ится с неба спасательный катер с обгоревшими в атмосфере опознавательными знаками? Да его экипаж запросто могут линчевать как симулятивных гуманоидов роша! А так шериф поглядит в оперативную сводку, увидит, что чумазые Джо и Жан официально числятся пропавшими без вести, - и по крайней мере не поленится отогнать от них кровожадную толпу поселенцев.
     - Ясно. Выходит, и впрямь какие-то центаврианцы побывали на Грине, вступили в контакт с майянцами, а потом вернулись домой. Как они вернулись?
     - Разумеется, в район Грина со временем был выслан второй корабль. А спасшимся с "Южного Креста" офицерам, надо полагать, удалось прихватить с собой средства локальной связи и приводной маяк. Скорее всего, эти трое покинули рейдер на высадочном катере еще до того, как он разбился на озере Синего Аиста. Сам понимаешь, при таких условиях спасательному кораблю было несложно их обнаружить.
     - М-да... Зато теперь как-то легче верится в то, что их предыдущий Хозяин Слов действительно смог прикинуться Дюмулье... Если Воины Обновления заблаговременно получили от центаврианцев результаты психосканирования какого-нибудь офицера биологической безопасности...
     - Именно, Серж, именно. Что меня поражает, так это потрясающая обучаемость Воинов Обновления. Выучить интерлингву, проникнуться реалиями нашей технократической современности, разобраться с нашей терминологией... Кто знает - может, они располагают куда-более широкими познаниями, чем прикидываются? Может, им по силам пилотировать наши катера? А то и водить в бой межзвездные ударные корабли?
     Эверт Вальдо посмотрел на меня с особенным, фальшиво-печальным выражением красивых глаз.
     Ясненько. Капитан Вальдо боится хозяев Яшкина и не доверяет им.
     А я, Серж ван Гримм?
     Я боюсь капитана Вальдо. И не доверяю ему.
     От этого внезапного открытия я поперхнулся фуззи-колой.

***

     Я принадлежу к той непоседливой породе сапиенсов, которой быстро приедаются знакомые места и люди. Возможно, это и заставило меня отказаться от протекции отца по поступлению в Высший военно-технический колледж и записаться в штурмовую пехоту.
     Устал я и от общества Воинов Обновления, и от Зверта Вальдо, и от своего взвода. Правда, не могу сказать, что мне наскучила Тайша Вассерфаль. Кажется, я даже успел в нее влюбиться. Или все-таки нет, не влюбился. Может, сработал вовремя поставленный блок интимофобии.
     Чтобы чем-то занять часы между Тайшей и Тайшей, я прибился к палубной команде "Юнгера". К тем самым флаинг-офицерам и мичманам, которые чуть не перестреляли всех нас в док-камере, когда на борту корабля впервые появились Воины Обновления.
     - Королевский триплет! - объявил я торжественно, выкладывая перед очумевшим Бышковицем свои великолепные карты.
     Мичман Юрасов присвистнул. Пак поскреб в затылке.
     Деньги лишними не бывают. Даже если их запаяют вместе с тобой в цинк - все ж уютней как-то.
     На новой сдаче мне в руки снова приплыли такие шикарные карты, что стало даже как-то неловко. А еще - боязно. Вот увидят они, какой я счастливчик, и пошлют на все буквы кровернского алфавита. Или решат, что я замаскированный эспер-гипнотизер, и намнут бока.
     Публика на этих рейдерах весьма крутая, между прочим. Это только среди романтически настроенных репортеров принято считать, что у всех космофлотчиков безупречные послужные списки, тугоплавкие моральные качества и звездный интеллектуальный индекс. Может, это и верно по отношению к старшим офицерам, астрогаторам и комендорам. Но в палубные команды служивых загоняют отнюдь не за особые заслуги. Та же каторга - только хуже.
     Вот Юрасов в свое время чуть в распыл не попал за мародерство на нейтральном судне. А кореец Пак - так вообще, по слухам, бывший траппер. Тем только себе шкуру и спас, что вовремя почуял, откуда ветер дует, и перебежал к нашим. Заложил корешей своих закадычных и, хитролисо извернувшись, пролез на ускоренные курсы обслуживающего персонала Космофлота. Эх, чего только в жизни не бывает...
     Но не могу же я свои замечательные карты слить в подпространство. И натянуть Себе оттуда всякой баккары! Не мо-гу.
     По мере отыгрыша кона лица моих новых друзей по-нехорошему деревенели. Мне везло, как... как... как в канун крупных, огромных неприятностей!
     Чувствовалось, что планы у Пака, Бышковица и Юрасова зреют самые недобрые.
     Я косился по сторонам, прикидывая, какой инструмент из развешанных по стенам катерного бокса поухватистей. Выходило, что легче всего будет отмахаться от этой публики массивной насадкой молекулярного напылителя.
     Вернулся флаинг-офицер Шарон, который ходил за пивом.
     Вообще-то права на алкоголь у нас не было. Теоретически мы восьмые сутки находились в состоянии непрерывной боевой готовности "зеро". И за алкоголь старшие офицеры имели право вытянуть нас линьком под барабанную дробь. Но, понимая, что перед лицом противника вряд ли кто-то станет устраивать подобные экзекуции, мы особо не волновались. Я так вообще был вне юрисдикции всех этих долбаных флотских "традиций". Кто меня тут пороть станет? Свечников? Или Вальдо? Или сержант Даль?
     Ну, последняя разве что в алькове. Проносились в ее рысьих глазках всякие такие фантазии. Она временами разве что не трещала от загадочной вихревой циркуляции своих бисексуальных энергий. Я, возможно, был бы и не против, однако есть у меня правило...
     М-да Пиво!
     Пиво взорвалось у меня руках, половина ячменного нектара пенно пролилась на пол.
     Я залпом осушил полбанки и деликатно срыгнул в кулак.
     Шарон крепко проигрался. Тогда-то он и выставил на кон свои секретные, не положенные флаинг-офицеру запасы пива по баснословному спекулятивному курсу: одна банка - двадцать талеров. Продул и их. Вот, принес, расплатился.
     - Ну, что там слышно? - осведомился я.
     - Все по-прежнему. Дрейфуем. Этот ваш штатский капитан слоняется мрачнее тучи по осевому коридору, под нос матюги бормочет. Еще я краем уха зацепил разговор Радуля с Упадхья. Говорят, метеоритная эрозия сильная началась. Мы-то все ближе к Рубруку подбираемся, вот ядро у кометы и крошится. Больше сорока часов мы здесь прятаться не сможем.
     - А сколько до Виндхайма?
     - Уже рукой подать. Ближе, чем от Луны до Земли.
     - Это ж как не повезло парням с Центавра, которые здесь работали. - К разговору подключился сердобольный Бышковиц.
     - Так им и надо, - проворчал Пак. - Все эти центаврианцы, догеанцы, майянцы твои, - Пак недобро зыркнул на меня, - марсиане... Не люди они вовсе! У них мозги уже давно съехали на жопу! Это надо же было додуматься: припереться сюда, неближний свет от Центавра, между прочим, чтобы за метеорами гоняться и целые горы на Виндхайме спиливать. Будто бы другого места, поближе да поуютней, не нашлось.
     - А что им было делать? - резонно возразил Шарон. - Это же закритические технологии. Ты смеешься - производство МУГ-конвертеров! Ты представляешь, сколько нужно материи транскомпрессировать, чтобы сделать одну такую "микроволновку", какая у нас на рейдере? А изменение масс макрообъектов в системе может разболтать орбиты. Представь, если б такими вещами занимались прямо в Солнечной системе. Тут и оказалось бы, что Луна должна свалиться на Землю лет эдак через пятьсот, а до этого Венера с Меркурием обнимутся и поцелуются.
     - Какой ты умный! Тебя бы к нам на "Ласточку" в свое время... Дерьмом все пахнет. Дерьмом, - заключил Пак. - Вся проклятая система ходуном ходит, кроверны рыщут, а мы в комету спрятались и думаем, что умнее всех. Это добром не кончится.
     Бышковиц смял банку из-под пива, поднялся и засунул ее в ближайший утилизатор.
     - Я другого не понимаю, - сказал он, возвращаясь. - Колония эта - центаврианская, верно? И охранялась она не правительственными войсками, а, как их...
     - Йорирами; - подсказал я.
     - Ну да, драчунами этими. Когда мы здесь появились, кроверны как раз наваляли их сторожевой флотилии по первое число. Потом кроверны блокировали Рубрук-7 - недаром же мы на их модуль ПКО напоролись. Изучили, гады, нашу тактику. А потом они высадили десант, верно?
     - Вроде верно, - кивнул я.
     - Так почему же, черт побери, неделя уже прошла, а центаврианцы не попытались взять реванш? Кишка тонка? Это ж их колония, насквозь родная! Я понимаю - была бы корпоративная, Содружества. Или там частная, какого-нибудь Жожо Зеленоухого. Тут ясно. После Глокка в штабах боятся этого нового оружия кровернов, которым они Седьмую эскадру сделали. Но у центаврианцев - у них же честь! Гордость! Столько про это рассказывали... Такие сказки... Один центаврианский корвет стоит двух крейсеров Содружества!.. Йориры кровернов пачками трескают и гвоздями закусывают!.. И многое прочее. А теперь выясняется, что нобили и йориры Центавра - то же дерьмо! У них самую прибыльную колонию оттяпали, а они уши поприжали и сидят себе, не жужжат.
     - Не знаю. И знать не хочу. - Я демонстративно зевнул. - Скорей бы уже все это закончилось, что ли. Да, вот, чуть не забыл. У меня большая квинта.
     Я открыл карты. Знал бы я, насколько быстро "это все" закончится.
     Меня звезданули по уху. Ногой. Видимо, нога принадлежала Паку, потому что на такую подлость способен только бывший траппер. Я, понятно, упал со своей сидушки, сымпровизированной из кибермеха-уборщика.
     - Эспер вонючий! - завыл, кажется, Юрасов. - Сейчас я тебе коробочку звездюлей-то распечатаю...
     Ну, корешки, держитесь.
     Глупо махать кулаками после драки. Но и перед - неумно. Не успел я подумать насчет "держитесь", как мне сунули по ребрам. И почти одновременно - по почкам. Эге, да с таким звездюлями можно и в госпиталь отправиться:.
     - Вы чего? - Один приличный человек все-таки нашелся, Шарон. - Ну нельзя же так, джентльмены!
     - А гипнотизировать нас, чтобы карты подменять, можно?! - рявкнул Бышковиц.
     Злость во мне вскипела, как гелий в сверхновой. Я поймал чью-то стопу и крутнул так, что затрещали сухожилия. Юрасов - это была его стопа - заверещал. Ага, не ожидал?! Это штурмовая пехота, дружок! Не трофейная, блин, команда, которая только и умеет, что в бронированной скорлупе по чужим сусекам перекатываться.
     Я уронил Юрасова на Пака и уже почти вскочил, когда в игру включился Бышковиц. Кулаком-моноблоком из сложенных в замок ладоней он хлопнул меня по макушке. Удар дилетантский, но, учитывая бычью силу Бышковица, очень убедительный. Спасибо, дорогой, что хоть не рукоятью пистолета.
     Второго его удара я не зафиксировал. Вероятно, в ход все-таки пошла рукоять пистолета, только мое сознание отключилось быстрее...

***

     ...Невольные слезы и кровь из рассеченной брови застили взор, а потому я не сразу сообразил, что за люди набежали в бокс. И вообще - что тут происходит?!
     - Серж-ачи, с тобой, я вижу, все в порядке. Это радует меня несказанно. Боялся, что ваши рабы проломили тебе череп. Впредь не играй в дурные игры с рабами, они того не стоят. - Говорил это, скорее всего, Вок, но возможно, и Хоб-Тох, очень уж у них голоса похожи.
     Для начала я поднялся.
     - Они не рабы, - пробормотал я. - Они такие же члены экипажа, как и остальные. Только из обслуживающего персонала, а не из летно-боевого.
     Можно подумать, это либеральное уточнение имелокакой-то смысл!
     Я осматривался, потирая ушибленную голову. Ссадина там прощупывалась преизрядная.
     - Я полагал, что за машинами у вас присматривают рабы, как у людей Сентавра. А вы, воины и хип-водители, составляете высшее сословие.
     Я, Серж ван Гримм, представитель высшего сословия, наконец осмотрелся. Все четыре "раба", в том числе ни в чем не повинный миротворец Шарон, скрючились на полу в позах, сомнений в диагнозе не оставляющих: нефатальный паралич.
     Единственное, что я нашел непривычным, - это улыбки сытых даунов, которые прилипли к малость посиневшим будкам моих партнеров по играм в крутых мужиков. От обычных парализаторов вроде бы так не скалятся. Пиво, что ли, пилюлю подсластило?
     Бокс был освещен, как на праздник. Из док-камеры выглядывали плоские верхние панели катерных корпусов, их крыши, так сказать. Крыша ближайшей, ни разу не использованной в этом рейдерстве машины блестела оранжевой, вызывающе демаскирующей лакировкой.
     По корпусу второго катера на котором мы добирались до Грина, тянулись подпалины, оставленные неласковым перегревом. Запасной люк за пилотской кабиной был открыт. В темном проеме только что скрылся кто-то из Воинов Обновления - кажется, молчаливый Шулу.
     Мимо меня прошли Шкик, Шканиль и Чи. Они волокли к катеру клетку с двумя белыми дьяволятами.
     Слова Вока - а это был именно Вок - насчет "высшего сословия" я почему-то нашел ослепительно смешными. И расхохотался так, что едва не упал обратно на пол, откуда только что поднялся. Вок похлопал меня по. плечу:
     - Все нормально, Серж-ачи.
     Словечко "нормально" он, кажется, усвоил от меня. В начале нашего знакомства Хозяин Намерений изъяснялся более высокопарно.
     - Нормально, нормально. - Не прекращая хохотать, я одобрительно показал большой палец.
     Меня не покидало ощущение, что каждое слово Вока - остроумнейшая шутка. А действия других Воинов Обновления - подготовка к какому-то розыгрышу, не хватает только шутовских колпаков, поролоновых носов и розовых ушей на резинке.
     - А что это вы делаете? - осведомился я, отсмеявшись.
     - Собираемся на встречу с Мастером Мыслей. Шба-ланке уже переговорил с ним через Вукуб-Цикин.
     - Аи да Шбаланке! Аи да переговорщик! Ну, счастливого пути, значит! Крепости вашим намерениям, истины - глазам!
     И снова я с подозрительной искренностью обрадовался. Тут вдруг щелкнул в голове один из многочисленных тумблеров, и вместо прикумаренного картежника Сережи включился наконец капрал штурмовой пехоты.
     - Постой-ка, Вок... Постой!.. Что значит "собираемся на встречу"? А что сказал Вальдо? Голдсмит? Кто пилотирует катер?! Вы же разобьетесь!!!
     - Катер поведут Шбаланке и Шулу. Они хорошие кормщики. А Вальдо и Голдсмит ничего не сказали, Серж-ачи. Я думаю, они узнают о нашем странствии, только когда откроются двери хипа.
     Хм. Удивляться тому, что катера полностью заправлены, загружены и энерговооружены, не приходится. Хотя бы по той простой причине, что на рейдерах ради экономии места высадочные катера заодно выполняют и роль дежурных спасательных средств.
     Но чтобы катер повели Шбаланке и Шулу?
     - Да что за ерунда?..
     - Я не думаю "ерунда". Я думаю, вам надо побыстрее убирать хип отсюда. После разговора с нами Мастер Мыслей понял, что здесь есть хип Хищного Тулана. Мы не предатели. Мы не говорили ему прямо. Но Мастер умный. Он догадается и скажет братьям. Братья начнут искать и отыщут. Однако когда двери откроются, хип-водительница повстречает истину. Ей достанет быстроты размышлений и твердости руки, чтобы понять и успеть.
     Как глубокомысленно заметил Пак, дерьмом все пахнет, дерьмом. Сдается, декорации нашей драмы уже в полной сборке. И занавес ползет вверх...
     - И еще я думаю, - продолжал Вок, - что нам пора попрощаться, Серж-ачи. Ты родился на проклятом Хищном Тулане, но ты умеешь мыслить и видеть. Я был горд знаться с тобой. О Вукуб-Цикин мы позаботимся. Пусть боги помогут вам счастливо раствориться. Прощай.
     Кажется, патетические жесты излишни. Если я постараюсь их остановить, они вырубят меня из парализатора точно так же, как и палубную команду. Если же...
     - Вок, я с вами! Я нашел Вукуб-Цикин на Глокке, я имею право быть с ней до конца!
     - Ты с нами, Серж-ачи? Уверен? - Вок лукаво улыбнулся и еще раз дружески хлопнул меня по плечу.
     И вот тут мое сердце ухнуло в бездну того же неизъяснимого ужаса, который навели на меня Воины Обновления во время боя с кровернами в секторе Грина. Только тогда из моего сознания оказался изъят небольшой фрагмент времени, а сейчас, похоже, треклятые эсперы Яшкина сработали поизящней.
     Ракурс, под которым я наблюдал бокс и приготовления к отлету, полностью изменился. Я сообразил, что нахожусь на полу, в такой же внутриутробной позе, как и "рабы" из палубной команды.
     Мой рот был ощерен в той же ничего не значащей ухмылке. Тело одеревенело. Правда, какая-то чувствительность сохранилась. Например, разбитая макушка болела, и эта боль доходила до моего сознания. А еще взывала о медицинской помощи правая ключица, в которую, похоже, была всажена не то иголка, не то нечто вроде целой репейной головки. Разглядеть я ее толком не мог, поскольку веки мои были смежены и не размыкались даже сверхчеловеческим усилием воли.
     Кто-то затараторил над моим парализованным телом. Это был не Хозяин Намерений, а, видимо, Хоб-Тох. Тараторил он на языке Яшкина, а потому я был лишен сомнительного удовольствия насладиться смыслом его тирады. Но Вок ответил ему на интерлингве. Уж не знаю - просто по инерции или сознательно, чтобы я проникся значением происходящего. Наверное, все-таки сознательно.
     - Представь, ему хватило ясности осознания, чтобы его урчич повстречался с моим. Мы поговорили. Серж-ачи сильный человек.
     Хоб-Тох что-то прокурлыкал.
     - Ты прав. Он заслужил движение, - ответил Вок.
     Я ощутил, как иголка (репей?) покидает мою ключицу. Вновь попытался пошевелиться... Куда там!
     - Если ты все еще слышишь меня, Серж-ачи, хочу, чтобы ты принял наши извинения. Мы не можем взять тебя на встречу с Мастером Мыслей. Это не связано снашей недоброй волей, мы добры к тебе. Но Мастер не потерпит общества человека с Хищного Тулана, как ты не снес бы нашего общества, явись мы к тебе с диким ягуаром без ошейника. Еще раз прощай.
     Шаги удалялись. Я еще раз постарался пошевелить пальцами левой руки.
     По-прежнему - отказ. Но зато веки вроде бы малость ожили.
     Ну же! Ну!..
     Через минуту, после сотни понуканий, увещеваний и приказов, рассылаемых отдельным частям тела и даже отдельным мускулам, я смог открыть глаза и повернуть голову.
     На стенах бокса горели предупредительные надписи и мельтешили ядовито-зеленые сполохи проблесковых ламп. Хорошо хоть, зеленые. Значит, герметизация шлюзов - полная, а все предотлетные операции проходят нормально.
     Катер с опаленной спинкой почти полностью скрылся под палубой. Вот растаял последний оранжевый островок, уползли вниз вертикальные стабилизаторы... Выскользнули из пазов две пары герметичных дверей и наглухо заперли катерный порт. Где-то там, в док-камере, машина опустилась на направляющие рельсы катапульты...
     Надписи изменились.
     ГОТОВНОСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД.
     ПАЛУБНОМУ ПЕРСОНАЛУ ПОКИНУТЬ ПОМЕЩЕНИЕ
     Эт-то еще зачем? Ведь герметизация вроде бы должна сохраниться? Конечно, сейчас откроется док-камера, но катерный порт был загерметизирован на моих глазах!
     Все ведь в норме, ребята! А? Или я чего-то не понимаю?
     Хорошо было бы его покинуть, это самое помещение, раз просили. Да вот беда: к тому моменту, когда надписи выбросили "СТАРТ", я только и смог, что приподняться на локте.
     Я вздохнул настолько глубоко, насколько позволяла моя полупарализованная грудь, и зажмурился. Неужели и впрямь у рейдера такая хилая конструкция и сейчас сюда хлынет снаружи кометный газ или выхлоп катерных двигателей?
     В таком положении я провел еекунд пятнадцать. Потом открыл глаза.
     СТАРТ ПРОИЗВЕДЕН
     А я ни щелчка не услышал, ни толчка не ощутил! Да, отличная здесь док-камера, и совершенно обычная к тому же. Щумоизоляция, амортизация, герметизация - все на месте! Что имели в виду разработчики рейдера, когда программировали надпись "Персоналу покинуть помещение"?
     Ответ был один: перестраховка. Чтобы, если катер в момент старта взорвется прямо на катапульте, в боксе никого не грохнуло.
     Можно подумать, катера часто взрываются на катапультах. И можно подумать, после такого взрыва в док-камере две трети рейдера не превратятся в металлолом.
     Я сплюнул.
     Да! Отлично получилось!
     А еще раз?
     Великолепно! Челюсть меня слушается!
     На ноги я поднялся совсем скоро. И - как в комедии положений, где одна и та же комическ