ара кровернов. Спасенные во время контрударов вроде нашего. Не все ведь операции были такими провальными... Найденные, в конце концов, на борту терпящих бедствие коммерческих звездолетов. Впрочем, нет, заговариваюсь. "Космические" найденыши обычно попадали под юрисдикцию Космофлота.
     Где-то среди этих несчастных (и все равно чертовски счастливых - спаслись ведь все-таки!) ребятишек - моя девчонка.
     А за стеклянным столиком у входа в палату сидит, то есть, скорее, лежит... Аля Лаура Оман.
     Ее правая щека покоилась на мануальном интерфейсе нейрокомпьютера. Золотые волосы тревожно разметались по плечам.
     Меня невольно передернуло. Военно-полевой рефлекс: лежащий в необычной позе человек после Глокка в самую последнюю очередь ассоциируется со спящим...
     Но прошла секунда, и я прямо-таки залюбовался. Спящая Аля Лаура была такой привлекательной!
     Ее длинные, густые каштановые ресницы безмятежно отдыхали на щеках, усыпанных веснушками. И как я умудрился не заметить этих одуванчиковых полей на щечках доктора Оман, когда беседовал с ней днем?
     Итак, доктор Оман заснула на рабочем месте. Крадучись, я приблизился к столу и очень тихо встал рядом. . .
     Размеренное, как прибой, дыхание. Я невольно заслушался.
     Пожалуй, я простоял так минут десять, пока сообразил, что на столе находится нечто очень неожиданное.
     Чашка с остывшим индюшачьим бульоном. Плитка минус-калорийного шоколада с обгрызенным краем на пластиковой тарелке. Карликовая орхидея, цветущая черными туфельками с оранжевыми стелечками, в гидропонной мензурке.
     Да я поначалу глазам своим не поверил - белые длинные пальцы девушки с коротко обрезанными розовыми ногтями покоились на корешке толстенной книги, раскрытой на середине и положенной корешком вверх!
     Да, это была книга! Самая настоящая бумажная книга!
     Странно было наблюдать эту музейную штуку в наше просвещенное время, когда каждый третий житель Содружества вообще не умеет читать (а остальные читают в основном только этикетки, если есть охота сэкономить на товарах в говорящей упаковке), на самом обычном столе. Это было как арбалет какой-нибудь приметить у сержанта линейной пехоты!
     К счастью, я относился к двум третям "условно грамотных" граждан Содружества. Я медленно прочел название: "Человек без свойств". И фамилию автора: "Роберт Музиль".
     Хотя на меня никто и не смотрел, мои щеки как по команде запунцовели.
     Ни фамилия автора, ни название не говорили мне ровным счетом ничего. Вдобавок книга была не на интерлингве, как я привык. А на... немецком. Если бы мой отец не был голландцем, я бы вообще хрена с два понял, что там написано...
     Аи да баран я! Аи да лох! А еще нос деру в компании Зага Дакоты...
     Не знаю, до каких глубин самоуничижения я бы дошел в своем психоанализе, если б доктор Оман вдруг не пошевелилась.
     Я вздрогнул и уставился на нее, ожидая пробуждения. Впрочем, не знаю, чего в моем взгляде было больше - желания, чтобы она проснулась, или страха, что она действительно сейчас проснется.
     Но Аля Лаура лишь тихонько застонала во сне и переложила голову с правой щеки на левую. Бугорки между клавиатурными сенсорами (их делали специально для того, чтобы могли печатать слепые и осязательно ориентированные негуманоиды) отпечатались на щеке доктора Оман дюжиной розовых шашечек.
     Это было ужасно трогательно. До такой степени трогательно, что я до крови закусил нижнюю губу. Смесь тоски, желания и растерянности, забурлившая в моей душе, была невыносимо едкой.
     В ту же секунду я принял решение: немедленно уйти. Поскольку сама мысль о том, чтобы разбудить сейчас Алю Лауру, показалась мне кощунственной.
     А через четыре часа я снова сидел в кабинете капитана Арагве. На казенном языке все это называлось "до-уточнением хода операции по субъективным данным".
     - Кому именно пришла в голову идея использовать гравилафет в качестве транспортного средства?
     - Почему вы называете случайным свой интерес к морозильной камере, где был найден ребенок?
     - В отчете флаинг-офицера с фрегата "Корморан" говорится, что, когда вы вышли из катера, ваш комбинезон был мокрым. Почему?
     И так далее, и в том же духе, чтоб они. все передохли!
     Если без эмоций, то особистов, как и всякую божью тварь, можно было понять. Не так-то много нас, пехтуры, осталось в живых после Глокка.
     С другой стороны, разве из этого следует, что я должен торчать в этом унылом кабинете, отвечая на двухсотый за сутки вопрос?
     Я был настолько зол, что выложил капитану Арагве все, что думал.
     - Не ожидал, что уровень сознательности наших рядовых настолько низок, - выдал мне на это капитан, демагог чертов. - А ведь вас еще к "Огненному Кресту" представили!
     - Не понимаю, сениор, при чем здесь одно к другому, - буркнул я.
     Капитан, видимо, тоже не понимал. Поэтому постарался перевести разговор на другую тему. Разве что интонация осталась укоряющей.
     - В таких архаических методах, как прямой опрос, не было бы никакой необходимости, ван Гримм, если бы вы дали свое согласие...
     - ...На психосканирование, - с ехидцей подсказал я.
     - Совершенно верно!
     - Только, сениор, я его не дам.
     - Почему?
     - Потому что шесть месяцев назад мне уже делали психосканирование, сениор. После того, как Эсквемелин: превратился в заповедник скатов... А я свой мозг не на свалке нашел. Сканировать представителя расы Т чаще одного раза в три года запрещено Медицинской Службой.
     - Я не знал, что на Эсквемелине вы...
     - Это ложь, сениор. Эта информация проходит в моем личном деле под грифом "Важно". Вы обязаны были прочитать хотя бы раздел "Важно" перед тем, как приступить к беседам со мной.
     Капитан Арагве сидел напротив меня и флегматично двигал желваками. Как всякий самоуверенный человек, он не любил, когда его уличают в некомпетентности. Особенно когда уличитель гораздо ниже по званию.
     - Вы свободны, - наконец выдавил он.
     Я вышел из кабинета Арагве, не испытывая никакого раскаяния. Хотя если бы я тогда знал, что нажил себе врага, то, наверное, раскаялся бы.
     Вообще говоря, до Глокка я никогда бы не решился сказать капитану "Это ложь, сениор!". Но после аварийного контура... После контура я был готов обложить матом хоть адмирала.
     Что же до психорканирования, так от одной мысли о нем меня тянуло блевать. И вообще, я заметил, что чем более высокого ранга перед тобой персона, тем больше у нее охоты залезть в твои мозги по самые локти. А вот дудки! Нет моего согласия - и никогда не будет!
     А может, я был таким смелым потому, что знал - скоро я снова увижу Алю Лауру Оман.
     - К сожалению, ничего нового о вашей девочке мне узнать не удалось, - сообщила Аля Лаура. Личико у нее было невыспавшееся и, наверное, поэтому казалось строгим.
     - Что же делать? Может быть, направите запрос еще куда-нибудь? - не отставал я.
     - Честно говоря, даже не знаю куда. По-моему, нам нужно остановить поиски на какое-то время. Это все равно что биться головой о стену. Я направила детальный запрос в Бюро Розыска. Но оттуда ответят не раньше чем через неделю. Из-за этих проклятых кровернов у них работы невпроворот. Все ищут всех!
     - Что ж, выходит, моя девочка неделю будет безымянной? -
     - Знаете...
     - Серж, - подсказал я. Ну когда она запомнит мое имя?
     - Да-да, Серж... Если вас это смущает, вы можете пока назвать ее сами. Мне и самой не нравится звать ее IL-RR-67.
     - Что это за имя такое? - скривился я.
     - Это просто внутренние аббревиатуры, они говорят об отсутствии сложных имплантантов, о типе обмена веществ и реакции на инфрабиотики, а 67 - это так называемый "индекс здоровья" по стобалльной педиатрической шкале. Помимо этого, было бы нелишним присвоить ей индекс UP.
     - Индекс?
     - Этот индекс означает, что девочка ультрапсихосенситивна. Интенсивность излучений ее мозга во много раз превышает средний показатель не только для детей, но и для взрослых.
     - Это значит, умная девчонка будет, когда вырастет, да? - предположил я.
     - И умная тоже, - увлеченно откликнулась Аля Лаура. - Понимаете, очень редко случается встретить такое пси-поле у гуманоида. Единственное, что меня останавливает, это моя совесть. Если ей действительно присвоить этот индекс, ее тут же поставят на особый учет. Поскольку таких детей, как, впрочем, и взрослых, очень мало. Боюсь, нашу малышку просто затаскают по всяким лабораториям - будут исследовать, что к чему. Вы же знаете Эти басни про эсперов?
     - Слыхал краем уха. Но, честно говоря, я в них не очень-то верю.
     - Я тоже, в том-то все и дело. Но поиском эсперов, особенно после начала конфликта с кровернами, заняты очень высокие инстанции. - При упоминании "инстанций" выражение лица Али Лауры стало по-детски беспомощным. - В общем, девочку жалко. А наука и без нее переживет. Так что лучше бы ей зваться просто IL-RR-67 - без всяких добавок.
     - Все равно ерунда какая-то. Человека должны звать по-человечески. А потом, если выяснится ее настоящее имя, мы это просто вычеркнем. Так же?
     - И что же вы предлагаете?
     - Северина. Северина ван Гримм... - выпалил я.
     Я принял это решение еще по пути в госпиталь - мне как раз вспомнился наш "откровенный" разговор с молодчиной Загом на борту катера. Должна же быть в моей реальной жизни хоть одна Северина?!
     - Неплохой выбор. Я бы даже сказала - с большим вкусом!
     Я с замиранием сердца отметил, что впервые за все время нашего знакомства она посмотрела на меня с одобрением. Это прибавило мне смелости.
     - Может, выпьем чего-нибудь? Я имею в виду, бульона? Или, может, горячего вишневого сока?
     - Знаете, это неплохая идея, - ответила Аля Лаура.
     У меня от неожиданности отвисла челюсть. Я не мог понять, чем заслужил такой подарок судьбы.
     - У меня есть десять свободных минут, дорогой...
     - Серж.
     Мы сидели в пропахшемся медикаментами кафетерии госпиталя.
     Рядом со мной дымилась чашка бульона. Рядом с ней -- чашка чая. Меня удивил ее выбор. Ну кто сейчас пьет чай? Едва ли можно найти напиток столь же неактуальный... Впрочем, с книгой на ее столике это гармонировало. И даже очень.
     Невдалеке от нас вещал видеокуб. Он был повернут к нам аналитическим каналом новостей.
     В иное время я не упустил бы случая попялиться. Но в обществе Али Лауры мне даже в голову это не пришло! В отличие от доморощенной "аналитики" посмотреть на такую красавицу можно было отнюдь не каждый день.
     А вот Аля Лаура тут же влипла - она даже не смотрела на вазочку с солеными крекерами, из которой ее проворные пальцы таскали и таскали. Приходилось признать, что о моем обществе она не очень высокого мнения.
     Не успел я отхлебнуть из своей чашки, как Аля Лаура всплеснула руками:
     - Не могу поверить! Там же вас показывают! И IL-RR-67! То есть Северину!
     Я нехотя оторвался от созерцания веснушек на ее точеном носике и повернул голову в сторону видеокуба.
     - ...Вчера днем мы встретили нашего героя в космопорту Декстра Порта. Он показался нам немного рассеянным... - отчитывалась журналистка с переливающимися волосами, та самая, вчерашняя.
     А потом - снова показали меня.
     Никогда не думал, что лицо мое настолько же далеко от симпатичного, насколько и от интеллектуального. Что нос у меня - такой неровный, а лицо такое отечное. Что небритость смотрится на экране так омерзительно...
     О ужас! Моя нижняя губа была выпячена вперед, а мою прическу в учебке наверняка назвали бы "ураганом в веганской сельве". Я что, причесаться забыл?
     Мой комбинезон показался мятым и грязным. Но он ведь был чистым? Неужели эти гады в новостях чего-то там нацифрили-нахимичили?
     В довершение всего оказалось, что моя девчонка самозабвенно дергает меня за ухо! Да уж, вид у меня впрямь был рассеянный до комического. Форменный клоун! Но самое ужасное началось потом.
     - Это правда, что ваш батальон погиб в полном coставе?
     - А-а... Да... нет... Это фигня какая-то,.. То, что вы говорите... Конечно нет! То есть погибли почти все...
     Но,чтобы уж в полном составе... Не-е... Ерунда... Я не знаю... Наверняка кто-нибудь выжил...
     Я не узнавал своего голоса. Он был хриплым, низким, каким-то вязким, с пролетарской протяжкой. Это был голос настоящего тупого вояки. Настолько тупого, что даже не смешно. Настолько тупого, что даже слово "бравый" к нему не подходит...
     - Как вам удалось найти ребенка на огромной территории Копей Даунинга? - спросила журналистка, и камера взяла крупным планом улыбающуюся мордашку Северины.
     - Знаете, как оно бывает... Просто открыл холодильник... а там в морозилке она лежала...
     - Ну вот, дорогие мои зрители. Улыбнемся же вместе с героем недели, рядовым второго класса Сержем ван Гриммом! А теперь - новости из системы Пелопоннес-К.
     Замельтешил новый сюжет. Я молча лакал свой бульон и злился - проклятым журналистам удалось сделать из меня полного олигофрена. Наверное, таким и должен быть, по их мнению, "герой недели"...
     Конечно, на телезвезду я не тянул, как ни крути. Но я точно помнил: прежде чем сказать про холодильник, я более или менее сносно объяснил, где этот холодильник стоял. Но этим гадам не нужно было моих объяснений. Не нужно было никакой "информации". Им требовалось сделать топ-десять, защитника Содружества, готового пожертвовать всем, чем надо, ради того, что надо... Только как объяснить все это Але Лауре?
     - Это что, правда про холодильник? - как-то неприязненно спросила Аля Лаура после долгой паузы.
     - Ну... до какой-то степени правда... - Я покраснел до корней волос.
     - Что ж, очень занятно...
     И тут удача совсем меня покинула. Моя красавица увидела кого-то у дальнего входа в кафетерий и приветственно замахала ему рукой.
     Я присмотрелся.
     В ответ Але Лауре сигналил мужчина в форме сквад-мастера бронетанковых войск, высоченный обладатель квадратной челюсти и новомодных тонких усиков.
     Мое сердце наполнилось черным ядом ревности.
     - Знаете, уважаемый...
     - Серж...
     - Ах да, Серж! Мне, пожалуй, пора. - С этими словами Аля Лаура вскочила с места.
     - Послушайте, Аля Лаура, я хотел пригласить вас... - заторопился я. Со всей мыслимой нежностью я пытался удержать ее за локоть, облеченный в рукав лилового пиджачка.
     - Об этом не может быть и речи, - строго сказала Аля Лаура и выдернула свой локоток из моих ласковых клешней.
     - Но можно я тогда зайду вечером? Справиться про ребенка... Про Северину?
     - Вся необходимая информация будет у дежурного медбрата, - отчеканила Аля Лаура. - Если вы мне понадобитесь, я сразу свяжусь с вами...
     - Но может быть, завтра вечером? Мой товарищ, его зовут Заг, говорил, что в варьете новая программа... - не унимался я.
     Аля Лаура сверкнула своими бездонными голубыми глазами и воззрилась на меня с такой серьезностью, что я невольно поежился.
     - Буду с вами откровенной, Серж. У вас нет никаких шансов. Совершенно никаких.
     Вот это была новость так новость...

Глава 5

УВОЛЬНЕНИЕ НА МАРС

     Когда в марсианских парках
     зацвели первые яблони, под ними уже дежурили шлюхи.
     Жо-Жи

     - Ваше имя?
     - Ван Гримм. Сергей ван Гримм, - недовольно буркнул я. Вот что ненавижу, так это тупые вопросы. Можно подумать, в документах, которые мой собеседник как раз изучал на контроллере, нет моего имени.
     - Номер идентификационной карты?
     - Не помню. У меня новая. Не успел выучить.
     - Что ж, к следующему разу выучите. Такие вещи нужно знать на память. - Мудила с нашивками рядового первого класса марсианских Сил Самообороны кивнул, не отрываясь от контроллера. - Длительность увольнения?
     - Шесть дней.
     - Цель визита на Марс?
     - Сексуальный туризм, - не моргнув глазом отвечал я.
     Все это начинало меня раздражать. Я проливал кровь за этого тылового служаку, а он мне указывает, что мне нужно выучить! Да если сюда доберутся скаты, Силы Самообороны даже свои "Китежи" похватать не успеют, а уже глядь - что это за крылатые мальчики парят над облаками и что это за добрый дедушка со светящимся колечком над лысиной и ключами на поясе?
     - Секс-туризм? Что вы имеете в виду? - вытаращился тот.
     - То, что сказал. Приехал снять себе девушку или, может, нескольких.
     - Видите ли, - задыхаясь от возмущения моей откровенностью, начал контролер, - основным профилем моей родной планеты является реабилитация и активный отдых солдат и офицеров...
     - Вы хотите сказать, сексуальный туризм - это пассивный отдых?
     - Я хочу сказать, что есть специализированные колонии, куда вам следовало бы, учитывая ваш моральный облик...
     - У тебя забыл спросить!
     Я выхватил свою идентификационную карту из контроллера и решительно направился в зал для встречающих.
     Цивильный космопорт - самое холодное место на любой планете. Можете мне поверить - на своем веку я их навидался. Даже когда среднегодовая температура на поверхности равняется плюс 150 по Цельсию, в космопорту только что изморозь на стеклах не выступает!
     Почему так? А черт его разберет. Может, от близости Пространства у работяг, которые настраивают систему кондиционирования, не в ту сторону съезжает крыша?
     Я поежился, поплотнее застегнул куртку, но уходить не спешил. Хотелось попрощаться со Спайком, который как раз проходил мимо того же морально озабоченного рядового-марсианина.
     За Спайка я не беспокоился. Этот на вопрос о цели визита наверняка возьмет под козырек и гаркнет: "Активное оздоровление, сениор!"
     Правильный, в общем. Неудивительно, что танкист. В танкисты только таких и берут, лояльных.
     Спайк и мне что-то, такое весь полет вкручивал - про футбол, про общечеловеческие ценности. Благо у нас и сиденья, и капсулы были рядом. За весь полет он не выпил и бокала пива. Зато витаминизированный поп-корн жрал как землеройка, целыми кульками.
     Может, подозревал во мне сыскаря из Службы Внутренних Расследований, приставленного его проверять? А может, и правда на моем мужественном лице нет-нет да и проскакивает какое-нибудь подленькое выражение? Кто знает...
     - Ну что? Чего так долго? - спросил я, когда Спайк наконец вышел из-за турникета, волоча свой тяжеленный, чемодан на воздушной подушке.
     - Сениор рядовой первого класса спрашивал, что у меня в чемодане, - отрапортовал Спайк. - Сениору рядовому первого класса показалось подозрительным, что я захватил с собой полный комплект индивидуального спецснаряжения.
     - Гм... Мне бы это тоже показалось странным.
     - Видишь ли, Серж, после того, как кончится мое увольнение, я должен буду прибыть прямо на линию огня.
     - Ты думаешь, там тебе спецснаряжения не дадут? Пожадничают?
     Моя-то дорожная сумка вообще ничего не весила. Я даже гражданского костюма с собой не взял - решил купить что-нибудь помоднее на месте.
     - Конечно дадут! Но ведь свое-то я волокно к волокну, контакт к контакту сам перебирал. Я там все блоки лично тестировал. Ты представляешь, если перед лицом врага у меня откажет подсистема сканирования цели?
     - Представляю.., - вздохнул я.
     На то, что бывает, когда перед лицом врага у тебя отказывает какой-нибудь жутко важный агрегат, я успел насмотреться во время высадок в учебной экоброне. Там сержанты дистанционно отключали нам все подряд, а милитум верещал, что это, дескать, результат меткой стрельбы противника. И все-таки вредно быть таким непроходимым занудой, как Спайк!
     Мы двинулись к выходу из космопорта.
     - Ну и пейзаж! Ну и виды! - взвыл от восторга Спайк.
     За распахнутыми воротами из мозаичного стекла сияло нестерпимой медью рукотворное термоядерное солнце. Гордость Марса, притча во языцех Раннего Освоения.
     Солнце щедро заливало столицу Марса, Анаграву, жидким золотом. Элегантные стеклянные пирамиды города отвечали светилу помпезными отблесками, в которых смешивались все цвета космической радуги.
     Эффектно, но глаза утомляет. Марсиане только что не спят в солнцезащит