тут-то
было - вы и впрямь разделали их в пух и прах!
   Адмирал де Рюйтер подошел к столпившимся на палубе матросам, еще раз-
горяченным от недавнего боя, в забрызганной  кровью  изодранной  одежде.
Многие едва успели наскоро перевязать раны.
   - Кажется, мы с вами уже встречались в алжирской гавани,  ребята,  не
так ли?
   - Так точно, минхер адмирал! - раздалось в ответ.
   Де Рюйтер повернулся к Карфангеру и лишь сейчас заметил могучую фигу-
ру фон Стурзы, который стоял чуть поодаль,  опираясь  на  свою  огромную
шпагу. Адмирал смерил его взглядом с ног до головы и спросил Карфангера:
   - Скажите, где вы откопали этого великана? Может,  там  еще  осталась
парочка таких, а?
   - В двух словах не рассказать, - отшутился Карфангер, - позже поведаю
вам всю историю. А сейчас позвольте пожать руку Михелю Шредеру и  вашему
племяннику.
   Пока Карфангер здоровался с обоими, адмирал де Рюйтер подошел к телам
четверых погибших гамбуржцев, лежавшим на крышке большого люка,  и  снял
шляпу. Подошли Карфангер и остальные,  команда  стала  полукругом  возле
павших, и все пробормотали молитву. Карфангер произнес надгробное слово,
затем что-то шепнул Клаусу, Петерсену. А  когда  матросы  подняли  своих
павших товарищей, чтобы отправить их в последний путь через борт,  кора-
бельные пушки грянули траурный салют. Никто из капитанов  не  удостаивал
такой чести своих погибших в море матросов.
   Перед тем как спуститься вместе с гостями в каюту, Карфангер  отозвал
в сторонку Яна Янсена и обоих штурманов и распорядился  отдраить  палубу
пиратского корабля горячей водой с уксусом, чтобы перебить запах  крови.
Кроме того, он поручил им осмотреть груз захваченного корабля и подгото-
вить его к дележу между матросами, а самое главное - хорошенько всех на-
кормить и не скупиться на пиво и ром.
   Когда Карфангер усадил наконец гостей в своей каюте за  стол,  Михиэл
де Рюйтер извлек из-за пазухи целую  пачку  писем  и  протянул  их  гам-
бургскому капитану.
   - Вот ваша почта, которую я  забрал  в  Новом  Амстердаме  в  надежде
повстречаться с вами на Кюрасао. Надеюсь, что вести из Гамбурга окажутся
хорошими.
   Карфангер немедленно углубился с чтение; тем временем остальные  воз-
давали дань кулинарным способностям кока "Дельфина". За едой Венцель фон
Стурза рассказал о том, как судьба свела его с капитаном Карфангером  в,
одном из темных гамбургских переулков.
   Письма были написаны рукой Рихарда Шредера. Карфангер буквально пожи-
рал глазами строки, с его лица постепенно сходило озабоченное выражение.
Быстрым движением он распечатал следующее письмо,  впился  в  него  -  и
вдруг строчки поплыли у него перед глазами,  пальцы  задрожали,  выронив
листок.
   - Что с вам, друг мой? - тревожно спросил де Рюйтер, встав со  своего
места.
   - В Гамбурге свирепствует черная смерть, - едва слышно произнес  Кар-
фангер, - и мой малыш... мой маленький Иоханн...
   В каюте воцарилась гробовая тишина. Венцель фон Стурза стиснул руками
голову и прохрипел сдавленным от слез голосом:
   - Не может быть... Этого малютку тоже унесла смерть?
   Карфангер кивнул, не в силах вымолвить более ни слова. Он поднялся  и
шагнул к двери. Теперь он хотел остаться наедине со своим горем.  Открыв
дверь, он обернулся и произнес уже окрепшим голосом:
   - Прочтите сами.
   Михель Шредер стал читать вслух письма своего брата.  В  них  говори-
лось, что затея Утенхольта с безрезультатной поездкой Мартина Хольсте  в
Данию против него же и обернулась: под давлением обстоятельств парламент
и совет постановили начать в сентябре постройку двух тяжелых фрегатов  и
выделили на это необходимую сумму денег.
   - Горе и радость всегда ходят рука об руку, - сказал де Рюйтер, - се-
годня они пришли к Беренту Карфангеру.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
 
   Новый 1665 год едва лишь начался, когда три корабля капитана  Карфан-
гера покинули Новый Амстердам, взяв курс ост. Наконец-то  гамбуржцы  шли
домой, к берегам родной Эльбы, от которых отплыли почти два года  назад.
В письмах Анна просила мужа повременить с возвращением: еще не перестали
громыхать по пустынным улицам Гамбурга  повозки  с  мертвецами,  которых
подбирали на улицах. Поэтому Карфангер, снедаемый тоской по родным,  был
вынужден вновь и вновь отправляться к берегам Кюрасао. Известие  о  том,
что они могут возвращаться, пришло в самое время: англичане заняли Новый
Амстердам. Некоторые из торговых партнеров  Карфангера  возвратились  на
родину, в Нидерланды, многие отправились на острова Кюрасао и Арубу  или
в Бразилию. Над Ла-Маншем сгущались мрачные тучи новой войны между  Анг-
лией и Нидерландами.
   Трюмы трех кораблей Карфангера были полны ценным грузом так  же,  как
был полон дукатами и гульденами ларец в его каюте.  Не  напрасно  он  со
своими людьми так долго курсировал между Новым Амстердамом и островами в
Карибском море. И ни один флибустьер не  отважился  подойти  к  его  ма-
ленькой флотилии.
   Матросы с кораблей Карфангера теперь имели в своих  сундучках  больше
испанских дублонов, золотых голландских гульденов и португальских  эску-
до, чем им приходилось видеть за всю предыдущую жизнь. Но и это было  не
все: некоторые получили золотые браслеты и  кольца,  серебряные  чаши  и
кубки. Нет, не напрасно они рисковали  жизнью,  прыгая  на  палубу  фли-
бустьерского корабля!
   Захваченный у флибустьеров парусник - когда-то построенный  на  одной
из датских верфей - Карфангер назвал "Малыш Иоханн".  Теперь  он  шел  в
кильватере "Дельфина", а замыкал строй старик  "Мерсвин",  дни  которого
были уже сочтены. Его ежегодный ремонт стоил больших денег, поэтому  че-
тырехсоттонный датский парусник, отбитый у флибустьеров,  Карфангер  мог
считать просто подарком судьбы.
   После нескольких недель тяжелого плавания в зимней Атлантике морозным
февральским утром марсовые заметили на горизонте полоску суши - это  был
мыс Лизард. К вечеру гамбургские корабли ошвартовались в фалмутском пор-
ту, чтобы пополнить запас воды и провианта.
   Неподалеку от "Дельфина" Карфангер обнаружил два фрегата, на кормовых
флагштоках которых реяли  белые  с  красным  орлом  посередине  бранден-
бургские флаги. Это могли быть только "Графство Марк" и "Герцогство Кле-
ве", на которых Петер Эркенс теперь служил старшим  корабельным  плотни-
ком. Карфангер обрадовался случаю повидаться с ним.
   Однако комендант порта запретил  ему  подниматься  на  борт  бранден-
бургских фрегатов и в ответ на удивленный  вопрос  Карфангера  объяснил,
что, хотя оба корабля пришли в порт под бранденбургским флагом, построе-
ны они все же в Голландии, команды их состоят из голландцев  и  капитаны
их тоже голландцы. Поэтому присутствие их здесь не вызывает особого вос-
торга - несмотря на флаги, корабли  эти  нельзя  считать  принадлежащими
курфюрсту, они скорее всего направляются в Средиземное море для усиления
крейсирующей там голландской эскадры. "И потом, - продолжал портовый ко-
мендант, - с каких это пор сорокапушечные военные  фрегаты  используются
для перевозки досок, балок и прочего дерева?" По этой причине  капитанов
обоих фрегатов упрятали, пока суд да дело, в городскую тюрьму,  а  возле
самих кораблей выставили надежную охрану. О дальнейшем пусть договарива-
ются господа дипломаты.
   - Но это же чепуха! - воскликнул Карфангер, теряя свою обычную  сдер-
жанность. - Я совершенно точно знаю, что это бранденбургские корабли.
   Комендант изобразил на лице сожаление и развел руками:
   - Полагаю, что нам с вами на этот счет спорить бессмысленно.
   - Но я хотел всего лишь поговорить со старшим корабельным  плотником,
- не отступал Карфангер, на что комендант отвечал, что их разговор может
состояться только в его присутствии и пусть господин капитан из Гамбурга
придет на следующий день к обеду.
   Когда на следующий день в указанное время Карфангер явился к портово-
му коменданту, его там уже поджидал Петер  Эркенс.  Бывшего  плотника  с
"Дельфина" теперь было не узнать: на нем красовался синий камзол с сере-
бряными галунами, черная шляпа, отделанная серебряным  позументом,  ноги
были обуты в ботфорты, на перевязи висела офицерская шпага.
   - С вас прямо хоть сейчас портрет пиши, - смеялся Карфангер,  пожимая
руку Эркенсу.
   - Да, как видите, положение обязывает, - отшутился тот. -  Тем  более
хочется надеяться, что наш арест не продлится  долго,  ибо  его  милость
курфюрст уже направил в Лондон своего посла по особым поручениям  госпо-
дина Кристофа фон Брандта.
   Комендант порта тут же вмешался и заявил, что не может позволить гос-
подам говорить о таких вещах, пусть они изволят беседовать лишь на  темы
личного характера.
   Карфангер рассказал о своих плаваниях в Карибское море, причем порто-
вый комендант заинтересовался и этим.
   - Вы говорите, что повстречали там адмирала де Рюйтера? - спросил он.
   - Совершенно верно, господин комендант.
   - Ну да, мне известно, что вы с ним большие друзья и  что  прежде  вы
ходили в море под его началом, мистер Карфангер. И где же теперь  пребы-
вает адмирал де Рюйтер?
   Карфангер сразу понял, что англичане не прочь перехватить де  Рюйтера
еще до того, как он примет командование голландским военным флотом, поэ-
тому, не моргнув глазом, отвечал, что расстался с адмиралом возле остро-
ва Святого Евстахия, откуда  тот  собирался  идти  вокруг  мыса  Горн  в
Ост-Индию.
   На прощание комендант позволил Карфангеру проводить Петера Эркенса до
шлюпки, которая должна была доставить его на борт бранденбургского  фре-
гата.
   - Кланяйтесь от меня господину фон Герике и  всей  вашей  команде!  -
прокричал Петер Эркенс, и шлюпка отвалила от пирса.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
 
   Когда Карфангер вернулся в Гамбург, то не обнаружил там никаких  сле-
дов запланированной постройки двух фрегатов и обратился за разъяснениями
к Рихарду Шредеру.
   - Дело в том, - принялся объяснять тот, - что гамбургские корабелы  -
мастера строить торговые корабли, но не военные, да еще  такие  крупные,
как эти фрегаты. Поэтому решили нанять голландцев. Голландцы  же  побоя-
лись чумы и в Гамбург не поехали. Теперь они воюют с Англией и им  самим
позарез нужны хорошие корабелы. Так что  придется  нам  подождать,  пока
кончится война. Вашему дяде Алерту Гроту удалось нанять в Дании  тридца-
тишестипушечный фрегат "Фридрих III". В прошлом году он уже  сопровождал
один караван в Испанию, и плавание прошло весьма удачно. Ну, а вы  сами?
Не собираетесь ли снова в море?
   - Нет, пока что нет, - отвечал Карфангер. - Мои корабли  нуждаются  в
ремонте. Мне не хотелось бы оказаться слишком далеко, если  англичане  и
голландцы начнут военные действия.
   - Это почему?
   - Можно будет узнать много полезного для постройки будущих  конвойных
фрегатов. Скорее всего, я отправлюсь на некоторое время в Англию  или  в
Нидерланды.
   Не только в Голландии с нетерпением ждали возвращения Михиэла де Рюй-
тера - за ним охотились и англичане. В сражении при Лоустофте им удалось
нанести сокрушительное поражение эскадре нидерландского адмирала  Вассе-
нара, причем сам командующий взлетел на воздух вместе со  своим  флагма-
ном.
   Английские корабли рыскали повсюду в поисках адмирала де  Рюйтера:  у
Шетландских и Оркнейских островов, между Кале и Дувром, а более всего  -
у голландских берегов. Пять английских фрегатов сторожили у мыса  Лизард
западный выход из Ла-Манша, когда 21 июля на  горизонте  показались  два
незнакомых парусника. Оба фрегата голландской постройки продолжали  идти
курсом ост, не обращая никакого внимания на английскую эскадру.
   На квартердеке английского парусника "Элизабет" стоял его капитан Ро-
бинсон, стараясь разглядеть в подзорную трубу флаги и вымпелы приближаю-
щихся кораблей. Наконец ему это удалось.
   - Опять эти бранденбургские голландцы или - черт их разберет! -  гол-
ландские бранденбуржцы. Не исключено, что у них на борту может оказаться
и сам де Рюйтер. Как вы думаете, лейтенант?
   - Такое было бы совершенно в духе этих псевдоголландцев, сэр, - отоз-
вался лейтенант. - Предлагаю  задержать  и  проверить  корабли  в  соот-
ветствии с навигационными предписаниями.
   - Ол райт, прикажите спускать на воду шлюпку. Отправлюсь к  ним  сам,
вы пока примете командовайие кораблем. - И капитан спустился с  квартер-
дека.
   Раздался выстрел носовой пушки "Элизабет",  означавший  для  бранден-
бургских фрегатов, уже убравших брамсели, требование лечь в дрейф.
   Когда капитан Робинсон поднялся на палубу, у трапа его  встретил  ко-
мандор Лоренц Рокк и вручил англичанину паспорта,  подписанные  курфюрс-
том, и бумаги, выданные герцогом Иоркским после окончания  двухмесячного
ареста, которому оба фрегата были подвергнуты этой весной в Фалмуте.
   - Ваши паспорта меня пока что мало интересуют, - холодно обронил  Ро-
бинсон, - гораздо более - груз в ваших трюмах. Что в них?
   - Соль, сэр.
   - Соль в трюме военного фрегата? - переспросил Робинсон с  нескрывае-
мой подозрительностью. - Вы и вся ваша команда - голландцы, а с  Голлан-
дией мы воюем. Кто нам может гарантировать, что вы и впредь будете  пла-
вать под бранденбургским флагом? Уж не ваши ли паспорта? Только  не  ду-
майте, что мы еще раз попадемся на эту удочку. Сначала  какие-то  доски,
теперь - соль. Разве для этого посылают в море военные фрегаты?
   - Мы не обязаны отчитываться перед вами, сэр.
   - Кого или что вы прячете на ваших кораблях, выясним в Фалмуте, - за-
явил капитан Робинсон. - Приказываю обоим фрегатам следовать за нами ту-
да.
   Никакие протесты и доводы не помогли, бранденбуржцам пришлось в  соп-
ровождении двух английских фрегатов идти в Фалмут.
   В пути их застиг шторм. Разгулявшиеся волны  оделись  белыми  шапками
пены. Начинало темнеть. Когда корабли вошли в бухту Фалмута, за кормой у
них появились и другие английские фрегаты.
   Над холмами Корнуолла засверкали молнии. Все выше и выше  становились
штормовые волны, которые гнал сюда Атлантический океан. В такую  непого-
ду, да еще в сумерки, каждый корабль  спешил  поскорее  укрыться  в  ка-
кой-нибудь тихой бухте, оставаться в проливе было слишком рискованно.
   Лишь один-единственный флейт тонн на четыреста, до сих пор  крейсиро-
вавший к юго-западу от островов Силли, завидев  надвигавшуюся  с  запада
полосу шторма, решительно взял курс ост, поднял все  паруса  и  полетел,
рассекая форштевнем пенные волны, к  восточной  оконечности  Английского
канала.
   Двое моряков в насквозь промокших накидках  из  грубой  парусины  изо
всех сил удерживали рвущееся из рук штурвальное колесо, то и дело погля-
дывая на такелаж.
   - Убрать лисели? - спросил тот, что был помоложе.
   - Оставим пока, - после некоторого размышления решил  старший.  -  До
утра мы должны пройти Шербур и обогнуть Барфлер. Где-нибудь у  Сен-Фаста
найдем тихую бухту, чтобы переждать день.
   - Но ведь это не меньше ста пятидесяти миль, адмирал!
   - Потому мы и не убираем лисели!
   Оба замолчали. Шторм крепчал, однако дополнительные  паруса  все  еще
оставались на реях, пока не лопнули лик-тросы  одного  из  них.  Оглуши-
тельно хлопнув, парус исчез во мгле. Но де Рюйтер даже бровью не повел -
пусть буря срывает хоть все. Штормовые паруса уж наверняка выдержат. Ко-
манда надрывалась у помп: гигантские валы то и дело захлестывали  палубу
корабля, под напором ветра зарывавшегося в волны по самый бушприт, и во-
ду из трюма приходилось откачивать беспрерывно. Все давно  уже  промокли
до нитки.
   - Как думаете, штурман, есть ли сейчас кто-нибудь в проливе?
   - Думаю, никого, - прокричала ответ Михель Шредер и добавил: -  кроме
нас, разумеется.
   И они снова замолчали. Так прошло несколько часов.
   Занималось хмурое утро, но шторм не ослабевал. Лишь  к  полудню  буря
немного утихомирилась, и команда смогла наконец перевести дух. К  вечеру
они вошли в пролив Па-де-Кале, и де Рюйтер приказал поставить новые  ли-
сели. Дул сильный, ровный бриз. Теперь  англичане  наверняка  давно  уже
расставили свои "сторожевые посты" в самом узком  месте  пролива,  между
Дувром и Кале. Оставалось только одно: вперед на  всех  парусах!  Густой
туман повис над морем. После рева бури, свиста ветра  и  раскатов  грома
наступившая тишина казалась оглушительной. Де  Рюйтер  запретил  команде
громко разговаривать и перекликаться.
   Прошла ночь; небо на востоке начинало уже понемногу  светлеть,  когда
из непроглядной пелены тумана до них вдруг донеслись голоса.  Де  Рюйтер
явственно различил команду "Лево на  борт!",  отданную  по-английски,  и
мгновенно сообразил, что через несколько минут англичане вынырнут из ту-
мана по правому борту. Как пересекутся их курсы - пройдут ли англичане у
них перед самым форштевнем или, наоборот, за кормой - сказать  было  не-
возможно. Поэтому де Рюйтер принял решение отвернуть влево, чтобы уж на-
верняка оставить английский корабль за кормой, но отдать команду не  ус-
пел - справа по борту показались размытые туманом очертания  английского
фрегата. Де Рюйтер кинулся к штурвалу, но его опередил Ян Янсен и  резко
крутанул штурвальное колесо. Англичане были так близко, что при  желании
могли бы зацепить борт флейта абордажными крючьями.  Однако  адмирал  де
Рюйтер недаром славился своим хладнокровием: он принялся  на  все  корки
ругать по-английски этот чертов туман, отвратительную сырость и, как  бы
между прочим, спросил название корабля.
   - "Ариадна", фрегат флота его величества, - крикнули в ответ.
   - Не та ли это "Ариадна", которую капитан Карфангер снял  с  айсберга
возле Ньюфаундленда? - вполголоса спросил Михель Шредер, но де Рюйтер не
успел ничего сказать в ответ, потому что с фрегата донеслось:
   - Назовите ваше имя?
   Шредер и де Рюйтер переглянулись: "Сказать им, кто мы такие?"  Прежде
чем они сумеют развернуться, туман поглотит флейт без следа.  Де  Рюйтер
взлетел на квартердек и прокричал вслед уходившему фрегату:
   - С вами говорит Михиэл де Рюйтер!
   Ответом ему были запоздалые проклятия  англичан.  Оба  корабля  вновь
растворились в тумане.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
 
   После проигранного морского сражения при Лоустофте  обстановка  стала
складываться не в пользу Нидерландов. Однако их государственному  секре-
тарю Йохану де Витту удалось в невероятно короткий  срок  создать  новый
флот и набрать команды на все корабли. Главнокомандующим морскими силами
Нидерландской республики был назначен адмирал Михизл де Рюйтер.
   1665 год прошел относительно спокойно,  если  не  считать  нескольких
мелких стычек англичан с голландцами на море.
   Однако голландские военные моряки покоя не знали: на флоте  всю  зиму
шли учения. В любую непогоду эскадры выходили в море на маневры. Все бо-
евые порядки и перестроения повторялись множество раз, и после того  как
очередной тактический прием был отработан с каждой эскадрой в отдельнос-
ти, начинались учебные сражения эскадр  между  собой.  Капитаны  учились
быстро перестраиваться из кильватерной колонны в боевой ордер и обратно,
"забирать ветер" у противника, то есть занимать выгодную для атаки наве-
тренную сторону, нападать и защищаться. Все это было так ново и  необыч-
но, что  кое-кто  из  командиров  эскадр  открыто  выражал  недовольство
действиями главнокомандующего. Где это видано, чтобы целые флотилии,  не
говоря уже об эскадрах и их соединениях, неделями отрабатывали одни и те
же боевые построения? Разве недостаточно  вымуштровать  команду  корабля
так, чтобы все матросы мгновенно и точно исполняли  любой  приказ  и  не
растерялись в любых перипетиях морского сражения? Чтобы, к примеру,  та-
келажный мастер мог со своими людьми с полчаса поставить вместо  переби-
той фок-мачты новую, канониры за час трижды выстрелить из одной и той же
пушки, а боцман с корабельным плотником - заделать любую пробоину.  Неу-
жели необходимо подвергать такой же муштре капитанов, лейтенантов, штур-
манов и старших боцманов? "Да это просто издевательство!" - роптали