ака одним прыжком
опередила его и уселась, прикрыв собой расщепитель. Конин застыл
потрясенный. В голове промелькнуло: "Что если зверь находился здесь и в
тот раз, когда были оставлены эти следы... Впрочем, что мне до этого? -
Конин крикнул: - "Эй! Отойди!" Кун зарычал.
  - Хватит изображать из себя Цербера! Уйди! Я прошу по-хорошему!
  Но львособака лишь плотнее придвинулась к люку. Конин, прижав к себе
голову Зевса, начал медленно отступать. Пес скользил когтями по палубе.
Ваня знал свою силу. Он уже торжествовал победу, когда услышал знакомый
высокий звук. Руки сами разжались. Глядя сквозь слезы, кун плакал, как
человек.
  - Что же ты со мной делаешь, зверь! - воскликнул Иван и подумал: - Где я
снова ошибся? Может быть с первого шага на станции все повернулось не так?
Если было бы можно все повторить... Так всегда: вот наделаешь глупостей, -
после мечтаешь: "Хорошо бы зажмуриться, как-нибудь вычеркнуть то, что
стряслось и начать с поворотного пункта...". Внезапно Конин лишился
координации действий, будто на станции отказал гравитатор. Но не парил, в
невесомости, а свалился на палубу. Он лихорадочно думал: "Это конец! И
прекрасно! Я абсолютно спокоен. Мне хорошо... - но вскоре очнулся. -
Постой! Так нельзя! Не хочу! Не хочу-у-у! - старался унять колотившую
дрожь. - Все! Все! Пронесло! Слава Богу! Но что со мной было? Я словно шел
против ветра. Отдаться потоку, забыть обо всем, это было, казалось,
блаженством. Но что-то заставило сопротивляться... Не страх... а какая-то
сумасшедшая мысль.
  - Прости меня, Зевс. Дай-ка встану. В люк уже не пойду. Молодец, что
пришел. Вот теперь кое-что прояснилось, хотя объяснение и граничит с
безумием. Нет, мой предшественник не исчезал. Это ты не позволил ему
"расщепиться". Он был твоим другом... Вы и сейчас с ним друзья. Но тебе не
дано защитить его от человеческих скорбей. Тут никто не поможет... Идем,
умный зверь! Мы нужны еще здесь.

  * * *

  По просьбе Норы, филолог тащил, в лазарет небольшой, но увесистый
чемоданчик с отремонтированным пультом ЭксД (экспрессдиагнозатор). Теперь,
когда Маша начала поправляться, можно было подумать и о таких мелочах.
Только что Сергей Анатольевич сообщил в центр, что Марии Николаевне уже
лучше и дал заявку на замену координатора. Из центра пожелали Маше полного
выздоровления. Но на заявку ничего не ответили. Строгов не знал, что
делать с новым сотрудником. В этот раз мысли филолога были прерваны
появлением Эдуарда. Жемайтис брел, высоко подняв плечи, ничего не замечая
вокруг. Губы шептали что-то невнятное. Покачиваясь, он миновал перекресток
и исчез в боковом проходе. Чуя беду, Сергей Анатольевич ускорил шаги. Он
почти что бежал. Появление Конина заставляло жить в напряжении.
  Еще издали он заметил Курумбу. Старый ученый, сутулясь, входил в лазарет,
но немного замешкался около двери. Из-за спины его было плохо видно
палату. Строгов не сразу охватил помещение взглядом, когда же это ему
удалось, он понял, что торопился не зря: Нора Винерт склонилась над
пультом, а сзади, занося над ее головою тяжелый похожий на молот предмет,
подкрадывался этот "оборотень-координатор".
  Мелькнула мысль: "Сейчас он ударит!" - Сергей Анатольевич рванулся вперед.
Математик, торчавший в проходе, был отброшен к стене. Строгов уже поднимал
над своей головой пульт ЭксД, когда Иван обернулся. В серых глазах его
были досада и что-то еще пронзительное и щекочущее. Филолог внезапно сник,
наколовшись на этот взгляд, словно жук на булавку, на миг утратил
сознание... но тут же об этом забыл.

  * * *

  После сеанса связи, филолог по просьбе Винерт забрал из мастерской
отремонтированный экспресс-диагнозатор, щелкнув переключателем, настроил
на себя управление первого подвернувшегося биоавтомата, и через минуту
"БА", счастливый, что оказался нужным, вышагивал по коридорам, держа в
захвате чемоданчик ЭксД, с готовностью ловя каждое мысленное приказание
вожатого.
  Переговоры не очень порадовали Строгова. Из центра пожелали Маше полного
выздоровления, а на просьбу сменить координатора ничего не ответили. По
мнению Сергея Анатольевича это назначение было ошибкой. Оно создавало
нервозную, а точнее взрывную обстановку на станции: его можно было
расценить, как молчаливое обвинение группы в гибели координатора. Что
стоило поразительное сходство этих двух человек. Но самое непостижимое
заключалось в полном совпадение индексов. В этом уже было что-то зловещее.
  Строгов остановился, чувствуя, что накален до предела. Внимание его
привлекло подозрительное жужжание.
  - Елки зеленые! - вскрикнул он, догадавшись, что нарушил инструкцию,
запрещавшую во время работы с "БА" предаваться эмоциям: именно им
подчинялся этот вид роботов. "БА" прижимался к стене, пытаясь унять
вибрацию. Над ним уже курился дымок: клокотавшая в нем энергия не находила
выхода.
  Филолог старался больше не думать о координаторе и невольно замедлил шаги,
проходя через сад: ему показалось, что кроме звона ручья и птичьей
разноголосицы он слышит человеческий голос. Свернув на боковую тропинку,
пройдя еще шагов десять, Строгов разглядел среди зелени розовые уши
Жемайтиса. Ветерок трепал светлый чубчик. Губы, роняя стоны, дрожали.
Несчастный вид Эдуарда был красноречивее слов, и Сергей Анатольевич понял:
в лазарете что-то случилось. Он знал, от кого можно ждать беды.
  Вибрация "БА" усиливалась, но ускоряя движение, он послушно следовал за
вожатым. Задыхаясь от бега, филолог ворвался в холл и увидел Курумбу.
Скорчившись в кресле, математик трясся в конвульсиях, а над ним горой
нависала фигура координатора. Пальцы "оборотня" уже сомкнулись на черной
шее.
  Времени на размышление не было. Строгов бросил вперед послушного "БА".
Автомат взвыл, размахивая над головой пультом ЭскД. Счастливый своей
нужностью людям, едва касаясь подошвами палубы, он влетел в дверь.
  Иван повернулся, и Сергей Анатольевич поймал на себе его сокрушенный взор.
  - Что ж, получай по заслугам! - хотел крикнуть филолог... но Конин смотрел
уже не на него, а вдаль, сквозь него. Как будто большая ладонь опустилась
на лоб начальника станции и быстро сползала на самые веки. Он еще мог
заметить, как сбоку метнулось какое-то серое облако, и "БА", опрокинутый
навзничь, застыл. Это был один из тех снов, которые ни за что невозможно
вспомнить, проснувшись.

  * * *

  Из рубки связи филолог направился в лазарет. По дороге он вспомнил, что
забыл прихватить пульт ЭскД, но решил, что уже возвращаться не стоит.
  В центре знали о выздоровлении Ветровой. Предстояло добиться замены
координатора, с прибытием которого станцию лихорадило: личный состав был
шокирован, а самого Строгова не покидали дурные предчувствия.
  Проходя через сад, он услышал, как хрустнула ветка и увидел Жемайтиса. Тот
стоял, прислонившись к березке, сутулый, взлохмаченный, а в глазах -
пустота.
  - Эдуард, почему ты не с Машей?
  - Я там больше не нужен. С ней Конин.
  Филолог нахмурился.
  - Как ты решился оставить ее с этим... с этим... - в голову не приходило
нужного слова.
  - Это же Ваня!
  - Ты поддался обману! Это - актер, присвоивший чужой индекс.
  - Сергей Анатольевич, но я чувствую, это он!
  - Обман чувств! Эдуард, в последние дни ты почти что не спал... Ступай,
отдохни. А с координатором я разберусь.

  * * *

  Мария Николаевна хмурила во сне брови. Нора Винерт стояла посреди лазарета
вся в белом, седая, подбоченясь и улыбаясь.
  - Заходите смелее! - приглашала она, заметив Ивана. - Мы крепко спим. Нас
теперь не разбудишь... А это еще что за явление?! - она сделала вид, что
сердится, когда увидела Куна. - Тут лазарет, а не зверинец!
  Пес, нацелившийся с разбегу облизать подбородок спавшей хозяйки, в
смущении пригнул гриву и ограничился тем, что нежно потерся мордой о руку,
лежавшую на простыне, и улегся на коврике возле постели. Рядом стоял
Жемайтис.
  - Ну вот... - сказал он, не отрывая взгляда от Маши. - Теперь я пойду.
  - Куда? - спросил Конин.
  - Высплюсь и примусь за работу... Здесь я больше не нужен.
  Конин молчал; только зрачки чуть-чуть сузились. Эдуард улыбнулся.
  - Да успокойся ты. Все в порядке, - его неожиданное "ты" прозвучало
великолепно, и Конин вздохнул с облегчением.
  - Я пошел, - сказал Эдуард, и, всхлипнув, выбежал из лазарета.

  - Хорошо, что пришли, - сказала Винерт будничным тоном, как будто они
сговорились о встрече. - Мне нужен помощник для проверки бактерицидного
облучателя, - определить зоны возможного инфицирования. Вы займетесь
датчиком, - она протянула Конину длинный щуп, похожий на трость с
утолщением на конце. - Я останусь у пульта. Вы будете перемещать датчик
туда, куда я скажу. Все ясно?
  - Все, - улыбаясь, кивнул Иван. Ему было ясно, что это "проверка" затеяна
ради него, как шаг к примирению. Должно быть и Винерт почувствовала, что
хитрость разгадана. Сначала она подавала команды без слов, показывая, куда
двигать датчик: вверх, вниз, влево, вправо, вперед и так далее. А потом
вдруг сказала: "Ты уж прости старуху. Попортила я тебе кровушки".
  - Я сам виноват, - признался Иван. - Слишком долго не мог взять в толк,
что творится.
  - А теперь взяли?
  - Начинаю догадываться.
  - Ну и что?
  - Жутковато.
  - Еще бы! Пожалуйста датчик сюда. Чуть-чуть выше.
  Сзади послышался шум. Иван обернулся и поразился, встретив яростный взгляд
начальника станции. Подумал: "Какая нелепость! Надо же! Он появился как
раз в тот момент, как я занес эту штуку над головой фрау Винерт? Что ему
стоило появиться чуть раньше или чуть позже!"
Досада превратилась в кошмар. Конин закрыл глаза... а когда снова открыл
их, начальника станции в лазарете не было. Только в углу, возле двери, выл
кун.
  - Пусти-ка, песик, - сказала Винерт и отстранив Зевса, склонилась над
математиком. Курумба лежал неподвижно, скрючившись, точно проколотый
своими собственными коленками. - Леопольд, откуда ты взялся? Ты слышишь
меня? Перенесите его вот сюда, - попросила она Ивана. Когда длинное, почти
невесомое тело легло в кресло, Леопольд замычал, повертел головой и открыл
глаза.
  - Ничего серьезного, - заключила Винерт, осмотрев пострадавшего. - Можно
сказать отделался легким испугом, - она уплыла за ширму готовить шприц и
уже оттуда скомандовала Ивану: - Там сбоку на свитере есть молния.
Расстегните ему ворот, чтобы тело дышало.
  Конин нагнулся к Курумбе, нащупал на вороте ключик.
  - Мне уже лучше, - дернувшись, замычал математик. - Не надо... Оставьте...
Я - сам.
  Из коридора донеслись ритмичные удары о палубу. Кто-то большой и блестящий
ворвался в холл... И вновь перехвачен был яростный взгляд начальника
станции. И опять колдовавший над воротом математика Ваня постиг всю
нелепость происходящего. От досады и боли потемнело в глазах. Он успел
лишь заметить, как Зевс распластался в прыжке, и кто-то рухнул в проходе.
  Курумба уже не лежал, а сидел, сверкая белками глаз. На полу кун, терзал
отключившийся робот. Подошла Винерт, подняла чемоданчик с пультом ЭксД.
  "Придется опять нести в мастерскую".
  - Нора, что происходит? - наигранно хныкал Курумба. -У тебя не палата, а
комната ужасов?
  - Засучи-ка руку, старый трусишка! - скомандовала женщина. Шприц мелькнул
в ее пальцах блестящей игрушкой. Математик захлопал глазами, спросил,
поправляя рукав: "Где Сергей Анатольевич? Я его только что видел... Он так
торопился, что сбил меня с ног. По-моему, он - не в себе".
  - Все мы тут - не в себе, - отозвалась из-за ширмы Винерт. Зевс поднял
голову. Его острые уши вздрагивали, будто на них то и дело садилась муха.
Пес вскочил, когда в дверях появился Строгов.
  - Вот и он! - объявил Курумба. - Легок на помине.
  Филолог вошел решительным шагом.
  - Ну-ка выйдем отсюда! Слышите, это я вам говорю! - обратился он к Конину.
Стало тихо... И все услышали голос.
  - Оставьте его в покое. Он никуда не пойдет, - Маша приподнялась на
локтях. - И вы тоже не уходите. Я так давно не видела всех вас вместе!
  - Проснулась, умница! Тебе нельзя подниматься, - запричитала Винерт,
хлопоча возле Маши. - Дай-ка я сделаю выше подушки...
  - Спасибо, мне совсем хорошо, - сказала Ветрова.
  Строгов смерил Конина взглядом.
  -Что ж...придется разговаривать здесь. Я хотел объяснить самозванцу, каким
был наш Ваня.
  Конин не шелохнулся.
  - Мы все любили его... Но думаю, что ему нелегко приходилось. Он был
слишком добр. Такие, как он, умудряются чувствовать сразу и за себя, и за
друга... и за муху на шее друга. Увидев, что причиняет ближнему боль, - он
не смог с этим жить. Как он ушел, мы пока что не знаем. Но он это
сделал... И вот являетесь вы и разыгрываете этот спектакль. Надо отдать
вам должное: вы очень ловко играли. Даже Кун обманулся. Расчет был на то,
что виновный в гибели координатора не устоит - не выдержит столь
изощренной пытки и выдаст себя. Но вы не учли, что люди - не куны. Нас вам
не одурачить!
  - Правильно, - отозвалась Маша. - Я сразу его раскусила, - она замолчала,
лукаво поглядывая в потолок.
  - Я всегда говорил, что вы умница, - похвалил Сергей Анатольевич.
  - Умница... - согласилась Маша, - потому что ни минуты не сомневалась, что
Ваня жив.
  - А я не поверила... - признавалась Винерт, - и только сегодня поняла, что
ошиблась.
  - Интересно, что же вы поняли? - лицо филолога выражало досаду и жалость
ко всем, кто мыслил иначе, чем он. - Надеюсь, вы не хотите сказать, что
наш Ваня и этот актер - одно и то же лицо? Разве не вчера он попал на
станцию? Послушайте, это же сущий бред! Не может человек возвратиться
туда, откуда не уходил, и начать что-то вроде нового дубля! Он выдал себя
с головой, потому что не знал, где была каюта предшественника и спрашивал
"Кто там плачет?", ибо даже не слышал о куне.
  - Сергей Анатольевич, разрешите вопрос, - подал голос Курумба. - За что вы
меня сбили с ног и вдобавок чуть не прихлопнули этим "БА"-лбесом? -
математик ткнул черным пальцем в угол, где лежал поверженный робот.
  - Я!? Сбил?! Не морочьте мне голову! Лучше скажите, откуда здесь "БА"?
  - А это знакомо? - фрау Винерт подняла разбитый экспресс-диагнозатор.
Филолог задумался.
  - Странно. Неужели я поручил "БА" доставить сюда пульт ЭксД и совершенно
об этом забыл?!
  - Доставить?! - усмехнулась женщина. - Вспомни, может быть вы поручили ему
проломить этой штукой мне голову?!
  - Ну это уж слишком! - возмутился Строгов. - Что за странные шуточки!?
Разве я похож на злодея?
  - А что если, Сергей Анатольевич, это спектакль, и вы
притворяетесь?
  Строгов задохнулся от возмущения.
  - Не обижайтесь. Вы сами начали с этого. Если что-то не укладывается в
голове, мы теряемся. Когда выяснилось, что Ветрова снова жива, проще было
объяснить все ошибкой реаниматора, установившего Машину смерть. Но только
что на наших глазах вы дважды бросались на штурм лазарета... и дважды вас
пришлось возвращать. Так, что, пользуясь вашими же словами, это третий ваш
дубль появления здесь.
  - Фрау Винерт, я вас отказываюсь вас понимать! - решительно заявил
Строгов. - Кто меня возвращал? И зачем?!
  - Тихо! - неожиданно крикнул Иван. - Что вы наделали!
  Маша приподнялась и вскрикнула: "Ваня! Ваня!" Глаза ее широко раскрылись.
Она ловила ртом воздух. Из горла вырвался хрип. Нора Винерт склонилась над
ней, обняла, подкладывая сзади подушки, зашептала через плечо: "Скорее,
Иван, умоляю, что-нибудь сделай! Ты можешь! - и вдруг как-то странно
обмякла, всхлипнула, повалилась вперед и на мгновение окаменела... Точно
кадр сменили. Все осталось как было... Только Маша, Конин и Зевс в новый
кадр не вошли. Стало тихо. Казалось, в палате таится кто-то невидимый и не
спускает с оставшихся глаз.
  Первой зашевелилась Винерт. Она присела на одеяло, как будто желая
прикрыть опустевшее место.
  - Вы что-нибудь понимает? - тихо спросил филолог. Курумба, прямой и
безмолвный, сжимал подлокотники кресла.
  - Вы что-нибудь понимаете?
  - Хватит! Никто не обязан все понимать, - промолвила Винерт
- Но я в ответе за вас! - настаивал Строгов. Что происходит? Куда они
делись?
  - Ушли... - пожала Винерт плечами. - Куда-то...
  - Не надо шутить! Только что на моих глазах они растаяли в воздухе! Что
теперь будет? Послушайте, ведь есть же какие-то объяснения? Я готов
поверить, что они уже - в другом времени!
  - Оставьте Время в покое! осадила его фрау Винерт. - "Перемещение во
Времени" - чушь! Такая же, как "перемещение в Любви!".
  - Вы меня совсем запутали!
  - Сделайте милость, Сережа, попробуйте представить себе временной
промежуток между событиями, то есть отрезок времени, в который
ничегошеньки не происходит. Трудно?! Нет! Невозможно! Потому что времени
просто нечего будет отсчитывать. А ведь такого рода провал мог бы длиться
как угодно долго!
  - Значит Время утратило смысл, - изумился филолог, - что же тогда
остается?!
  - Я разве сказала, что Время утратило смысл!? - продолжая говорить,
женщина поправляла на себе одежду и волосы. - Кроме Времени существуют еще
катастрофы и праздники, взрывы и дуновения, сны и раздумья - то есть
события - множество разных событий, потоки, лавины событий. Можно плыть
среди них по течению, можно их изучать, а можно их... оседлать - научиться
их контролировать и направлять!
  - Так и есть! - рассмеялся Курумба, сидевший в углу. - Милая Нора, мы
снова уперлись в твой "Вариатор событий": только эта гипотеза в состоянии
объяснить, как Иван мог исчезнуть, переиграв свой прилет, и два раза
подряд отменить появление Строгова здесь, в лазарете.
  - Ну, это уж слишком! - возмутился филолог. - Менять местами события, -
нарушать их причинно-следственные отношения!
  - Дорогой Сергей Анатольевич, - продолжал, широко улыбаясь, Курумба, -
когда вмешиваются в сам ход событий... - возникают иные причины и
следствия. Не трудитесь опровергать "Вариатор". Абсурдность его давно и
фундаментально доказана. Вы здесь уже ничего не прибавите.
  - А я бы рассуждала иначе, - сказала Винерт. - Если творятся вещи,
объяснимые только с помощью "Вариатора", абсурдность надо искать не в
гипотезе, а в ее "фундаментальных" опровержениях.
  - Не ты ли сегодня призналась, что даже не знаешь, как к нему подступиться?
  - Все так... Но хотим мы того или нет, смеемся или опровергаем, не
дождавшись нашего разрешения "Вариатор" уже существует и действует. Только
я здесь, увы, не при чем.
  - Нора, - взмолился Курумба , - я вижу, ты что-то знаешь!
  - Пожалуй, это всего лишь догадки... Вообразите себе, что технические
средства, которыми располагают люди, - только упрощенные модели,
естественных, не успевших еще проявиться возможностей человека. На этих
моделях он учится думать и действовать, испытывается на зрелость, может
быть, на человечность, - филолог хотел возразить, но Винерт не дала ему
раскрыть рта. Волнение ее улеглось. Голос был тверд. - Эволюция
продолжается... И настанет день, когда человек, наконец, пройдет
испытания, выдержит до конца все проверки, и природа взорвется неслыханной
щедростью, одарив нас возможностями, о которых не смели мечтать! Как в
любом другом деле, здесь должны быть свои начинатели (первопроходцы),
чтобы ответить природе, готовы ли мы принять ее дар!
  - Вы хотите сказать, - не выдержал Строгов, - один из них - Конин?
  - Именно это! - ответила Нора.


  5.

  Город царапал небо шпилями. Над магистралью гудел разорванный воздух. А
вокруг фонарей, как тысячу лет назад, клубились бабочки. На площади было
много народа. Но Маше почему-то казалось, что все глядят в ее сторону.
Возле пальмы под ноги ей бросился живой комочек. Маша присела: на теплом
асфальте гарцевал маленький кун - веселый темно бурый щенок с козлиными
ножками.
  - Какой он милый! - поразилась она. Кун стрелял черными глазками и
непрерывно вертелся: как всякий ребенок, он не мог ни секунды прожить без
движения. Его короткая шерстка переливалась в лучах фонарей. Маша взяла
щенка на руки и обратилась к спутнику: "Ну что, берем?"
- Берем, - подтвердил спутник, хотел погладить зверька, но тот губами
поймал его палец и принялся остерве