венные обеды и балы... Карфангер и его офицеры  целыми  днями  не
снимали парадной формы. Губернатор, епископ,  алькальд,  адмиралтейство,
старейшины купеческих гильдий, судовладельцы - все старались не упустить
возможность ухватить что-нибудь от блеска празднеств и торжеств.
   Гамбургских матросов и солдат повсюду принимали с распростертыми объ-
ятиями - в тавернах и кабачках, в хижинах рыбаков и моряков.  Народ  ра-
душно встречал победителей пиратов, и вовсе не из-за спасенного золота и
серебра. Что бедным рыбакам и матросам, уличным девушкам и трактирщикам,
ремесленникам и служанкам в домах богатых господ до сокровищ королевской
казны! Если она пополнится новым  слитками  серебра  и  золота  -  разве
уменьшатся от этого хоть на сантим налоги и всякие прочие поборы,  разве
перестанут они жить впроголодь? Нет, простые люди чествовали  гамбуржцев
как спасителей их отцов и сыновей,  женихов  и  братьев,  мужей  и  кор-
мильцев.
   В один прекрасный день на борт "Леопольда Первого" прибыл дон  Мигель
Альфонсо де Эррера с посланием от его величества короля Карла II, в  ко-
тором говорилось, что король желает дать аудиенцию храброму адмиралу Бе-
ренту Якобсону Карфангеру.
   Пришлось Карфангеру вновь облачаться в парадный адмиральский мундир и
опоясываться почетной серебряной шпагой. В королевской карете, запряжен-
ной четверкой вороных горячих андалузских коней и  сопровождавшейся  эс-
кортом из двенадцати рейтаров королевской лейб-гвардии, отправился он  в
Севилью, где едва достигший тринадцати лет мальчик-король ожидал  своего
гостя. Его мать Анна Австрийская не разрешила дать официальный  прием  в
честь этого адмирала еретиков и толстосумов, согласившись лишь на  ауди-
енцию без каких-либо пышных церемоний.
   Наконец колеса королевской кареты загромыхали по  вымощенному  камнем
двору севильского замка. Сквозь строй почетного караула дон Мигель  про-
вел своего спасителя в королевский зал для приемов. Юному королю нестер-
пимо хотелось вскочить со своего пышного трона и броситься навстречу во-
шедшему адмиралу, однако негромкое покашливание королевы-матери удержало
его от этого безрассудного поступка. Мальчик-король мог всего лишь  поп-
росить отважного адмирала рассказать  о  перипетиях  недавнего  морского
сражения.
   - Да-да, расскажите нам вкратце обо всем, - Анна  Австрийская  давала
понять, что длительная аудиенция нежелательна.
   По окончании повествования юный король надел на шею  спасителю  своих
сокровищ почетную золотую цепь с золотым медальоном, на котором было вы-
бито: "В награду за заслуги". Затем король спросил адмирала,  нет  ли  у
него особых желаний. Карфангер попросил разрешения оставить пленных  пи-
ратов на "Леопольде Первом", передав их тем самым городу Гамбургу.
   - Извольте, если вам угодно, - милостиво согласился  король.  До  сих
пор ему не пришло в голову хотя бы словом обмолвиться о гамбургских  мо-
ряках и солдатах, рисковавших жизнью за его золото и серебро.  Их  вели-
чества в нескольких словах поблагодарили гамбургского адмирала  лишь  за
спасение дона Мигеля, на этом аудиенция  окончилась,  чему  Карфангер  в
глубине души был весьма рад.
   На закате дня он вернулся в Кадис, крайне утомленный путешествием,  и
попросил доставить его прямиком в порт. Но не успел он выйти из  кареты,
как вокруг столпился народ, и зазвучали  возгласы  "Виват!"  и  "Гип-гип
ура!". Народ поднял Карфангера и понес на плечах к пирсу, где его  дожи-
далась шлюпка с "Леопольда Первого". Тронутый их искренним чувством Кар-
фангер в глубине души даже пожалел, что получил в награду  золотую  цепь
от короля, а не от этих простых людей, встречавших его с  таким  востор-
гом.
   "Легче сто пятьдесят дней болтаться по волнам, чем проехать  по  суше
сто пятьдесят миль", - последнее, о чем он  успел  подумать,  засыпая  в
своей каюте.
   На другой день после завтрака весь экипаж "Леопольда Первого" собрал-
ся на палубе слушать воскресную проповедь. Корабельный священник уже по-
дошел к трапу, ведущему на квартердек.
   - Что вы сегодня избрали темой вашей проповеди, святой отец? -  спро-
сил его Карфангер. - Вероятно, вы намереваетесь служить благодарственный
молебен?
   - Прошу меня извинить, господин адмирал, но я выбрал  иной  текст,  -
возразил пастор Гайберман. - В ходе этого плавания я с прискорбием обна-
ружил, что команда закоснела в грехе, и посему считаю  целесообразным...
- он запнулся, подыскивая нужное слово, но оно все ускользало, и Карфан-
гер решил ему помочь:
   - Значит, вы собираетесь читать нам из третьей книги Моисея?
   - Во всяком случае я не собираюсь читать мораль, - ответил  преподоб-
ный Гайберман и полез на квартердек.
   Свою проповедь священник начал с прославления вольного города Гамбур-
га и благословления его почтенного купечества, ведущего торговлю чуть ли
не со всем миром. По морским дорогам в Гамбург стекаются золото и сереб-
ро из Гвинеи, Испании и других стран, медь и железо из Швеции, олово  из
Англии. Чудесные заморские фрукты: померанцы, лимоны, гранаты,  миндаль,
финики, инжир и изюм привозят в трюмах корабли из Испании, Португалии  и
Франции. Из Голландии, Испании и других стран прибывают сахар и  корица,
перец и имбирь, гвоздика и шафран, рис и кардамон, мускат, ладан и  мир-
ра. Англия и Голландия поставляют шелковые, льняные и шерстяные ткани.
   - И все это изобилие - Хилостью Божией! - вещал Гайберман. - О,  Гос-
поди, несть числа богатствам твоим!
   Священник сделал паузу, чтобы перевести дух; Бернд Дреер склонился  к
Михелю Шредеру и прошептал ему на ухо: - Приготовьтесь, сейчас  он  ска-
жет: "Но с другой стороны...". Бьюсь об заклад - вторая часть  проповеди
будет интересней.
   - Но с другой стороны, - воскликнул священник, - Гамбург есть  истин-
ный Вавилон, средоточие греха! "Большие города -  большие  прегрешения",
гласит поговорка. Истинная сущность Гамбурга берет  начало  из  скверных
источников, а именно из лицемерия и гордыни, жадности и  ростовщичества,
воровства и несправедливости по отношению к ближнему. Пусть  и  найдутся
среди его жителей достойные похвалы за подаяния бедным,  однако  гораздо
более вы встретите таких, которые ничего не воздают Богу, а  к  тому  же
еще высокомерны и алчны. И многие из-за ненасытной жажды обогащения  за-
бывают о смирении и кротости, о коих говорится в Писании. Деньги  -  вот
душа Гамбурга! Деньги превращают мошенника в честного и достойного  бюр-
гера - но только не перед ликом Всевышнего! Вглядитесь в облик  Гамбурга
- и убедитесь, что он недалеко ушел от Содома и Гоморры...
   - Сейчас начнет про уличных девок, - шепнул старший штурман лейтенан-
ту.
   - Вы уже наизусть выучили его рацеи, как я погляжу? - так же  шепотом
спросил Михель Шредер.
   - Не то чтобы наизусть, просто я знаю, откуда он все это берет. Да вы
и сами можете послушать эти нравоучений в исполнении Петера Хесселя...
   - Пастора с почтового двора?
   - Ну да. Не зря же попу Гайберману на "Леопольде" дали прозвище  "По-
пугай Берман".
   Пастор заклеймил позором еще целый набор всевозможных грехов и в кон-
це концов призвал моряков открыть сердца Господу и позаботиться о спасе-
нии своих многогрешных душ.
   Все пробормотали "аминь!" и вздохнули с облегчением.  Поспешность,  с
которой свободные от вахты моряки кинулись к лодкам, - услужливые испан-
цы предложили перевезти желающих на берег  -  позволяла  заключить,  что
гамбуржцы рассчитывают найти в городе гораздо более  поучительные  вещи,
нежели проповеди Попугая Бермана.
   Последний с кислой миной стоял на шканцах и глядел вслед быстро  уда-
ляющимся лодкам. Карфангер попытался утешить его:
   - Не придавайте этому слишком большого  значения,  святой  отец,  эти
парни не так уж плохи, как это может показаться на первый взгляд.  Честь
и хвала вашей проповеди, однако, даже если бы вместо вас  с  квартердека
проповедовали архангелы, не думаю, чтобы они преуспели  больше.  Нелегко
живется этим ребятам; к тому же они, по сути, постоянно одной ногой сто-
ят в могиле. Завтра мы отплываем, а это значит - вновь нескончаемые  не-
дели поста.
   - Вы с такой легкостью все это произносите, господин адмирал, -  още-
тинился Гайберман, - что не будь я уверен в вашей набожности...
   - Полно, полно, святой отец, - прервал его Карфангер. - Восхваляя бо-
гатства Гамбурга, вы сбываете о главном - о том, кто их создает. А  соз-
дают их они, вот эти самые грубые и просоленные моряки вольного  города.
Поэтому не будьте с ними так суровы - жизнь на борту корабля и без  того
сурова достаточно.
   - Воля ваша, господин адмирал, - протянул священник и удалился.
   Карфангер подозвал Михеля Шредера:
   - Лейтенант, прикажите поднять синий флаг. Завтра отплываем.
 
 
   ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
 
   Пока караван шел домой, почта доставила в Гамбург  много  известий  о
деяниях адмирала Карфангера. Гамбургские капитаны слали  своим  судовла-
дельцам или членам адмиралтейства письма с подробным их описанием, а те,
в свою очередь, спешили известить бургомистра Иоханна Шульте о том,  чем
занимался Карфангер в ходе этого плавания, и  как  он  тратил  бесценное
время. Некоторые судовладельцы настойчиво спрашивали Иоханна Шульте, что
он собирается предпринять против адмирала Карфангера, без  конца  повто-
ряя, что ни один судовладелец или купец не  может  позволить  себе  нас-
только затянуть плавание.
   Однако Иоханн Шульте успел за свою жизнь повидать мир и хорошо  знал,
что в чужих странах доводится пережить всякое. Поэтому он во  всеуслыша-
ние объявил, что не может и не будет ничего предпринимать, пока господин
Берент Карфангер не вернется в Гамбург и он, Иоханн Шульте,  не  услышит
от него самого рассказ обо всем, что произошло за эти месяцы.
   Наконец Гамбург облетела весть, что караван адмирала Карфангера  стал
на якорь у Ритцебюттеля, с тем чтобы, дождавшись прилива,  плыть  дальше
вверх по Эльбе. Иоханн Шульте приказал немедленно  готовить  к  отплытию
адмиралтейскую яхту. Вместе с ним в  Ритцебюттель  отправлялись  Дидерих
Моллер, Лоренц Ворденхофф и Рихард Шредер, также с нетерпением ожидавшие
разговора с адмиралом.
   Пушки "Леопольда Первого"  встретили  появление  адмиралтейской  яхты
приветственным салютом.
   - Почтенные господа на этот раз необычайно торопятся, -  заметил  Ми-
хель Шредер.
   - Может быть, их поспешность вызвана военными событиями? -  предполо-
жил Карфангер. - Шведы по-прежнему хозяйничают  в  Бранденбурге,  и  кто
знает, что сейчас творится в Штаде. Быть может, мимо Штаде теперь и вов-
се опасно плыть, оттого адмиралтейская яхта шла в Ритцебюттель ночью?
   Они удивились еще больше, увидев поднимающегося на борт фрегата  пер-
вого бургомистра собственной персоной.
   В адмиральской каюте Иоханн Шульте первым делом выложил на стол толс-
тую пачку писем и сказал Карфангеру:
   - Прочтите-ка лучше сами и скажите, что вы думаете по этому поводу.
   Капитаны судов каравана жаловались на слишком продолжительные стоянки
в Малаге и Кадисе и на то, что им прошлось почти два дня дожидаться "Ле-
опольда Первого" на рейде Альхесираса. Адмирал Карфангер в Кадисе прини-
мал подарки от папистских монахов и бражничал с ними. Он затеял сражение
с берберийцами, хотя те и не собирались нападать на караван, и это  -  с
учетом поездки адмирала в Севилью - стоило потери еще одной недели  дра-
гоценного времени, не говоря уже о повреждениях, которые получил конвой-
ный фрегат. Помимо этого, некоторые из гамбургских моряков были в сраже-
нии серьезно ранены. Большинство писем заканчивалось одним и тем же воп-
росом: неужели Гамбург истратил драгоценные талеры и гульдены  на  пост-
ройку конвойных фрегатов для того, чтобы охранять "серебряные"  флотилии
испанцев или, может быть, для того, чтобы адмирал Карфангер  получал  от
чужестранных вельмож все новые и новые почести и награды  за  одержанные
победы? Пересиливая растущее отвращение, Карфангер все же  прочитал  все
письма до последнего.
   - Итак, что вы на это скажете? - спросил бургомистр.
   - Ваша честь, я готов дать вам подробнейший отчет о плавании.
   Первым делом Карфангер высчитал по записям в судовом  журнале  точное
время всех стоянок каравана. Постоянные встречные ветры уже с самого на-
чала затянули плавание. Затем он спросил, вправе ли он  был  бросить  на
произвол судьбы "Буревестник" с его командой и грузом ради выигрыша двух
дней плавания? Кстати, ни в одном из писем ничего не  говорилось  насчет
того, что в самом деле случилось с флейтом Хинриха Хехта.
   Иоханн Шульте согласился, что спасение "Буревестника" следует рассма-
тривать как выполнение Карфангером его долга, и тут же  задал  вопрос  о
том, что же все-таки искал Карфангер в обществе католических монахов,  о
которых шла речь в письмах? Адмирал вместо ответа задал  встречный  воп-
рос:
   - Неужели вы считаете, что целесообразнее было не принять дар монахов
и не пустить их на борт фрегата? Лично меня в  первую  очередь  заботили
добрые отношения с испанцами, и если кто-то видит во всем этом какой-ли-
бо умысел, то намерения этого человека явно не самые лучшие.
   - Вы действовали правильно. Мы не можем позволить себе портить  хоро-
шие отношения с нашими торговыми партнерами из-за разногласий в вопросах
веры. Но не слишком ли далеко вы все-таки зашли, ввязавшись  в  сражение
на стороне испанцев? И что было бы, господин адмирал, если бы  на  месте
берберийских пиратов оказались французские корсары?  Последствия  такого
безрассудства были бы необозримы. Подумайте о торговле, которую мы ведем
с французами.
   - Простите, господин бургомистр, но я не понимаю, как может имперский
город Гамбург оставаться нейтральным в войне, которую ведет вся империя!
   - Очень просто: гамбургские войска не сражаются с противником на  су-
ше, а его флот - на море.
   - Но ведь Гамбург платит субсидии на содержание  бранденбургской  ар-
мии, - возразил Карфангер, - это, видимо, и  следует  понимать  как  его
вклад в общее дело защиты интересов империи в этой войне?
   - И все же Гамбург будет и впредь стремиться сохранять нейтралитет, -
упрямо стоял на своем Иоханн Шульте.
   У Карфангера мелькнула мысль, что, может быть, за долгие девять меся-
цев отсутствия на родине он перестал понимать  события,  происходящие  в
Германии. Однако прежде чем он нашелся что-либо ответить бургомистру,  в
каюту вошел старший штурман и доложил о прибытии  бранденбургского  пос-
ланника.
   Господин фон Герике поздравил Карфангера с блестящей победой над  пи-
ратами и с наградой испанского короля. "Адмирал и его храбрецы,  -  про-
должал он, - своими героическими деяниями во многом повлияли на  положе-
ние воюющих сторон. Имперская армия постоянно ощущает нехватку денег, от
этого страдает качество ее экипировки и амуниции. Причиной этой  нехват-
ки, как правило, являлись невыплаченные субсидии, в первую  очередь,  со
стороны Испании, которой флибустьеры сумели нанести ощутимый урон,  зах-
ватив несколько караванов с золотом и серебром из Южной Америки. В  этой
связи два отбитых гамбуржцами "серебряных" галиона  приобретают  немало-
важное значение для благополучного исхода этой  войны:  как  только  что
стало известно, на днях из Испании поступили новые субсидии  -  и  нема-
лые".
   И господин фон Герике поднял свой бокал, наполненный,  как  и  бокалы
остальных присутствующих, вином из монастыря картезианцев, и осушил  его
за здравие вольного имперского и ганзейского города Гамбурга и за благо-
получие его первого бургомистра и славного адмирала Карфангера.
 
 
   ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
 
   Совет Гамбурга с  большой  неохотой  дал  согласие  на  торжественную
встречу адмирала Карфангера. Отцы города боялись навлечь  на  себя  гнев
обеих воюющих сторон, боялись за пресловутый гамбургский нейтралитет. Но
несмотря ни на что, возвращение каравана вылилось в подлинный триумф.
   Это было торжественное и праздничное  зрелище:  величественный  "Лео-
польд Первый", за ним в кильватере "Дельфин", "Малыш Иоханн"  и  "Пророк
Даниил" вели за собой вверх по Эльбе длинную вереницу парусников  торго-
вого флота. Достигнув альстерской гавани, "купцы" один за другим убирали
паруса и швартовались; "Леопольд Первый", "Пророк Даниил" и корабли Кар-
фангера тем временем дошли до Георгсвердера и, убрав  паруса,  стали  на
якорь. Через несколько минут их пушки грянули  приветственный  салют,  с
бастионов городских укреплений им ответили береговые  батареи;  с  башен
доносился праздничный колокольный звон.
   Стоявший на якоре бастионов Георгсвердера "Герб Гамбурга"  тоже  при-
ветствовал прибывшие корабли залпами своих орудий. На квартердеке фрега-
та стоял его капитан Мартин Хольсте и  угрюмо  глядел  в  сторону  "Лео-
польда"; рядом с ним возвышалась тощая, долговязая фигура старшего  боц-
мана Михеля Зиверса.
   - Чума их знаешь! - шипел он. - Еще и салютуй им. Ведь вы давно могли
уже быть в открытом море, господин Хольсте, и приказ  к  отплытию  давно
лежит у вас в кармане.
   - Приказ приказом... - рассеянно отвечал Хольсте. - Конечно, мы давно
уже могли бы выйти в море, если бы не было других приказов.
   - А откуда они взялись? Все из-за  него,  так  ведь?  -  и  он  ткнул
пальцем через плечо в сторону "Леопольда Первого",  возле  которого  уже
сновали портовые шаланды. В них на берег отправляли  пленных  пиратов  и
солдат, в то время как Карфангер с офицерами и частью команды садились в
шлюпки.
   - Ну да, из-за него, - подтвердил Мартин Хольсте.
   - И вы на самом деле хотите... - начал, было, снова  старший  боцман,
но тут Мартин Хольсте рявкнул так, что Зиверс от неожиданности даже отс-
кочил:
   - Заткнись наконец, черт бы тебя побрал! Хочу я или не  хочу,  -  что
тебе проку от отказа давать салют? Если тебе так невтерпеж насолить ему,
придумай что-нибудь получше!
   Михель Зиверс ворча стал спускаться на шканцы; тем временем продолжа-
ли греметь залпы салюта пушек "Герба Гамбурга". Зиверс со злобой сплюнул
через борт. На берегу Эльбы, где уже выстроились трубачи и  барабанщики,
толпился праздный народ, сбежавшийся поглазеть на торжественную  встречу
вернувшегося флота. Вскоре шаланды, шлюпки и ялики причалили к берегу, и
торжественная процессия тронулась в путь. Впереди маршировали  городские
стражники, следом - трубачи, барабанщики и солдаты с  "Леопольда  Перво-
го", а за ними шел адмирал Карфангер с золотой цепью на шее и серебряной
шпагой на перевязи. Время от времени он поднимал адмиральский жезл, при-
ветствуя знакомых, то и дело попадавшихся в толпе ликующего  народа.  За
адмиралом следовали его офицеры и около полусотни маатов и матросов. За-
тем появились пленные пираты в своих пестрых, диковинных одеждах, конво-
ируемые остальными солдатами с "Леопольда Первого" под командованием мо-
лодого капрала Хейна Вредэ. Толпа разразилась проклятиями, в воздухе за-
мелькали кулаки и палки, в беззащитных пиратов полетели камни.  Солдатам
приходилось прилагать немало усилий,  чтобы  сдерживать  разбушевавшуюся
толпу и не допустить расправы, над пиратами. За пленными шли Венцель фон
Стурза, Ян Янсен и Юрген Тамм, а вместе с ними и  команды  "Дельфина"  и
"Малыша Иоханна". Не менее восторженно, чем самого адмирала и его офице-
ров, приветствовал народ обоих капитанов и старого рубаку,  который  нес
на плече свою огромную шпагу.
   Процессия достигла городских ворот, где ее встретил Дидерих Моллер  в
сопровождении нескольких членов адмиралтейства, сердечно  приветствовав-
ший Карфангера и его людей. Анна Карфангер поднесла мужу серебряный  ку-
бок, наполненный вином.
   Вновь загремели барабаны и запели трубы. Процессия двинулась дальше в
город, пересекла рыночную площадь и поднялась по переулку к Башне стена-
ний. В нее городская стража заперла пленных пиратов, как некогда - перед
казнью - прославленного Морского разбойника Клауса  Штертебекера  и  его
товарищей. От Башни стенаний процессия вернулась на рыночную площадь,  к
ратуше; отсюда