ассным нападающим и перед школьной командой  по
болу замаячили перспективы покинуть "почетное" последнее место, которое  она
с переменным успехом  удерживала  уже  пятнадцать  лет,  подобный  результат
большинство восприняло благосклонно, а некоторые даже с восторгом. Хотя если
бы не эти факторы, то, скорее всего, подобного  варвару  ни  за  что  бы  не
простили. А перед самым отбоем в  кубрик  землян  приволоклась  целая  толпа
поклонников и зевак, желающих воочию увидеть живую легенду. Однако их  ждало
разочарование. Берс, которому за вечер дико осточертела суета  вокруг  него,
наконец уступил длительным просьбам Стива и вместе с ним слинял в город. Так
что делегацию пришлось принимать Энтони, который  интересовал  всех  намного
меньше, поскольку во время игры с ортенийцами даже не вышел на поле да и  на
тренажерах  имел  хотя  и  очень  неплохой,  но  на  фоне  сенсации  земляка
совершенно невыдающийся результат.
   К полуночи поклонники разошлись. Берс, которому сильно не понравился весь
этот ажиотаж, отреагировал на него в  своей  обычной  манере.  Появившись  в
кубрике поздно ночью, он молча выслушал рассказ Энтони о том, что  творилось
в его отсутствие, и, слегка скривившись, подвел итог:
   - Надо было остановиться после первого.
   Млокен-Стив, которому вся эта кутерьма принесла только пользу,  поскольку
он наконец смог  затащить  Берса  на  вечеринку  к  своим  новым  приятелям,
вследствие чего его авторитет в той  компании  мгновенно  резко  возрос,  не
сразу понял, о чем тот ведет  речь,  и  несколько  недоуменно  уставился  на
Берса. Но Энтони, как всегда, понял все. Проводив взглядом  Берса,  который,
закутавшись в халат и намотав  на  голову  полотенце,  двинулся  в  душ,  он
наткнулся на озадаченную физиономию Стива и по привычке пояснил:
   - Он говорит, что вполне достаточно было сбить только одного  противника.
Чтобы проверить идею. Тогда не было бы всей этой суеты.
   Млокен-Стив понимающе кивнул и фыркнул:
   - Ну я бы, честно говоря, от чего-либо подобного не отказался.
   Энтони устало пожал плечами и ничего не сказал. Их сосед по  кубрику  был
еще очень юн, что, конечно, вряд  ли  можно  было  считать  недостатком,  но
временами несколько раздражало.
   В следующий раз Берс появился в тренажерном  комплексе  спустя  два  дня.
Несмотря на то  что  основные  восторги  уже  улеглись,  с  раннего  утра  в
"предбаннике" тренажерного комплекса  толпился  народ.  Когда  Берс  увидел,
сколько человек пришло посмотреть на его работу,  то  повернулся  в  сторону
Энтони и скорчил такую рожу, что тот расхохотался, а Млокен-Стив хлопнул его
по плечу и торжественно произнес:
   - Тяжело ты, бремя славы.
   Берс молча набычил голову и, быстро протолкнувшись  среди  расступающейся
толпы,  добрался  до  назначенной  кабины.  Народ  бросился  к  просмотровым
мониторам. Все жаждали стать свидетелями нового триумфа. Однако, несмотря на
то  что  на  этот  раз  коэффициенты  противников  были   значительно   ниже
предыдущих, все закончилось достаточно быстро и без особых  сенсаций.  Берсу
досталась групповая схватка.  Он,  оторвавшись  от  своей  группы,  успел  в
одиночных столкновениях снять двоих, прежде чем  компьютер  повесил  ему  на
хвост сразу три вражеские машины. Все ждали чуда, но оно не произошло. Берсу
удалось слегка повредить две машины противника, после чего  его  закономерно
вывели в аут. В "предбаннике"  раздался  разочарованный  гул.  А  когда  над
дверью кабины зажглись баллы,  выставленные  машиной,  многие  почувствовали
себя обманутыми. После  легендарных  девяносто  трех  цифра  семьдесят  семь
казалась насмешкой. Разочарование  присутствующих  было  столь  велико,  что
никто не заметил, как из дверей дальней пультовой вышел сам начальник  школы
и, ловко взбежав по лестнице, быстро исчез на верхней галерее.  И  его  лицо
было вовсе не разочарованным, а скорее задумчивым.
   После обеда Берса вызвали к адмиралу. Быстро поднявшись  на  шестой  этаж
административного корпуса, он появился в уже знакомой  приемной  и,  вскинув
руку во флотском салюте, уже набрал воздух в грудь, чтобы доложить  о  себе.
Но систем-коммандер остановил доклад  и  молча  кивнул  в  сторону  кабинета
начальника.
   Адмирал Эсмиер,  как  и  в  прошлый  раз,  сидел  за  столом,  заваленным
распечатками,  и  задумчиво  рассматривал  что-то,  изображенное  на  экране
компьютера. Когда Берс четко доложил о прибытии, адмирал  кивнул  в  сторону
стоящего рядом со столом стула и негромко приказал:
   - Садитесь, курсант.
   Берс был озадачен. Во-первых, при его  первом  посещении  стула  у  стола
адмирала не  было.  Начальник  школы  считал,  что  его  подчиненные  должны
проводить в его кабинете минимум времени,  а  значит,  нет  необходимости  в
дополнительной мебели,  захламляющей  кабинет.  А  во-вторых,  на  этот  раз
адмирал был один, а всей школе была известна его пословица:  "Каждый  должен
заниматься своими горноматками". Это  означало,  что  курсантами  занимаются
курсовые и преподаватели, он сам занимается офицерами, лишь изредка снисходя
до четверокурсников-гардемаринов. Курсанту второго курса попасть  в  кабинет
адмирала можно было, только совершив что-то из ряда вон выходящее, да и то в
сопровождении офицера.
   Когда Берс осторожно опустился на стул, адмирал окинул  его  внимательным
взглядом и, щелкнув клавишей, расширил проецирующую поверхность голомонитора
в сторону Берса.
   - Что вы на это скажете, курсант?
   Берс  слегка  подался  вперед.  На  монитор  был   выведен   момент   его
сегодняшнего  боя.  Искорки,  изображавшие  его  перехватчик  и  троих   его
преследователей, плели причудливую вязь боя среди  голографической  имитации
окрестностей  какой-то  звезды,  а  рядом  горели  две  колонки  цифр.  Берс
несколько мгновений рассматривал вторую колонку, потом спокойно повернулся к
адмиралу:
   - Вы правы, лэр, я  сознательно  снизил  мощность  залпа,  чтобы  нанести
противнику минимум поражения.
   Начальник школы кивнул и констатировал:
   - Дважды, курсант.
   Они помолчали несколько мгновений, потом адмирал негромко спросил:
   - Что вами движет, курсант?
   Берс несколько мгновений размышлял над  вариантами  ответа,  потом  решил
быть откровенным.
   - Мне не понравилось то, что творилось вокруг  меня  после  первого  боя,
и... меня не очень волнует рейтинг, с которым я окончу школу.
   - Почему?
   Берс запнулся, а потом твердо ответил:
   - Я собираюсь вернуться домой, лэр.
   Адмирал несколько мгновений обдумывал ответ, потом  откинулся  на  спинку
кресла и попросил:
   - Расскажите мне о своей планете, курсант.

   5
   - Заткнись и убери свой дерьмовый зад в дальний угол. Я тебе не  сопливый
"юнк", чтобы верить всей той вони, которую извергает из своей пасти какой-то
варвар.
   Полицейский напоследок припечатал  Стива  презрительным  взглядом,  после
чего для острастки саданул дубинкой по прутьям и с лязгом задвинул  решетку.
Зло посмотрев на всех находящихся в камере, он рявкнул:
   - Смотрите у меня! - И, сделав шаг назад, включил  изолирующую  мембрану.
Когда пространство перед решеткой помутнело и на белесой пелене  мембраны  с
приглушенным потрескиванием начали  вспыхивать  маленькие  молнии  разрядов,
Млокен-Стив,  который  до  последнего  момента  надеялся,  что  им  все-таки
позволят предъявить документы, остервенело выругался и  саданул  по  решетке
кулаком. Это было его ошибкой.  Послышался  треск,  вопль,  запахло  паленой
кожей,  а  из  углов  камеры,  где  кучковались  разные   темные   личности,
послышалось злорадное хохотанье. Энтони подскочил к вопящему от боли Стиву и
оттащил его подальше от решетки, а Берс,  который  молча  наблюдал  за  всем
происходящим, разжал губы и невозмутимо констатировал:
   - Наведенные токи от мембраны.
   Млокен-Стив повернул к нему искаженное болью лицо и зло огрызнулся:
   - Сам знаю!
   Берс  пожал  плечами  и,  привстав,  наклонился  над  Стивом.   Несколько
мгновений он рассматривал ожог, потом протянул  руку  и  надавил  ногтем  на
какую-то точку между пальцами. Млокен-Стив завопил от боли, но тут же  умолк
и удивленно уставился на свою ладонь.
   - Небольно.
   Берс невозмутимо уселся на место. Млокен-Стив перевел  удивленный  взгляд
на Энтони, но тот, похоже был не менее озадачен. Несколько мгновений они оба
удивленно разглядывали Берса, но тот хранил молчание.
   Они прибыли на Стенвер сегодня утром. Через два дня должен был состояться
матч по болу между командами  Танакийской  школы  и  Стенверского  института
инженеров флота. Это была одиннадцатая игра,  и  до  сих  пор  танакийцы  не
потерпели ни одного поражения. По  флоту  ползли  самые  невероятные  слухи.
Энтони заикнулся было о том, что они привлекают слишком  много  внимания,  а
одним из главных условий соглашения, которое представитель Земли заключил  с
губернатором  Таварра,  было  требование  не  привлекать  к  себе  излишнего
внимания, но Млокен-Стив наотрез отказался это обсуждать. И в этом его,  как
ни странно, поддержал Берс. Когда Энтони  попытался  было  урезонить  Стива,
Берс вдруг встал, положил руку на плечо друга  и  тихо  произнес  загадочную
фразу:
   - Не сердись, но с этим уже ничего не сделаешь.
   Энтони сначала не понял, о чем он говорит, но Берс пояснил, впрочем столь
же непонятно:
   - Мы будет играть и выигрывать. Это предопределено.
   На этом спор закончился.
   И вот в начале недели они погрузились на учебный каботажный  транспортник
и   отправились   на   Таварр.   Экипаж    его    полностью    состоял    из
четверокурсников-гардемаринов. Эти крутые ребята, словно забыв о том, что на
таком корыте слишком хилые гравикомпенсаторы сначала  лихо  выдрали  их  над
плоскостью эклиптики  попутно  вывернув  у  большей  части  команды  желудок
наизнанку, потом разогнали до скорости перехода и с дикой тряской перекинули
в систему Стенвера. Команде дали двое суток на то, чтобы прийти  в  себя,  и
трое приятелей, которые перенесли полет  гораздо  легче  многих,  двинули  в
город.
   После того как они по настоянию Энтони немного покатались  по  городу  на
экскурсионном боллерте, Млокен-Стив, пользуясь каким-то внутренним компасом,
вывел их к расположенному на  одной  из  узких,  кривых  припортовых  улочек
ресторанчику. Фирменной изюминкой были блюда Танакийской кухни, которые  они
успели полюбить. Когда все трое уселись за столик и уставились в бегущие  по
его поверхности строчки меню, Стив с довольным видом заявил:
   - Не стоит пугать желудок непривычной пищей, а то к тому  моменту,  когда
остальные оклемаются, мы, наоборот, вполне вероятно, свалимся с ног.
   Энтони хмыкнул:
   - Спасибо за заботу. Хотя я готов поклясться ранами  святого  Себастиана,
что твоя приверженность  Танакийской  кухне  вызвана,  скорее,  не  едой,  а
питьем. Ты просто жаждешь присосаться к доброй  пинте  того  пойла,  которое
льется рекой в баре дядюшки Сиранта.
   Млокен-Стив невозмутимо пожал плечами:
   - Зачем отрицать очевидное?
   Приблизительно до полуночи этот бар ничем особо не отличался  от  тех,  к
которым они привыкли на Танаке, но потом начались  странности.  Первым  это,
как всегда, заметил или почувствовал Берс.  На  подиум  как  раз  взобралась
очередная девица и, извиваясь как змея,  принялась  избавляться  от  одежды,
которую, если она находилась в здравом уме, вряд ли бы надела в повседневной
жизни. Поэтому Млокен-Стив был  слишком  занят,  чтобы  что-то  заметить,  а
Энтони, как это часто бывало, наслаждался созерцанием смены выражений на его
возбужденной роже. Впрочем, даже если бы они были  предельно  внимательны  и
готовы к неприятностям, Берс все равно насторожился бы первым. Уж так у него
всегда получалось. Вот  и  сейчас  он  поставил  на  стол  кружку  с  кислым
Танакийским пивом и, повернувшись к Энтони, негромко произнес:
   - У нас неприятности.
   Тот тут же насторожился и, ткнув Стива кулаком  в  бок,  тихо  спросил  у
Берса:
   - Пора ретироваться?
   Берс медленно покачал головой и произнес странную фразу:
   - Нет, лучше будет, если все вопросы решить сейчас.
   После столь многозначительного выражения, смысла  которого,  как  обычно,
должен был проясниться много позже, Берс принял позу  терпеливого  ожидания.
Энтони пожал плечами и вновь  повернулся  к  Стиву,  который  совершенно  не
отреагировал на его тычок.
   Они успели допить пиво, когда к ним небрежной  походкой  подошел  толстый
коп в засаленной форменной рубахе и, грубым жестом смахнув со стола  кружки,
уселся на него своим жирным задом, практически уткнув пухлые свои коленки  в
лицо Энтони. Несколько мгновений он рассматривал его, презрительно оттопырив
нижнюю губу, а потом заорал буфетчику:
   - Туйст! А что здесь делает эта черная обезьяна? Или ты  открыл  бар  для
животных?!
   Млокен-Стив, для которого эта  сцена  оказалась  совершенно  неожиданной,
взвился со стула и чуть не  засветил  копу  по  морде,  но  его  кулак,  уже
описывающий дугу, заканчивающуюся на кончике коповского  носа  внезапно  был
остановлен и захвачен ладонью Берса Стив дернулся, но Берс  движением  кисти
швырнул его на стул, одновременно  другой  рукой  отжимая  вниз  полицейскую
дубинку, с конца которой бил прямо в стол голубоватый  разряд  парализатора,
отчего по всей крышке шли разноцветные  разводы.  От  такого  обращения  коп
сполз со стола и рухнул на пол, а Берс, приблизив лицо к  уху  полицейского,
негромко произнес:
   - Еще слово - и я сломаю тебе шею. Тебе  ее,  конечно,  регенерируют,  но
представь, НАСКОЛЬКО тебе будет больно.
   Толстяк вскинулся было,  но,  наткнувшись  на  укол  сузившихся  зрачков,
судорожно глотнул и закивал головой. Однако дело  было  сделано.  Откуда  ни
возьмись перед столиком выросло еще четверо копов, и спустя пару  минут  все
трое землян уже торчали  в  заднем  отсеке  полицейского  боллерта,  который
двигался  в  направлении  ближайшего  полицейского  участка.   Преступление,
которое они совершили, называлось громко:  "Оказание  сопротивления  полиции
при аресте", а столь серьезное преступление требовало  полного  официального
оформления, поэтому по прибытии у них даже не стали  забирать  документы,  а
просто заперли в кутузку до утра, когда "придет патрон и все сделает лично".
Короче, судя по всему, их решили со смаком ткнуть мордой в грязь,  ибо  если
бы  копам  вздумалось  оформлять  их  немедленно,  то,  как  только  был  бы
документально удостоверен факт их принадлежности к космофлоту, полиция  была
обязана немедленно информировать военное командование.  А  так:  "Ничего  не
знаю, просто тупые варвары в гражданке, которые несут всякую чепуху.  Патрон
придет и  сам  разберется".  С  формальной  точки  зрения  налицо  несколько
возможностей продержать их до утра. Вот пусть и сидят. Во всяком  случае,  у
Энтони и Стива сложилось именно такое впечатление,  а  что  думал  или  знал
Берс, он держал при себе.
   Млокен-Стив осторожно притронулся к обожженной руке и повторил  еще  раз,
не менее удивленно:
   - Слушай, совсем прошло!
   В этот момент из дальнего угла раздались резкие хлопки. Все вздрогнули  и
невольно повернулись в ту сторону. В углу вспыхнул яркий  свет,  высветивший
группу крепких парней. Центральное место  в  ней  занимал  высокий  человек,
одетый в костюм  и  пальто  из  НАТУРАЛЬНЫХ  ВОЛОКОН!  Млокен-Стив  невольно
присвистнул. На Танаке такое могли себе позволить только очень богатые люди.
Да и на Стенвере,  скорее  всего,  было  так  же,  несмотря  на  то  что  он
принадлежал к мирам метрополий. Такой человек просто  не  мог  находиться  в
этой вонючей кутузке, но он здесь был!  Человек  еще  несколько  раз  ударил
ладонью о ладонь, потом оперся на трость  из  НАТУРАЛЬНОГО  ДЕРЕВА,  которую
держал в руке, и, поднявшись с нар, уверенным и неторопливым шагом подошел к
землянам.
   - Добрый день, лэры Берс, Этоуни и  Млоукен-Стиев.  -  Он  сделал  паузу,
наслаждаясь изумлением, написанным на лицах землян, впрочем только на  двух,
и продолжил: - Прошу простить эти маленькие неудобства,  но  мне  необходимо
было место, где мы могли бы поговорить без особых помех.
   Млокен-Стив захлопнул разинутый рот и набычился:
   - Странное место для разговора.
   Их неожиданный собеседник уверенно улыбнулся:
   - О, все объясняется довольно просто. Я  занимаюсь  бизнесом,  в  котором
основным условием успеха является полная конфиденциальность  переговоров.  -
Тут он покачал головой и иронически добавил: - Хотя дилетанты  считают,  что
все должно быть совершенно наоборот.
   Он сделал паузу, давая возможность землянам проникнуться тонким юмором, и
неторопливо продолжил:
   - А это означает, что мои конкуренты не оставят без  внимания  ни  одного
моего  шага.  Так  что  если  бы  я  попытался  устроить  нашу  встречу  еще
где-нибудь, то к этому месту мгновенно слетелась бы целая стая стервятников,
пробавляющихся крохами информации, которые они подбирают с пола у моих ног и
продают  конкурентам.  -  Он  усмехнулся.  -  Впрочем,  если  бы  я  рискнул
нелегально использовать поле подавления,  то  этих  тварей  стало  бы  столь
много, что ни о каком сохранении тайны не могло бы быть и речи.
   Он снова  сделал  паузу,  но,  заметив,  что  его  невольные  собеседники
совершенно не реагируют  на  столь  старательные  потуги  на  оригинальность
мышления, нахмурился. Однако его собственный апломб не  позволил  ему  долго
сердиться. Господин криво усмехнулся:
   - Так что пришлось найти нестандартное решение. -  И  его  усмешка  стала
самодовольной.
   В кутузке установилась тишина. Потом Энтони осторожно спросил:
   - И что же это за бизнес?
   Но ответ неожиданно прозвучал с другой стороны:
   - Господин - букмекер, не правда ли?
   Все обернулись в сторону Берса, произнесшего эти слова. Господин букмекер
торжественно вскинул руки и еще несколько раз хлопнул в ладоши:
   - Браво, браво, лэр Берс, вы еще  раз  порадовали  меня,  уже  третий  за
сегодняшний вечер. - И, поймав недоуменные взгляды Энтони и Стива,  пояснил:
- Первый раз это было в баре, а второй здесь, когда вас только привели. -  И
он с довольным видом уставился на Берса, ожидая его реакции.
   Берс молча смотрел на букмекера.  Несколько  мгновений  они  обменивались
взглядами, потом лощеный господин не выдержал  и  отвел  глаза.  И  тут  же,
спохватившись, что стоящие  рядом  подчиненные  могут  истолковать  это  как
непростительную слабость, побагровел и принужденно рассмеялся:
   - А ну-ка удивите меня еще раз. Скажите, что же мне от вас нужно?
   Берс пожал плечами:
   - Это очевидно. Вы хотите, чтобы мы проиграли.
   Господин снова хлопнул в ладоши, но  на  этот  раз  в  каждом  его  жесте
сквозила развязанная вальяжность. Энтони и Стив удивленно переглянулись.
   - Но зачем? - пробормотал Млокен-Стив. -  Игры  флотского  чемпионата  не
котируются в тотализаторах. Это же чисто любительские соревнования.
   Букмекер снисходительно рассмеялся:
   -  А  почему  бы  нет?  Потому  что  так  установили   эти   желтоголовые
снобы-лорды? Ха! Они до сих пор воображают, что продолжается золотой  век  и
империей правит император. Империей давно правят деньги. -  Он  презрительно
поджал губы и ткнул тростью в сторону мерцающей мембраны. - Ибо если бы  это
было не так, то я находился бы здесь не по своим делам, а по решению суда. -
Он сделал паузу, давая собеседникам время для того,  чтобы  те  оценили  его
очередную шутку, а потом продолжил: - Я из тех, кто умеет делать эти деньги,
и основным моим принципом является то, что если люди чего-то  хотят,  то  им
следует это дать. - Он картинно развел руками. - И если  люди  хотят  делать
ставки на команды флотского чемпионата, то тот, кто  первым  застолбит  этот
бизнес, получит максимальную прибыль. - Тут он тонко улыбнулся и  с  нажимом
закончил: - На этой планете первым был я.
   На несколько мгновений в камере установилась тишина, потом Берс  спокойно
спросил:
   - И что вы нам