В гигиеническом отсеке зашумела вода - это Лейла начала смывать со своих сочных ягодиц продукты желез внутренней секреции затраханного до полусмерти корветтен - капитана.
     - Слушай, парень, ты что, пехотинец, что ли?.. - дошло наконец до жирафа.
     - Так точно!
     - А стандартной аптечки у тебя при себе нет?
     - Есть, сениор! - отвечал я. Хоть мне и приказано было "без официоза", но рефлексы были сильнее приказов.
     - Значит, там должен быть ксеноверин в ампулах... -
     Корветтен-капитан, страдальчески щурясь, растирал виски пальцами.
     - Голова болит? - предположил я.
     - Болит - не то "слово, - проскрипел капитан. - Будто там электровеником прошлись. Чисто так... И эхо гуляет от каждого слова, как в сосновом бору.
     Я, как ни странно, знал, что такое "электровеник в голове" и что такое "эхо". В моей памяти всплыла кверху брюхом передряга на Эсквемелине...
     Когда все окончилось, озабоченные дятлы из разведки делали мне глубокое психосканирование, поскольку вспомнить я мог немногое, а информации нашему командованию, как обычно, катастрофически не хватало. О да, я тоже познал это самое "эхо" вместе с "электровеником"! Короче, я проникся к корветтен-капитану глубоким сочувствием.
     - Чего расселся? - одернул меня страдалец. - Аптечку неси!
     Как ошпаренный я вскочил со своего кресла и помчался в комнату Джонни.
     Через полминуты я уже совал под нос доходяжному корветтен-капитану ампулу ксеноверина. Я даже инъектор расторопно к ней присобачил, как положено настоящему холую. Хотя, если так подумать, какого черта я должен ему прислуживать на квартире у шлюх? Вот пусть бы Лейла ему и подносила...
     Выверенным движением корветтен-капитан закатал себе дозу в височную вену, и очень скоро лицо его преобразилось.
     - Вот так-то лучше, - сказал он и показал мне зубы в окантовке ярко-розовых, чуть воспаленных десен. Я не сразу догадался, что он попросту хотел улыбнуться, но ксеноверин внес коррективы в его психомоторику. - А ты чего тут, тоже к Лейле?
     - Нет, сениор. Я к Джонни.
     - Гм... Ну, твое право. - Корветтен-капитан изобразил понимание.
     - Джонни - это ее подруга, девушка.
     - А-а, тогда сам бог велел. Видать, ты поумней меня будешь. Лейла эта, - капитан обернулся в сторону ванной, чтобы удостовериться, что Лейла по-прежнему плещется, - Лейла эта - просто чума. Стар я уже для таких фокусов.
     Я вежливо улыбнулся. Не иначе как корветтен-капитан изволит шутить. В смысле - кокетничать. Я, хоть меня убей, не мог понять - как можно быть старым для "фокусов"?
     - Мне пора. - Корветтен-капитан встал с кресла и, едва удержав равновесие, поплелся к дверям элеватора.
     Спина у него была такой прямой, будто он по оплошности надел пиджак вместе с вешалкой.

***

     Весь вечер я косился на этот проклятый счетчик энергопотребления, модель СК 459/45.
     Загадки множились с каждой секундой, словно счетчик был заколдованным. Например, за то время, пока я навещал Спайка и Николь, он умудрился насчитать столько, что мне лично было ясно: такого количества энергии хватило бы на освещение десятка пентхаузов.
     Загадок было много, а вот объяснительных теорий на этот счет - негусто.Может, все дело было в моей врожденной тупости?
     И все же, преодолевая врожденную, а заодно и благоприобретенную в штурмовой пехоте тупость, с какого-то момента во мне поселилась уверенность, что корветтен-капитан, Лейла и показания счетчика как-то связаны. Но как?..
     К счастью, наша ночь с Джонни выдалась неожиданно бурной.
     Я так увлекся освоением новых акробатических номеров, что и думать забыл о своей мульке. Уверен, если бы не Джонни, я провел бы всю ночь в размышлениях. Или, что еще хуже, мучился бы кошмарами по мотивам Копей Даунинга.
     А утром настал час моего торжества.
     Лейла ускакала в свой Институт Здоровья. Джонни отправилась на пробы в "Три семерки". Я был предоставлен сам себе.
     Ясное дело, я сразу напялил интроочки Спайка.
     С диапазонами пришлось повозиться. Я, конечно, не совсем ботаник, просто умница Спайк настроил очки под себя и забыл предупредить.
     Тем не менее я все-таки сообразил, как включить нужный мне режим. И был вознагражден за это...
     Счетчик сидел на силовом кабеле толщиной в три пальца. Кабель тянулся в комнату Лейлы, В гостиную и комнату Джонни расползались непредставительные червячки. Еще одна змейка средней толщины уходила к центральному кондиционеру и окошку видеосвязи.
     Ежу было ясно, что самое интересное - в комнате Лейлы. В той самой, с шумопоглощением. Интересно, зачем ей шумопоглощение? На стеснительную Лейла никак не смахивала.
     Я снял очки. В глазах омерзительно рябило. Но, как и всякий герой, я не желал потакать себе в своих недомоганиях.
     Я бросился к дверям в комнату Лейлы, одержимый здоровым любопытством.
     Увы, мерзавка заперла дверь перед тем, как смыться.
     Я осмотрел замок. К счастью, он был стандартным типовым! Будучи монтажником первой категории, я знал толк в этой ерунде в объемах главаря средней молодежной шайки из неблагополучной колонки. Все, что требовалось мне для дальнейших подвигов, - это длинный разделочный нож, стакан воды и пластиковая посадочная карточка с вооруженного коммерческого лайнера "Эрфурт", на котором я имел счастье прилететь на Марс.
     Очень скоро я уже был внутри.
     Боже, что там был за будуар!
     В центре спальни Лейлы стояла огромная деревянная кровать в стиле, кажется, земного рококо. Или что там у них было во времена Людовиков. "Рабочая" кровать Лейлы была аккуратно застелена розовым атласным покрывалом, густо засиженным кремовыми бантиками с розочками и имела балдахин.
     Самый настоящий балдахин!
     Последний раз я видел такое в адвентюре "Мадам Помпадур". Четыре деревянные стойки с красивой резьбой уходили к потолку и поддерживали еще один дубовый потолочек. К этому фальшивому потолочку крепились кисейные занавеси такого же слащавого розового цвета, как и покрывало. Занавеси художественными складками уходили вниз, спускаясь до самого пола.
     Композиция выглядела внушительно. Наверное, это и называется словом "роскошь". Кровать с балдахином как бы намекала, что вы имеете дело не с какой-нибудь дешевой соской, которую можно запросто пялить на заднем сиденье взятого напрокат мобиля, на мусорке или в сквере. А с дорогой, очень дорогой супершлюхой. Что перед вами товар высшего качества, сениор корветтен-капитан...
     "Однако, - одернул себя я, - все это лирика".
     Я вновь запустил очки. И комната предстала моим очам в принципиально ином свете...
     Тот самый силовой кабель, шириной в три пальца, шел по полу до угла кровати. Затем, проходя внутри ближайшей ко мне деревянной стойки, он поднимался к потолочку балдахина, чтобы питать энергией нужные приборы.
     О да, в этом самом потолочке было полно приборов!
     А точнее, все то, что я поначалу принял за множество приборов, при детальном осмотре оказалось одним сложным агрегатом с множеством условно самостоятельных блоков. Неудивительно, что этот комплекс жрал так много!
     Я продолжил осмотр.
     Стойки, с четырех сторон ограждающие кровать, тоже были не просто так деревяшками. Каждая из них была напичкана сенсорами и блоками коррекции психосигнала - уж их-то я узнал, их ни с чем не спутаешь.
     Да и под кроватью обнаружилось целое созвездие электронных устройств весьма хищной конфигурации, эдакий спрут-кровопийца. Кровать в свете последних показаний моих интроочков больше всего смахивала на капсулу... на капсулу для психосканирования!
     В довершение всего выяснилось, что этот алтарь разврата соединен с прикроватной тумбочкой пучком проводов, проложенных под натуральным сосновым паркетом.
     На тумбочке в беспорядке валялись пузырек с жидкой помадой, студенистые шарики геля для волос, два гигиенических тампона в стерильных обертках и початый тюбик анального крема с земляничным запахом "Весна в Фиальте"...
     А На полу между кроватью и тумбочкой лежала вылущенная упаковка из-под ксеноверина.
     Так вот почему у корветтен-капитана болела голова после свидания с Лейлой! Наш религиозный зайчик просто забыл прикупить новую упаковку обезболивающего!
     А может, даже круче: хитрые жучки-паучки из непрозрачного сектора анагравской экономики не успели раздобыть для нашего зайчика новую упаковку, поскольку ксеноверин продается только по рецепту доброго дяди доктора. Ведь у нормальных людей такие головные боли возникать просто не могут!
     Я подергал дверцу тумбочки, но она не открылась. Взламывать этот замок мне было лень. И без того было яснее ясного, Что там - рекордер, заносящий результаты психосканирования на объемистые инфокристаллы...
     На инфокристаллы, которые потом кладутся в контейнер и передаются тому центаврианцу.
     Аи да Лейла! Аи да раба любви!
     Я осмотрелся. Стены будуара были оклеены раритетными бумажными обоями в розовый цветочек. Где-то там, под ними, скрыты сотовые панели пассивного шумопоглощения и, вероятно, активные компенсоры. Да, точно: поэкспериментировав с режимами очков, я увидел и соответствующую компенсорам сеточку проводов питания.
     Что ж, теперь мне было понятно, куда идут деньги честных шлюх!
     А ведь действительно, без шумопоглощения в работе Лейлы было совершенно не обойтись. Ведь орут клиенты, когда их сканируют, как какие-нибудь бабуины в пик брачного сезона! А как иначе? Ведь воспоминания во время психосканирования должны быть полными, "живыми". Вот и вспоминаешь какую-нибудь мясорубку типа Глокка. И ревешь благим матом, за Зага, за Гусака, за всех!
     А Лейла ведь наверняка в первую очередь такими и интересуется. Которые только-только с линии огня вернулись. И вопят они небось так, что у половины Анагравы несварение желудка от этих криков запросто сделается...
     Однажды мне довелось быть свидетелем одного психосканирования. Как раз после Эсквемелина.
     Наш инженер, Ли Ван Чжо, личность, понятное дело, образованная, изнеженная, вспоминал в реальном масштабе времени, что произошло с ним, когда во время нападения скатов его ремонтный бот сначала притопило на километровой глубине, а затем, покореженный, звездануло волной прямо о платформу нашей базы. Бедняге Лиц при этом оторвало правую руку и выбило глаз. Естественно, когда ему на сканировании их отрывало и выбивало повторно...
     В будуаре Лейлы на меня нахлынуло форменное половодье полезных мыслей.
     Впрочем, все мало-помалу становилось на свои места. Все новые и новые фрагменты добавлялись к общей мозаике смысла. Получилось в итоге вот что.
     Лейла - шпионка, работающая, скорее всего, на кровернов. Образованный центаврианец - ее пособник и связной. Если это вообще центаврианец-сапиенс, а не сигом.
     Я - идиот, поскольку догадался об этом только сегодня.
     Джонни - тоже идиотка, поскольку прожила гнезде шпионажа два года и вообще ни о чем не догадалась.
     Вряд ли Джонни заодно с Лейлой. В противном случае у меня во рту каждое утро стояла бы специфическая миндальная горечь - побочный эффект применения ксеноверина. А у самой Джонни было бы побольше денег и, скорее всего, получше с мозгами.
     И наконец, последнее: если вспомнить тот разговор Лейлы с образованным центаврианцем (который сказал, что придет через четыре дня), то выходит, что именно сегодня он и явится. Только вот вопрос: когда именно?! Может, уже приходил?
     А еще я подумал: "Срочно надо что-то предпринять!"
     В качестве первого шага я запер за собой дверь комнату Лейлы, спрятал в дорожную сумку интроочки и вытер образовавшуюся на полу под дверью в будуара лужицу...

***

     Шпионы - такие же люди, как мы. По крайней мере, ненамного умнее.
     Вроде бы именно эту нехитрую мысль талдычат во всех адвентюрах про шпионов. И слабости у них человеческие. А просчеты и вовсе детские.
     И все-таки когда я столкнулся с этой братией сам, то не поверил.
     Подростковый миф о всемогущих и всеучитывающих резидентах растаял как дым. Мне даже стало немного обидно. Нам всегда обидно, когда ветшают наши мифы.
     Короче говоря, видеопамять входящих сообщений Лейлой даже не была заблокирована. Может, забыла. А может, и вовсе никогда не умела этого делать. Так или иначе, я быстро обнаружил и прокрутил разговор Лейлы с центаврианцем.
     Беседа имела место прошедшей ночью в 3.23 по местному времени.
     Она говорила с подельником из своего розового будуара. Впрочем, могла бы говорить и из гостиной. Мы с Джонни были так увлечены друг другом, что, наверное, проморгали бы даже высадку кровернов.
     - Йом? Тебе хорошо меня слышно, Йом? - Лейла пыталась перекричать помехи.
     - В чем дело, госпожа Лейла? - спросил центаврианец прохладным тоном, когда изображение наконец установилось. - Я же просил не беспокоить меня без особых причин!
     Этот самый Йом (так вот, значит, как его зовут!) находился в кэбе.
     На заднем плане мелькали хорошо освещенные окрестности, смутно напомнившие мне въезд в Марсианский Национальный парк. Тот самый, где имеется знаменитая популяция летающих драконов, эндемиков планеты Сира.
     - Тебе лучше завтра ко мне не приходить, - быстро сказала Лейла..
     - Неужели нет ничего нового? Так, госпожа Лейла, у нас с вами дела не пойдут... - Центаврианец вздернул свои белесые брови и наморщил высокий лоб.
     - Очень даже есть, - поспешила заверить центаврианца Лейла. - Новое есть! Один корветтен-капитан,
     один премьер-лейтенант и один сквад-мастер. И все это за четыре дня!
     Лейлу распирало от гордости.
     - О-о! Это очень хорошо! - оживился центаврианец. - Какая в таком случае проблема?
     - У моей подруги сейчас живет один тип...
     - Что за тип? - насторожился Йом.
     - Да так... один придурок... клиент.
     - Он не опасен?
     Лейла расхохоталась:
     - Да когда я на него парализатор наставила, он просто в штаны наложил! Он вообще ничем, кроме жратвы и секса, не интересуется. Штурмовой пехотинец. Рядовой...
     - Так бы сразу и сказали, госпожа Кахтан, - захихикал центаврианец, вроде как ему "все понятно".
     - Поэтому я и говорю, не нужно ко мне заходить. Давай встретимся где-нибудь в городе. Не то нарвешься на этого дебила.
     - Разумно, госпожа Лейла, разумно. Четыре часа дня вас устроит?
     - Годится. Как раз буду с работы идти...
     - Тогда договорились. На детской площадке, что возле "Макарры". Встретимся под Волшебным Деревом, - сказал центаврианец. - И еще одно. При людях лучше не называйте меня Йом, госпожа Лейла.
     - А как лучше - Хоми?
     - И Хоми тоже не называйте. Лучше вообще меня никак не называйте..."
     Экран погас.
     - Повторный просмотр записанного сообщения? - предложил приятный женский голос.
     - Не надо, - буркнул я.
     Что я, спрашивается, склеротик, чтобы не запомнить такую элементарную информацию?
     В целом просмотренный ночной разговор лишь укрепил меня в,мысли о том, что мои догадки верны.
     Лейла производит психосканирование предварительно заклеенных офицеров. Затем при помощи психотранслятора вводит им в башку воспоминания о сеансе сумасшедшей любви с кучей порнофокусов, потом - колет своим подопытным кроликам ксеноверин. А после складывает инфокристаллы с результатами психосканирования участков так называемой "новейшей памяти" в тот самый мелодичный контейнер из-под клубники и передает их центаврианцу. Тот ей за это, дает бабки. А может, расплачивается с ней своей неземной любовью. Впрочем, что-то не похоже...
     А уже потом, продолжал размышления я, в каком-нибудь уютном подводном бастионе кровернов под вывеской "Департамент Истребления Однодышащих" результаты этого психосканирования аккуратно анализируются. И делаются соответствующие выводы, от которых нашему брату с каждым днем становится все хуже и хуже...
     - А вот хрен вам, а не выводы! - решил я вслух.

***

     До четырех было полно времени. Я вполне успевал съездить к Спайку, отдать ему очки и даже пообедать с дурашкой Джонни. В конце концов, мне было интересно, чем кончатся пробы.
     Нет, я вовсе не собирался устраивать импровизированного задержания шпионов в духе Ковбоя Мальборо.
     "Каждый должен делать свою работу", - любил талдычить сержант Гусак. В общем-то я был с ним согласен. В свете чего мое намерение связаться с полицией было непоколебимым.
     Однако я был совершенно убежден: прежде чем беспокоить полицейских, мне необходимо лично убедиться в той, что Лейла действительно передает контейнер центаврианцу. Может, мне этот контейнер вообще примерещился? По крайней мере, про него в видеозаписи не было ни слова. А ведь наличие или отсутствие этого контейнера принципиально меняло весь расклад! Если контейнер существует и Лейла действительно передает его этому типу, значит, она шпионка. Если его нет, возможно, Лейла - просто сумасшедшая шлюха, скопившая своим нелегким трудом на устаревшую модель психосканера. Может, она скрашивает себе вибросеансы путем ознакомления с грязным бельем своих мимолетных любовников?
     Разумеется, личное пользование психосканерами запрещено законодательно. Ну, значит, и оштрафуют Лейлу по статье "Незаконное вторжение в частную жизнь". И хурманчу ясно, что "незаконное вторжение" и "шпионаж" - не вполне одно и то же.
     Уж очень не хотелось мне выставиться перед полицейскими пенсионером, одержимым шпиономанией...
     К счастью, Спайка мне лицезреть не пришлось. "Господин Дулли сейчас на поле. Его нельзя беспокоить. Он же форвард!" - с благоговением сообщила мне строгая медсестра лет эдак шестидесяти.
     Слово "форвард" она произнесла с такой значительной интонацией, словно за этим крылся для посвященных "архангел" или "генерал-фельдмаршал".
     Я оставил очки медсестре, надиктовав для Спайка самые отборные слова искренней и безграничной благодарности.
     А потом мы с Джонни ели апельсиновое мороженое и паштет из тунца и пили шампанское. Николь ее взяла! В свете чего шампанским меня угощала Джонни.
     Это было очень мило с ее стороны. Лично у меня денег оставалось с гулькин шиш.
     На прощанье Джонни подарила мне бесстыжий поцелуй, а я пообещал ей скоро вернуться для прощального свидания тет-а-тет. Свидание обещало быть кратким, ведь в десять вечера мне нужно было стоять на регистрации в космопорту...
     В половине четвертого я уже мчался в своем мобиле к детской площадке, возле индийского паба "Макарра". Я припарковался возле входа и, старательно изображая из себя невидимку, двинулся искать Волшебное Дерево.
     На дне моей дорожной сумки отдыхал пистолет-пулемет "MS-247", знаменитое детище концерна "Майкрософт". Я знал - на оружие "Майкрософт" можно смело положиться. Да и потом, с полицией ведь можно было связаться через любое публичное видеоокно.

Глава 7

"СЬЮЗДАЛЬ", "КИТЕЖ", "МАЙКРОСОФТ"

     Случается, что судьбу забегов на длинные дистанции решает огневая мощь оружия ближнего боя.
     Сержант Милош Гусак

     - Дядя, помоги мне вон ту коробочку сбить! - Курносый мальчишка, крепыш лет десяти, экспрессивно дергал меня за штанину и совал мне под нос свой игрушечный, хотя и довольно увесистый бумеранг.
     - А сам что? Каши мало ел?
     - Мне вон ту коробочку хочется, а не ту! - насупился мальчишка, указывая на одну из ветвей Волшебного Дерева, особенно густо засаженную всякими интересностями.
     - Извини, герой, но я спешу.
     - Это же быстро! А ты такой высокий и сильный!Ну пожа-а-алуйста, дядя!
     - Ну ладно, ладно! Убедил! Только не ной!
     Я прицелился и что было дури метнул бумеранг в цель. Представьте себе, со второй попытки мне удалось осчастливить мальца на ближайший час - в свалившейся коробочке оказалась новенькая киберстрекоза. Возвратившийся бумеранг едва не огрел меня по башке. И огрел бы, если б я не увернулся. - Ура-а-а! - завизжал мальчишка и, даже не сказавши мне спасибо, умчался к своим исходящим черной завистью товарищам.
     Пожалуй, такими темпами я посбивал бы и все остальные сюрпризы, но тут мой взгляд упал на часы. До минуты "М" оставалось сорок секунд.
     Очень скоро я вычле