и не только там  -  на
многих других островах Антильского архипелага обосновались  пираты  всех
мастей, выходцы из самых разных стран. Поэтому плавание в этих водах оз-
начало смертельный риск для любого корабля,  в  том  числе  и  для  гам-
бургского. Здесь за каждым островком,  за  каждым  мысом  могла  таиться
опасность.
   С самого начала погода  не  благоприятствовала  их  предприятию.  Как
только корабли вышли в Северное  море,  задул  такой  сильный  встречный
вест, что "Дельфину" с "Мерсвином" понадобилось бы несколько недель  из-
нурительного лавирования для того, чтобы выйти  в  Атлантический  океан.
Поэтому Карфангер решил повернуть на северо-запад и, пройдя  между  Орк-
нейскими и Шетландскими островами, взять курс на Ньюфаундленд.
   Старший судовой плотник Петер Эркенс испросил у Карфангера разрешения
до прибытия в Новый Амстердам остаться на борту "Мерсвина". Он хотел во-
очию убедиться, что все сделано как надо, что все соединения и крепления
в корпусе корабля прочны и не разболтаются при долгой  качке.  Однако  в
первое время из этого ничего не вышло: плотника скрутила жестокая  морс-
кая болезнь. Пришлось парусному мастеру уложить его головой по ходу суд-
на на тюк парусины возле основания грот-мачты, где  бортовая  и  килевая
качка ощущалась не так сильно, как на возвышении полуюта.
   - Благодарю вас, - страдальческим голосом проговорил Эркенс, - вы так
заботитесь обо мне.
   - Да чего уж там, - отмахнулся старик. - Ну  вот,  теперь  старайтесь
дышать вместе с кораблем: как он поднимется - вдох, как опустится -  вы-
дох.
   Постепенно Петер Эркенс начал привыкать к качке, тем не менее поварс-
кое искусство кока "Мерсвина" он по-настоящему смог оценить лишь к  тому
времени, когда они оставили за кормой Оркнейские острова и ленивая  зыбь
Атлантики сменила крутую волну Северного моря.
   Три недели спустя гамбургские корабли угодили в густой туман. Даже  в
полдень с бака "Мерсвина" невозможно было  различить  гакабортных  огней
шедшего впереди "Дельфина", хотя Ян Янсен и старался держаться как можно
ближе к корме флейта, на котором каждые две минуты били в рынду. Спусти-
лись сумерки, а туман все не рассеивался. Тогда  Карфангер  распорядился
положить корабли в дрейф, чтобы Ян Янсен и Петер Эркенс могли прибыть на
"Дельфин".
   Когда все собрались в капитанской каюте, Карфангер изложил свои сооб-
ражения:
   - Я считаю, что нам лучше дрейфовать, пока не наступит утро.  Мы  уже
три или четыре дня не видели ни солнца, ни звезд и не можем точно  уста-
новить наше местонахождение. Вполне возможно, что мы  сейчас  поблизости
от Ньюфаундлендской банки.
   В этих местах, где теплый Гольфстрим смешивается  с  ледяными  водами
Лабрадорского течения, густые туманы не были  редкостью.  Помимо  этого,
большую опасность представляли и океанские течения, как правило,  совер-
шенно непредсказуемые; они могли отнести корабль и к западу, и к  восто-
ку.
   Совещание в каюте было прервано появлением маата.
   - Впереди справа по борту блеск льда, капитан! - доложил он.
   Все выбежали на палубу и стали вглядываться в туман.  Почти  одновре-
менно Карфангер и Янсен заметили светлое пятно с размытыми  очертаниями.
Расстояние до него было трудно определить. Если это айсберг, то как  да-
леко он от них находится?
   Карфангер велел брасопить реи. "Дельфин" двинулся дальше, за ним пос-
ледовал и "Мерсвин".
   Вдруг из тумана донесся приглушенный расстоянием крик:
   - Э-ге-гей, на корабле! На помощь!
   Кричали несколько голосов одновременно, причем явно со  стороны  айс-
берга. Может, это потерпевшие кораблекрушение ищут спасения на  дрейфую-
щей ледяной горе - на пока еще спасительном, но  неотвратимо  тающем  по
мере продвижения на юг, в теплые воды Гольфстрима, острове?  Гамбургские
корабли снова легли в дрейф, с "Мерсвина" спустили большую шлюпку, в ко-
торую сел Ян Янсен со своими людьми.
   Каково же было изумление капитана "Мерсвина", когда вместо  ожидаемой
ледяной горы перед ними возник борт фрегата с двумя батарейными  палуба-
ми: из орудийных портов на них глядели жерла двадцати с лишним пушек.
   "Ловушка!" - пронеслось в голове Янсена. Он  крикнул  гребцам  тотчас
поворачивать назад. Поднявшись на борт "Дельфина", сообщил об  увиденном
Карфангеру. Тот велел готовить пушки к бою, а сам сел в шлюпку,  которая
вновь направилась к незнакомцу.  Их  заметили,  чей-то  голос  прокричал
по-английски:
   - Эй, сюда, гребите сюда!
   - Кто вы такие? - сложив ладони рупором громко спросил Карфангер. Ему
отвечали, что это британский фрегат "Ариадна", наскочивший в  тумане  на
айсберг и застрявший на нем. Карфангер поднялся на борт английского  ко-
рабля в сопровождении боцмана Петерсена; какой-то долговязый матрос све-
тил им фонарем. На одно мгновение пляшущее пятно света упало на его лицо
- и Карфангер даже вздрогнул от неожиданности. Это  был  Михель  Зиверс,
сын погибшего плотника с "Мерсвина".
   Разговор с капитаном фрегата был  недолгим.  Англичанин  рассчитывал,
облегчив корабль, снять его с айсберга, поэтому обратился к гамбуржцу  с
просьбой перегрузить на его корабли  хотя  бы  часть  пушечных  ядер  из
крюйт-камер фрегата. Остальные  он  намеревался  попросту  выбросить  за
борт. Карфангер не возражал.
   Вскоре между фрегатом и гамбургскими судами в кромешной  тьме  начали
сновать шлюпки, рулевые которых ориентировались по развешенным по бортам
судов фонарям. Когда стало ясно, что ни "Дельфин", ни "Мерсвин" не  смо-
гут больше взять на борт ни единого ядра, шлюпки еще раз напоследок заг-
рузили. Тем временем команда фрегата быстро побросала оставшиеся ядра за
борт. Фрегат не двинулся с места. И лишь, когда вслед за ядрами  в  воду
полетели несколько пушек с верхней батарейной  палубы,  "Ариадна"  вновь
обрела свободу.
   В награду за помощь Карфангер получил увесистый кошелек, набитый  зо-
лотыми испанскими дублонами. "Не иначе какой-нибудь приватир  ограбил  в
свое время испанский галион", - подумал гамбургский капитан.
   Напоследок Карфангер обратился к капитану фрегата с  просьбой  отпус-
тить одного из его матросов - Михеля Зиверса - домой, в Гамбург,  однако
в ответ услыхал вежливое, но решительное "Ноу,  сэр!".  Зиверс  подписал
контракт на десять лет, добавил англичанин, и  разорвать  его  не  имеет
права.
   Когда они садились в шлюпку, Клаус Петерсен вполголоса сказал капита-
ну:
   - Зиверса уже два раза пороли и пригрозили, если еще раз вздумает бе-
жать, то его проведут сквозь флот.
   Этот вид наказания заключался в том, что несчастного перевозили с од-
ного корабля эскадры на другой, и на каждом  он  получал  по  двенадцать
ударов плеткой-девятихвосткой по обнаженной спине. Мало кто  доживал  до
конца такой экзекуции. По сравнению с этой пыткой скорая смерть в петле,
привязанной к фока-рею, - удел схваченных зачинщиков бунта на корабле  -
казалась почти милостью.
   Карфангер не проронил ни слова. Лишь когда  шлюпка  подошла  к  борту
"Дельфина", он обернулся в сторону спасенного фрегата и едва слышно про-
говорил:
   - Да смилостивится Господь над Михелем Зиверсом и отведет от него эту
кару.
   Наступало серое утро, и  туман  понемногу  начал  рассеиваться.  Гам-
бургские корабли отправились дальше, однако все еще под зарифленными па-
русами.
   Спустя неделю они прибыли в Новый Амстердам - центр Новых Нидерландов
возле устья Гудзона. Окруженный частоколом со сторожевыми башнями  город
большей частью состоял из бревенчатых домов. Голландские переселенцы но-
сили широченные штаны до колен, за что  получили  от  англичан  прозвище
"мистер Кникербокер". Здесь Петер Эркенс впервые в жизни  увидал  рослых
бронзоволицых людей, одетых в пестрые,  расшитые  орнаментом  одежды  из
звериных шкур. Их длинные иссиня-черные волосы были собраны на макушке в
пучок, из которого торчали одно, два или три орлиных пера. У большинства
имелся лук, а на поясе  -  искусно  выделанный  кожаный  колчан,  полный
стрел; лишь немногие были вооружены мушкетами. У берега  реки  виднелись
их легкие пироги, на которых они привозили сюда добытые  за  зиму  меха,
чтобы выменять на них у голландцев ножи и топоры, мушкеты, порох и  сви-
нец. Чего тут только не было: меха выдры и соболя,  горностая  и  норки,
скунса и бобра, медвежьи, волчьи и лисьи шкуры! Однако все это великоле-
пие мало интересовало Петера Эркенса - он не отрывал глаз  от  индейских
пирог. Часами просиживал он на берегу, изучая  их  конструкцию:  киль  и
шпангоуты из легкой лиственницы, прошпаклеванную смолой обшивку из  кус-
ков березовой коры, скрепленных между собой  особо  выделанными  тонкими
корнями сосны. В конце концов он уговорил одного молодого  индейца  дать
ему на несколько часов пирогу в обмен на абордажный тесак. Старший кора-
бельный плотник пришел в восторг от великолепной остойчивости и прочнос-
ти, изрядной грузоподъемности и маневренности казавшегося невесомым  су-
денышка, приводившегося в движение легким однолопастным веслом.
   Карфангер больше интересовался мехами, целые залежи которых обнаружил
в портовом пакгаузе, принадлежавшем местным купцам. А когда ему сказали,
что в пакгаузе по соседству хранятся самые разнообразные пряности, заве-
зенные сюда с тропического юга, он окончательно отказался от мысли  идти
к Кюрасао и Арубе, твердо решив раздобыть обратный фрахт здесь, на  мес-
те.
   Карфангер быстро сошелся в цене с несколькими купцами и, не  отклады-
вая, приказал своим людям грузить закупленный товар на корабли.  Сам  он
встал в сторонке, наблюдая за погрузкой. Тут появился Петер Эркенс и по-
ведал о своей "сделке". На кремневое ружье он выменял у индейца  пирогу,
связку шкурок выдры и бобра и три восхитительных  меха  голубого  песца.
Пирогу Эркенс без труда сам поднял из воды и принес на корабль.  Посмот-
реть на нее сбежалась вся команда. Моряки наперебой восторгались ее лег-
костью. Затем пирогу с  превеликой  осторожностью  опустили  в  грузовой
трюм.
   На следующее утро были отданы швартовы, и гамбургские корабли  отпра-
вились в обратный путь. Дул попутный ветер, который, правда, то  ослабе-
вал, то усиливался до штормового, так что с гребней волн клочьями летела
пена. Были и такие дни, когда казалось, что океан заснул и почти не  ды-
шит. Но это ни в коем случае не означало, что команды обоих судов  могли
предаваться блаженному  ничегонеделанию.  Карфангер  использовал  каждую
свободную минуту для упражнений в быстроте  заряжания  пушек,  добиваясь
полной слаженности действий канониров. Тем же занимал команду "Мерсвина"
и Ян Янсен.
   Порой Карфангер устраивал настоящие  боевые  маневры.  Его  "Дельфин"
брал на себя роль пиратского фрегата, и  Яну  Янсену  предстояло  решить
сложную задачу: до наступления темноты не дать "захватить" свой корабль.
Все это не было пустым развлечением: речь ведь шла о судьбе  кораблей  и
их команд, поэтому важно было обучить людей всем хитростям  и  тонкостям
морского боя "один на один".
   После каждого успешно завершенного "сражения" матросам выдавалось  по
пинте рома сверх положенного. В такие дни команды обоих судов  старались
изо всех сил. И всякий раз Карфангер в итоге не без удовлетворения приз-
навал, что все попытки "Захвата" "Мерсвина" закончились  безрезультатно.
Ян Янсен выдержал строгий экзамен с честью. Карфангер мог в любой момент
со спокойным сердцем доверить ему один из своих кораблей.
   С этим чувством удовлетворения он и вернулся в  Гамбург.  Однако  там
оно сразу же было омрачено печальной новостью: за время их плавания  се-
вероафриканские пираты захватили три гамбургских судна. И Карфангер  еще
настойчивее стал при каждом удобном случае напоминать отцам города о не-
обходимости строить собственные конвойные корабли. К растущей досаде То-
маса Утенхольта, он каждое выступление завершал своим неизменным: "В ос-
тальном полагаю, что во имя процветания и развития нашего мореплавания и
нашей торговли городу не обойтись без нескольких хорошо вооруженных фре-
гатов".
 
 
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
 
   Проходили годы. Все так же по весне Эльба ломала лед, освобождая путь
первым торговым караванам ганзейского  города  Гамбурга,  отправлявшимся
через Северное море в Атлантику, а оттуда - в Белое море, в Архангельск;
или на юг, к берегам Испании и Португалии,  чтобы  лишь  осенью  возвра-
титься в родной порт. И год за годом, от первого снега до первого дождя,
пока ни начиналась новая навигация, Берент Карфангер не  уставал  повто-
рять слова о необходимости постройки конвойных фрегатов  и  в  правлении
гильдии капитанов и шкиперов, и в адмиралтействе, и в совете. Но все бы-
ло напрасно.
   Наконец настал день, когда вниз по Эльбе ушли и  корабли  Карфангера.
На этот раз на борту "Дельфина" находился и Алерт  Хильдебрандсен  Грот:
Утенхольт послал его в Голландию за флейтом, который построили  на  гол-
ландских верфях по заказу гамбургского судовладельца специально для пла-
вания в Балтийском море. Дело в том, что за проход кораблей через пролив
Эресунн шведы взимали пошлину, размер которой зависел не от тоннажа  ко-
рабля, а от площади его верхней  палубы.  По  этой  причине  голландские
флейты имели заваленные внутрь, как у испанских галионов, борта  и  зак-
ругленную корму.
   Когда вдалеке показался Ритцебюттель, Алерт Грот дернуя  своего  пле-
мянника за рукав:
   - Гляди, Берент. Видишь те восемь парусников в гавани? Завтра они от-
плывают в Испанию, как делают это уже много лет подряд. Они пойдут кара-
ваном, который можно скорее назвать флотилией, ибо они  всегда  выбирают
адмирала. На этот раз им стал Симон Рике, поскольку  его  корабль  самый
большой и вооружен лучше остальных.
   - Я знаю, дядя. Симон Рике состоит на службе  у  Утенхольта  и  знает
толк в навигации, но не в морских сражениях. Да, у них на  всю  флотилию
наберется пушек восемьдесят. Но только... -  Карфангер  не  договорил  и
безнадежно махнул рукой в сторону Ритцебюттеля. -  А  команда?  Конечно,
почти все они - храбрые ребята и не струсят в бою. Но  кто  может  пору-
читься, что их командиры достаточно хорошо знают военное дело для  того,
чтобы суметь организовать надежную оборону судна, если в воздухе  запах-
нет порохом? Нетнет, дядя, тут двух мнений быть не может: без хорошо во-
оруженных...
   - ... конвойных кораблей, принадлежащих городу, - в тон ему подхватил
Алерт Грот и закончил: - О которых город и слышать не хочет. По-прежнему
не хочет, хотя за семь лет ты им все уши этим прожужжал. Разве не так?
   - Не совсем так. Я вам скажу, что  кое-кто  уже  начал  задумываться:
ведь Тунис и Алжир по-прежнему пиратствуют на морях. Не  забывайте  и  о
том, что датчане или шведы в любой момент могут блокировать выход в  мо-
ре, если у нас не будет достаточно силы, чтобы этому  воспрепятствовать.
С недавних пор и Бранденбург все чаще поглядывает в сторону моря.
   - Э, да о чем ты говоришь! Этих бранденбургских сухопутных крыс отро-
дясь еще в море не видали! - захохотал Алерт Грот.  -  Пока  что  власти
курфюрста не хватает даже для того, чтобы прогнать  шведов  с  немецкого
берега.
   - Как бы там ни было, а в этом году на амстердамских верфях для Бран-
денбурга построили два фрегата, каждый из которых может нести  не  менее
двадцати шести пушек. Можете сами в этом убедиться, когда будете  прини-
мать флейт. А теперь прикиньте: у них на горсточку "купцов" - целых  два
фрегата, а у нас на весь торговый флот - ни одного. Нет уж, как раз эти,
по вашему выражению, "сухопутные крысы" и зашевелились, в то  время  как
премудрые отцы города...
   - Но для Гамбурга курфюрст уж не построит флотилии, можешь быть  спо-
коен, - перебил его Алерт Грот. - Он лишь о собственной корысти печется,
а что творится в империи - ему наплевать.
   Карфангеру пришли на ум события шведско-польской войны, когда в  июле
1656 года в битве под Варшавой курфюрст Фридрих Вильгельм вместе со шве-
дами разбил поляков. За это шведский король Карл Густав по условиям  Ли-
бавского договора отписал ему во владение Восточную Пруссию, до тех  пор
принадлежавшую курфюршеству Бранденбургскому как ленное владение Польши.
Но затем, когда Россия, Дания и император Леопольд объявили  войну  Шве-
ции, курфюрст примкнул к ним и выступил против своего недавнего  союзни-
ка. Скорее всего, он втайне надеялся отобрать у шведов Штеттин  и  отог-
нать их от устья Одера. Эти расчеты не оправдались, однако курфюрст вряд
ли отказался от мысли когда-нибудь все же прибрать к рукам выгодно  рас-
положенные гавани на Балтийском море.
   - Мне хорошо знакомы эти приступы "бранденбургской лихорадки", - ска-
зал Карфангер после долгой паузы, - которые гонят курфюрста  то  в  один
лагерь, то в другой. Но скажите, на кого нам еще опираться, ведь все по-
мыслы императора направлены на восток? От Габсбургов помощи ждать  нече-
го. Другое дело - Бранденбург: у нас, на севере, он набирает силу  и  не
меньше нашего заинтересован в развитии мореплавания. Разве не лучше было
бы всем приморским германским государствам, лишь на  словах  входящим  в
полуразвалившуюся империю, объединиться в  могучий  союз  и  совместными
усилиями двигать вперед торговлю и мореплавание?
   - Такой союз можно было бы лишь приветствовать,  -  согласился  Алерт
Грот, - но Бранденбург перестанет быть Бранденбургом, если не будет  нас
втягивать в одну авантюру за другой.
   - Как бы ни обернулось дело, пока что надо самим о себе позаботиться,
и в первую очередь построить фрегаты, - заключил Карфангер.
   Алерт Грот промолчал; казалось, что он крепко задумался  над  словами
своего племянника. Однако вскоре его внимание привлекли другие события.
   Подгоняемые умеренным северо-восточным бризом  они  с  полчаса  назад
профили Шархерн и повернули на запад. В это время слева по  борту  пока-
зался остов корабля, некогда прочно севшего на мель  возле  Шархернского
рифа, который сейчас, при начавшемся отливе, возвышался над волнами. Не-
которое время Карфангер рассматривал его в подзорную трубу, затем  вдруг
резким движением сложил ее и скомандовал:
   - Орудия левого борта - к бою! Серебряный талер тому расчету, который
первым доложит о готовности! - В его  поднятой  руке  блестел  новенький
рейхсталер.
   Тотчас по мокрой палубе зашлепали десятки босых ног,  ловкие  руки  в
мгновение ока откинули крышки орудийных портов и развязали найтовы, кре-
пившие пушки к бортам и переборкам, насыпали порох на  затравки.  И  вот
уже задымились фитили; тем временем готлангеры - так называли  орудийную
прислугу - уперлись плечами в лафеты и выкатили пушки вперед так, что их
жерла высунулись из портов. Спустя несколько  минут  лафеты  были  вновь
крепко-накрепко принайтовлены к тяжелым кольцам, ввинченным в борт и па-
лубный настил, - и отовсюду послышалось: "Номер третий готов! номер  пя-
тый готов! номер первый готов!"
   После того, как доложил последний, Карфангер проверил заряды всех пу-
шек. Все было сделано на совесть. Серебряный талер  и  похвалу  капитана
принял Хейн Ольсен - в недалеком прошлом юнга с "Мерсвина", а ныне  бра-
вый помощник боцмана, старший над пятью канонирами третьего орудия.
   Между тем "Дельфин" подошел к остову погибшего корабля на  расстояние
пушечного выстрела. Карфангер обратился к Ольсену:
   - А ну-ка покажи теперь, умеют ли твои ребята так же хорошо стрелять.
Быстро заряжать - это важно, слов нет, однако точно попадать  -  гораздо
важнее...
   - Куда прикажете попасть? - спросил Хейн Ольсен, глядя на остов мерт-
вого корабля. Карфангер велел перебить баллер  руля.  "Нелегкая  задача,
черт возьми!" - подумал Алерт Грот. Теперь  канониры  Ольсена  в  момент
могли растерять только что завоеванный авторитет.  Но  помощник  боцмана
принялся хладнокровно отдавать  команды.  Приложившись  к  шестифутовому
стволу пушки, он прикинул расстояние до цели и навел  орудие.  Выпрямив-
шись, выждал несколько мгновений и решительно гаркнул:
   - Огонь!
   Раздалось шипение пороха на затравке - и