ром мы оказались, был не столь уж велик. Видал я залы и побольше. Но не на межзвездном корабле. Белый Космос! Здесь могли поместиться друг над другом четыре "Юнгера", И еще осталось бы достаточно места для драки двух батальонов стенка на стенку. Центр зала занимал бассейн неопределенной глубины. Дна я не увидел. И не удивился бы, если б мне сказали, что дно отсутствует.
     Я уже привык, что кроверны умеют проделывать с водой, своей родной стихией, удивительные штуки. И все равно был потрясен. Вода выходила из бассейна, как бы это выразиться... как веник? Kaк охапка пышных страусиных перьев? В общем, вода была не только внутри бассейна, но и вне его. Но занимала она отнюдь не весь объем зала, а лишь некоторую его часть, приняв облик громадной ажурной конструкции. Когда я пригляделся, то понял, что конструкция, частично состояла из огромных параболических полуарок, одна опора которых уходила в бассейн, а вторая исчезала в стене на головокружительной высоте - там, где потолок зала смыкался со стенами.
     Эти арки были прохвачены поперечными пандусами и в нескольких местах перемежались колоннами из малопрозрачной воды. Колонны имели спиральную "резьбу" и неспешно вращались, из-за чего казалось, что это громадные сверла, взявшиеся во что бы то ни стало продырявить потолок.
     Поскольку вода великолепно держала форму без каких-либо видимых стенок, я поймал себя на том, что в этом зале имени Трех Великих Галлюцинархов я начисто утрачиваю чувство реальности. Довольно скоро мне начало казаться, что эти колизеи и парфеноны высечены изо льда.
     Кроме этих циклопических и с моей точки зрения совершенно бессмысленных ледяных дворцов, в уютной кают-компании на борту резиденции Зодчего не было ничего и никого. Ни один кроверн не казал хвоста, ни один монстр не прямил щупалец по стойке "смирно".
     "Следуйте за мной", - сказал Сеятель и с воистину рыбьим проворством плюхнулся в воду прямо в центре бассейна. Аккурат туда, где брали свое начало опоры полуарок. Туда, где, по моему мнению, отверзался бездонный колодец.
     Соображения дипломатических приличий требовали подчиниться. Если б не этикет, послал бы я друга и любовника всех страдающих планет Галактики куда подальше.
     Мы опасливо подошли к краю бассейна.
     Первым переступил барьер иррационального ужаса Полномочный Посланник, за ним - Дюваль вае Литта (браво, лейтенант, не ожидал!), а потом и все мы.
     Оказалось, что воды всего-то по пояс. По крайней мере, наши подошвы дальше в глубину не пошли, хотя визуально мы просто ходили по воде. Не по самой ее поверхности, как Иисус, а по какой-то второй, так сказать, ложноповерхности, которая находилась примерно в метре под первой.
     Сеятель, нисколько не стесняясь нашим обществом, поспешно содрал с себя опротивевший скафандр и швырнул его прямо в колонну из темной воды. Где тот и сгинул - совершенно бесследно. После этого Сеятель пару раз нырнул. Причем вот ведь наваждение, он без проблем проходил сквозь "второе дно", на котором мы стояли, и заплывал на такую глубину, что превращался в еле заметное туманное пятно.
     И атмосфера, и химический состав воды здесь, разумеется, были кровернскими. Для нас - ядовитыми, для Сеятеля - благотворными, домашними.
     Сеятель вынырнул, громко пофыркал сквозь жаберные щели, и... снова ушел на глубину, стервец! (Увв, на этот раз он, дойдя до размеров туманного пятна, продолжил уменьшаться и скрылся с глаз без следа.
     Мы занервничали.
     - Вот и все,- криво ухмыльнулся контр-адмирал. - Теперь нас скаты сварят и подадут к праздничному обеду в качестве блюда дня. Мой флот вероломно расстреляют прямой наводкой. А из вашего "Юнгера" сделают памятник своим гениальным братьям.
     "Не каркал бы уже, - подумал я. - Если бы не мы и не этический кодекс скатов, твой флот к сему моменту и безо всякого вероломства кроверны закрутили бы третьим поясом астероидов вокруг Рубрука. Пояс вышел бы жиденький, зато ужасно радиоактивный".
     - Кроверны имеют представления о чести, - в высшей степени серьезно ответила Голдсмит. - Если вы помните, за всю кампанию они ни разу не попытались атаковать крупные города Метрополии.
     Эверт только хмыкнул.
     "Эй, где ты там?" - изо всех сил позвал я Сеятеля, но ответа не получил.
     И тут мы понеслись вниз! Да как!
     Вода мгновенно изменила структуру, и мы вдруг обнаружили себя мухами в янтаре. Совершенно твердый кус воды, в который мы оказались вплавлены неведомой силой, ухнул в бездну,
     В глазах потемнело.
     Северина тихонько, мелодично засмеялась. Ангелическое дитя!
     ...Эверт достал бутылку безалкогольного красного вина и поставил ее на столик.
     - Увы, шампанского нам нельзя, хоть мы его и заслужили. Через полчаса переговоры.
     Он раскупорил ее и расплескал красные безградусные чернила по бокалам. Я собрался было выпить, но он неожиданно резко бросил: "Поставь".
     Эверт извлек из настенного шкафчика свой продвинутый милитум. Повозился с ним полминуты. И аккуратно положил черную коробочку рядом с бутылкой.
     - Сергей ван Гримм, властью, данной мне Действительным Правительством, назначаю тебя Консулом Содружества. Тебе предоставлено право выступать от лица Содружества на предстоящих переговорах с разумной расой кровернов. Тебе предоставлено право преимущественного приказа в отношении любых офицеров вплоть до генералов и адмиралов. Тебе также выдана разовая лицензия на убийство представителя расы Т. Должность Консула не является гласной. В официальной системе званий ты остаешься капралом вплоть до очередного повышения или разжалования. Ты не имеешь права разглашать лицам неконсульского ранга свою должность и свои полномочия без веских на то оснований. Ты обязан применять свои полномочия только в интересах Действительного Правительства, и ничьих больше.
     Я молчал. Я просто не понимал, что происходит. Да сам тон Эверта не подразумевал, что в этой каюте будут раздаваться какие-либо звуки, кроме властных эбертонов капитанского голоса.
     - Должность Консула не является пожизненной и не предоставляется на заранее установленный срок. Ты можешь быть лишен консульских полномочий в любой момент без объяснения причин. Сделать это может только физическое лицо и только в явной, гласной форме. Лицо должно иметь статус Полномочного Представителя Содружества, или выше. Соответствующие коды доступа, элементы взаимной идентификации лиц в высшем эшелоне власти, полный список прав, обязанностей, поощрений, штрафных санкций будут предоставлены тебе немедленно по возвращении на борт "Юнгера" после переговоров. Положи правую руку на сенсорную плоскость моего милитума для принесения присяги.
     - Постой, Эверт, а если я не хочу никаких полномочий?
     - А я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Я тебе приказываю. - Смягчившись, Эверт добавил: - Никогда по своей воле не отказывается от власти. По той причине, что объективных плюсов всегда больше, чем минусов. Но я забыл тебе сказать: среди прав Консула есть право добровольно попроситься в отставку. Спустя срок, который может по его просьбе назначить лицо, приводящее Консула к присяге. Назначить тебе срок?
     - Да, очень тебя прошу, Эверт. Шесть часов! Так и быть: шесть часов маскарада на переговорах - и до свидания.
     - Это не маскарад. - Взор Эверта был неподвижен, как Полярный Квазар. -- Хорошо, Сергей ван Гримм. Двенадцать стандартных суток ровно. По истечении этого срока ты можешь в любой момент обратиться ко мне или другому Полномочному Представителю с просьбой об освобождени тебя от обязанностей Консула.
     - Постой... Знаю я вас... Тут нет подвоха? Меня не сошлют после этого чистить антенны дальней связи на Тритоне?
     Эверт улыбнулся.
     - Нет. Ты останешься обычным капралом. Или - сержантом. Думаю, после Виндхайма тебя просто не смогут не представить к "Золотому Кресту". А чтобы его на законных основаниях дать, тебя произведут в сержанты.
     - Вот это я понимаю! А то Консул, Консул...
     ...Дно у колодца все-таки было. Точнее, не дно, а та сторона.
     Наш водяной лифт испарился в голубом сиянии. И все мы поняли, что наверху был не зал, а так - предбанничек. Скромное ледяное крылечко необъятной страны
     Зодчего.

ЭПИЛОГ

     -...А потом я лично отвез нашу Северину ван Гримм на Догеус. Это одна из ближних центаврианских колоний. Милое местечко. Там обязательно что-нибудь цветет, даже грибы. Население - сплошные аграрии. Коэффициент религиозности - восемь с половиной. Хурманчей много...
     - Догеус? Что-то смутно припоминаю... Слышала, кажется, - откликнулась Аля Лаура. Она методично чистила апельсин пилочкой для ногтей. - Это там, где полный двухдневный психокарантин для въезжающих расы Т?
     - Точно!
     - Да вы герой, Серж! Вытерпели сорок восемь часов сурдокамеры!
     - Пришлось, - скромно потупился я и замолчал.- Шум прибоя услужливо заполнил паузу. - Понимаете, Аля Лаура, после всего этого майянского сумасшествия я поклялся себе, что больше не доверю Северину ни одному, прошу прощения, мудаку. Кроме ее родителей, конечно.
     - Так что, выходит, у нее все-таки были родители? - Изумилась Аля Лаура. Изумление это было неподдельным. Когда Вок поведал мне о том, что Вукуб-Цикин не Шгирота, я сам дар речи потерял. - Почему же они не подали заявку в Бюро Розыска?
     - Потому что они знали, где Северина.
     - Гм...
     - Да, мне тоже поначалу казалось это странным. Но в том, что центаврианцы в этом вопросе устроены так, как мы. У них в высших кастах, особенно у спиритуалов, попадаются такие антикварные типы... Нам же представить себе сложно, что такие бывают.
     - Нет, я понимаю, многие земные родители тоже не очень-то заботятся о своих детях. Как педиатр, я немало таких повидала...
     - Дело не в том, что они не заботились. Видите ли, Лаура, они считали, что у их девочки есть предназначение. И что ее предназначение - помочь Воинам Обновления. Повстречаться с Мастером Мысли, спасти Грин. Они были совершенно уверены, что с девочкой ничегошеньки не случится. И даже не удивились, когда я им ее привез. Папаша тут же благодарственный молебен закатил, все как у людей... Вы бы это видели, Аля Лаура! Я был сразу после сурдокамеры, так мне вообще крышу чуть не снесло ко всем чертям!
     - Ну дела... - Аля Лаура по-свойски протянула мне половинку апельсина.
     Сидя на берегу зеленого моря, мы жевали кисловатое яблоко греха, исчадие местной гидропоники, и глядели в сиреневую вечернюю даль. Тревожные крики голодных чаек, йодистый ветер треплет вихры, стремительно остывает желто-серый песок. Прибой исправно вылизывал пальцы наших ног с частотой восемь облизываний в минуту.
     Да, это был искусственный пляж моего родного пехотного госпиталя на Декстра Порте. При реабилитационном центре "Наша победа".
     Вода, искусственно обогащенная солями, минералами и микроэлементами до показателей Средиземного моря, колыхалась в нужном ритме волею соответствующих механизмов. Томное голографическое солнце с требуемой степенностью пряталось за живописную гору с белой беседкой. Зыбкая даль, облепившая купол, который метрах в двухстах от нас исподволь скруглял картину, вроде как подергивалась золотистой дымкой.
     - Красиво, правда? - вдруг сказала Аля Лаура и набрала полные легкие умело смешанного в камерах, скрытых в "горе", воздуха.
     Я опешил. Почему-то мне казалось, что Аля Лаура - из тех, кого подобные подделки под природу должны либо раздражать, либо оставлять равнодушными. Но чтобы вот так - "красиво".
     Два бледных и тощих, как угри, рядовых пехотинца козырнули мне ("здравия желаем, сениор сержант!") и поставили свои шезлонги в трех метрах от нас. Затем они живенько разделись и побрели в воду - совершать свое вечернее омовение, прописанное доктором.
     На спине одного из них, прямо над поясом купальных шорт, синел змеистый шрам, шедший вдоль позвоночника до самых лопаток. Жилистые ноги его товарища имели цвет спелой тыквы. Хоть я и лопух в таких делах, но знаю, что такой цвет у кожи появляется, когда ее обрабатывают регенераторами в отделении противоожоговой терапии. Сам там был - после Эсквемелина.
     - Я понимаю, что это как-то глупо звучит. Такие места не полагается называть красивыми. -"Красиво" можно говорить только про слабозаселенные планеты, дикая природа и всякие девственные леса, - уловила мое замешательство наблюдательная Аля Лаура. - Но я выросла на таком пляже, на космодроме Сеттел, астероид в системе Пелопоннес-К. Мой отец был тератором такого заведения. А заодно - уборщиком, билетером. Обычно я играла в куклы в кондиционерной. Как-то раз я из шалости изменила параметры водной смеси, так что море получилось синим, как чернила, и густым, как шоколадный ликер. Тут-то наших ройбер-крабов и начало по одному заклинивать. А какой-то ветеран после этого вылез на берег, подошел к отцу и говорит: "Прекрасно! Всегда мечтал посетить учебные грязи!" '
     Мы оба расхохотались.
     Признаться, отчасти я хохотал над самим собой. Над придуманным мною же самим образом Али Лауры.
     Я почему-то полагал, что она - дочь по меньшей мере центаврианского князя. В крайнем случае внебрачная. Оказалось - уборщика искусственного пляжа. Я чувствовал: мне предстоит открыть в ней еще мкого неожиданного.
     Но я не торопился. Я знал: у меня, у нас, есть время.
     Холодало все стремительней. Аля Лаура надела свой приталенный лиловый пиджачок с красным крестом Медицинской Службы. До закрытия пляжа оставалось семь минут, и мы стали потихоньку собираться.
     Аля Лаура воткнула свои белые напедикюренные ножки в туфли на флюоресцирующей розовой платформе. Я натянул носки и застегнул на все восемь липучек высокие армейские ботинки.
     - Я не покажусь вам навязчивым, если спрошу, можно ли мне проводить вас до приемной? - спросил я.
     Я сам себе нравился. Галантный принц из передачи "Как завоевать девушку своей мечты".
     - Буду рада.
     - А что вы скажете, если я возьму вас за руку?
     - Скажу, что... пожалуйста! - лучезарно улыбнулась Аля Лаура.
     Мы стояли близко-близко друг к другу. И от этой близости температура моего тела повысилась градуса эдак на два.
     Я держал ее за руку, слизывая взглядом веснушки с ее щек, освещая своим обожанием ее златовласую головку, ее чуть обветренные губы. И она вроде как не возражала.
     Двое рядовых - те самые,-любители вечерних купаний, - вылезали на берег, о чем-то вполголоса переговариваясь. Держу пари, они спорили, будем мы сейчас целоваться или нет.
     - Ну что, пошли? - сказала Аля Лаура, и, по щиколотку утопая в песке, мы двинулись к выходу, замаскированному под живописную расселину в скалах.
     "Пускай эти скалы, это море и эти чайки - сплошная липа. Сплошной наглый обман осязания и зрения. Главное, что мы настоящие", -подумал я, не выпуская руки Али Лауры.
     Пляж закрывался. Небо из сиренево-голубого стало ультрамариновым, затем - охряно-желтым и, наконец - зеленым, как ночь на планете Грин, как глаза рядовой первого класса Тайши Вассерфаль, как клейкий апрельский лист черемухи.

***

     КАНАЛ: правительственная спецсвязь
     ОТПРАВИТЕЛЬ: закрытый
     АДРЕС: Декстра Порта, пайп GAI, хуб 341
     ПОЛУЧАТЕЛЬ: закрытый
     СТАТУС: закрытый
     "Дорогой Серж!
     Сразу, пока не забыл, спешу передать привет от лейтенанта оперативной разведки Руперта Беленьких, более известного тебе под именем Хан Соро-Соро. Он чувствует себя хорошо и не в обиде на тебя за те легкие телесные повреждения, которые ты по незнанию причинил его физиономии и ребрам возле Волшебного Дерева на Марсе. Жаль, не вижу в этот момент твоего лица,
     Да-да, "веганец Хан Соро-Соро" жив и здравствует. Чего не скажешь о Хоми, который действительно принял яд в космопорту Анагравы и был отправлен на родину в изумительном гробу высшей категории за правительственный счет. Как ты понимаешь, официально он, и яхта "Скорта" погибли" в результате несчастного случая.
     Надеюсь, мне удалось заинтриговать тебя ровно в мере, чтобы ты не потянулся к кнопке "Del" раньше времени и дочитал это послание до конца.
     Насколько я помню наш последний разговор на "Юнгре" - подчеркиваю, на "Юнгере", а не в сауне Лоэн. Сергей ван Гримм выражал желание избавиться от известных тебе полномочий, - предоставленных мною Сергею ван Гримму на двенадцать стандартных суток, хотя до истечения этого срока осталось всего лишь три, пока что ты все еще являешься Консулом Содружества и от тебя самого зависит - отказаться от своих полномочий или продолжить пользоваться ими для целей... Откровенно говоря, для любых целей.
     Итак, война с кровернами окончена. Но в истории этой войны осталась одна белая страничка. Ты, как все еще Консул, имеешь право знать.
     Возможно, ты помнишь, что во время операции обеспечения на Глокке нашими силами специального назначения был захвачен корвет кровернов, оборудованный новой установкой для дистанционного подрыва МУГ-конвертеров. Такие же установки через несколько часов были использованы кровернами для уничтожения Седьмой эскадры.
     Кстати, тебе, наверное, будет приятно узнать, что ротой спецназа, взявшей на абордаж кровернский корвет, командовала майор Василиса ван Гримм.
     Трофейное оружие, которому было присвоено кодовое название "Дельфин", деятельно исследовал профессор Бхуд-Масави. Как ты знаешь, довольно быстро выяснилось, что кроверны не имеют прямого отношения к производству этой установки. После чего Особый отдел полностью перекрыл легальные и полулегальные каналы утечки информации и в наши медиа больше никакие "сюжеты" об изысканиях Бхуд-Масави не поступали.
     Тем временем происходило следующее.
     Ты со своей Джонни еще прохлаждался в Анаграве, когда почти все силы аналитической и оперативной разведок, все наши резидентуры, силы спецназначения и легион внештатных сотрудников были задействованы в грандиозной операции, цель которой угадать нетрудно: найти и уничтожить завод, производящий "Дельфинов".
     Завод обнаружить не удалось - возможно, его не существует вовсе. Но на орбите Ханако-5 - это планета-гигант рядом с климатизированной кровернами Ханако-4 - при помощи случайно уцелевшего в системе спутника протокола был обнаружен массивный металлический объект. Которого, разумеется, там никогда раньше не наблюдалось.
     Объект был существенно больше, чем любая наша орбитальная крепость. Больше, чем известные космиеские сооружения других цивилизаций - в том числе кровернские. Откуда взялась эта железная гора и почему кроверны ее не уничтожили? А ведь кроверны обычно стремятся очистить систему от любых инопланетных объектов! (К счастью, наши спутники протокола столь невелики, что кровернам не всегда удается обнаружить и перестрелять их все до последнего.)
     Наша находка получила прозвище Чужак. Для захвата Чужака было создано сводное ударное соединение - по одному-два корабля от каждой эскадры Космофлота. Это было сделано для того, чтобы в случае полного разгрома - такого же, как на Глокке, - репоражи о новом позорище не появились в медиа. Сам понимаешь, скрыть гибель целой эскадры невозможно, в то время как замолчать потерю двадцати кораблей из разных эскадр - проще простого.
     Кстати, "Юнгер" тоже был включен в состав сводного ударного соединения. Рейдер был одним из семи кораблей Космофлота, МУГ-конвертер которого успели оборудовать экспериментальными экранами для защиты от гравитационного удара кровернских "Дельфинов". Разведка в секторе АН-9007 была вторичной задачей, которую мы имели право выполнить, только получив освобождение от операции в районе Ханако-5.
     После четвертого прыжка, который мы совершили, покинув Декстра Порту, "Юнгер" оказался ни много ни мало на рейде Ханако-5.
     Если бы в этот момент Голдсмит получила с флагмана сводного соединения приказ "План Четыре", ваш взвод был бы разбужен и извлечен из капсул. "Юнгер" по Плану Четыре приблизился бы к Чужаку на орбите Ханако-5. Свечникова, тебя, весь ваш взвод выбросили на так называемой "южной площадке" объекта. В то как три группы спецназа штурмовали бы его с ночной стороны.
     К снастью, флагман передал на