него   территории
северо-американского поморья.
   - То был человек  необыкновенной  энергии,  -  заметила  миссис  Полина
Барнет, - и он вполне доказал это впоследствии, когда после всего, что ему
уже пришлось пережить, отправился еще на завоевание Северного полюса!
   - Да, - ответил Джаспер Гобсон, - и  нашел  жестокую  смерть  на  самом
театре своих  открытий.  Однако  теперь  точно  установлено,  что  не  все
спутники Франклина погибли вместе с ним. Многие из этих  несчастных,  надо
думать, еще скитаются среди  ледяного  безмолвия!  Ах!  У  меня  сжимается
сердце, когда я представлю себе их страшное  одиночество!  Настанет  день,
сударыня,  -  добавил  лейтенант   с   волнением   и   какой-то   странной
уверенностью,  -  настанет  день,  когда  я  обыщу  неведомые  земли,  где
произошла эта мрачная трагедия, и...
   - И в  этот  день,  -  подхватила  миссис  Барнет,  крепко  пожав  руку
лейтенанта, - в этот день я буду вашим  товарищем  по  экспедиции.  Да!  Я
думала об этом не раз, как и вы, мистер Гобсон, и мое сердце, как и  ваше,
содрогалось при мысли, что наши соотечественники, англичане,  быть  может,
ждут помощи...
   - Которая явится слишком поздно для  большинства  из  этих  несчастных,
сударыня, но некоторые из них, я уверен, непременно ее дождутся!
   - Да услышит вас бог, мистер Гобсон! - ответила миссис Барнет. - И,  на
мой взгляд, агенты компании, живущие вблизи поморья,  должны  скорее,  чем
кто-либо другой, попытаться исполнить этот долг человеколюбия.
   - Я разделяю ваше мнение, сударыня, - ответил лейтенант,  -  тем  более
что эти агенты привыкли к суровому климату Арктики. Впрочем,  они  уже  не
раз доказывали на деле свою самоотверженность. Не они ли помогли  капитану
Бэку во время его экспедиции тысяча восемьсот  тридцать  четвертого  года,
когда  он  открыл  Землю  Короля  Вильгельма,  на  которой   и   произошло
впоследствии несчастье с Франклином? И  разве  не  двое  наших  товарищей,
смельчаки Дизи Симпсон, специально посланные в тысяча  восемьсот  тридцать
восьмом году директором компании обследовать побережье Ледовитого  океана,
- разве не они первые изучили Землю Виктории? Я думаю,  что  окончательное
завоевание Арктики в будущем принадлежит нашей  компании.  Мало-помалу  ее
фактории будут забираться все дальше на север, в это  вынужденное  убежище
пушных зверей, и в один прекрасный день  какой-нибудь  форт  возникнет  на
самом полюсе  -  математической  точке,  где  скрещиваются  все  меридианы
земного шара!
   Во время этой беседы и многих других,  за  нею  последовавших,  Джаспер
Гобсон рассказал и о собственных приключениях, о борьбе,  которую  он  как
агент Компании Гудзонова залива вел с агентами конкурирующих компаний, и о
своих попытках исследования неизвестных северных и западных территорий. Со
своей стороны, миссис Барнет поделилась с ним воспоминаниями о странствиях
по областям, расположенным между двумя тропиками, о том, чти уже  было  ею
сделано и что она надеется еще когда-нибудь  совершить.  Так,  в  приятной
беседе, лейтенант и его спутница коротали долгие часы путешествия.
   Тем временем сани, уносимые мчавшимися во весь  опор  собаками,  быстро
двигались к северу. Долина реки Коппермайн  заметно  расширялась  по  мере
приближения к Ледовитому океану. Тянувшиеся вдоль  обоих  берегов  пологие
холмы понемногу становились  все  ниже.  Разбросанные  там  и  сям  группы
хвойных деревьев нарушали однообразие этого необычайного пейзажа. По  реке
еще  плыли  льдины,  сопротивлявшиеся  действию  солнца,   но   число   их
сокращалось день ото дня, и лодка, даже шлюпка, без труда спустилась бы по
ее течению, ибо на всем протяжении реки не  встречалось  ни  нагромождения
скал,  ни  какого-либо  другого  естественного  препятствия.  Русло   реки
Коппермайн было глубоким и широким. Ее прозрачные  воды,  питаясь  таянием
снегов, неслись довольно быстро, но нигде не образовывали бурных стремнин.
Чрезвычайно извилистая  в  верховьях,  река  мало-помалу  выравнивалась  и
иногда на пространстве нескольких миль текла совсем прямо. По ее  широкому
и плоскому берегу, покрытому мелким твердым  песком  и  кое-где  поросшему
низкой сухой травой, легко скользили полозья саней, и весь поезд  свободно
разворачивался во всю длину. На ровной гладкой дороге почти не встречалось
подъемов, и собаки бежали дружно.
   Итак, отряд быстро продвигался вперед. Ехали днем и ночью, если  только
это выражение  применимо  по  отношению  к  стране,  над  которой  солнце,
описывая почти горизонтальную дугу, можно сказать, совсем и не заходит.  В
этих широтах ночь по-настоящему не длится и двух часов, и в весеннее время
утренняя заря тотчас сменяет вечернюю. Погода стояла прекрасная, небо было
чистое,  хотя  и  несколько  затуманенное  на  горизонте,  и   путешествие
совершалось при самых благоприятных обстоятельствах.
   Два дня отряд без всяких задержек ехал берегом реки Коппермайн.  Пушные
звери  мало  посещали  ее  окрестности,  зато  птиц  было  множество.  Они
насчитывались здесь  тысячами.  Почти  полное  отсутствие  куниц,  бобров,
горностаев и лис немало беспокоило лейтенанта. Он задавал себе  вопрос:  а
что, если  все  звериное  население,  хищники  и  грызуны,  слишком  рьяно
преследуемые охотниками, покинули и эти угодья, так же  как  они  покинули
южные? Это было вполне вероятно, так как  то  здесь,  то  там  встречались
следы стоянок и погасшие костры, свидетельствовавшие о недавнем пребывании
здесь туземных или иных охотников. Джаспер  Гобсон  ясно  видел,  что  ему
придется перенести свои розыски гораздо дальше на север и  что,  достигнув
устья реки Коппермайн, он проделает лишь половину пути. Поэтому  он  очень
спешил, наконец, достигнуть той области  поморья,  которую  мельком  видел
Хэрн, и всей данной ему властью торопил отряд.
   Впрочем, спутники Джаспера Гобсона  вполне  разделяли  его  нетерпение.
Каждому непременно хотелось поскорее достичь побережья Ледовитого  океана.
Какая-то непреодолимая сила влекла вперед этих отважных  путешественников.
Очарование неизведанного манило их  к  себе.  Быть  может,  действительные
испытания и начнутся именно там, на этом желанном берегу?  Пусть  так!  Но
все спешили встретиться с ними лицом к лицу и, не отклоняясь, шли к  своей
цели. Места, по которым они  тогда  проезжали,  не  представляли  для  них
прямого интереса: только на берегах Ледовитого океана их  ждали  настоящие
исследования. И всем хотелось бы уже  сейчас  очутиться  в  той  береговой
полосе, которую пересекает в нескольких стах милях  к  западу  семидесятая
параллель.
   Наконец, 5 июня, через четыре дня после  отъезда  из  форта  Конфиданс,
лейтенант Гобсон увидел, что река Коппермайн вдруг необычайно расширилась.
Западный ее берег, слегка изгибаясь, уходил прямо на север. Восточный  же,
закругляясь вправо, терялся в туманной дали горизонта.
   Джаспер Гобсон остановил  отряд  и  рукою  указал  своим  спутникам  на
простиравшееся перед ними безбрежное море.



11. ВДОЛЬ БЕРЕГА

   Широкий лиман, к которому  после  шестинедельного  путешествия  подошел
отряд, представлял собою четкий, напоминавший по форме  трапецию  вырез  в
побережье американского континента. В западный угол лимана впадала широкая
река Коппермайн. В восточной же его части глубоко в сушу вдавался  длинный
рукав,  получивший  название  Батерст-Инлет.  С  этой   стороны   капризно
извивавшийся   берег,   изрезанный   небольшими   заливами   и    бухтами,
ощетинившийся острыми скалами и отвесными утесами, терялся вдали  в  хаосе
ущелий, проливов и кос, придающих картам полярных стран столь  причудливые
очертания.  С  другой,  левой  стороны  лимана,  от  самого   устья   реки
Коппермайн,  берег  поворачивал  круто  на  север  и  заканчивался   мысом
Крузенштерна.
   Этот лиман  именовался  заливом  Коронации;  он  был  усеян  островами,
островками и отмелями, образующими архипелаг герцога Йоркского.
   Посовещавшись с сержантом Лонгов,  Джаспер  Гобсон  решил  предоставить
здесь отряду однодневный отдых.
   Отсюда в сущности и начиналось  настоящее  исследование,  в  результате
которого лейтенант должен был отыскать удобное место для  постройки  новой
фактории. Компания предписала ему держаться берегов  Ледовитого  океана  и
притом возможно выше семидесятой параллели. Чтобы исполнить это поручение,
лейтенант мог только на западе искать пункт, принадлежащий к американскому
континенту и расположенный на такой высокой широте. На востоке же все  эти
разрозненные земли представляли собой  части  арктической  территории,  за
исключением, пожалуй,  полуострова  Бутия;  здесь  действительно  проходит
семидесятая параллель, но его географическое  образование  пока  почти  не
изучено.
   Джаспер  Гобсон,  вычислив  долготу  и  широту  и  установив  по  карте
местонахождение отряда, увидел, что он находится  еще  больше  чем  в  ста
милях к югу от семидесятой параллели. За мысом Крузенштерна берег  сначала
несколько  отклонялся  к  востоку,  но  затем  вновь  уходил  на  север  и
приблизительно у сто  тридцатого  меридиана  под  острым  углом  пересекал
семидесятую параллель - как  раз  на  высоте  мыса  Батерст,  который  был
назначен капитаном Крэвенти как место будущей встречи. До этого-то  пункта
и должен был добраться отряд, с тем чтобы построить там новый  форт,  если
только окружающая природа предоставит необходимые для фактории ресурсы.
   - Вот это место, сержант Лонг, удовлетворяет всем требованиям компании,
- сказал лейтенант, показывая унтер-офицеру  карту  полярных  областей.  -
Море, свободное ото льдов большую  часть  года,  позволит  судам  попадать
через  Берингов  пролив  прямо  в  форт;  доставляя  сюда   припасы,   они
одновременно будут забирать добытые меха.
   - Не говоря уже о том, что наши люди, -  добавил  сержант,  -  живя  за
семидесятой параллелью, заслуженно получат двойной оклад!
   - Само собой разумеется, - сказал лейтенант, - и  вряд  ли  будут  этим
недовольны!
   - Выходит, нам остается только ехать к мысу Батерст, - заключил сержант
Лонг.
   Но так как день был  отведен  для  отдыха,  то  отъезд  состоялся  лишь
назавтра, 6 июня.
   Вторая часть путешествия, как  этого  и  следовало  ожидать,  проходила
совершенно иначе, чем первая. Строгий распорядок движения саней больше  не
соблюдался. Каждый ехал как ему нравилось. Двигались короткими переходами,
останавливаясь на всех выступах побережья, и большей  частью  шли  пешком.
Лейтенант Гобсон требовал от своих товарищей только одного:  не  удаляться
от берега больше чем на три мили и два раза в сутки - в полдень и  вечером
- непременно  собираться  всем  вместе.  На  ночь  располагались  лагерем.
Погода, как и бывает в это время года, стояла  прекрасная,  и  температура
была  относительно  высока  -  в  среднем  пятьдесят  девять  градусов  по
Фаренгейту (+15oC). Раза два или три налетали снежные бури, но длились они
недолго и заметного понижения температуры с собой не принесли.
   За время между 6 и 20 июня было  тщательно  обследовано  более  двухсот
пятидесяти миль американского побережья - от  мыса  Крузенштерна  до  мыса
Парри. География этого края была изучена как нельзя более добросовестно, и
Джаспер Гобсон, которому  в  этом  весьма  помог  Томас  Блэк,  внес  даже
кое-какие  исправления  в   гидрографическое   описание   местности;   всю
близлежащую  территорию  обследовали  не  менее   тщательно   и   уже   со
специальной, прямо интересовавшей Компанию Гудзонова залива точки зрения.
   Водится ли в этих местах дичь? Можно ли  с  уверенностью  рассчитывать,
что здесь найдутся и пушные звери и годные на мясо животные?  Позволят  ли
здешние ресурсы снабжать факторию всем необходимым хотя бы в летнее время?
Все это были важные  вопросы,  естественно  сильно  заботившие  лейтенанта
Гобсона. И вот что он выяснил.
   Дичи - той именно, которой капрал Джолиф и  некоторые  другие  отдавали
особое  предпочтение,  -  было  маловато.  В  пернатых,  принадлежавших  к
обширному семейству уток, недостатка, правда,  не  ощущалось,  но  грызуны
были весьма скудно представлены небольшим количеством полярных  зайцев,  к
которым охотники с трудом могли приблизиться  на  ружейный  выстрел.  Зато
медведей в этой части американского континента было,  видимо,  достаточно.
Сэбин и Марбр часто натыкались на свежие следы этих  хищников.  Нескольких
они даже увидели и выследили,  но  те  упорно  держались  на  почтительном
расстоянии. Однако было очевидно, что  зимой  эти  звери,  проголодавшись,
спустятся с более высоких широт и  будут  бродить  по  берегам  Ледовитого
океана.
   - Медведь - штука тонкая, - разглагольствовал капрал  Джолиф,  которого
сильно занимал вопрос питания. - Когда он  в  кладовке,  пренебрегать  его
мясом не следует. Но пока он на свободе, дичью  назвать  его  мудрено.  Во
всяком случае, вы, охотники, будьте уверены: он все силы  приложит,  чтобы
участь, которую вы ему готовите, стала вашей собственной!
   Трудно  было  рассуждать  более  здраво.  Действительно,  медведей   не
приходилось считать надежным  источником  пропитания.  По  счастью,  целые
стада других животных, гораздо  более  полезных,  чем  медведи,  постоянно
посещали эту область; их мясом, прекрасным  на  вкус,  главным  образом  и
питаются эскимосы и некоторые  индейские  племена.  Это  олени;  и  капрал
Джолиф, к  полному  своему  удовольствию,  убедился,  что  эти  жвачные  в
изобилии водятся в этой части побережья. Сама природа сделала  все,  чтобы
привлечь их сюда; она щедро покрыла землю тем особым  лишайником,  который
олени так любят и так ловко умеют добывать из-под  снега  в  зимнюю  пору,
когда он составляет их единственную пищу.
   Джаспер Гобсон обрадовался  не  меньше  капрала,  обнаружив  во  многих
местах оленьи следы; их очень легко было  распознать,  так  как  копыто  у
оленя сзади не плоское, а выпуклое, как у  верблюда.  Замечены  были  даже
довольно большие оленьи стада: в некоторых  частях  Америки  дикие  олени,
бывает, сходятся по нескольку тысяч голов. Пойманные живыми, олени  быстро
приручаются и становятся очень полезными  для  факторий  своим  прекрасным
молоком (более питательным, чем коровье), а также как  упряжные  животные.
Убитые олени не менее полезны, ибо их весьма плотная кожа идет на  выделку
верхней одежды, а из шерсти вырабатывается прекрасная пряжа; мясо их очень
вкусно; можно сказать,  что  в  высоких  широтах  нет  более  драгоценного
животного, чем олень. Окончательно убедившись, что в оленях недостатка  не
будет, Джаспер Гобсон уже почти  не  сомневался  в  возможности  построить
факторию в этих краях.
   Удовлетворительным оказалось положение и с  пушным  зверем.  На  ручьях
виднелись многочисленные хатки бобров и  мускусных  крыс.  Барсуки,  рыси,
горностаи, росомахи, куницы и  норки,  которых  не  успели  еще  распугать
охотники, часто посещали побережье. Человек пока ничем не обнаружил своего
присутствия в этих местах, и животные  чувствовали  себя  в  безопасности.
Обнаружены были также следы прекрасных голубых и серебристых лис,  которые
встречаются ныне все реже и реже и чьи шкуры ценятся на вес золота.  Сэбин
и Марбр, обследуя берега, не раз могли бы добыть великолепного зверька. Но
лейтенант благоразумно запретил всякую охоту  подобного  рода.  Он  боялся
распугать животных раньше наступления охотничьего сезона, то  есть  зимних
месяцев, когда их мех делается гораздо гуще и красивее. Кроме того, нельзя
было перегружать сани. Сэбин и Марбр все это отлично понимали, но  тем  не
менее руки у них так и чесались  спустить  курок,  когда  они  держали  на
прицеле какого-нибудь соболя или роскошную  лису.  Однако  слова  Джаспера
Гобсона  были  приказом,  а  лейтенант  не  терпел,  когда   его   приказы
нарушались.
   Таким образом, если охотникам в этот период путешествия  и  приходилось
иногда стрелять в четвероногих,  то  лишь  в  полярных  медведей,  которые
изредка показывались на  пути  отряда.  Но  эти  хищники,  не  побуждаемые
голодом, тотчас убегали, и встречи с ними ни разу не привели  к  серьезным
стычкам. Однако если четвероногие вовсе не пострадали от появления отряда,
то для пернатых дело обернулось хуже, и они заплатили своей кровью за  все
животное царство. Убивали белоголовых орлов - огромных птиц,  отличающихся
необыкновенно пронзительным криком; соколов-рыболовов,  которые  в  летнее
время прилетают в арктические широты и устраивают гнезда  в  дуплах  сухих
деревьев; убивали  белоснежных  полярных  гусей  и  диких  казарок,  лучше
которых  нет  для  гурмана  птицы  во  всем  гусином  семействе;   убивали
красноголовых  с  черной  грудкой  уток,  серебристых  галок,   являющихся
разновидностью удивительно безобразных соек-пересмешниц, гагар,  чирков  и
еще многих и многих представителей мира пернатых,  крики  которых  рождали
громкое эхо в прибрежных скалах.  В  северных  областях  эти  птицы  живут
миллионами, а  на  побережье  Ледовитого  океана  их  количество  поистине
неисчислимо.
   Вполне  понятно,  что   охотники,   которым   было   строго   запрещено
преследовать четвероногих, с увлечением накинулись на обитателей пернатого
царства. В первые две недели было  убито  несколько  сот  различных  птиц,
большею частью  съедобных,  составивших  приятное  дополнение  к  порядком
надоевшему всем рациону из сушеного мяса и сухарей.
   Итак, жаловаться на недостаток животных в этих  краях  не  приходилось.
Компании будет чем наполнить свои склады, и личный состав  форта  тоже  не
останется  при  пустых  кладовых.  Но  эти  два  обстоятельства   еще   не
обеспечивали будущего фактории. В таких высоких  широтах  нельзя  было  бы
обосноваться, если б окружающая местность не давала необходимого топлива и
в  таком  количестве,  чтобы  можно  было  успешно  бороться  с   жестоким
арктическим морозом.
   К счастью, край оказался лесистым. Гряды холмов, возвышавшиеся  немного
поодаль  от  берега,  были  увенчаны  зелеными  деревьями,  среди  которых
преобладала  сосна.  Местами  скопления  хвойных  пород   были   настолько
значительны, что вполне заслуживали названия леса. Кое-где Джаспер  Гобсон
заметил также  группы  ив,  тополей,  карликовых  берез  и  целые  заросли
толокнянки. В это теплое время года все деревья  были  покрыты  зеленью  и
странно поражали глаз, привыкший к суровым, обнаженным контурам  полярного
пейзажа. У подножья холмов земля оделась  низкой  травкой,  которую  жадно
щипали олени; эта же травка должна была питать их всю долгую зиму. По всей
видимости, лейтенанту оставалось только радоваться, что  он  решил  искать
новую арену для пушного промысла  именно  на  северо-западе  американского
континента.
   Если животных  в  этих  местах  было  достаточно,  то  людей,  как  уже
говорилось, здесь вовсе как будто не было. Не  видно  было  ни  эскимосов,
которые предпочитают охотиться на землях, прилегающих к Гудзонову  заливу,
ни индейцев, почти  никогда  не  отваживающихся  заходить  так  далеко  за
пределы Полярного круга. И верно, в этих отдаленных краях охотника  всегда
может захватить затяжное ненастье или неожиданный возврат зимы, и тогда он
окажется отрезанным от остального мира.  Лейтенант  Гобсон,  надо  думать,
отнюдь не сетовал на отсутствие себе подобных. Всякий человек здесь был бы
для него конкурентом. Он искал никем не занятого края, пустыню, где пушные
звери нашли для себя надежный приют; он не раз  толковал  на  эту  тему  с
миссис Барнет, которая тоже живо была заинтересована в успехе предприятия.
Путешественница не забывала, что она гостья Компании Гудзонова  залива,  и
потому, естественно, желала, чтобы лейтенанту во всем сопутствовала удача.
   Каково же было разочарование Джаспера Гобсона, когда утром 20  июня  он
наткнулся на следы недавно покинутой стоянки!
   Случилось  это  на  берегу  небольшого  узкого  залива,  который  носит
название залива Дарнли и с запада защищен далеко выступающим в