заявляя, что нельзя требовать денег за оказание гостю почестей. На
это ему ответили: "Алжирцы не требуют денег  с  тех,  кто  действительно
заслуживает почестей, поэтому лучше сразу гони монету и радуйся, что  за
эту цену тебе оказана такая честь".
   После краткого совещания было решено отправить бею послание с  извес-
тием о том, что на борту "Нептуна" находятся алжирцы, захваченные в мор-
ском бою одним гамбургским шкипером. Рассчитывали на то, что бей пришлет
посредников. Чтобы обезопасить гамбургский корабль от возможного нападе-
ния алжирцев, решили поставить его меж двух голландских фрегатов. В этом
случае алжирцы могли бы попасть на "Мерсвин" только  через  палубы  гол-
ландцев, что означало бы нарушение договора, а на это бей, ввиду плачев-
ного состояния городских укреплений, пойти сейчас не мог. Бак и ют свое-
го корабля гамбуржцы вызвались охранять собственными силами.
   Прошло немногим более получаса. Багровый  диск  солнца  уже  коснулся
своим нижним краем лазурной поверхности моря, когда "Нептун" и флейт ван
Гадена стали по обоим бортам "Мерсвина", и корабли были надежно пришвар-
тованы друг к другу. Карфангер, приглашенный де Рюйтером на ужин,  вновь
отправился на флагман; тем временем Ян Янсен расставлял ночную вахту.  И
сколь бы ни радовался Карфангер предстоящей беседе с  адмиралом  и  сов-
местным воспоминаниям о плаваниях и приключениях прошлых лет, он уже  не
ощущал в себе той непринужденности и приподнятого настроения. Здесь,  на
рейде алжирской гавани, казалось, сам воздух  был  наэлектризован  опас-
ностью; в душе гамбургского капитана царила тревога.
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
 
   Когда Карфангер возвратился на "Мерсвин",  была  уже  глубокая  ночь.
Спал он недолго и беспокойно. Едва лишь на востоке между склонами гор  и
белой полосой прибоя заалели первые  лучи  восходящего  солнца,  капитан
"Мерсвина" вышел на палубу. Внешний рейд алжирской  гавани  был  пуст  -
английская эскадра ночью снялась с якоря и ушла.
   Спустя два часа гамбуржцы передали пленных алжирцев де Рюйтеру.  Пос-
ледним перелез через планшир Юсуф  ибн  Морад.  Парусный  мастер  трижды
сплюнул ему вслед: старик, наверное, снова отгонял всякие напасти.
   Когда Юсуфа ибн Морада провели мимо Карфангера, он  замедлил  шаги  и
крикнул, обращаясь к капитану: "До скорой встречи! Но зачем было  делать
крюк через Голландию? Или у гамбуржцев недостает смелости  самим  отпра-
виться к бею?"
   Карфангер промолчал, не удостоив его и взглядом. Де  Рюйтер  подозвал
профоса и приказал:
   - Этого содержать под особым надзором!
   - Слушаюсь, минхер адмирал! - Профос мигнул  своим  подручным,  и  те
увели рейса на нижнюю палубу. Адмирал пригласил Карфангера  разделить  с
ним на прощание трапезу.
   И тут вдруг выяснилось, что бей неожиданно быстро отреагировал на по-
слание адмирала: к флагману голландской эскадры  направлялась  небольшая
алжирская галера, п