чникову взвод уже давно успел помыться и разбрестись по своим каютам.
     Такое единодушие в деле гигиены было феноменом объяснимым. Мало ли - может, прямо завтра бой со скатами. Так и помрешь грязным. А там - кто знает? Вдруг, на тот свет с нечищеными ногтями не берут?
     Один только задумчивый, если не сказать отмороженный, Кизи Кен Аман тщательно вычесывал свою длинную шевелюру возле термосушки в излюбленном центаврианском темпе - то есть очень и очень медленно. От прочих же остались только лужи возле ящичков в гардеробной. А от Свечникова - еще нашейный платок ворэнта, который он забыл возле кибермеха для чистки ботинок.
     Перебросившись с Кизи Кен Аманом парой дежурных острот, я побрел в кабинку, которую за последние несколько дней уже привык считать своей, и включил воду.
     Я давно заметил: под душем особенно хорошо думается.
     Какие только мысли не лезли мне в голову!
     Вот, например, вода. Известно же, что воду после наших омовений не выливают за борт, как думают некоторые хурманчи, а гонят через рециркуляционные фильтры. Так что она снова становится чистой, совершенно прозрачной, пригодной даже для питья. А затем - мы снова идем принимать душ. И снова моемся этой же самой водой.
     "Так вот интересно, - размышлял я, - какой водой я сейчас моюсь? Той, которой мылся с утра? Или та вода, которой мылась Тайша Вассерфаль с полчаса назад, уже успела пройти фильтрацию и теперь касается моего тела?"
     Мысль была дурацкой. Но мою не очень требовательную душу согрела.
     Я сам себе улыбнулся, методично растирая мыльную пену по груди и животу. Жизнь прекрасна!
     Я уже решил закругляться, когда обнаружил, что-у меня появилась соседка, - в кабинке рядом кто-то деятельно плескался. Это была определенно соседка, а не сосед, судя по тому уморительному мурлыканью, которым она сопровождала свое мытье.
     "Эстер? - спросил себя я. - Да нет, чтобы она мурлыкала? Не похоже на нее! Беата? Так я ее вроде бы только что видел на выходе... Какая-то из космофлотских краль? Но чего им делать в нашей душевой?"
     Я не решался ни поверить в свою догадку, ни проверить ее.
     Так я и стоял истуканом в своей кабинке, по привычке меняя температуру воды с ледяной на теплую, с теплой на прохладную. Уходить мне почему-то совершенно не хотелось.
     Так прошло еще пять минут. А когда я в очередной раз задал себе вопрос, что бы такое себе еще помыть, дверь моей кабинки распахнулась настежь, и на пороге показалась... Тайша Вассерфаль.
     Абсолютно неодетая.
     Абсолютно мокрая.
     Абсолютно неожиданная.
     - Привет, Сережа, - старательно изображая отсутствие смущения, сказала Тайша.
     - Привет, Т-тайша, - отозвался я. - Рад тебя видеть в столь... неожиданном виде... то есть - месте.
     Не так уж легко мне далась непринужденность. Поскольку от созерцания ее соблазнительного, загорелого тела, обернутого в тугой корсет хорошо развитых мускулов, все мои мысли, не сговариваясь, отправились в общеизвестном направлении.
     Я не был сексуальным обжорой. Но рядовая Тайша Вассерфаль была так хороша, что, мне кажется, от ее вида возбудился бы даже стодевяностодвухлетний паралитик. Не говоря уже о двадцатидвухлетнем капрале без особо вредных привычек.
     Фигура у Тайши и впрямь была блеск!
     Это я еще в первый день знакомства с ней приметил. Даже под стандартным армейским комбинезоном с умопомрачительной однозначностью рисовалась ее развитая высокая грудь. Даже увесистый "напоясный комплект рядового" не в состоянии был замаскировать ее осиную талию. Не говоря уже о ее попке, отлитой гимнастикой в самую совершенную форму!
     Да когда она занималась на велотренажере, все, кто был рядом, - включая "условно гетеросексуальных" Беату и Карлскрону, - только и делали, что украдкой пялились на нее!
     Да она одна была в состоянии обеспечить наш взвод первоклассными эротическими фантазиями на несколько месяцев глухой гибернации! И ни одна из этих фантазий, я уверен, не была бы похожа на фантазию соседа!
     И тут это воистину небесное создание, покрытое жемчужными каплями воды, искрящимися от навязчивого света галогенных светильников с бактерицидным эффектом, оказывается на расстоянии вытянутой руки от меня! В моих, так сказать, похотливых лапах...
     Нужно ли говорить, что лучшая из моих трех ног тут же воспряла к жизни?
     - Вообще, Серж, извини, что потревожила, - продолжала смущаться Тайша, однако и уходить не уходила, - но...
     - Но у тебя случайно упало мыло, правильно? - подсказал я, хотя прекрасно знал, что все мыльницы в корабельных душевых наполнены исключительно жидким мылом и, в довершение всего, намертво привинчены к стене.
     - Нет... с мылом все в порядке. Просто... я хотела поговорить с тобой, - наконец-то окончила свою нехитрую мысль Тайша. И опустила глаза, словно на ее прекрасной груди с предательски напрягшимися сосками содержался краткий дайджест того, что она собиралась обсудить.
     - Поговорить? Это... прекрасная идея! - Я ответил ей деревянной от возбуждения улыбкой. - Значит, заходи - будем разговаривать.
     Чуть помедлив на порожке, Тайша невозмутимо шагнула внутрь, словно я приглашал ее не в душевую кабинку, а в роскошные апартаменты с балдахинами, как у Лейлы. Словно на ней, как на королеве, было бархатное платье с длинным шифоновым шлейфом, волочащимся по полу самым изысканным образом.
     Кстати, воду я так и не выключил. На нас обоих лило и лило, но мы не замечали этого. Как бегемоты какие-нибудь.
     - Что-то не так? - вдруг спросила Тайша. Она положила свои теплые, мокрые руки мне на плечи, и внутри меня точно оборвалась тысячекилограммовая гиря. - Я делаю что-то неправильно?
     - Да что ты... Все хорошо! Ты все делаешь прекрасно! Только я почему-то думал, что ты... разговариваешь обычно с Джо Топаком...
     - Ах, это! Нет... То есть да... То есть раньше мы с ним действительно часто разговаривали. Но потом... Ты меня слушаешь, Серж?
     - Конечно слушаю, - с некоторым запозданием откликнулся я, оторвавшись от ее божественной ключицы.
     Сантиметр за сантиметром я исследовал при помощи поцелуев ее сильную шею с прекрасно вылепленными мышцами. Я осторожно пробирался вниз, к бутончику правого соска, стараясь остаться в сознании.
     - Да... ну так вот... - неуверенно продолжила Тайша. Я с удовлетворением заметил, что благодаря моим ласкам она становится все более безразличной к теме разговора. - Ну так вот... А потом мы с Джо Топаком... как бы это сказать... не сошлись характерами!
     - Ах вот оно что! - отозвался я, становясь перед ней на колени.
     Душевая была такой узкой, что мой зад проскользил вниз по ее керамической стене с характерным взвизгивающим звуком.
     Аккуратный, начисто выбритый низ живота моей богини физкультуры и спорта оказался прямо напротив моих жадных, искрящих желанием глаз. Привычка моих сестер по оружию очищать свой лобок от волос озадачивала меня еще с учебки - мне казалось, что это делает женщин похожими на школьниц младших классов. Но в случае Тайши данное обстоятельство меня отчего-то совершенно не смущало.
     - ...И тогда я решила... Что, может, все мы завтра погибнем. Так ведь, Серж?
     - Ну, может быть, конечно, и погибнем, - отозвался я, целуя правильную впадинку ее пупка со всей возможной заинтересованностью.
     - И тогда я уже не смогу... поговорить с тобой, как мне этого хотелось бы...
     - М-м... Логично...
     - И будет очень обидно умереть, так и не узнав тебя как следует, Серж, - постановила Тайша. Чувственно облизнувшись, она сунула себе в рот указательный палец и начала настырно сосать его, как леденец "с сюрпризом".
     Не давая Тайше опомниться, я быстро поднялся и подхватил свое мокрое сокровище на руки. Накачанные ножки рядовой первого класса Тайши Вассерфаль приветливо раздвинулись мне навстречу.
     Наши губы встретились - впервые за всю экспедицию. И нужно сказать, от этой встречи кровь моя в прямом смысле начала закипать.
     Целоваться она умела.
     Даже полупрофессионалка Джонни сильно уступала ей по этой части. Да где же ты была раньше, моя прекрасная Тайша? Мы потеряли так много драгоценного времени! Ведь вместо того, чтобы пялиться в этот уродский видеокуб, я бы мог...
     - Не торопись так, - промурлыкала Тайша.
     Губы Тайши были требовательными и в то же время послушными. В ее движениях не было ни торопливости вчерашней девственницы, ни ленцы бывалой победительницы мужчин вроде Лейлы. Она знала, что такое правильный темп разговора. И требовала от меня такой же размеренности чувств.
     - Ты хорошо целуешься, Серж, - шепнула Тайша, улучив момент, когда я ненадолго оставил ее сладкие губы в покое. - Ты знаешь, как нужно действовать. Даже смешно вспомнить, но сначала я подумала, что ты...
     - Что - я? -- С трудом превозмогая природу, я оторвался от ее груди и взглянул снизу вверх в ее лучистые зеленые глаза.
     - Понимаешь, - Тайша кокетливо сощурилась, - сначала я почему-то подумала, что тебе вообще не нравятся девушки.
     - Вот как? С чего ты взяла?
     - Нет, ты не подумай, но... ты так смотрел на капитана Эверта Вальдо, что...
     Я не сдержался и прыснул со смеху.
     - Мои чувства к капитану Эверту Вальдо носят исключительно платонический характер. Ограниченный вдобавок временем нашей совместной службы, - отрапортовал я с самым наиказеннейшим выражением лица.
     - Слишком многословно для правды. Так "да" или "нет"?
     - Нет, Тайша. Нет. Могу поклясться. Поклясться хоть бы на этой... мочалке!
     Тайша темпераментно расхохоталась, тяжело дыша и сотрясаясь в моих объятиях всем телом.
     Интересно, когда мы вместе кончим, это будет выглядеть приблизительно так же?
     От одной этой мысли я едва не эякулировал, как иной слушатель ускоренных курсов "Психологии и физиологии сексуальной жизни" при внесении в класс наглядных пособий.
     И тут я понял, что если немедленно не предприму самых решительных действий, то мы - я и Тайша - не ровен час проговорим здесь до самого утра, так и не перейдя к главному пункту нашей незапланированной беседы. Заручившись тихим воплем энтузиазма со стороны Тайши, я запер дверь в душевую кабинку, чуть переместил ее мокрое тело в сторону от зоны, покрывавшейся конусом душа, и для вящего удобства прислонил ее достойную быть отлитой из платины и выставленной во всех пантеонах Содружества попку к прозрачной стене кабинки.
     Увлеченная предощущением того же самого, что владело и моими мыслями, Тайша схватилась руками за хромированный брус едва теплой полотенцесушилки - чтобы, значит, не упустить свой шанс на активность. И, подарив моей нечаянной возлюбленной еще один - последний, самый последний и очень небезгрешный поцелуй, я ринулся вперед, мечтая только об одном: чтобы этот миг повторился.
     Ни я, ни Тайша, естественно, не заметили, как ворэнт Свечников забрел в душевую в поисках своего нашейного платка. Сориентировавшись в обстановке, ворэнт покраснел до корней волос и, бормоча под нос что-то про однообразие досуга штурмовых пехотинцев, быстро вышел вон...

***

     Блю, Оранж и Грин были обнаружены и каталогизированы в позапрошлом веке нашими автоматическими разведывательными зондами. Следы присутствия или деятельности разумных рас на этих планетах отсутствовали. Или, выражаясь осторожнее, не были обнаружены сенсорами зондов в ходе стандартной процедуры каталогизации.
     Все три планеты гражданский Департамент Пространства маркировал как "Землеподобные. Потенциально колонизируемые. Экономически бесперспективные". Грин также получил красную метку повышенной опасности: "На периферийных планетоидах системы обнаружены гнезда парусников". После этого и Блю, и Оранж, и Грин были благополучно забыты, как и тысячи других скучных планет и планетоидов.
     И только каких-то двадцать лет назад - уже после первых встреч с кровернами и примерного определения зоны их галактического расселения - выяснилось, что все три планеты фактически принадлежат кровернам.
     Поскольку находятся даже не на границах, а внутри их зоны.
     Оранж , чье название как нельзя лучше отвечало незамысловатой задачке Вальдо об апельсинах и обезьяне, мы обследовали первой.
     Планета как планета. Очень горячая, но благодатно удаленная от Оранжа на полмиллиарда километров центральная звезда этой системы обогревала планету ровно настолько, чтобы превратить ее моря и океаны в теплый тридцатиградусный бульон, кишащий колониями жизнерадостных простейших. Эти твари собирались в гигантские светящиеся колеса таких размеров, что, по уверениям офицеров "Юнгера", с низкой орбиты на ночной стороне Оранжа их можно было разглядеть невооруженным глазом.
     Кроме простейших-гигантоманов, морей-океанов и пяти меридиональных вулканических колец, породивших чертову тучу курящихся сернистым дымом островов и островков, на одном из архипелагов Оранжа нами также были обнаружены:
     - отработанные энергоблоки старинных разведзондов (изготовитель: "Майкрософт энерджи труп"; этот кусочек знаменитой корпорации, насколько я помнил экономическую историю, был передан Общественному Совету больше ста лет назад, после чего, разумеется, благополучно разорился);
     - один горный кроулер центаврианского производства, ровесник финансового коллапса "Энерджи труп" (кстати, центаврианцы - по нашим данным - здесь никогда не бывали; так что вот она: долгожданная первая неожиданность! но какие выводы?).
     И более ничего.
     А на Блю - и того меньше. Кочующая за низким холодным солнышком черная ползучая травка. Жуткие магнитные бури. Тучи меленьких прозрачных тварей, плавающих в воздухе точно медузы, норовящих облепить со всех сторон любой движущийся предмет и... как вспомню, так тошнота к горлу подступает... и обслюнить его со всех сторон едкой кислотой. Это они так питаются: коллективное внешнее пищеварение называется.
     С Блю мы разобрались очень быстро. Все замеры зондов подтвердились с точностью до десятого знака. Это богом обиженное небесное тело можно было назвать "землеподобным" только с очень большой натяжкой. Кровернам на него было плевать - так же, как и нам.

***

     Когда Вальдо сказал, что назвал планету Грин, я подумал, что фантазия у нашего капитана не очень-то богатая. Но когда наш планетолет несся на высоте орлиного полета, а я вместе с остальными пялился в видеоокна, я нашел в себе честность признаться, что сам вряд ли назвал бы ее иначе.
     Под нами расстилались огромные массивы зеленки, спеленутые белесым, с салатными отсветами, туманом. И даже воды океана здесь были густо-зелеными, с изумрудным отблеском.
     - От зелени в глазах рябит, - пожаловалась мне Тайша.
     - А ты поспи пока. Все равно смотреть не на что. - Я подмигнул ей и нежно провел ладонью по ее кудрявым волосам.
     Увы, доктор Аля Лаура Оман по-прежнему не шла у меня из головы. Но я, как и всякий мужнина, предпочитал руководствоваться старой доброй мудростью про Синицу в руке...
     Тайша последовала моему совету и, кажется задремала.
     Я и сам был бы не прочь подремать. Какое-то странное умиротворение гвоздило мне по мозгам с самого утра. Несомненно, причина крылась в наших с Тайшей ночных подвигах. Если бы не взвинченный Вальдо, который ерзал в своем кресле напротив меня, я так и сделал бы.
     Ничего не оставалось, как снова впериться в видеоокно и скроить заинтересованную мину.
     Планетолет терял высоту и двигался к месту, которое на единственной и довольно-таки неточной карте планеты именовалось Кратером Юноны. Мы двигались сравнительно медленно - чтобы вся наша внешняя аппаратура могла вести съемку повышенного качества.
     - Такими темпами трястись будем до вечера, - не открывая глаз, буркнула Тайша.
     Но я не успел ей ответить. Потому что в этот момент у самого моего видеоокна из тумана вынырнула и унеслась прочь (а точнее, это унесся прочь наш планетолет) небольшая птица кобальтового цвета. И еще одна. И еще... Стая!
     Что-то в этой птице показалось мне... знакомым, что ли?
     Я потребовал от бортового компьютера передать свежеотснятый кусочек моему персональному милитуму - совершенно механически, почти не отдавая себе отчета в том, за каким хреном во мне вдруг проснулся интерес к орнитологии.
     Говоря по правде, уровень моих познаний в этой области характеризуется способностью отличить курицу от петуха.
     - Ты чего там? - поинтересовалась Тайша.
     - Подожди секунду, - отмахнулся я. Я был поглощен изучением распечатки только что каталогизированного объекта L-458-12-RA, которая оказалась в моих руках стараниями услужливого милитума.
     Да, та самая, похожая на очень небольшого, коренастого аиста птица кобальтового цвета!
     Объект: позвоночный, теплокровный, однодышащий, биосовместимый. Прогноз по классу объекта: квазиптица, птица. Вид: не идентифицирован.
     "Как это "не идентифицирован"? - спросил себя я. - Как это "не идентифицирован"?! Если эту же самую птицу, вот именно ее, вот именно такую, только дохлую, я видел тогда возле компьютеров, в Копях Даунинга?"
     Видать, лицо у меня скривилось в такую кислую, а может - недоуменную - гримасу, что даже Вальдо это заметил.
     - Что там у вас, Серж? - спросил он.
     - У меня - птичка. - Я передал ему распечатку.
     - Я так и знал... Я так и знал... - одними губами произнес Вальдо. Лицо его сразу стало чужим, озабоченным.
     У кого хочешь лицо станет озабоченным, если в первые же минуты на "случайно" выбранной планете ты обнаруживаешь неизвестный науке вид птиц. Вид, впервые и единожды встреченный официальными представителями правительства (то есть моим отделением) в аварийном контуре Копей Даунинга.
     Капитан аналитической разведки Эверт Вальдо осознавал головокружительную нелепицу этого факта куда лучше меня.
     Пока Эверт Вальдо шел на рекорд, высмаливая десятую за утро сигарету и размышляя, мы добрались-таки до Кратера Юноны.
     В центре кратера, а точнее, великолепного, величественного горного цирка (больше сотни километров в диаметре) располагался огромный безымянный водоем, который я, в честь нашего первого открытия, предложил назвать озером Синего Аиста.
     Аистов там было видимо-невидимо! Они хлопотливо кружили в вышине, издавали сомнительной мелодичности звуки и уносились куда-то в сторону укрытых густой пеленой тумана берегов. А потом снова галдящим кагалом возвращались из тумана, хлопая крыльями, и распевая свои смурные песни о вкусной рыбке.
     Из-за этого-то самого тумана Содружество, между прочим, так и не сумело в свое время толком исследовать самые интересные уголки планеты Грин. Зондам, которые без устали снимали со своей верхотуры все самое интересное, не хватало мощности разглядеть мелкие детали на поверхности планеты в районе Кратера Юноны. А так называемым "основным ресурсам" - то есть разведчикам из плоти и крови - всегда находилось применение и на меньшем удалении от сферы колонизации Содружества. Что толку с местной зеленки? Уверен, если бы не война с кровернами, никто и не вспомнил бы про этот Грин еще лет пятьсот. А теперь - вот, мы здесь...
     От таких рассуждений меня даже гордость взяла: экие мы канальи, экие первопроходцы!
     Теперь, как минимум, у Вальдо и Свечникова были шансы обессмертить свои гордые имена в названиях каких-нибудь гор и речек. А может, повезет и мне - как замкомвзвода. "Пик ван Гримма" - звучит очень даже ничего!
     - Почему стоим? - спросила Тайша.
     - Опустили гидрофоны, прослушиваем толщу воды, - пояснил я шепотом.
     - Не понимаю, что Вальдо надеется услышать. Как рыбы друг другу былички травят?
     - Вода - лучший проводник акустических волн, чем воздух. Разве тебе этого не говорил в школе твой учитель физики?
     - Если бы я училась в школе, мой учитель физики наверняка не упустил бы такой возможности, - надула губы Тайша.
     - Ну чего ты, я же не знал...
     Если бы так пошло и дальше, Тайша наверняка бы обиделась. Но тут Файзам Рахими, которому было поручено наблюдение за данными гидрофонов, обернулся к нам. Глаза у него были размером с ядро Галактики каждое.
     Рахими раздельно прогово