и  благодаря,  ему  обрело
конкретное воплощение в этой неслыханной войне. Но он был кумиром  не  одних
немцев. Его неукротимая энергия покоряла воображение всего мира, как некогда
наполеоновская   легенда.   Англичане   брезгливо   сравнивали   осторожную,
запутанную, осложненную всеми тонкостями  дипломатии  политику  собственного
правительства с бескомпромиссной позицией этого  властителя  умов.  Французы
поверили в него. В Америке слагались стихи в его честь. Эта война  была  его
детищем.
     Взрыв энергии имперского правительства оказался неожиданным  не  только
для всего мира, но  и  для  большинства  немцев,  хотя  немцы  были  отчасти
подготовлены к такому повороту событий многочисленными  книгами  о  грядущей
войне, которые стали появляться с 1906 года, когда Рудольф Мартин создал  не
только свою блистательную книгу прогнозов, но и пословицу "Будущее  Германии
- в воздухе".

     - 2 -

     И вот Берт Смоллуейз, не имевший ни  малейшего  представления  об  этих
всемирных силах и грандиозных замыслах, вдруг оказался в самом их средоточии
и, раскрыв рот, уставился  вниз  на  гигантское  стадо  воздушных  кораблей.
Каждый из них длиной был чуть ли не в Стрэнд и огромен,  как  Трафальгарская
площадь.  Некоторые  достигали  в  длину  трети  мили.  Никогда  прежде   не
доводилось Берту  видеть  ничего  хоть  отдаленно  похожего  на  обширный  и
безупречно упорядоченный воздухоплавательный парк. Впервые в жизни он  узнал
об  удивительных,  чрезвычайно  важных  вещах,  о  которых  большинство  его
современников даже не подозревало.  До  сих  пор  он  упорно  считал  немцев
смешными толстяками, которые курят фарфоровые трубки  и  обожают  философию,
конину, кислую капусту и вообще всякие несъедобные вещи.
     Однако Берт недолго любовался открывшимся ему зрелищем.  После  первого
выстрела он нырнул на дно корзины, и тотчас его шар начал падать, а  Берт  -
лихорадочно соображать, как ему объяснить, кто он такой, и стоит ли выдавать
себя за Баттериджа?
     - О господи! - простонал он, не зная, на что и решиться.
     Случайно  взглянув  на  свои  сандалии,  он  проникся   отвращением   к
собственной особе.
     - Они же решат, что я слабоумный! - воскликнул он и в отчаянии, вскочив
на ноги, выбросил за борт мешок с балластом и тем самым навлек на  себя  еще
два выстрела.
     Он съежился на дне корзины, и в голове у него промелькнула  мысль,  что
он сможет избежать весьма неприятных и сложных объяснений,  если  прикинется
сумасшедшим.
     Больше он ни о чем не успел подумать: воздушные корабли словно ринулись
к нему со всех сторон, чтобы получше разглядеть его,  корзина  стукнулась  о
землю, подпрыгнула, и он полетел за борт головой вперед...
     Очнулся он уже знаменитым и услышал, как кто-то кричит:
     - Бутерайдж! Да, да! Герр Бутерайдж! Selbst! {Сам! (нем.)}.
     Он лежал на  маленькой  лужайке  около  одной  из  главных  магистралей
воздухоплавательного  парка.  Слева  по  обеим  ее  сторонам  уходили  вдаль
бесконечные ряды воздушных кораблей, и тупой нос каждого был украшен  черным
орлом, развернувшим крылья на добрую сотню футов. Справа выстроились газовые
генераторы, а между ними повсюду тянулись  огромные  шланги.  Около  лужайки
Берт увидел свой совсем уже сморщившийся шар и опрокинутую корзину - рядом с
гигантским  корпусом  ближайшего  воздушного  корабля  они  казались  совсем
крошечными, просто-напросто сломанная игрушка. Лежащему Берту этот воздушный
корабль представился утесом, склонившимся через дорогу к другому  такому  же
великану, так что они почти смыкались над проходом. Вокруг  Берта  толпились
взволнованные люди - в основном рослые  мужчины  в  узких  мундирах,  и  все
говорили, некоторые даже что-то кричали по-немецки, о  чем  свидетельствовал
часто повторявшийся звук "пф", словно шипели перепуганные котята.  Разобрать
он смог только непрестанно повторявшиеся слова "герр Бутерайдж!".
     - Черт возьми! -сказал Берт. - Докопались!
     - Besser {(Ему) лучше (нем.).}, - сказал кто-то.
     Берт заметил поблизости  полевой  телефон  -  высокий  офицер  в  синем
мундире, очевидно, докладывал о его появлении. Другой офицер стоял  рядом  и
держал в руках портфель с чертежами и фотографиями.  Офицеры  оглянулись  на
Берта.
     - Ви по-немецки понимайт, герр Бутерайдж?
     Берт  решил,  что  в  подобной  ситуации  самое  лучшее  -   показаться
оглушенным. И постарался выглядеть как можно более оглушенным.
     - Где я? - спросил он.
     Последовали длинные и непонятные объяснения. То и  дело  раздавалось  -
"der Prinz" {Принц (нем.).}. Вдруг где-то вдали прозвучал  сигнал  горниста,
его подхватили другие горны, уже ближе. Офицеры, казалось, заволновались еще
больше. Промчался вагон  монорельса.  Бешено  зазвонил  телефон,  и  высокий
офицер принялся горячо с кем-то пререкаться. Потом он  подошел  к  тем,  кто
окружал Берта, и сказал что-то вроде "mitbringen" {Взять с собой (нем.).}.
     Седоусый, сухой старик с лицом фанатика обратился к Берту:
     - Герр Бутерайдж, сэр, мы сей минут отправляемся.
     - Где я? - повторил Берт. Кто-то потряс его за плечо.
     - Вы герр Бутерайдж?
     - Герр Бутерайдж, мы сей минут  отправляемся!  -  повторил  седоусый  и
беспомощно добавил: - Как бить? Что нам делайт?
     Офицер,  дежуривший  у  телефона,   повторял   свои   "der   Prinz"   и
"mitbringen". Человек с седыми усами вытаращил глаза, но через минуту понял,
что от него требуется, и принялся энергично  действовать:  он  выпрямился  и
стал выкрикивать направо и налево распоряжения людям, которых Берт не видел.
Посыпались вопросы, и стоявший около Берта доктор отвечал на них: "Ja,  ja!"
{Да, да! (нем.)} - и добавил  еще:  "Kopf"  {Голова  (нем.)}.  Затем  доктор
решительно поднял на ноги упиравшегося Берта, к которому тут  же  подскочили
два дюжих солдата и схватили его под руки.
     - Эй! - испугался Берт. - Это еще зачем?
     - Ничего, ничего, - успокоил его доктор, - они отнесут вас.
     - Куда отнесут?
     Но вопрос Берта остался без ответа.
     - Обхватите руками их шеи, вот так!
     - Ладно, только куда вы это меня?
     - Держитесь крепче.
     Прежде чем Берт решился сказать что-либо еще, солдаты подхватили его  и
унесли. Сплетя руки, они сделали  сиденье,  на  которое  и  посадили  Берта,
вскинув его руки себе на плечи.
     - Vorwarts! {Вперед! (нем.)} - Кто-то бежал впереди с портфелем, а Берт
быстро следовал за  ним  по  широкой  дорожке  мимо  газовых  генераторов  и
воздушных кораблей. Несли его, в  общем,  плавно,  хотя  два  раза  солдаты,
споткнувшись о шланги, едва его не уронили.
     На Берте была альпийская шапка мистера Баттериджа, на узкие  плечи  его
была накинута шуба мистера Баттериджа, и он отзывался на его имя.  На  ногах
беспомощно болтались сандалии. Фу ты! И чего  они  все  тут  так  торопятся?
Трясясь на руках у солдат, он,  вытаращив  глаза,  озирался  по  сторонам  в
надвигавшихся сумерках.
     Порядок, царивший на больших  удобных  площадках,  множество  деловитых
солдат, аккуратные штабеля материалов, вездесущие линии монорельса и лежащие
вокруг громады, похожие на корпуса пароходов, напомнили ему доки в Вульвиче,
где он как-то побывал еще мальчишкой.
     Весь лагерь  дышал  гигантской  мощью  создавшей  его  новейшей  науки.
Электрические  фонари,  расположенные  внизу,  у  самой   земли,   создавали
чрезвычайно своеобразный световой эффект - все тени отбрасывались  вверх,  и
тень его, Берта, и тех, кто его нес, скользила по бокам воздушных  кораблей,
словно горбатое чудовище на хилых  ножках.  Фонари  были  установлены  очень
низко, чтобы столбы и опоры для проводов не мешали  кораблям  подниматься  в
воздух.
     Сумерки сгустились, настал тихий темно-синий вечер; свет, идущий снизу,
словно  приподнимал  все  предметы,  и  они   казались   полупрозрачными   и
удлиненными, внутри воздушных кораблей,  просвечивая,  точно  звезды  сквозь
туманную дымку, горели маленькие сигнальные лампочки,  и  казалось,  что  на
землю легли легкие облака. На боках черными  буквами  по  белому  полю  было
написано название корабля, а на носу сидел, раскинув крылья, имперский  орел
- в сумерках эта птица производила особенно внушительное  впечатление.  Пели
горны, мимо с рокотом скользили вагоны монорельсов с неподвижными солдатами.
В носовых кабинах воздушных кораблей зажигался свет,  через  открытые  двери
виднелись обитые чем-то мягким проходы.  Порой  слышался  голос,  отдававший
распоряжения рабочим, как тени, копошившимся внутри.
     Берта пронесли мимо часовых по трапу,  через  длинный,  узкий  коридор,
через сваленный в беспорядке багаж, и, когда его опустили на пол, он увидел,
что стоит в дверях просторной каюты - футов десять в  длину,  столько  же  в
ширину и  восемь  в  высоту,  обитой  темно-красной  материей  и  отделанной
алюминием. Высокий, белобрысый молодой человек с  птичьим  лицом,  маленькой
головой и длинным носом держал в руках ремень для точки бритвы, распорки для
сапог, щетки для волос и всякие другие  туалетные  принадлежности  и  что-то
горячо говорил, пересыпая свою речь словами "Gott", "Donnerwetter" и "Dummer
Бутерайдж" {"Боже", "черт  побери"  и  "дурак..."  (нем.).}.  Это,  по  всей
видимости, был изгнанный владелец каюты. Затем он исчез, и Берт уже лежал на
диванчике в углу каюты и глядел на закрывшуюся дверь. Он остался  один.  Все
покинули его с невероятной поспешностью.
     - Черт! - воскликнул Берт. - Что же дальше? Он огляделся.
     - Баттеридж! Продолжать делать вид, что я Баттеридж, или не стоит?
     Он не мог понять, где находится.
     - На тюрьму не похоже, да и на лазарет тоже. - Тут в его душе  с  новой
силой вспыхнула старая досада.
     - И зачем только я напялил эти дурацкие сандалии?! - злобно крикнул  он
в пространство. - Они портят мне всю музыку!

     - 3 -

     Дверь каюты распахнулась, на пороге появился плотный молодой человек  в
мундире. В руках он держал портфель мистера Баттериджа, рюкзак и зеркало для
бритья.
     - Вот так штука! - сказал он, входя, на чистейшем английском  языке.  У
него были рыжеватые волосы и  приветливое  лицо.  -  Да  неужто  вы  и  есть
Баттеридж?
     Он выпустил из рук скромный багаж Берта.
     - Еще полчаса, и мы бы уже улетели, - сказал он. - И как только  вы  не
побоялись опоздать!
     Он с интересом разглядывал Берта,  на  какое-то  мгновение  взгляд  его
задержался на сандалиях.
     - Вам следовало прилететь  на  вашей  машине,  мистер  Баттеридж.  -  И
продолжал, не дожидаясь ответа: - Принц поручил мне  приглядывать  за  вами.
Сейчас он, разумеется, не может вас принять, но  он  считает  ваше  прибытие
хорошим знаком. Последняя милость небес! Как бы знамение. Что это?
     Он умолк и прислушался.
     Снаружи послышался торопливый топот, вдали запел  горн,  и  его  сигнал
повторился уже вблизи. Раздались резкие, отрывистые  и,  по-видимому,  очень
важные команды,  ответ  на  которые  доносился  откуда-то  издали.  Зазвонил
колокол, кто-то прошел по коридору. А потом наступила тишина более пугающая,
чем весь этот шум,  и  словно  бы  заплескалась,  забулькала  вода.  Молодой
человек удивленно поднял  брови.  Он  постоял  в  нерешительности,  а  потом
выбежал из каюты. Вскоре раздался громкий хлопок,  непохожий  на  предыдущие
звуки, и в отдалении послышалось "Ура!". Молодой человек вернулся.
     - Уже выкачивают воду из длинного баллона.
     - Какую воду? - спросил Берт.
     - Да ту, что удерживала нас на земле. Здорово придумано, а?
     Берт силился хоть что-нибудь понять.
     - Ну да. Вам-то это непонятно, - сказал плотный молодой человек.
     Берт почувствовал легкую вибрацию.
     - Машина заработала, - с одобрением сказал молодой человек. - Теперь уж
скоро.
     Он опять долго прислушивался. Каюта покачнулась.
     - Ей-богу! Мы уже отправляемся!
     - Куда отправляемся? - закричал Берт и привскочил на койке.
     Но молодой человек уже снова выбежал  из  каюты.  В  проходе  раздалась
громкая немецкая речь и другие столь же нервирующие шумы.
     Качка усилилась. Молодой человек возвратился.
     - Отправляемся! Как я и сказал!
     - Куда отправляемся? - перебил его Берт. - Да объясните же наконец. Где
я? Ничего не понимаю.
     - Как! Вы не понимаете?
     - Не понимаю. Я ведь стукнулся башкой, и теперь все как в  тумане.  Где
мы? И куда мы отправляемся?
     - Вы не знаете, где находитесь? Не понимаете, что сейчас происходит?
     - Ничего не знаю и не понимаю. Почему нас качает и что это за шум?
     - Великолепно! - воскликнул молодой человек. - Подумать только!  Просто
великолепно. Да разве вы не знаете? Мы держим курс на  Америку,  как  вы  не
сообразили? Вы же едва-едва успели. А сейчас вы на нашем флагмане, вместе  с
принцем. Будете в самой  гуще  событий.  Что  бы  ни  случилось,  а  уж  без
"Фатерланда" дело не обойдется, можете не сомневаться.
     - Мы в Америку?
     - Именно.
     - На воздушном корабле?
     - А на чем же еще?
     - Чтоб я да полетел в Америку?! После этого воздушного шара! Нет уж, не
желаю! Хочу погулять на собственных ногах. Выпустите меня отсюда!  Я  же  не
понял.
     Берт рванулся к двери. Но молодой человек остановил его движением руки,
дернул за ремень, и в обитой красным  стене  поднялась  панель  и  открылось
окно.
     - Взгляните! - сказал он. Оба припали к окну.
     - Фу ты! -вырвалось у Берта. - И верно, поднимаемся.
     - Поднимаемся, да еще как! - весело подтвердил молодой человек.
     Воздушный  корабль  поднимался  плавно  и   спокойно,   под   ритмичное
постукивание  машины,  а  внизу  развертывалась   геометрически   правильная
панорама  воздухоплавательного  парка,  уже  погруженного  в   сумрак,   где
светлячками мигали ряды фонарей. Черный провал  среди  длинного  ряда  серых
округлых  спин  указывал   место,   откуда   взлетел   "Фатерланд".   Рядом,
освободившись от канатов, медленно поднималось в воздух второе чудовище.  За
ним, четко соблюдая интервал, взлетел третий корабль и потом четвертый.
     - Слишком поздно, мистер Баттеридж! - заметил молодой человек. - Мы уже
летим! Для вас  это,  разумеется,  полнейшая  неожиданность,  но  ничего  не
поделаешь! Принц приказал взять вас на борт.
     - Послушайте, -  взмолился  Берт.  -  У  меня  же,  ей-богу,  в  голове
помутилось. Что это за штука? Куда мы летим?
     - Это, мистер Баттеридж, воздушный  корабль,  -  исчерпывающе  объяснил
молодой человек. - Флагманский корабль принца Карла Альберта.  Мы  входим  в
состав  германского  воздушного  флота  и  летим  в  Америку  показать  этим
храбрецам, что к чему. Нас тревожило только ваше изобретение.  А  тут  и  вы
подоспели!
     - Разве вы немец? - спросил Берт.
     - Лейтенант Курт. Лейтенант воздушных сил Курт к вашим услугам.
     - Да ведь вы же говорите по-английски?
     - Моя мать - англичанка, и я учился  в  английской  школе,  а  потом  в
Оксфорде, как стипендиат Родса. Тем не менее я немец. А  в  настоящее  время
приставлен к вам, мистер  Баттеридж.  Вы  еще  не  оправились  после  своего
падения. Но это скоро пройдет. Вашу машину и все остальное у вас купят. Ни о
чем не волнуйтесь. Скоро вы во всем разберетесь.

     - 4 -

     Берт сел на диванчик  и  постарался  собраться  с  мыслями,  а  молодой
человек стал рассказывать  ему  о  воздушном  корабле.  Несомненно,  природа
наградила его большим тактом.
     - Наверно, все это для вас ново, - сказал он, - и совсем не  похоже  на
вашу машину. Каюты здесь недурны.
     Он встал и обошел маленькое помещение, показывая, что как устроено.
     - Вот кровать. - Он откинул  панель  с  постелью  и  тут  же  снова  ее
захлопнул. - А здесь туалетные принадлежности. - Курт открыл удобный стенной
шкафчик. - Вымыться как следует, конечно, нельзя.  Воды,  мало,  только  для
питья. Ванну мы сможем принять  лишь  в  Америке.  Обтирайтесь  губкой.  Для
бритья получите кружку горячей воды. И все. В  ящике  под  диванчиком  лежат
одеяла и пледы. Они вам скоро понадобятся. Говорят, будет холодно. Сам-то  я
не знаю. Прежде только с планерами имел дело, а там больше вниз летишь,  чем
вверх. Ну, да больше половины из нас впервые очутились на  такой  высоте.  А
тут за дверью складной стол и стул. Каждый сантиметр использован, а?
     Он поднял мизинцем стул и покачал его.
     - До чего же легкий, верно? Сплав алюминия  и  марганца,  а  внутри  он
полый. А подушки надуты водородом. Хитро! И так устроен весь корабль.  И  ни
один человек во всей флотилии, кроме принца  и  еще  одного-двух,  не  весит
больше семидесяти килограммов. Сами понимаете, принца не заставишь похудеть.
Завтра мы с вами все обойдем и осмотрим. Мне очень хочется все вам показать.
     Он посмотрел на Берта с сияющей улыбкой.
     - А вы выглядите очень  молодо.  Мне  вы  всегда  рисовались  бородатым
стариком,  этаким  философом.  Не  знаю  отчего,  но  умных   людей   всегда
представляешь себе стариками.
     Берт  промямлил  в  ответ   что-то   невнятное,   а   затем   лейтенант
заинтересовался,  почему  герр  Баттеридж  не   воспользовался   собственной
летательной машиной.
     - Это длинная история, - ответил Берт. - Послушайте, - внезапно  сказал
он, - одолжите мне,  пожалуйста,  шлепанцы  или  что-нибудь  еще.  Я  совсем
извелся в этих сандалиях. Проклятые! Надел их, чтобы  разносить  для  своего
друга.
     - С удовольствием!
     Бывший оксфордец мгновенно  исчез,  чтобы  тут  же  вернуться  с  целым
ворохом всевозможной обуви - тут были лакированные бальные  туфли,  и  туфли
для купания, и лиловые туфли, расшитые золотыми  подсолнухами,  на  которые,
однако, в последний момент Курт взглянул с сожалением.
     - Я их и сам не ношу... Так просто, прихватил в спешке. -  Он  смущенно
усмехнулся. - Мне их вышили в Оксфорде... моя приятельница. Всюду вожу их  с
собой.
     Берт выбрал лакированные туфли.
     Лейтенант вдруг расхохотался.
     - Вот мы сидим тут  и  примеряем  туфли,  а  под  нами,  как  панорама,
проплывает мир. Забавно, не правда ли? Взгляните!
     Берт послушно посмотрел в окно, и светлая теснота  пурпурно-серебристой
каюты сменилась необъятной чернотой. Внизу,  на  земле,  все,  кроме  озера,
тонуло в темноте, не видно было и остальных кораблей.
     - Снаружи видно  лучше,  -  сказал  лейтенант.  -  Пойдемте,  там  есть
галерейка.
     По длинному проходу, освещенному единственной электрической  лампочкой,
где на стенах висели предупреждения на немецком языке, Курт провел Берта  на
открытый  балкон  и  оттуда  по  маленькой  лесенке  вниз,   на   обнесенную
металлической решеткой, повисшую над  пустотой  галерею.  Берт  следовал  за
своим провожатым медленно и осторожно. С галереи ему открылось  незабываемое
зрелище - летевший сквозь ночь первый воздушный флот. Корабли летели клином,
во главе и выше всех "Фатерланд", а последние терялись в  неизмеримой  дали.
Их громадные, темные, рыбообразные корпуса двигались волнообразно под мерный
стук машин, который был слышен на галерее очень  отчетливо.  Армада  шла  на
высоте шести тысяч футов и продолжала подниматься. Внизу в  молчании  лежала
земля, в прозрачной темноте яркими точками светилось пламя  доменных  печей,
кое-где проступали цепочки огней -  уличные  фонари  больших  городов.  Мир,
казалось, лежал в гигантской чаше;  нависшая  над  головой  громада  корабля
закрывала все небо, и они видели только то, что было внизу.
     Некоторое  время  Курт  и  Берт  наблюдали  развертывавшуюся  под  ними
панораму.
     - А интересно, наверно, изобретать,  -  внезапно  сказал  лейтенант.  -
Каким образом у вас зародилась мысль создать летательную машину?
     - Я долго над ней работал, - не сразу  ответил  Берт.  -  Пришлось-таки
попотеть.
     - Наши страшно заинтересованы в вашей машине. Все думали, что англичане
договорились с вами. А их это не очень интересовало?
     - В некотором роде, - ответил Берт.