о тут же  в  памяти  нарисовалась
команда санитаров, собирающих все наши плевки после  каждого  выхода  на
природу.
   - Это точно можно есть?
   Нуй взял одну ягоду из моей ладони, подкинул и, ловко поймав  губами,
разжевал.
   - Их все едят, - сказал он. - После обеда хорошо их пожевать,  они  и
кислые, и сладкие, и пить не хочется.
   Сзади послышались неторопливые  шаги.  Наш  кавалер-мастер  не  спеша
прогуливался  вдоль  постов,  прикладываясь   к   маленькой   коричневой
бутылочке.
   Проходя, он лишь скользнул по нам равнодушным взглядом.
   - Ничего, что ты ушел с поста?
   - Нет. - Нуй помотал головой. - Мне можно отдохнуть немножко. Как тут
у тебя, тихо?
   - Вроде нормально.
   - Слышал, на той стороне один пропал?
   - Да, мне сказали. Как это могло случиться?
   - Их там очень близко к болоту поставили.  Ивенк  проползет  по  дну,
прыгнет на тебя - ничего сделать не успеешь. У  них  ножи  -  во!  -  Он
растопырил руки в стороны. - Один раз ткнет - пополам развалишься.
   - У них только ножи?
   - Есть еще ружья пороховые. Только они плохие, от них грохота и  дыма
больше. А еще огнеметы - наши.
   - Трофейные?
   - Всякие. Бывает, с убитых снимают. Или отнимают у ульдров. Один  раз
чуть не угнали реаплан, только ничего не вышло. Подняли над деревьями, а
там энерголуч. На землю одни черные обломки посыпались.
   - Нуй, а что такое энерголуч?
   - По нему передается энергия в разные места. Вот здесь  тоже  пройдет
энерголуч. - Нуй потыкал пальцем вверх. - Для этого и вышку ставят.
   - Куда передавать?
   - Не знаю еще. Может, на какой-нибудь аванпост. Старая вышка, которая
здесь стояла, передавала на копи, но теперь там свой генератор. А луч  -
он красивый, только его не всегда видно. В дождь или туман  он  такой...
красный с белыми звездочками.
   - Ориентир! - сообразил я.
   - Да, это был он. А знаешь, когда птица на него налетает, вспыхивает,
как солнце!
   - Нуй, ты говорил про какие-то копи...
   - Да, наверно, скоро сам увидишь. Нас часто туда приписывают, бывает,
много дней не вылезаем. Наверняка скоро опять загонят.
   - Что там копают - золото?
   - Там белый уголь. - Нуй пошевелил  пальцами,  словно  пробовал  этот
уголь на ощупь. - Такая штука... скользкая и ломается в руках.
   - И зачем нужна эта скользкая штука?
   - А, не знаю. Говорят, большая ценность.  Наше-то  дело  маленькое  -
стой да стереги.
   "Ну вот и разобрались  с  нетленными  ценностями  Цивилизации,  -  со
вздохом подумал я. - Следовало  догадаться,  что  за  любыми  моральными
ценностями обязательно стоит ценность материальная. Надо будет  обсудить
со Щербатиным..."
   В  этот  момент  по  всей  линии  постов  вдруг  пробежало   какое-то
оживление.
   Бойцы начали перекликаться и махать друг другу.  Наконец,  мой  сосед
повернулся и крикнул:
   - Крылатые жуки! Обливайся скорей составом, они близко!
   - О, черт! - Нуй вскочил, затравленно озираясь.  -  Мой  баллончик  в
ранце остался. Я побежал...
   Он действительно побежал, но тут же остановился, словно  ткнувшись  в
невидимую стену. Я увидел странную вещь: зеленая стена леса вдруг как-то
поблекла,  словно  ее  покрыло  пылью.  И  воздух   -   он   как   будто
зашевелился...
   Нуй одним прыжком оказался возле меня.
   - Есть баллончик? Ищи скорей, надеюсь, ты не забыл его на кровати.
   Я начал судорожно ворошить  рюкзак.  Там  было  несколько  пузырьков,
которые от неловкого движения раскатились у меня под ногами.
   - Вот! - Нуй  схватил  продолговатый  сосуд  с  поперечной  оранжевой
полосой. - Должно хватить на двоих. Сначала ты - подними руки  и  закрой
глаза.
   - Нас же опрыскивают от мошек, - попытался спорить я.
   - Это не мошки! - заорал Нуй. - Закрывай глаза!
   Я услышал шипение и ощутил, как на  кожу  оседает  прохладная  влага.
Завоняло чем-то вроде уксуса или аммиака. Защипало  в  тех  местах,  где
имелись прыщики или царапины.
   - Теперь ты. - Нуй надвинул большие защитные очки и расставил руки. -
Жми!
   Я уже понял, что все очень серьезно. К нам приближалась огромная стая
каких-то насекомых, я слышал мощный низкий  гул.  Казалось,  сам  воздух
дрожит от взмахов миллионов маленьких жестких крыльев.
   Баллончик пшикнул несколько раз и выдохся. Я успел обработать  только
голову и руки Нуя.
   - Потряси его! - в отчаянии закричал Нуй. - Потряси и попробуй еще.
   Помогло - мне удалось опрыскать товарища со всех сторон.  Я  поднимал
воротник и прятал кисти в рукава, когда на нас обрушилась стая.
   - Закрывайся! - успел крикнуть Нуй.
   Вам в лоб попадал когда-нибудь с лету большой майский жук? Все  равно
что камень из рогатки, верно? Вот такие же жуки-камни, только большие  и
колючие, заполнили весь мир. Мне казалось, что спецсостав  ни  черта  не
действует - насекомые налетали с такой скоростью и силой, будто  меня  с
разных сторон расстреливали из автоматов.
   Впрочем, изобретение Цивилизации  все  же  действовало.  На  какое-то
мгновение я убрал руки от лица и увидел, что  Нуй  и  мой  сосед  справа
словно окружены светлой сферой. Лишь небольшое число  жуков  прорывалось
сквозь химическую завесу.
   Стая проходила сквозь наши посты недолго, минуты  полторы.  Но  после
этих минут я чувствовал себя, как собака, побитая палками.
   Потом основная стая ушла, хотя  отдельные  насекомые  еще  продолжали
метаться в воздухе и ползать по траве.  Первое,  что  я  увидел,  открыв
глаза, - это два жука, которые доедали третьего у моих ног.
   Теперь мне стало ясно, почему их удары причиняли столько  боли.  Жуки
оказались размером с крупную сливу.  У  каждого  были  короткие  толстые
рожки,  а  их  изогнутые  мощные  лапы  напоминали  какие-то  изуверские
больничные инструменты.
   Я поразился, когда взглянул на Нуя. Вся его одежда была изодрана, как
будто по ней прошлись колючей железной щеткой. Впрочем, в таком же  виде
оказался и я сам.
   Нуй оглядел свои разлохмаченные рукава и горестно вздохнул.
   - Это потому, что только один баллон на двоих, - сказал он. -  Одного
мало, они почти не боятся.
   - А если вообще ни одного? - осторожно спросил я.
   - Лучше молчи. - Нуй потряс головой. - Одни кости бы остались.
   Вокруг нас  все  как-то  неуловимо  изменилось.  Мир  стал  похож  на
человека, сменившего прическу - вроде бы  то  же  лицо,  но  не  совсем.
Впрочем, я быстро догадался - именно в "прическе" и было дело. А вернее,
в "стрижке". Стая объела и кусты, и деревья, и траву. Мир просто немного
облысел.
   - Нуй, а как же аборигены от жуков спасаются? - спросил я.
   - А кто как, - сказал Нуй, продолжая разглядывать  свой  пострадавший
наряд.
   - Под воду, например, прячутся.
   - А если вода далеко? У них же нет баллончиков с веществами...
   - Баллончиков нет, а вещества есть. Мы же у  ивенков  научились,  как
жуков отпугивать. Эти брызги - они с запахом  болотной  коровы,  которую
жуки никогда не трогают. Она для них ядовитая. Ты еще не видел  болотную
корову?
   Я покачал головой. А Нуй вдруг выпрямился и торжественно посмотрел на
меня.
   - Ты спас мою жизнь, - сказал он.
   - Да ладно...
   - Нет-нет, ты дал мне свой баллон, хотя тебе самому был нужен.
   - Ничего особенного, - скромно потупился я.
   - Нет, я этого тебе не забуду, - поклялся Нуй. - Я тоже тебе помогу.
   Ладно, пора мне на пост.
   - Постой! А если жуки опять полетят? У меня больше нет баллончика.
   - Ни у кого нет, - развел руками Нуй. -  Но  стая  не  вернется.  Она
никогда не возвращается.
   Через какое-то время нашу группу сменила другая, а мы  отправились  в
резерв. Это означало, что мы должны сидеть  под  деревьями  недалеко  от
возводимого объекта и быть готовыми к тревоге. Если  в  какой-нибудь  из
точек оцепления начнет завариваться каша, мы со всех ног побежим туда  и
задавим врага массой.
   Я специально сел чуть в стороне от остальных -  с  моего  места  было
видно, как поднимают вышку. Три реаплана поставили ее торчком и насадили
на основание.
   Потом на верхушке долго ковырялись наладчики, звонко  перекликаясь  и
постоянно роняя инструменты.
   "Крысолов" развалился на сухой траве в тени  деревьев  и  наслаждался
отдыхом. Я по привычке чуть  было  не  собрался  пожевать  травинку,  но
вовремя одумался. Еще неизвестно, есть ли от этой травинки противоядие.
   Приближался  вечер,  с  болот  поползли  ленивые  языки  тумана.   Не
дожидаясь темноты, гражданские погрузились в реапланы и умчались на базу
- в свои уютные теплые комнаты, к вкусному ужину и приятному отдыху.
   Нас пока не звали. Уже  две  группы  скрылись  в  темнеющих  небесах,
сверкнув на  прощание  огненными  реактивными  хвостами.  Мы  продолжали
сидеть под теми же деревьями.  Командира,  естественно,  не  было  -  он
вообще старался пореже с нами бывать. Наверно, ему было с кем общаться.
   Наконец  он  материализовался  из  сумерек.  Он   шел,   одновременно
разговаривая с кем-то  по  радио.  Команда  тяжело  поднялась  с  земли,
кое-как построилась.
   Рафин-Е прошелся вдоль  строя,  критически  оглядев  всех  с  ног  до
головы.
   - Жуки подрали? - спросил он, тронув  антенной  рации  мой  плачевный
наряд.
   - Угу.
   - Отойди-ка в сторонку. И ты тоже...
   Рядом со мной встал здоровяк Шилу.  Потом  еще  четверо  бойцов.  Все
тревожно  переглядывались  -  что,  интересно,  нам   придумали   вместо
положенного ужина и сна?
   Я встретился взглядом с Нуем, тихонько кивнул  ему,  однако  он  лишь
пожал плечами.
   - Осталось одно небольшое дело, - сказал Рафин-Е. - На  той  стороне,
около  вагончиков,  готовы  к  вылету   три   реаплана.   Вы,   шестеро,
рассаживаетесь по двое в каждый и  забираете  из  болот  детей  ульдров.
Разведка наткнулась на партизанский отряд союзников, там голодные  дети.
Их нужно сопроводить на базу.  -  Он  поднял  палец  и  многозначительно
добавил:
   - Зачтется!
   Честно говоря, я в этот момент даже  забыл  про  голод  и  усталость.
Спасти голодных детишек - есть ли более святое дело? Шилу,  похоже,  так
не считал - он сопел и явно выражал досаду.
   - Следите, чтобы эти оборванцы ничего там  не  сломали,  пока  будете
лететь, - добавил Рафин-Е. - Бегом марш!
   Реапланы  мы  нашли  почти  сразу,  однако   пилоты   встретили   нас
ругательствами.
   -  Где  пропадаете,  всю  ночь  вас  ждать?!  -  заорал  один.  Потом
успокоился, зевнул. - Садитесь, только быстро.
   И ведь не докажешь, что мы ждали командира. Чувствовалось, что пилоты
нервничают, хотят есть и  спать.  Машины  на  взлете  ревели  прямо-таки
злобно и в полете тряслись и дергались. Вдобавок Шилу все  время  что-то
ворчал, а когда я попытался с ним заговорить, отвернулся к темному окну.
   Потом было резкое снижение с болью в ушах. Открылся  люк,  и  к  нам,
сквозь клубы холодного  тумана,  заглянул  боец  в  угловатом  штурмовом
шлеме. Он был весь в грязи и в воде и, кроме того,  сверкал  глазами  от
злости.
   - Наконец-то! - с ненавистью рявкнул он.  -  Спасибо,  что  не  утром
прилетели.
   - Так ведь мы... - несмело начал я.
   - Думаешь, нам делать нечего, только вас дожидаться!
   Спорить глупо. Нужно брать детей и улетать.
   Разведчик исчез из проема люка, канув в мокрый чавкающий мрак болота.
   "Заходите, ребята", - донеслось оттуда.
   Я быстренько приклеил радушную улыбку, которой намеревался  встретить
детей дружеского  угнетенного  народа.  Однако  улыбка  съежилась,  едва
только первое "дитя" заглянуло в  люк.  Заготовленное  "Располагайтесь!"
испуганно забилось куда-то в пищевод, превратившись в сдавленный хрип.
   На меня пялилась рыжая косматая образина с налитыми кровью глазами  и
бородой, слипшейся от грязи и сала. Через  мгновение  ульдр  протянул  в
салон мохнатые ручищи и ловко, по-обезьяньи запрыгнул, усевшись напротив
меня.
   Я не убежал, но  только  потому,  что  рядом  сидел  угрюмый  Шилу  и
абсолютно  не  проявлял  беспокойства.  Между   тем   косматые   детишки
продолжали наполнять кабину.
   С них текли ручьи, они отряхивались, как собаки, расшвыривая болотную
грязь во все стороны.
   Я разглядывал их и искал  хоть  какие-нибудь  положительные  черты  -
как-никак, союзники. Но ничего положительного не находил.  На  них  было
напялено невообразимо грязное тряпье,  в  котором  с  трудом  узнавались
остатки  цивилизаторской  военной  формы.  У  одного  ульдра  на  голове
красовались большие черные наушники. Обрывок провода болтался на  груди,
в него были вплетены несколько мелких косточек.
   Другой украсил свою шею тяжелым  ржавым  кольцом  с  отверстиями  под
болты, отломанным, видимо, от  какого-то  старого  трубопровода.  Третий
надел на руки две мощные пружины на манер браслетов. Чувствовалось,  что
они ему мешают, но, наверно, очень нравятся.
   Всего в кабину влезло девять пассажиров. Двое были небольшого роста -
мне  по  грудь,  видимо,  подростки.  Остальные  же  -  мощные,  налитые
мускулатурой гориллы.
   - Все нормально? - спросил разведчик, заглянув напоследок к нам.
   - Эй, а нам говорили, что будут дети, - сказал я на всякий случай.  В
самом деле, вдруг какая-то ошибка?
   Разведчик фыркнул.
   - А что, - сказал он, - думаешь, взрослые меньше любят жрать?
   Люк захлопнулся.
   - Если вздумают что-то отламывать, - флегматично проговорил  Шилу,  -
бей прямо по мордам, не смущайся.
   Я заторможенно кивнул, страшась  даже  подумать  о  том,  чтобы  бить
ульдров "по мордам". Я догадывался, что могу получить в ответ.
   Пассажиры вели себя довольно беспокойно - галдели, толкались, вертели
головами и принюхивались.  Я  же,  наоборот,  старался  дышать  пореже-в
кабине стоял запах псины.
   Засвистели  двигатели,  реаплан  качнулся  и  рванул  вверх.   Ульдры
радостно заверещали, запрыгали на скамейках. Потом начали заниматься кто
чем. Трое ловили насекомых друг на друге, один сладострастно  расчесывал
болячки на шее, еще один втихомолку что-то жрал, доставая еду  из  своих
тряпок.
   Наискосок  от  меня  сидел  ульдр,  который  самозабвенно  возился  с
электронной игрой, нажимая по очереди все кнопки. Сильно сомневаюсь, что
он понимал смысл этой вещицы. Скорее просто приходил в восторг от  того,
что изнутри доносится писк, а на экранчике меняются картинки.
   Потом кто-то протянул ручищу и принялся дергать проводок на  потолке.
Шилу, ни слова не говоря, размахнулся и хрястнул любопытного  по  зубам.
Обиженный ульдр часто заморгал, потом сгорбился и...  жалобно  заплакал.
Его сосед слева радостно оскалился и дал обиженному под дых, а другой  -
шлепнул по макушке ладонью, похожей на совковую  лопату.  Все  остальные
громко захохотали.
   Шилу тяжело вздохнул и отвернулся. Я сидел как на  гвоздях  и  молил,
чтобы этим бесхитростным  существам  не  пришла  в  голову  какая-нибудь
веселая шутка.
   Ведь любой из них мог раздавить меня в лепешку даже случайно,  просто
неловко повернувшись.
   Я боялся шума и гама, а потому не сразу заметил, что мой сосед как-то
подозрительно  притих.  Он   перестал   подпрыгивать   и   выдирать   из
соплеменников клоки волос и теперь напряженно сопел.
   Мое внимание привлек сухой щелчок снизу. Я глянул - и от  ужаса  едва
не подпрыгнул выше  потолка.  Рыжая  обезьяна  самозабвенно  копалась  в
механизме огнемета. Я моментально  представил  себе,  какие  могут  быть
последствия, и меня прошиб холодный  пот.  Я  даже  не  смог  решительно
отпихнуть наглеца и уж тем более дать ему в зубы, как это сделал Шилу. Я
только издал мекающий звук и потянул оружие на себя.
   Ульдр, чувствуя во мне слабину,  оскалил  зубы  и  тихонько  заурчал,
одновременно выкручивая огнемет из моих рук.  Не  знаю,  откуда  взялись
силы, но оружие я не отдал. Я  понимал:  если  этот  троглодит  случайно
нажмет на спуск, то наше суденышко превратится в самоходную  духовку.  И
на землю опустится не  благотворительная  миссия  Цивилизации,  а  тонна
хорошо прожаренного мяса.
   Шилу  наконец  заметил  нашу  молчаливую  схватку,  но  было  поздно.
Пассажиры почувствовали, что на борту затевается небольшая веселая буза.
И охотно ее поддержали.
   Начался  кавардак.  Ульдры  прыгали,  кувыркались,  раскачивались  на
потолочных креплениях, долбили ножищами в стены. Судно начало трястись и
раскачиваться.
   Пилот открыл свое окошечко в салон и что-то  закричал,  но,  кажется,
получил рыжим мохнатым кулаком в нос.
   Я увидел и Шилу - он махал кулаками  направо  и  налево,  но  на  нем
сидели трое горилл. Они его не били, не калечили, а просто развлекались,
катаясь на широкой спине цивилизатора. Наконец он рухнул, не выдержав их
веса.
   Я ничем не мог ему помочь - меня тянули  в  разные  стороны,  и  один
рукав уже наполовину оторвался. Чья-то грязная  лапа  шарила  у  меня  в
ранце, а я даже не мог пошевелиться. Сопротивляться  было  бесполезно  -
это все равно что бороться на локтях с ковшом экскаватора. Потом я вдруг
увидел, что по рукам ульдров гуляет нож - это был мой нож.
   Я понял - еще секунда, и у меня отберут огнемет. Надеяться просто  не
на что. Самый безболезненный выход - через люк, в болота, и плевать,  на
какой мы  сейчас  высоте.  Тут  вдруг  кто-то  потянул  на  себя  провод
разрядника, надеясь вырвать его из батареи.  И  меня  просто  осенило  -
разрядник!
   Не зря говорят, что в критические минуты мы  становимся  десятикратно
сильнее. Огнемет уже практически был в чужих  руках,  когда  я  совершил
нечеловеческое усилие и притянул его  к  себе.  Дотянулся  до  рукоятки,
нащупал планку предохранителя, выключатель.
   Треснула бело-синяя искра, салон на короткий миг осветился. Кто-то из
ульдров кувыркнулся назад и врезался затылком в стенку, успев  удивленно
ойкнуть в полете.
   Еще разряд - и другой весельчак отлетел в сторону. Я уже  мог  водить
контактами разрядника в стороны. Еще пара разрядов, и  я  смог  свободно
шевелиться. Потом еще и еще... и наконец батарея иссякла.
   Но  это  было  уже  неважно,  потому  что  Шилу  получил  возможность
действовать.
   Он вскочил, его кулаки заходили взад-вперед,  словно  поршни  мощного
мотора.
   И минуты не прошло, как практически все союзники валялись на  полу  и
скулили. Только один - у которого была электронная  игра  -  по-прежнему
сидел на скамейке и сотрясал воздух сиплым хохотом.
   И вдруг я понял, что не слышу шума двигателей.  У  меня  даже  сердце
замерло - что это? Мы падаем?!
   Нет, мы не падали. Просто пилот, пока шла  буза,  посадил  на  всякий
случай  машину  в  болото.  Открылось  окошечко  в   пилотскую   кабину,
послышался испуганный голос:
   - Уже все? Закончили?
   - Закончили, - проворчал Шилу, вытирая кровь с кулаков.
   - Можно поднимать машину?
   - Можно, можно...
   - Смотрите, чтоб под скамейки не гадили, ладно?  -  пожелал  пилот  и
закрыл свою форточку.
   Шилу сел, перевел дух и затем сердито посмотрел на меня.
   - По зубам надо было, - сказал он с досадой. - Я же говорил  -  сразу
по зубам. Я оглядел груду тел на полу. Некоторые даже не шевелились.
   - Слушай, Шилу! - внезапно испугался я. - Я случайно никого  не  убил
этой штукой?
   Шилу  опасливо  оглянулся,  словно  боялся  посторонних  ушей.  Потом
наклонился ко мне.
   - Очень сожалею, - тихо проговорил он, -  но  ульдра  так  просто  не
убьешь.
   На утреннем построении кавалер-мастер,  как  всегда,  прошелся  вдоль
строя, сделал выговор Араху за потерянный ботинок, а  затем  остановился
рядом и с интересом оглядел меня с головы до ног.
   Я напрягся. Я понял, что командиру доложили, как  вчера  из-за  моего
разгильдяйства ульдры едва не разнесли реаплан. И, видимо, сейчас я буду
получать вздрючку под аккомпанемент солдатского хохота.
   Рафин-Е вдруг отвел от меня взгляд и произнес, словно в пустоту:
   - Сегодня группа стоит на прокладке осушителей в  районе  копей.  Те,
кто ночью работал с союзниками, могут сегодня отдыхать.
   Потом он повернулся и персонально для меня добавил:
   - А можно идти вместе со всеми на посты.  Зачтется,  когда  подоспеет
первое холо.