ще  являло
собою это ледяное поле! Какие разрушения!  Какой  хаос!  Гигантская  груда
кристаллов причудливой формы - точно  море,  внезапно  застывшее  в  самый
разгар шторма! Все вокруг было еще забито льдами,  и  судно  не  могло  бы
пройти.
   Джаспер Гобсон и сержант Лонг задержались  на  побережье  до  полуночи,
наблюдая и беседуя между собой. Убедившись, что  все  осталось  в  прежнем
состоянии, они решили возвратиться в форт и немного отдохнуть до утра.
   Пройдя сотню шагов, они оказались у высохшего  русла  реки  Полины.  Но
вдруг их остановил  неожиданный  шум.  То  был  какой-то  отдаленный  гул,
доносившийся с северной части ледяного поля. Шум все усиливался  и  вскоре
совсем оглушил их. Там, несомненно, совершалось какое-то могучее стихийное
явление! Лейтенанту Гобсону показалось, что  почва  дрогнула  у  него  под
ногами, и это встревожило его больше всего.
   - Шум доносится со стороны ледового затора! - сказал  сержант  Лонг.  -
Что там случилось?..
   Джаспер Гобсон ничего не ответил и, до последней степени взволнованный,
увлек своего спутника к побережью.
   - К форту! К форту!  -  закричал  лейтенант  Гобсон.  -  Вероятно,  лед
разошелся, и можно будет спустить бот в море!
   И оба во весь дух бросились кратчайшим путем к форту Надежды.
   Множество мыслей  проносилось  в  их  голове.  Какая  новая  катастрофа
произвела этот неожиданный шум? Знают ли о происходящем уснувшие обитатели
форта? Да, безусловно! Ведь беспрерывно усиливавшийся грохот мог  бы,  как
говорится, "разбудить и мертвого"!
   За двадцать минут Джаспер Гобсон и сержант  Лонг  пробежали  две  мили,
отделявшие их от форта Надежды. Но, еще не дойдя до ограды,  они  услышали
отчаянные крики и увидели своих товарищей,  беспорядочно  разбегавшихся  в
смятении и ужасе. Плотник Мак-Нап подошел к  лейтенанту,  держа  на  руках
своего малыша.
   - Посмотрите,  мистер  Гобсон,  -  сказал  он,  увлекая  лейтенанта  на
пригорок, возвышавшийся в нескольких шагах за оградой фактории.
   И вот что открылось взору Джаспера Гобсона!
   Остатки ледового барьера, находившиеся до ухода лейтенанта в двух милях
от острова, внезапно устремились на  побережье.  Мыса  Батерст  больше  не
существовало, и гигантская груда земли и песка, сметенная ледяными горами,
обрушилась на факторию. Главный  дом  и  прилегавшие  к  нему  с  северной
стороны строения исчезли под огромным обвалом. Льдины  со  страшным  шумом
громоздились друг на друга и снова рушились, низвергая все на своем  пути.
Казалось, ледяные глыбы пошли в наступление на остров.
   Что  касается  судна,  стоявшего  у  подножья   мыса,   то   оно   было
уничтожено!.. Исчезла последняя надежда несчастных зимовщиков!
   В эту минуту строение, где недавно находились и откуда  вовремя  успели
выскочить солдаты и женщины, рухнуло под тяжестью упавшей на него огромной
ледяной глыбы. Раздался отчаянный вопль несчастных людей.
   - А остальные наши товарищи?! - воскликнул лейтенант, и  в  голосе  его
послышался невыразимый ужас.
   - Там, - ответил Мак-Нап, указывая на груду песка, земли  и  льда,  под
которой исчез главный дом фактории.
   Да, под этой лавиной были погребены застигнутые  во  время  сна  миссис
Барнет и вместе с нею Мэдж, Калюмах и Томас Блэк!



18. ВСЕ ЗА РАБОТОЙ

   Произошла страшная катастрофа. Ледовый барьер надвинулся на  блуждающий
остров! Глубоко погруженный  в  воды  океана,  так  что  над  поверхностью
выступала лишь пятая часть  его,  этот  огромный  ледовый  массив  не  мог
противиться подводным течениям.  Проложив  себе  путь  среди  разошедшихся
льдов, он всей тяжестью обрушился на остров  Викторию,  который  под  этим
мощным ударом двинулся к югу.
   Заслышав грохот обвала, придавившего псарню, оленьи  стойла  и  главный
дом фактории, Мак-Нап и его товарищи успели выскочить из флигеля, которому
угрожала та же опасность. Через минуту и это строение рухнуло.  Вокруг  не
осталось и следа человеческого жилья! А  остров  между  тем  уносил  своих
обитателей вглубь  океана!  Но,  быть  может,  заваленные  лавиной  Полина
Барнет, Мэдж,  юная  эскимоска  и  астроном  все  же  уцелели?  Надо  было
поспешить к ним на помощь  и  извлечь  их  на  поверхность  -  живыми  или
мертвыми.
   Лейтенант Гобсон в первое мгновение остолбенел, но тотчас же обрел свое
обычное хладнокровие и воскликнул:
   - Все за кирки и лопаты!  Дом  построен  прочно!  Он  мог  устоять!  За
работу!
   В инструментах недостатка не было. Но приблизиться к  ограде  оказалось
невозможным. Она была завалена льдинами - отколовшимися пиками  айсбергов;
некоторые из этих обезглавленных гор, остатков  торосистого  барьера,  все
еще возвышались футов на двести  над  поверхностью  острова  Виктории.  По
одному  этому  легко  было  себе  представить  разрушительную  силу   этих
пришедших в движение ледяных  громад,  которые,  казалось,  заполнили  всю
северную  сторону  горизонта.  Часть  побережья  между  исчезнувшим  мысом
Батерст  и  мысом  Эскимосов  была  сплошь   покрыта,   буквально   усеяна
движущимися глыбами. Неудержимо стремясь  вперед,  гигантские  торосы  уже
продвинулись на четверть мили вглубь  острова.  Каждую  минуту  сотрясение
почвы и оглушительный грохот возвещали, что где-то обрушился  айсберг.  Но
ужаснее всего было то, что придавленный этим невероятным грузом остров мог
пойти ко дну. Рельеф местности заметно изменился, и стало  очевидным,  что
северная  часть  побережья  мало-помалу  погружается:  воды   океана   уже
подступали к самому озеру.
   Положение  зимовщиков  было  ужасным;  не  имея  возможности   что-либо
предпринять для спасения товарищей, отброшенные от ограды напором  ледяной
лавины, не в силах отразить ее грозное вторжение, а тем  более  остановить
его, они вынуждены  были  весь  остаток  ночи  бездействовать,  охваченные
мрачным отчаянием.
   Наконец,  начало  светать.  Какое   страшное   зрелище   являли   собой
окрестности мыса  Батерст!  Весь  видимый  горизонт  был  опоясан  ледовым
барьером. Но наступление льдов как будто приостановилось, по крайней  мере
на время. Впрочем, кое-где айсберги, теряя равновесие,  накренялись,  и  с
них срывались глыбы льда. Основная масса ледяных гор, глубоко  погруженная
в воду, сообщала теперь острову всю силу дрейфа, которую  сама  черпала  в
подводном течении, и остров с опасной быстротой устремлялся на  юг,  иначе
говоря, в пучину.
   Но те, кого он уносил с собою, этого не замечали. Они  думали  лишь  об
одном:  о  спасении  жертв   катастрофы,   и   прежде   всего   -   смелой
путешественницы, которую все они так любили и ради которой  охотно  отдали
бы жизнь. Наступало время действовать. Теперь,  наконец,  уже  можно  было
приблизиться к ограде, и нельзя было терять ни минуты - уже  десять  часов
несчастные были погребены под лавиной.
   Как уже было сказано, мыса Батерст больше не существовало.  Под  ударом
исполинского  айсберга  он  всей  своей  массой  обрушился  на   факторию,
уничтожил судно, завалил псарню и оленьи стойла и  раздавил  их  вместе  с
находившимися там животными. Вскоре и главный дом исчез под слоем песка  и
земли, над которым выросла гора льда  высотою  в  пятьдесят  -  шестьдесят
футов. Двор форта был так загроможден, что не видно было ни одного  столба
ограды. Чтобы добраться до людей, заживо погребенных под этой массой льда,
земли и песка, нужно было употребить титанические усилия.
   Прежде чем приступить к раскопкам, лейтенант Гобсон  подозвал  старшего
плотника.
   - Как вы думаете, Мак-Нап, - обратился он к нему, - устоял ли  дом  под
тяжестью лавины?
   - Надеюсь, лейтенант, -  отвечал  Мак-Нап,  -  и  почти  готов  в  этом
поручиться. Как вам известно, мы укрепили дом. Крыша стала прочнее  сводов
каземата, подпирающие потолок столбы  крепки  и  должны  выдержать.  Кроме
того, на дом обрушился сначала слой земли  и  песка,  и  это  должно  было
ослабить удары ледяных глыб, которые падали на него с  высоты  торосистого
барьера.
   - Дай бог, чтобы вы оказались  правы,  Мак-Нап,  -  проговорил  Джаспер
Гобсон, - и да избавит он нас от страшной беды.
   Затем лейтенант обратился к жене капрала.
   - Миссис Джолиф, - спросил он, - есть ли в доме провизия?
   - Конечно, мистер Гобсон! В кладовой и в кухне были мясные консервы.
   - А вода?
   - И вода и бренди, - отвечала миссис Джолиф.
   - Отлично, - воскликнул лейтенант, - значит, от голода и жажды  они  не
погибнут! Только бы не задохнулись.
   На это мастер  Мак-Нап  ничего  не  ответил.  Действительно,  если  дом
уцелел, как надеялся плотник,  то  самой  большой  опасностью,  угрожавшей
жертвам обвала, был недостаток  воздуха.  Вот  почему  надо  было  быстрее
освободить замурованных или по крайней  мере  возможно  скорее  установить
сообщение между засыпанным домом и внешним миром.
   Все, и мужчины и женщины, вооружившись кирками и лопатами, принялись за
работу. Они с ожесточением набросились на  огромную  кучу  льда,  песка  и
земли, рискуя вызвать новые обвалы. Мак-Нап  стал  во  главе  спасательных
работ и методически направлял их.
   Он  решил  атаковать  гору  с  вершины.  Оттуда  можно  было  скатывать
нагроможденные глыбы  в  сторону  озера.  Киркой  и  ломом  нетрудно  было
справиться с льдинами средней величины, но более крупные глыбы приходилось
сначала раскалывать на части, а самые большие - растапливать у костров,  в
которые все время подбрасывали хвойные  смолистые  дрова.  Все  силы  были
употреблены на то, чтобы быстрее разрушить и сбросить вниз всю  эту  массу
льда.
   Самоотверженные люди работали без  передышки  и  останавливались  лишь,
чтобы перекусить; но нагромождение льдов было  столь  велико,  что  солнце
давно уже скрылось за  горизонтом,  а  чудовищная  гора  как  будто  и  не
уменьшилась. Все же вершина ее мало-помалу выравнивалась. Решили  работать
всю ночь; и когда будет устранена опасность обвалов,  Мак-Нап  должен  был
прокопать в плотной массе льда и земли отвесный колодец, что позволило  бы
самым прямым и коротким путем  достичь  крыши  дома  и  обеспечить  доступ
воздуха оставшимся в нем людям.
   Всю ночь лейтенант Гобсон  и  его  товарищи  занимались  разравниванием
ледяного  массива.  Огонь  и  железо   яростно   атаковали   беспорядочное
нагромождение льдин, и оно медленно убывало. Мужчины  работали  кирками  и
лопатами. Женщины поддерживали пламя костров. Всеми  владела  одна  мысль:
спасти миссис Барнет, Мэдж, Калюмах, Томаса Блэка!
   Наступило утро. Уже тридцать часов несчастные были заживо погребены  и,
несомненно, страдали из-за разреженного воздуха.
   Теперь, когда ночные работы окончились, Мак-Нап мог приступить к  рытью
колодца, через  который  можно  было  добраться  до  крыши  дома.  По  его
расчетам, глубина колодца должна была быть  не  меньше  пятидесяти  футов.
Пробить слой льда толщиною футов в двадцать было  сравнительно  легко,  но
затем трудности должны были возрасти: ведь надо было преодолеть слой земли
и песка толщиною по крайней мере футов в тридцать, а  эти  сыпучие  породы
требовали укрепления стенок колодца. Поэтому заранее  приготовили  длинные
доски, и прокладка шахты  началась!  В  ней  могли  работать  одновременно
только  три  человека.  Люди  часто  сменяли  друг  друга,  и  можно  было
надеяться, что дело пойдет быстро.
   Как всегда бывает в минуты опасности, зимовщики то и дело переходили от
надежды к отчаянию. Когда непредвиденные трудности задерживали работу  или
неожиданный  обвал  частично  уничтожал  ее,   всех   охватывало   чувство
безнадежности, и только твердый и уверенный голос Мак-Напа снова вселял  в
них бодрость. Пока мужчины рыли по очереди колодец, женщины, собравшись  у
подножья  небольшого  холма,  терпеливо  ожидали,  изредка  перебрасываясь
словами, и тихо молились. Единственно, чем они могли помочь работающим,  -
это приготовить пищу,  которую  солдаты  наспех  проглатывали  в  короткие
минуты отдыха.
   Пока  рытье  колодца  шло  без  особых  трудностей;  правда,  лед   был
чрезвычайно плотным, и это, естественно, замедляло работу. Только к вечеру
Мак-Нап достиг слоя земли и песка, и нельзя  было  рассчитывать,  что  его
удастся пройти раньше чем за сутки.
   Наступила ночь. Рытье шахты не  прекращалось.  Было  решено  продолжать
спасательные работы при свете смоляных факелов. На побережье, в  одном  из
торосов, была на скорую  руку  выдолблена  ледяная  пещера  для  женщин  и
малыша. Ветер дул теперь с юго-запада, и вскоре, полил  довольно  холодный
дождь, перемежавшийся сильными порывами ветра. Но  ни  лейтенант,  ни  его
товарищи и не думали прекращать работу.
   Как раз в это время начались большие трудности. Рыть колодец в  сыпучем
песке оказалось невозможно, и, чтобы  помешать  осыпанию  рыхлой  почвы  и
песка,  пришлось  сначала  обшивать  стенки  досками.  Затем   с   помощью
привязанного к веревке ведра солдаты стали вытаскивать  вырытую  землю  на
поверхность.  Работа  в  этих  условиях  подвигалась,  разумеется,   очень
медленно. Постоянно приходилось остерегаться оползней и соблюдать все меры
предосторожности, чтобы землекопы сами не оказались засыпанными.
   Мак-Нап почти все время находился на дне узкой шахты  и  сам  руководил
работами. Он то и дело ощупывал  дно  длинной  киркой,  но  не  чувствовал
сопротивления, которое свидетельствовало бы, что колодец  соприкоснулся  с
крышей дома.
   Опять наступило утро, а между тем за ночь было  пройдено  всего  десять
футов земли и песка; если допустить, что дом устоял и  кровля  его,  таким
образом, находится на том же уровне, что  и  до  обвала,  то,  прежде  чем
добраться до нее, надо было пройти еще футов двадцать.
   Уже пятьдесят четыре часа миссис Барнет, две  ее  спутницы  и  астроном
оставались в засыпанном доме.
   Несколько раз лейтенант и Мак-Нап задавали себе вопрос, не пытаются  ли
несчастные жертвы обвала со своей стороны установить сообщение  с  внешним
миром. Зная бесстрашие и стойкость миссис Барнет, они не сомневались,  что
мужественная женщина, если  только  она  сохранила  свободу  передвижения,
постарается пробить выход наружу. В  доме  были  инструменты,  и  один  из
подручных плотника, Келлет, хорошо помнил, что он  оставил  в  кухне  свою
лопату. Быть может, узники выломали дверь и начали  прокладывать  штольню?
Но они могли вести ее лишь в  горизонтальном  направлении,  и  эта  работа
потребовала бы куда  больше  времени,  чем  предпринятое  Мак-Напом  рытье
колодца:  ведь  нагромождение  льда,  возвышаясь  футов   на   шестьдесят,
покрывало собою пространство не менее пятисот футов в диаметре. Узники  не
могли, конечно, этого знать; во всяком случае, если предположить, что  они
приступили к прокладке штольни, то достичь края ледяной горы им удалось бы
не раньше чем через неделю. А к этому времени, если бы  у  них  и  хватило
пищи, они задохнулись бы от недостатка воздуха.
   И все же Джаспер Гобсон самолично обходил все части  ледяного  массива,
надеясь уловить хоть какой-нибудь звук,  свидетельствовавший  о  подземной
работе. Но ничего не было слышно.
   С наступлением дня Мак-Нап и его товарищи с новой энергией  взялись  за
свой тяжелый труд. Земля и песок безостановочно подавались на поверхность,
и колодец постепенно углублялся. Грубая дощатая обшивка удерживала  рыхлую
землю.  Все  же  произошло  несколько  оползней,   которые   были   быстро
приостановлены, и  до  вечера  больше  никаких  досадных  происшествий  не
случилось. Правда, солдата Гарри ранило в голову осколком  льда,  но  рана
оказалась не опасной, и он не захотел даже бросить работу.
   К четырем часам дня глубина колодца достигла пятидесяти футов;  из  них
двадцать футов были прорыты во льду, а тридцать - в толще земли.
   Именно на этом уровне Мак-Нап рассчитывал встретить кровлю  дома,  если
она уцелела под давлением лавины.
   Он  находился  в  это  время  на  дне   колодца.   Легко   понять   его
разочарование, когда, вонзив глубоко в землю  свою  кирку,  он  не  ощутил
ожидавшегося им сопротивления.  Скрестив  руки,  плотник  с  минуту  молча
смотрел на стоявшего рядом с ним Сэбина.
   - Ничего? - спросил охотник.
   - Ничего, - ответил Мак-Нап. - Ничего. Но будем рыть дальше. Крыша, как
видно,  продавлена,  но  быть  не  может,  чтобы  перекрытия  чердака   не
выдержали! Меньше чем через десять футов мы наткнемся на потолок комнат...
или...
   Мак-Нап не закончил фразы  и  вместе  с  Сэбином  яростно  принялся  за
работу.
   К шести часам вечера  глубина  колодца  увеличилась  еще  на  десять  -
двенадцать футов.
   Мак-Нап снова вонзил кирку в землю. Опять ничего! Кирка, как и  раньше,
свободно ушла в рыхлую почву.
   Плотник на мгновение выпустил из рук свое орудие и закрыл лицо руками.
   - Несчастные! - прошептал он.
   Затем, цепляясь за крепления деревянной обшивки  колодца,  выбрался  на
поверхность.
   Здесь он застал лейтенанта Гобсона и сержанта Лонга в состоянии крайней
тревоги и, отведя их в сторону, рассказал о разочаровании, которое  только
что испытал.
   - Значит, - воскликнул Джаспер Гобсон, - значит, дом раздавлен  обвалом
и наши несчастные товарищи...
   -  Нет!  -  перебил  плотник,  и  в  голосе  его  послышалась   твердая
уверенность. - Нет! Дом не раздавлен! Он должен  устоять,  он  ведь  такой
прочный! Нет! Он не раздавлен! Этого не может быть!
   - Но что же тогда случилось?  -  спросил  лейтенант,  и  по  щекам  его
покатились две крупные слезы.
   - А вот что, - отвечал Мак-Нап. - Дом-то устоял, ну, а  почва  под  ним
провалилась. И он сразу пошел ко дну! Он проломил ледяную корку  -  основу
нашего острова. Так что дом не раздавлен, а  поглощен  океаном...  И  наши
несчастные товарищи...
   - Утонули? - воскликнул сержант Лонг.
   - Да, сержант, утонули, не успев сделать ни одного  движения!  Утонули,
подобно пассажирам идущего ко дну корабля!
   Несколько  мгновений  все   трое   молчали.   Догадка   Мак-Напа   была
правдоподобна. Было вполне логично предположить, что ледяная опора острова
подломилась под такой огромной тяжестью. Дом  благодаря  крепким  столбам,
поддерживавшим потолочные балки, устоял,  но-пробил  ледяной  фундамент  и
погрузился в глубины океана.
   - Ну что ж, Мак-Нап, - сказал лейтенант Гобсон, - если нам  не  суждено
обнаружить их живыми...
   - Да, - подхватил плотник, - надо по крайней мере отыскать их мертвыми!
   Мак-Нап вновь спустился на дно колодца и, ничего не говоря товарищам  о
своей  ужасной  догадке,  распорядился  возобновить   прерванную   работу.
Лейтенант Гобсон последовал за ним.
   Рытье колодца продолжалось всю ночь, люди сменялись каждый час; и  пока
солдаты  пробивали  песчаный  слой  земли,  Мак-Нап  и   Джаспер   Гобсон,
примостившись на креплениях обшивки, наблюдали за ходом работы.
   В три  часа  утра  кирка  Келлета,  внезапно  наткнувшись  та  какое-то
препятствие, издала глухой звук. Старший плотник скорее почувствовал,  чем
услышал его.
   - Мы у цели! - вскричал солдат. - Они спасены!
   - Молчи и рой дальше! - хрипло отозвался лейтенант Гобсон.
   С того времени как лавина обрушилась на  дом,  прошло  почти  семьдесят
шесть часов.
   Келлет и его товарищ  Понд  продолжали  копать.  Дно  колодца  по  всем
расчетам должно было уже быть почти  у  уровня  моря,  и  поэтому  Мак-Нап
больше ни на что не надеялся.
   Не прошло и двадцати минут, как твердый предмет, на который  наткнулась
кирка Келлета, обнажился. Оказалось, что это  одна  из  кровельных  балок.
Мак-Нап стремительно спустился  на  дно  колодца,  схватил  кирку  и  стал
пробивать крышу. В несколько секунд образовалось широкое отверстие...
   И в этом отверстии показалось человеческое лицо.  Его  с  трудом  можно
было узнать в темноте. То была Калюмах!
   - Помогите! Помогите! - чуть слышно прошептала несчастная девушка.
   Джаспер Гобсон быстро спустился вниз. Его  охватил  сильный  холод.  Он
очутился по пояс в воде. Вопреки предположениям, крыша не была продавлен