дел садовника, который сначала аккуратненько истребляет всю тлю на дереве, а потом вытаскивает это дерево из земли вместе с корнями и сажает его ветками вниз, а корнями вверх? Нашел спасителей планет! Ты бы еще водородную бомбу в качестве особо действенной пилюли кровернам посоветовал!
     Никогда не думал, что мне удастся толкнуть такую длинную и прочувствованную речь. А вот же - удалось. Наверное, тема оказалась, что называется, наболевшей. Однако Кокамель и Вок не особо прониклись моими аргументами. Они даже переглядываться не стали.
     - Говоришь ненужное, Серж-ачи. Неправильно видишь жизнь, - резюмировал Вок. - Кроверны никогда не делают плохо планете. До "ежиков", до людей, до хурманчей дела им нет. Но планете они помогают. Знаешь ли ты, Серж-ачи, что для того, чтобы гнойник зажил, нужно разрезать его и дать гною выйти?
     - Ну, допустим, знаю, - нехотя сказал я.
     - Так делают и кроверны. Они вскрывают все гнойники больной планеты. И вся грязь, все ненужное, все лишнее выходит на поверхность. И как это сказать... превращается в безвредное! Так нужно, чтобы планета выздоровела. Зачем удивляться, что поначалу ей приходится трудно? Вы делаете планету грязной. Вы стараетесь десятилетиями. Как же могут кроверны вылечить ее за один час? -
     - Можно подумать, они в принципе в состоянии ее вылечить, - фыркнул я.
     - Теперь они могут вылечить любую планету, - убежденно сказал Вок.
     - Что значит "теперь"? А раньше что - не могли?
     - Раньше могли не всякую. А теперь могут - всякую.
     - Это еще почему? Добрее стали, да?
     - Потому что в этом бактуне их Мастер Мысли родился великим Властелином Погоды...
     - Я очень рад за него - за этого Мастера Мысли.
     Только не видел еще ни одной планеты, которая стала красивее после того, как на ней побывали кроверны.
     - Потому что ты не захотел увидеть.
     - Что это значит, Вок?
     - Если бы у тебя был настоящий интерес, ты вернулся бы на Эсквемелин. И посмотрел бы своими глазами, как там теперь.
     - И как? Там город кровернов?
     - Нет. Кроверны не живут там. Только иногда бывают. Им не нужен Эсквемелин. У них много планет для жизни.Где суша - там pacтут цветы: цветы величиной с мельничные жернова. Красивые! Где море - там плавают шаровые кашалоты и морские кабаны.
     Очень красивые! На островах, кувыркаются "ежики".
     Они выжили. Не все выжили. Но ты должен знать - они хорошо размножаются. И ни одного человека там больше нет.
     - Но откуда ты знаешь про шаровых кашалотов, Вок?! - в недоумении спросил я.
     Сам-то я видел шарового кашалота один раз в жизни, хоть провел на Эсквемелине два года. Одного несчастного как-то занесло умирать в окрестности нашей газодобывающей платформы.
     - Я совсем недавно был там, Серж-ачи!
     - Разве туда летают космические корабли? - с сомнением спросил я.
     - Нет. Но нам, Воинам Обновления, не нужны хипы для того, чтобы летать, куда нам вздумается.
     - На чем же вы летаете? На метле?
     - Нас переносят парусники, Серж-ачи. - Это подал голос из своего угла Кокамель.
     Вот это уже действительно не лезло ни в какие ворота. Парусники? Переносят? Эти гигантские безмозглые твари в состоянии кого-то переносить, как какие-нибудь кони?
     Вспомнилось, как Чен рассказывал мне о своем брате, который служил на санитарном рейдере, в обязанности которого входило уничтожать гнезда парусников вблизи густо населенных колоний. Да нет, я точно знаю - они совершенно безмозглые! Одно непонятно: каким местом эти полуодухотворенные куски материи соображают, когда им следует свернуться для того, чтобы войти в подпространство, а когда - развернуться, чтобы из него выйти...
     - Ты можешь не верить мне, если не хочешь. Можешь думать, что нас переносят хипы, - миролюбиво сказал Вок.
     - Пожалуй, и правда - лучше мне в это не верить.
     - Хотя на твоем месте я бы задумался над тем, каким образом наш Хозяин Слов попал вместе с Вукуб-Цикин на Глокк!
     - Допустим, я задумался. И что? Ты хочешь сказать, что моя Северина вместе с каким-то мудаком прилетела верхом на паруснике с планеты Грин на планету Глокк?
     - Не на паруснике. А в паруснике. Мы используем их желудки, - вставил Кокамель.
     - Ах, желудки? Вы используете их желудки?! - вдруг взорвался я, меня аж передернуло от картины, которая встала перед моим мысленным взором: отвратительный исполинский парусник и моя малышка в розовых ползунках и с соской во рту. - А не стыдно вам, взрослым мудакам, было запихивать маленького ребенка, совсем маленькую девочку, в желудок этой безмозглой твари? К паруснику в желудок?
     - Парусник вовсе не безмозглый.
     - Да как у вас рука поднялась подвергать малышку такому испытанию! Она же маленькая! - психовал я.
     - Она была не одна, Серж-ачи. С ней был Чок-Ба.
     Он был опытный воин. Он не позволил бы злу случиться с ней.
     - Ага. Не позволил бы. Интересно, где был ваш еханый Чок-Ба, когда я девчонку из холодильника доставал...
     - Вы, люди Хищного Тулана, помешали Хозяину Слов осуществить его миссию. И Чок-Ба нашел свою смерть. Но он спас Вукуб-Цикин! Он позволил тебе найти ее, направив твою мысль и твое намерение в
     нужную сторону. Это, вы, люди Хищного Тулана, помешали Вукуб-Цикин сделать свое предназначение. Но она сделает его теперь. Именно за этим мы здесь.
     - О каком предназначении ты говоришь, Вок? Какое может быть предназначение у грудного ребенка?!
     - Ты мало в этом понимаешь, Серж-ачи, - сурово сказал Вок.
     - Ну так объясни мне, дураку! - Я даже покраснел от возмущения. А может, во всем виноват был кондиционер, поднявший температуру в комнате до 41 градуса по Цельсию. Но я был так захвачен разговором, что даже не обратил внимания на то, как Кокамель снял свой дождевик.
     - Я пытался объяснить тебе, когда рассказывал про садовника и тлю. Но твоя невоздержанность увела мою мысль далеко.
     - Что ж, я готов помолчать.
     - Тогда я окончу свое объяснение. - Лицо Бока из взволнованного снова стало степенным. - Кроверны не считают вас врагами. Потому что вы, люди, для них тля.
     - Но вас-то, Воинов Обновления, скаты, конечно, держат за равных! За братьев по разуму! - не утерпел я. Не знаю почему, но молчать в тот день мне определенно удавалось хуже всего.
     - Ты ошибаешься, Серж-ачи. Нас кроверны тоже считают тлей, - спокойно сказал Вок. - Но в отличие от вас, мы об этом знаем. Есть еще одно различие. Вы - вредоносная тля. А мы - просто тля. Поэтому кроверны никогда не трогали Яшкин. Мы спокойно живем на Яшкине вместе с Тихими и под боком у кровернов. Хотя даже мы все еще не научились говорить с Мастером Мыслей.
     - Как это прекрасно! Настоящая идиллия. Скат и человек - братья навек! Неплохой слоган для социального плаката послевоенного-периода. Но при чем тут Северина? То есть, тьфу, Вукуб-Цикин?
     - Вукуб-Цикин - это существо, у которого есть сила мысли.
     - А у нас что - мыслей нет?
     - Мысли есть. Но нет той силы мысли, которая нужна. Такой, чтобы кроверны могли понять, что это мысль мыслящего воина. У Вукуб-Цикин сила мысли пятисот воинов. Ее кроверны услышат и поймут. Только ей нужны слова. Для этого рядом с Вукуб-Цикин должен находиться Хозяин Слов.
     - Почему бы тогда просто не собрать пятьсот воинов? Тут-то кроверны и поймут, что мы люди, мыслящие существа. И что мы можем говорить, а?
     - Потому что пятьсот воинов-людей никогда не смогут мыслить одну мысль. Мы, Воины Обновления, - можем. Но нас слишком мало для того, чтобы привлечь
     Мастера Мысли кровернов. А ждать долго мы не имеем времени.
     - Все-таки не пойму, почему пятьсот солдат не могут сосредоточиться на одной мысли? Чего проще - построить батальон и дать команду: "Батальон! Мыслить мысль "Кроверны, убирайтесь вон с Глокка!" - Я сам не смог сдержать улыбки, настолько забавным показалось мне мое предложение.
     - Не получится, - серьезно ответил Вок. - Потому что большинство людей Хищного Тулана не могут направлять мысль дольше чем одно мгновение. Даже когда вас много, все вы мыслите разное. Поэтому кровернам кажется, что вы - тля. Если бы все тли в саду собрались на одном дереве и смогли издать разом один звук - например, одновременно почесать лапкой о брюхо, то вышло бы довольно громко. Это убедило бы садовника. Если бы садовник услышал этот звук, он смог бы уважать тлю. Видеть в ней врага. А так - садовник презирает ее.
     - Гм... Пожалуй, в случае с садовником ты и прав. Вот только...
     - Поэтому, Серж-ачи, нам и нужна Вукуб-Цикин.
     Она может подхватить мысль настоящего воина, а потом промыслить эту мысль с огромной силой. И тогда она обязательно дойдет до Мастера Мысли кровернов.
     Если он будет где-то поблизости. И тогда мы сможем сказать ему свои важные слова.
     - Ты хочешь сказать, что один такой Мастер Мысли кровернов был на Глокке, когда я нашел там Северину?
     - Да.
     - В таком случае он должен был попытаться войти со мной в контакт, когда Северина была со мной, а он что-то не очень-то спешил...
     - Сожми в кулаке свою память, и она скажет тебе правду, - тихо сказал Вок.
     И тут меня как громом поразило воспоминание, которое девальвировало к чертовой матери всю мою браваду.
     Это бьл он - то самое равнодушное исчадие Копей Даунинга. Не прекрасное, не уродливое. Это его тело показалось мне пребывающим за рамками наших привычных описательных категорий. Это был он - старее похожий на кобру, чем на ската, и уж совсем не похожий на то, что создавали виртуальные реальности наших учебных тренажеров.
     О да... Это он, Мастер Мыслей кровернов, висел в воздухе, словно при помощи глидеров. Это его тело было наполовину скрыто блестящими металлизированными поверхностями с массивными наплывами.
     Это его нижние хвостообразные конечности доставали до самого пола и лоснились от толстого слоя полупрозрачного желе, которое я счел биоскафандром. Его лицо, состоящее из усиков, усов, щупов и перламутровых крапинок, не показалось мне кровожадным. Лицо было надменным и одновременно - любознательным...
     Неужели это и был контакт, инициированный Севериной?
     Неужели этот кроверн, не похожий на всех других кровернов, и есть прямое свидетельство того, что майянцы не лгут?
     Свидетельство того, что Воины Обновления знают о кровернах значительно больше, чем мы? А что, если это действительно так?
     - Вспомнил? - спросил меня Вок, когда я наконец стряхнул с себя эти воспоминания.
     - Да уж...
     - Поэтому я хочу, чтобы ты помог нам найти Вукуб-Цикин на своей базе. Мы хотим поговорить с тем кроверном, которого видел ты в том подземном городе на земле Глокк. Мы знаем, где Мастер Мыслей кровернов будет в следующий раз...
     - Не пойму только, о чем вам говорить с этой тварью. Вы-то живете с ними мирно... Скорее это нам имело бы смысл искать контакт, - задумчиво сказал я. После воспоминания о встрече в Копях Даунинга на меня накатила лавина черной меланхолии.
     - Вы хотите мира?
     - Конечно, мы хотим мира! Думаешь, прикольно это - усираться под огнем всяких стрекошвеек?
     - Не думаю, - покачал головой Вок.
     - Так чего же, черт возьми, хотите вы? - не отставал я.
     - Мы хотим, чтобы кроверны вылечили Яшкин так же, как они вылечили землю Эсквемелина. Наши дети месяцами не видят солнца. Это нехорошо. После того как в начале этого бактуна хип Сентавра упал в наше озеро, люди Яшкина становятся лысыми, а наши женщины все чаще приносят ублюдочных детей. Это очень нехорошо...
     - А я и не знал об этом...
     - Ты много о чем не знал, Серж-ачи.- Но теперь наступила пора знать. И лететь на Декстра Порту. За Вукуб-Цикин. - Голос Кокамеля прозвучал так резко, что я невольно вздрогнул и обернулся в его сторону.
     "Наступила пора знать", - эхом звучали в Моем моз-гу последние слова Кокамеля. Я, не отрываясь, смотрел на бомбу, приросшую к дрябловатому животу Хозяина Страха.
     О да! Пока мы с Боком обсуждали тонкие материи, мой толстый план сработал. Кокамель снял свой дождевик, чтобы легче было терпеть устроенную мной парную!
     Теперь бомба открылась всеобщему обозрению. Стараясь не обнаружить свой интерес, я бросал на Кокамеля косые взгляды, пока Вок толковал мне что-то очень философское.
     Мне, как, впрочем, и всему экипажу "Юнгера" было интересно знать, какая именно бомба держит нас всех в заложниках. Ибо от этого напрямую зависели конкретные действия по нашему вожделенному освобождению. "Циклоны"-то разные бывают! Я лично помню, что есть "Циклон-2", есть "Циклон-2б", а есть, например, "Циклон-4". И это очень разные устройства!
     Ни глазастая подрывница Эстер Карлскрона, ни тертый-катаный Свечников не сумели выяснить правду - сколько ни приглядывались. Может, мне повезет?
     Как у всякой бомбы, изготовленной на заводах Со-г дружества, у этой должна быть маркировка. У большинства бомб маркировка украшает именно лицевую сторону корпуса. Но бомба Кокамеля была явно не из таких - иначе даже с такого расстояния я разглядел бы, что маркировка там есть.
     У некоторых бомб - маркировка на боку. Может, и у этой тоже? Оставалось только надеяться, что она все-таки не на той стороне корпуса, которая соприкасается со смуглокожим брюхом Хозяина Страха.
     Невпопад ответив Воку, я выпросился к бару - поближе, значит, к Кокамелю.
     - Горло нужно промочить. Пить ужасно хочется, - пояснил я.
     - Большая жара, - страдальчески отозвался Кокамель.
     У меня внутри похолодело. Если я сейчас включу кондиционер на охлаждение, он снова оденется. И прости-прощай моя дерзкая идея! А Вок словно читал мои мысли.
     - Нужно сделать, чтобы жары не было, - посоветовал или, скорее, приказал он.
     - Сейчас. Только выпью немного водки с соком, - проблеял я.
     Как я ни старался, а руки у меня все-таки подрагивали. Сложное это дело - одновременно наливать себе виски с фризером и рассматривать взрывное устройство на чужом брюхе. На контрразведчика-то я не учился. И кажется, напрасно.
     Да. Маркировка на бомбе была. На той ее грани, которая смотрела в подбородок Кокамелю. А когда я как следует разглядел циферки и буковки, я вообще едва не выронил бутылку "Ultimeit Absolut".
     GIIK-12-17/TRN
     Ну у кого, интересно, не отвиснет челюсть после ознакомления с такой ошеломляющей информацией? У кого, интересно, не расплавится мозг после таких известий? Да у любого контрразведчика расплавился бы!
     Самым непринужденным образом я подался вперед и еще раз перечитал маркировку.
     GIIK-12-17/TRN
     Нет, этого не может быть! И тем не менее - это есть.
     Я сделал большой глоток водки. Водка неохотно, кажется, даже с остановками, потекла в жедудок.
     - Серж-ачи, твоему телу плохо? - спросил участливый Вок.
     "Нет, дорогой мой Хозяин Намерений. Моему телу хорошо, Очень даже хорошо. Теперь". Но эту фразу я, конечно, не озвучил. Я мучительно осмысливал увиденное.
     Это было совершенно невероятно, но бомба на животе у Кокамеля была учебной. Самой обыкновенной учебной бомбой. Именно на это указывала маркировка TRN - "Treinin".
     Полная копия настоящей. У нас в учебке таких было - завались. Это значило, что сейчас я могу задушить Кокамеля голыми руками. И ничего не будет. Совершенно ничего.
     А если она не учебная? Ведь все-таки имеется один шанс из ста? Ведь бывают в жизни ошибки - вот и ошиблись маркировщики?
     Вот этот-то самый один шанс из ста и удерживал меня в состоянии ступора.
     - Серж-ачи, прошу тебя уменьшить жару, - донесся до меня голос Кокамеля.
     - Сейчас-сейчас, - сомнабулическим голосом сказал я и побрел к панели кондиционера.
     Я закрутил верньер. Сразу повеяло прохладой. Что делать теперь? Бежать и звать на помощь? Типа ложная тревога? Бомба оказалась "деревянной"?
     Тут мой взгляд упал на красную пожарную кнопку.
     "А что, если..."
     Я даже не успел додумать эту мысль до конца - так быстро большой палец моей правой руки утопил кнопку до самого упора.
     Спустя секунду в псевдомраморном потолке каюты капитана Вальдо открылись шесть отверстий, из которых выползли стволы локального пожаротушения. С быстротой молнии я метнулся к двери каюты. Я успел! Я был уже на пороге, когда начался потоп.
     Через пять секунд вся каюта Вальдо была залита густой розово-желтой пеной с запахом авокадо. А я уже был снаружи.
     Через окошко я видел - пена погребла под собой беспечно развалившихся в креслах Кокамеля и Вока. Сердце мое колотилось в таком бешенстве, что казалось, от него одного способны сдетонировать все взрывчатые вещества, которые только находились на борту "Юнгера".
     Секунда тишины. Вторая секунда тишины. Третья...
     Нужно ли говорить, что взрыва не произошло?

***

     - Устав не оговаривает ситуаций, подобных той, в которой мы оказались. Тем не менее мое видение Устава говорит мне, что лучшее, что мы можем сделать с этими людьми, - посадить их на любой из наших катеров и выпроводить на все четыре стороны!
     - Но ведь они даже приземлиться не смогут! Они не знают, как управлять катером!
     - Капрал ван Гримм! Я попросила бы вас оставить свое мнение при себе.
     Это была капитан Мэрион Толдсмит - наша черная фурия. На импровизированном судилище, где в подсудимых значились недавние захватчики нашего корабля, она играла первую скрипку. Стены кают-кампаний тряслись от ее обвинительных рулад.
     - Между прочим, - продолжила свирепая Мэрион, - ради того, чтобы оставить этих выродков, которые едва не взорвали наш корабль, в живых, нам придется пожертвовать катером. Он стоит денег. Притом - немалых. Но я все равно обеими руками за эту жертву. Потому что мое чутье подсказывает мне - пока эти люди на "Юнгере", нам гарантированы проблемы.
     - Откровенно говоря, - подхватил мысль своего командира Иштван Радуль, - после всего, что эти люди устроили здесь, мы вправе лишить их жизни, не вдаваясь в дальнейшие разбирательства. Но, учитывая мнение капитана, я готов согласиться с бескровной депортацией представителей коренного населения планеты Грин на родину. И этих ужасных тварей, которых они привезли с собой, - тоже.
     Никогда не подозревал, что Иштван такой подхалим. Раньше он казался мне более... более интеллигентным, что ли.
     Впрочем, можно ли узнать человека, играя с ним в метабол? Только дураки думают, что можно. А всем остальным, особенно тем, кто служил в армии, известно: чтобы узнать человека, нужно посмотреть, как он будет себя вести, когда ему представится возможность безнаказанно кого-нибудь укокошить. Какие грани души тут сразу раскрываются! Даже когда их в общем-то раскрываться никто и не просит.
     Следующим номером этой гнусной программы стало выступление флэг-лейтенанта Кумара Упадхьи, старпо-ма-астрогатора. Он оказался самым миролюбивым из тех, чей голос что-либо значил на борту "Юнгера". Впрочем, я уже давно заметил: если какая-то нация расы Т и сохранила такое редкое качество, как миролюбие, так это, кажется, индусы...
     - Я ценю мнение сениоры Голдсмит и сениора Радуля. Однако хотел бы заметить, что наилучшим выходом из данной щекотливой ситуации было бы помещение наших непрошеных гостей в состояние холодной гибернации. По прибытии на Декстра Порту мы сможем подвергнуть их психосканированию, что, несомненно, обогатит нашу науку новыми и - уверен - сенсационными данными.
     - Может быть, лучше теплая гибернация? - поинтересовалась Беата Даль с идеально медицинским выражением лица. - Разве вы не знаете, сениор Упадхья, что помещение в холодную гибернацию людей, не прошедших полного медицинского обследования, категорически запрещено Медицинским Кодексом Содружества? Ведь мы даже не знаем достоверно, какого типа межклеточный обмен следует поддерживать! Я лично побывала на планете Грин и должна вам сказать, что микроэлементный состав воды там довольно сильно отличается от привычного для расы Т. Кто поручится, что стандартная холодная гибернация не приведет к необратимым изменениям и вместо объектов для психосканирования на благо науки мы не привезем на Декстра Порту десяток хладных трупов?
     - Сени