апитаном для такого фре-
гата и постарался бы поставить дело так, чтобы  держать  ответ  за  свои
действия перед одним только адмиралтейством. Но, с другой стороны,  неу-
жели Кольбранд не понимает, что льет прямо-таки потоки воды на  мельницу
старого Утенхольта? Все станут пальцами тыкать: глядите, вон идет  капи-
тан Карфангер, который проповедует, одно, а поступает совсем по-другому.
Да и не может он, наконец, поступиться собственными убеждениями  в  том,
что касается власть предержащих: они и только они обязаны  заботиться  о
благополучии граждан.
   От волнения Карфангер не мог больше усидеть на  месте.  Он  встал  со
стула и прошелся несколько раз из конца в конец залы  заседаний  совета,
затем подошел к одному из высоких стрельчатых окон. Перед ним  расстила-
лась панорама улиц и площадей города, заполненных спешащим людом.  Ожив-
леннее всего было на улицах, ведущих к Эльбе, к порту. Стоявшие там  ко-
рабли вновь готовились к навигации, и Карфангеру на мгновение даже пока-
залось, что он ощущает запах горячей смолы.
   За его спиной оживленно перешептывались члены совета. Мысль о  назна-
чении Карфангера капитаном конвойного  фрегата  показалась  всем  просто
превосходной. Да лучшего капитана и не найти! К тому же и время поджима-
ет. Купцы и шкиперы уже надоели им своими бесконечными требованиями дать
наконец надежную охрану торговым кораблям.  Если  толково  подступиться,
может быть и удастся уломать Берента Карфангера.
   Последний прекрасно слышал все эти разговоры. Повернувшись к  собрав-
шимся, он заговорил:
   - Начнем с того, милостивые государи, что от такого нейтралитета мало
проку. Не спорю - до сих пор город извлекал из него одну только  выгоду.
Но не забывайте - до недавнего времени империя была сильна,  не  то  что
теперь, когда после Мюнстера и Оснабрюка любой курфюрст или князь вправе
сам решать, с кем заключить союз и против кого он  будет  направлен.  Но
тот, кто пытается угодить и тем, и другим, в  конце  концов  оказывается
жертвой обоих. И потому я хочу еще раз предостеречь от подобного нейтра-
литета, который, к тому же, не защитит город от нападения, если  таковое
произойдет, ибо никакой нейтралитет не заменит прочных укреплений.
   - По-вашему, господин Карфангер, городские стены, рвы и бастионы Гам-
бурга недостаточно надежны? - Дидерих Моллер удивленно вскинул брови.
   - Отчего же, с суши Гамбург укреплен неплохо, - возразил Карфангер, -
о городские бастионы обломает себе зубы любое войско.  Ну,  а  на  море,
господин Моллер? Там все выглядит иначе, там каждый может делать с нами,
что ему заблагорассудится, ибо на море Гамбург не держит никакой военной
силы. И частный конвой ее тоже не заменит, как бы вам этого ни хотелось.
Поэтому не тратьте понапрасну слов - я никогда не соглашусь стать владе-
льцем таких военных кораблей.
   Дидерих Моллер все же предпринял еще одну попытку уговорить Карфанге-
ра; его поддержали несколько членов конвойной коллегии.  Пусть  капитана
Карфангера не смущает стоимость постройки новых или переделки старых ко-
раблей, говорили они, для такого человека всегда найдутся крупные,  кре-
диты с небольшими процентами. Более же всего они напирали на ту  репута-
цию, которой он пользовался в испанских и португальских торговых  конто-
рах. Имя Карфангера уже само по себе могло  служить  залогом  надежности
торгового партнера, и это непременно вернуло бы Гамбургу утраченное  до-
верие купцов с Пиренейского полуострова.
   - Невозможно поверить, что  вам  настолько  безразлично  благополучие
торговли вашего родного города, - взывали они к его чувствам, -  к  тому
же мы предлагаем вам дело, которое сулит выгоду не только городу,  но  и
вам самому в первую очередь.
   - Но не моей чести, - отвечал Карфангер, - ведь кто, как  не  я,  все
эти годы выступал против частного конвоирования, а теперь, выходит,  сам
стану владельцем конвойных судов? Но позвольте: если почтенное  собрание
считает, что не составит труда найти средства на  приобретение  тяжелого
фрегата, то почему бы этим не заняться совету города или адмиралтейству?
Неужели все дело в боязни нарушить этот пресловутый нейтралитет?
   - Надо ли понимать ваши слова так, что вы согласились бы  командовать
фрегатом, принадлежащим городу? - спросил молчавший до сих пор  ратссек-
ретариус Хинрих Шретеринг.
   - Безусловно.
   - В таком случае все эти  дебаты  следует  немедленно  прекратить!  -
воскликнул Шретеринг, поднимаясь со своего места. - Совет города  должен
наконец позаботиться о приобретении хорошего военного корабля. Я не вижу
этому никаких препятствий.  Военный  корабль,  предназначенный  исключи-
тельно для охраны наших торговых судов, ровно столько же повредит нашему
нейтралитету, сколько рвы и бастионы вокруг города Гамбурга. Ведь никому
не приходит в голову снести все городские укрепления из боязни, что  ко-
му-то они могут показаться нарушением  нейтралитета?  Э,  нет,  господа,
правильно говорят голландцы: мир гарантируется не бумагой и чернилами, а
добрым мечом.
   После некоторых колебаний члены коллегии наконец решили еще раз  выс-
тупить в совете с предложением о найме одного или двух хорошо  вооружен-
ных фрегатов, с тем чтобы уже в самое ближайшее время организовать охра-
ну торговых караванов. Под давлением купцов, судовладельцев  и  шкиперов
совет в конце концов уступил. Сразу же постановили: к голландцам на этот
раз не обращаться, а попытать счастья у датчан, строивших вполне прилич-
ные корабли. Стали думать и о том, кому поручить столь непростую  и  от-
ветственную миссию.
   Томас Утенхольт предложил послать в Данию капитана  Мартина  Хольсте,
памятуя о его почти родственных отношениях с голщтинско-готторпским  ви-
це-канцлером Андреасом Улькеном, и совет с ним согласился.
   Это неожиданно быстрое восстановление дружеских отношений между Тома-
сом Утенхольтом и Мартином  Хольсте  заставило  немало  подивиться  зятя
Утенхольта Маттиаса Дреера, хорошо помнившего ссору между ними в  "Лету-
чей рыбе". Улучив момент, он спросил обо всем этом своего  тестя,  когда
они вочередной раз встретились в "шкиперской горнице" у Йохена Мартенса.
   Утенхольт успел уже изрядно набраться. Положив Маттиасу  Дрееру  руку
на плечо и с трудом ворочая языком, он принялся объяснять ему, что глупо
ссориться с человеком, который не сегодня-завтра породнится с  голштинс-
ким вице-канцлером, а значит будет на короткой ноге и с  самим  бранден-
бургским резидентом в Гамбурге. И если  он,  Томас  Утенхольт,  приложит
усилия к тому, чтобы установить с Хольсте еще более тесные  связи,  взяв
его, к примеру, в долю, то тогда ему сам черт не брат.
   - Тогда не возьму в толк, для  чего  тебе  понадобилось  проталкивать
Карфангера в капитаны конвойного фрегата? - спросил Маттиас Дреер.
   - Тс-с! Тише! - прошипел Утенхольт, взмахнув рукой  и  пьяно  качнув-
шись. - Кто тебе сказал, что Хольсте и в самом деле  приведет  из  Дании
фрегат?
   Маттиасу Дрееру показалось, что он ослышался, однако Утенхольт повто-
рил, что Мартин Хольсте вернется не солоно хлебавши. "Впрочем, - добавил
старик, - он и поехал-то без особого аппетита", - и Утенхольт пьяно  за-
хохотал над собственной шуткой.
   Маттиас Дреер невольно отодвинулся от тестя, заметив  это,  Утенхольт
спросил:
   - Э, ты чего, парень? Брось, Маттиас, чем  дольше  человек  живет  на
этом свете, тем больше к нему привыкает, а в этом мире все устроено так:
все охотятся друг за другом, и добыча достается тому, кто одолеет всех.
   В тот вечер Маттиас Дреер возвращался домой, обуреваемый тяжкими  ду-
мами. Теперь он не сомневался, что нападение на Карфангера было подстро-
ено Утенхольтом. Ему вдруг стало так противно, что он на секунду остано-
вился на мосту и сплюнул в темные воды Альстера.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
 
   Карфангеру удалось получить фрахт для обоих своих  кораблей,  который
предстояло доставить через Атлантический океан в  Новый  Амстердам.  Ему
очень не хватало Михеля Шредера: если Мартин Хольсте на самом деле  при-
ведет из Дании фрегат, которым он, Карфангер, будет командовать, то луч-
шего капитана для его собственных судов просто не найти.
   С высоты полуюта Карфангер бросил взгляд на нижнюю палубу "Дельфина",
заваленную ящиками, бочками и тюками: матросы  опускали  их  в  грузовой
трюм через главный люк. Боцман Клаус Петерсен следил за тем, чтобы  груз
в трюме распределяли равномерно, от этого будут зависеть и  ходовые  ка-
чества корабля в море, и его остойчивость в сильную качку.
   Держась за голову и громогласно чертыхаясь, на полуют  поднялся  Вен-
цель фон Стурза.
   - В чем дело, друг мой? - обратился к нему с вопросом Карфангер. - Уж
не свалилось ли вам что-нибудь на голову?
   - Вы все шутить изволите, - проворчал фон Стурза. - И что  мне  может
свалиться на голову, если она расположена выше, чем самая высокая из пе-
реборок на вашем судне?
   - Сходите к парусному мастеру, пусть сошьет вам мягкий колпак, -  по-
советовал Карфангер, стараясь не улыбаться. - Или нет, постойте, лучше я
прикажу корабельному плотнику прорезать дверные проемы повыше.
   При этих словах ему вдруг пришло в голову, что Петер  Эркенс  сегодня
еще не попадался ему на глаза, и он окликнул боцмана:
   - Петерсен, вы не видели плотника?
   Венцель фон Стурза от неожиданности даже перестал  тереть  ушибленную
голову.
   - Постойте, да неужто вы в самом деле?
   Снизу донесся голос боцмана:
   - Ян Янсен дал плотнику отпуск, он собирался навестить господина  фон
Герике, чтобы поговорить с ним по важному делу.
   - Ну что ж, Петер Эркенс на все руки мастер, конечно у него найдется,
о чем поговорить с фон Герике.
   - А может, лучше пока что с этим  повременить?  -  осторожно  спросил
Венцель фон Стурза, решивший, что Карфангер действительно не шутит  нас-
чет дверей.
   - Отчего же?
   - Если на датском фрегате двери кают окажутся повыше, то  ни  к  чему
затевать это дело, - ответил фон Стурза.
   - О, насчет этого не советую вам питать особых надежд.
   - Насчет чего - фрегата или дверей?
   Но прежде чем Карфангер успел ответить, он заметил Петера  Эркенса  и
Отто фон Герике,  шагавших  по  набережной  Альстера  по  направлению  к
"Дельфину". "Интересно, - подумалось ему, - какие важные дела  заставили
плотника привести в порт самого бранденбургского резидента?"
   Просьба, с которой обратился к нему фон Герике, оказалась весьма нео-
жиданной:
   - Господин Карфангер, я хорошо понимаю, что сейчас, перед  выходом  в
море, трудно будет найти хорошего корабельного плотника, однако хочу со-
общить вам, что Петер Эркенс принят  старшим  корабельным  плотником  на
фрегат его сиятельства курфюрста Бранденбургского "Графство Марк".
   - О, нет! Хорошего корабельного плотника я найду, но  где  мне  найти
другого Петера Эркенса? - воскликнул Карфангер и  добавил,  обращаясь  к
последнему: - Поздравляю вас с прекрасным назначением и  офицерским  чи-
ном. Мне совсем не хочется отпускать вас, но и препятствовать вам  я  не
хочу. Благодарю вас за службу и хочу попросить вот о  чем:  пусть  между
нами сохранятся дружеские отношения, даже если нам придется плавать  под
разными флагами.
   Петер Эркенс тоже поблагодарил Карфангера и попросил у него  разреше-
ния проститься с командой. Когда за ним закрылась дверь каюты, фон Гери-
ке спросил:
   - Куда же на этот раз собирается капитан  Карфангер?  Я  слышал,  что
миссия Мартина Хольсте в Дании не  принесла  адмиралтейству  ожидаемого,
результата?
   - Как? Вы знаете?.. Разве Хольсте уже вернулся?
   - Нет, он еще в Дании, но я получил письмо  от  моего  зятя  Андреаса
Улькена, в котором он пишет,  что,  несмотря  на  его  поддержку  и  со-
действие, Мартину Хольсте не удалось ни купить, ни нанять  для  Гамбурга
хороший военный фрегат.
   - Прошу меня простить. - Карфангер поднялся. - Эта новость  для  меня
столь же важна, сколь и неожиданна. Я должен  немедленно  отправиться  в
адмиралтейство.
   - Понимаю. - Отто фон Герике протянул Карфангеру руку. - Премного вам
благодарен за то, что вы отпустили моего друга.
   Полчаса спустя Карфангер уже был в  адмиралтействе,  однако  встретил
там лишь секретаря  Рихарда  Шредера.  Тот  вручил  ему  письмо  Мартина
Хольсте.
   - Значит, я могу отправляться с моими судами в  плавание?  -  спросил
Карфангер, прочтя письмо, - как я понимаю, надеяться больше не на что?
   - А вы действительно на что-то надеялись?
   - Как вас понимать? - удивился Карфангер.
   - Гм!.. - Рихард Шредер многозначительно пожал плечами,  -  все  это,
конечно, бездоказательно, тем не менее...
   - Новы же не станете утверждать, что...
   - Я ничего не стану утверждать определенно, ибо у  меня  нет  доказа-
тельств - только догадки. Однако можете быть уверены: теперь я буду дер-
жать ухо востро. И еще - если у американских берегов повстречаете госпо-
дина де Рюйтера, передайте привет моему брату. Завтра я передам вам  для
него письмо.
   - Не сочтите за труд оказать мне ответную любезность.
   - Готов сделать для вас все, что в моих силах.
   - Может так случиться, что на этот раз плавание продлится долго, и  я
просил бы вас время от времени посылать мне в Новый Амстердам известия о
состоянии дел здесь, в Гамбурге. С помощью голландской почты  это  можно
будет сделать быстрее всего.
   - И надежнее, - добавил Рихард Шредер.
   Прощаясь, Карфангер спросил о том, как разрешился в суде  спор  между
Михелем Шредером и старым Спрекельсеном.
   - Пока еще никак, - отвечал секретарь адмиралтейства.  -  Видите  ли,
госпожа Фемида прикована железными скобами к фронтону здания суда,  поэ-
тому не может спуститься вниз и занять подобающее ей место в зале  засе-
даний.
   Покинув адмиралтейство, Карфангер отправился домой, чтобы отдать  не-
обходимые распоряжения на время своего отсутствия. Уже на следующий день
его корабли были готовы к отплытию.
   Анна и дети еще долго махали платками вслед ушедшим кораблям. Поодаль
молча стоял Рихард Шредер.
   До дороге назад, в новый город, Анна почувствовала, что Шредер  хочет
сказать ей нечто такое, что не предназначается для посторонних ушей. Од-
нако в переулках старого города околачивалось столько попрошаек,  и  все
они так голосили, что приходилось напрягать голос, чтобы  быть  услышан-
ным.
   Когда они подошли к адмиралтейству, Рихард Шредер предложил  зайти  в
его кабинет, где они могли бы без помех поговорить,  если  госпожа  Анна
ничего не имеет против.
   - Может быть, нам пойти к моему отцу, Иоханну Хармсену? -  предложила
Анна, и Рихард Шредер согласился.
   В доме старого Хармсена они застали и Алерта Хильдебрандсена Грота.
   - Очень хорошо, что вы здесь, господин Грот, - начал Рихард Шредер, -
ибо то, о чем я хочу сообщить, несомненно заинтересует и вас. Вы  сейчас
состоите на службе у Томаса Утенхольта, но насколько мне  известно,  это
никак не влияет на ваше доброжелательное отношение к вашему племяннику и
его планам. К тому же вы как старейшина гильдии капитанов - я в этом со-
вершенно уверен - в скором времени так или иначе обо всем узнаете, и вам
придется высказывать свое мнение обо всех этих делах.
   - Что вы все кругом да около, - прервал его Алерт  Грот,  -  давайте,
выкладывайте. Бьюсь об заклад, что речь пойдет о датском фрегате,  кото-
рого не смог раздобыть Мартин Хольсте.
   - Или не хотел, - вставил Шредер, усаживаясь за стол.
   Папаша Хармсен присвистнул.
   - Ну, что я говорил! - воскликнул он, обводя взглядом присутствующих.
   - Значит, для вас это не секрет? - спросил Рихард Шредер.
   - Ни для кого из нас это не секрет, - ответил за него  Алерт  Грот  и
повернулся к Анне. - Как ты думаешь, может Берент уйти в море, не  прос-
тившись, если не случилось ничего особенного?
   - Нет, - твердо отвечала Анна, - такое произошло бы впервые.  Но  что
же вы хотели мне сказать, господин Шредер?
   - Я хотел всего лишь сказать, что теперь, пожалуй, планы вашего  суп-
руга как никогда близки к осуществлению. Теперь городу придется  строить
фрегаты, о которых он говорил столько времени.
   - Мне бы очень хотелось, чтобы ваша уверенность имела все  основания,
- промолвила Анна.
   - Погодите-погодите, - отвечал секретарь адмиралтейства, - скоро куп-
цы, судовладельцы и шкиперы возьмут совет за горло и потребуют постройки
фрегатов.
   Алерт Хильдебрандсен Грот высказал свои сомнения:
   - Если несостоявшееся приобретение  фрегатов  в  Дании  действительно
подстроил Утенхольт, то его следует рассматривать  как  удар  по  планам
создания конвойной флотилии, принадлежащей городу, и я не понимаю  вашей
уверенности и благополучном исходе дела. Утенхольт  не  настолько  глуп,
чтобы сажать на мель самого себя.
   - Не доверяйтесь одним только впечатлениям, господин Грот,  и  внима-
тельно слушайте, о чем будут говорить в совете старейшин.
   С этими словами Рихард Шредер простился и вышел.
   А далее все произошло именно так, как и предсказывал секретарь  адми-
ралтейства.
   Первыми с требованием дать торговым караванам военные корабли для ох-
раны от морских разбойников выступили старейшины матросской и боцманской
гильдий. К ним присоединились некоторые из капитанов и шкиперов,  потре-
бовавшие решительных действий от старейшин своей гильдии. Те, кто все же
собирался выйти в море, не могли получить у купцов фрахта для Испании  и
Португалии. Оттого этой весной  немного  кораблей  отправилось  вниз  по
Эльбе - большей частью в Англию, Голландию или в Архангельск.  И  только
китобойная флотилия в сопровождении "Суда царя Соломона" как всегда ушла
в Гренландское море, к берегам Шпицбергена.
   Секретарь адмиралтейства Рихард Шредер за эти недели исписал  столько
гусиных перьев, что у него вышел весь их годовой запас. Без конца вносил
он в протоколы одно требование за другим, переписывал решения  заседаний
то одной коллегии адмиралтейства, то другой. Как-то раз, например, в ад-
миралтейство явились выборные от судовладельцев и напрямик заявили,  что
если адмиралтейство и совет не позаботятся наконец о постройке  хотя  бы
двух военных фрегатов, то все судовладельцы вместе с их флотилиями  отп-
равятся в Нидерланды, под защиту голландского флага, а гамбургские купцы
пусть грузят свой товар хоть на плоты.
   В зале заседаний старейшин гильдии капитанов и шкиперов теперь  почти
не слышно было голосов Томаса Утенхольта и Карстена Хольсте. Зато  Алерт
Хильдебрандсен Грот не упускал случая выступить с требованием  организа-
ции надежного конвоя, повторяя те же доводы, которые в свое время приво-
дил Берент Карфангер.
   Все же Томас Утенхольт попытался еще раз  взять  бразды  правления  в
свои руки и натравить гамбургских капитанов на  их  коллег  голландского
происхождения. Карстен Хольсте только этого и ждал: он тут же напустился
на голландцев вообще, обвиняя их во всех смертных грехах.
   Его разглагольствования прервал вопросом Алерт Грот:
   - Если кое-кто из шкиперов и судовладельцев так  кичится  своим  гам-
бургским происхождением, что его мутит от всего голландского, то  почему
же эти самые шкиперы и судовладельцы носятся с мыслью перебраться не ку-
да-нибудь, а в столь ненавистные им Нидерланды? Все это черным по белому
записано в протоколах заседаний коллегий адмиралтейства. Где же ваш хва-
леный гамбургский патриотизм?
   - Не забывайте, что вы служите у меня капитаном и что я - ваш хозяин,
- прошипел Томас Утенхольт.
   - Истинно так, господин Утенхольт,  -  хладнокровно  парировал  Алерт
Грот, - вы - судовладелец, а я - капитан у вас на службе, однако  здесь,
в этих стенах, я такой же старейшина гильдии, как и вы - и баста!
   Томас Утенхольт в бешенстве вскочил, схватил свою шляпу  и  трость  с
тяжелым серебряным набалдашником и, не попрощавшись,  выбежал  вон,  изо
всех сил хлопнув дверью. В наступившей гробовой тишине  следом  за  ним,
втянув голову в плечи и стараясь ступать  как  можно  тише,  выскользнул
Карстен Хольсте, и едва лишь за ним неслышно зак