несколько
твоих психоформ. Сначала ты не представляла для нас особого интереса, но  за
последние несколько  лет  ты  совершила  ряд  поступков,  которые  никак  не
укладывались в твои возможности, закрепленные в переданных нам  психоформах.
Ты изменилась. Ты выросла. Ты стала другой, сильной... - Он сделал паузу,  и
Эсмиель поняла, что в эти простые слова он вкладывал несколько  отличный  от
привычного смысл.
   И она поняла, что он имел в виду.
   - Моя новая психоформа укладывается только в один из  типов,  с  которыми
встречались Верховные Контролеры?
   Ее собеседник молчал. Эсмиель усмехнулась:
   - Это психоформа берсерков, не так ли? -  Она  нервно  рассмеялась.  -  О
темная бездна, недаром меня  так  потянуло  к  нему  вопреки  всему.  -  Она
замолчала и широко распахнула глаза. - На такое способны  и  другие  женщины
моего типа... О святые стихии, это же ваш конец. Земляне-берсерки, они  были
вашим проклятием, живым подтверждением  тому,  что  избранный  вами  путь  -
тупик. Вы не могли  понять,  как  им  удается  то,  что  они  совершают,  но
оставалась  надежда,  что  это  какая-то  аномалия,   извращение,   случайно
возникшее на окраинной планетке,  давным-давно  изолированной  на  периферии
спирали   и   обдуваемой   могучими   потоками   странных    излучений    из
межгалактической бездны. И вы милостиво предоставили  им  возможность  жить,
правда на то время, пока вы окончательно  не  разберетесь  с  природой  этой
аномалии и не сможете позже  использовать  полученные  знания  для  создания
новых Измененных или... - Она задохнулась и саркастически расхохоталась. - О
нет, вряд ли вы  позволили  бы  кому  бы  то  ни  было  приобрести  подобные
способности. Вы приберегли бы их для себя. - Она поперхнулась слюной  и  зло
сплюнула на пол. - А теперь оказалось, что это  не  изолированная  аномалия.
Что на это способны многие, возможно, все. - И она резко оборвала свою речь,
осознав все, что сказала, только в тот момент,  когда  произнесла  последний
звук.
   - Ты действительно очень необычное существо, та,  которую  подобные  тебе
зовут Эсмиель, - произнес Средоточие и исчез.
   В ту же секунду Вопрошающие ожили. Вернее,  это  определение  можно  было
применить только к двоим из них. Третий, тот, чьими  устами  разговаривал  с
ней Средоточие, корчился на полу,  обхватив  руками  свой  уродливый  череп.
Эсмиель несколько мгновений смотрела на них, потом улыбнулась:
   - Пошли, - и спокойно двинулась вперед.
   Вопрошающий, стоящий прямо на ее пути, испуганно отшатнулся в сторону,  и
Эсмиель  со  злорадным  удовольствием  подумала  о  том,  что  их   хваленый
гормональный баланс все-таки  подвержен  сбоям.  А  потом  рассмеялась.  Она
больше не боялась ничего.
   Мужчины содержались в обширном помещении, напоминавшем  ремонтный  ангар.
По-видимому, их тоже нечасто баловали посещениями, потому что когда  Эсмиель
появилась на пороге, все глаза оказались направлены на нее. Она на мгновение
задержалась в проеме двери, потом незаметно вздохнула.
   - Леди, зачем вы пришли? - Вопрос капитана, который  появился  из  толпы,
мог бы рассмешить, если бы не страх и отчаяние, которые явственно звучали  в
его тоне.
   Эсмиель усмехнулась:
   - Вы думаете, у меня был выбор?
   Капитан попытался что-то произнести, но сдержался и, упрямо стиснув губы,
повернулся к ней спиной, будто  заслоняя  от  остальных.  К  нему  торопливо
придвинулись еще две фигуры, в которых Эсмиель узнала офицеров. Она  поняла,
что они действительно заслоняли ее от этой толпы. Все находящиеся в отсеке к
этому моменту были уже на ногах, и большая часть их угрожающе придвинулась к
ней. Впереди  набычившись  стоял  крупный  мужик,  густо  покрытый  жесткими
черными волосами. Нахмурившись, он разлепил мясистые губы:
   - Ну, капитан, ты собираешься сделать то, что они хотят?  Из  уважения  я
могу подождать пару минут и позволить тебе начать первым, но уж потом...
   Капитан вскинул голову:
   - Мы - военные. Я думаю, ты помнишь...
   Но волосатый не дал ему закончить:
   - Мне плевать, что ты об этом думаешь!  Все  это  время  ты  забивал  нам
голову дурацкими бреднями о долге и всяких таких штучках. - Он  сорвался  на
визг: - Вот я где их видел! Сейчас  каждый  за  себя.  Я  не  хочу  провести
остаток жизни в этой скорлупе, и если наши хозяева хотят, чтобы мы  вставили
этой сучке толстого под кожу, - я сделаю это. К тому же я давно хотел, чтобы
мой конек пощупал, насколько светлые волосики у нее на лобке мягче таких  же
у наших курочек. Ты понял, дерьмо? - И он боднул головой капитана,  так  что
тот отшатнулся. И Эсмиель неожиданно осознала, что  этот  рефлекторный  жест
лишил его последнего шанса взять верх в этом поединке. По-видимому,  это  же
понял и волосатый, потому что он осклабился и покровительственно прорычал: -
И лучше будь паинькой и  не  мешайся  под  ногами!  Тогда,  может  быть,  мы
разрешим и тебе побаловать своего конька, но только после того, как закончим
с ней сами. Так я говорю, парни?
   Ему ответил  одобрительный  и  угрожающий  гул.  Трое  офицеров  невольно
попятились. У Эсмиель мелькнула  запоздалая  мысль,  а  не  слишком  ли  она
переоценила свои способности справиться с ситуацией. Но в следующую  секунду
она шагнула вперед, уже зная, что надо делать.
   - Так ты говоришь, что давно мечтал  попробовать  настоящую  леди?  -  Ее
голос звучал ласково, но что-то в нем заставило обступивших их людей  слегка
отшатнуться.  Волосатый  тоже  качнулся  назад,  но,  поймав  себя  на  этом
движении, сердито оскалился и, торопливо шагнув  к  ней,  развязно  протянул
руку и стиснул ее грудь.
   -  Конечно,  белокурая.  Клянусь  темной  бездной,  вряд  ли  среди  этих
белоголовых субчиков  остались  настоящие  мужики,  так  что  тебе  со  мной
понравится, уж будь уверена. - Он сделал движение, чтобы прижать ее к  себе,
но Эсмиель быстро вскинула  руку  и  спокойным,  нарочито  медленным  жестом
ткнула мужику в глаз. Волосатый вскрикнул и, схватившись за  глаз,  отступил
назад.
   Эсмиель повела по сторонам холодным взглядом, заставив толпу податься  на
шаг назад, и, снова повернувшись к волосатому, лениво произнесла:
   - Ты опоздал. Я больше не леди. Я - жительница Земли. И не стоит пытаться
на своем опыте узнавать, в чем разница.
   Но тот слишком разозлился, чтобы уловить в ее голосе  то,  что  заставило
остальных еще дальше отойти назад. Он взревел  и  бросился  вперед.  Эсмиель
сделала шаг в сторону, а потом, подпрыгнув, резко ударила ногой в  основание
черепа. Волосатый сделал еще несколько шагов, но умер он уже  на  втором,  и
его тело с деревянным стуком налетело  на  стену  и  рухнуло  вниз.  Эсмиель
проводила его спокойным взглядом и снова повернулась. Толпы больше не  было,
люди быстро и бесшумно  рассосались  по  всему  отсеку  и  уселись  на  пол,
старательно отводя от нее глаза. Рядом стояли только капитан и три офицера.
   - Леди, я... - сглотнул капитан.
   Эсмиель устало качнула головой:
   - Оставьте, капитан. За  последние  несколько  часов  со  мной  произошло
слишком многое. Я устала. Мне надо отдохнуть.
   - Да, конечно, леди, мы сейчас...
   В это мгновение пол содрогнулся, погас свет, а потом вспыхнул, но гораздо
более  тускло,  чем  раньше.  Вокруг  послышались  удивленные  и  испуганные
возгласы, а капитан пробормотал:
   - О темная бездна, что происходит?
   А Эсмиель ошеломленно распахнула глаза и прижала руку ко рту, потому  что
внезапно осознала, в чем причина происходящего. Но когда капитан повернул  к
ней растерянное лицо, она уже успела овладеть собой и спокойно произнесла:
   - Не волнуйтесь, капитан, похоже, это мой муж. Он пришел для того,  чтобы
забрать нас отсюда.

   9
   Берс остановился у очередного поворота коридора и осторожно  заглянул  за
угол, но он уже знал, что там увидит. И этот отрезок коридора был  пуст.  Он
мотнул головой, давая сигнал бывшим пленникам канскебронов двигаться вперед,
и повернулся к Ольге. Та заняла позицию у предыдущего  поворота  коридора  и
настороженно смотрела назад. Берс нахмурился. Все происходящее ему очень  не
нравилось. За последние полчаса они наткнулись только  на  троих  тактов,  и
Ольга хладнокровно расстреляла их  остатком  заряда  своего  плазмотрона,  а
потом деловито оторвала у них оружейные блоки и один вручила Эсмиель.
   - Ну и что ты об этом думаешь? - глухо спросила Ольга, подойдя вплотную.
   Берс скривился:
   - Они ведут нас по своему Рисунку.
   Они помолчали, потом Ольга негромко произнесла:
   - Пока я не вижу в нем ничего плохого. У меня сложилось впечатление,  что
они собираются позволить нам уйти.
   Берс упрямо поджал губы:
   - Возможно, это так и есть,  но  это  их  Рисунок.  Насколько  ты  готова
довериться одному из Верховных?
   У Ольги расширились глаза:
   - Это его Рисунок?!
   Берс молча кивнул и бросил  взгляд  вдоль  коридора.  Эсмиель,  одетая  в
безразмерную куртку, снятую с такта и слегка заляпанную его  кровью,  стояла
рядом и смотрела на него. Берс пока  не  мог  себе  позволить  хоть  немного
расслабиться. Они с Ольгой находились на грани боевого транса, и,  пока  все
они не окажутся в пустоте на расстоянии не менее чем сотни световых часов от
Малой Гронты, ему придется нести это бремя.
   Последние десять минут продвижения до точки, в  которой  Берс  так  четко
чувствовал Эсмиель, они практически не встречали сопротивления.  Два  такта,
попавшиеся им на постоянном посту, расположенном в узловой точке  коридоров,
были не в счет. Причем настолько не в счет, что,  когда  Валькирия  опустила
плазмотрон, в ее глазах плескалось удивление:
   - Они даже не сделали попытки поднять оружейные блоки.
   Берс, так же заметивший нечто неестественное в поведении столь  блестящих
бойцов, какими всегда являлись такты, недоуменно повел плечом, но размышлять
об этом было некогда.
   - Пошли, это - потом.
   Валькирия молча смотрела на него, потом пожала плечом:
   - Что ж, это твой Рисунок, но это неестественно.
   В следующее мгновение две безмолвные тени уже мчались дальше по коридору.
Спустя два поворота Берс указал  на  большие  раздвижные  двери  с  короткой
надписью,  сделанной  прямо  на  стене  ниже  и  левее  обреза,  и,  вскинув
плазмотрон, нажал на спуск.
   Эсмиель, обхватив руками обнаженные плечи и плотно сдвинув колени,  молча
сидела на полу, близко к центру помещения. Рядом нервно топтались капитан  и
два офицера. Они, единственные в помещении,  остались  на  ногах,  остальные
лежали, сидели и ползали, торопливо бросая по сторонам тревожные взгляды. На
станции происходило что-то серьезное. После того странного толчка  несколько
раз гасло освещение, а двери  глухо  вибрировали.  Спустя  пятнадцать  минут
главные  раздвижные  двери  с  легким  шуршанием  распахнулись,  и  в  отсек
ввалились около трех десятков тактов и толпа  Вопрошающих.  Эсмиель  поймала
несколько  ошарашенных  взглядов,  а  капитан,  при  появлении  канскебронов
привычно рухнувший на пол, подполз к ней и удивленно прошептал:
   - О святые стихии, похоже, ваш муж высадил на станцию несколько десантных
дивизий...
   -  Мне  кажется,  их  всего  несколько  человек,  -  сказала  Эсмиель  и,
наткнувшись на удивленный взгляд капитана, слабо улыбнулась  и  добавила:  -
Это не совсем обычные люди. Прикажите своим людям собраться ближе к  центру,
лечь на пол и ни при каких обстоятельствах  не  делать  резких  движений.  Я
боюсь, что, когда мой муж  появится  здесь,  у  него  не  будет  возможности
отделять друзей от врагов.
   Такты сразу по прибытии  выстроились  вдоль  стен  и  взяли  пленников  в
оцепление. Однако этот смертоносный молчаливый караул пробыл в  отсеке  едва
десять минут, потом по их рядам прошла странная волна,  будто  эти  лишенные
эмоций  боевые  машины  удивленно  покачивали   головами,   и   они,   четко
повернувшись, двинулись  в  сторону  распахнувшихся  дверей,  сопровождаемые
большинством Вопрошающих. Спустя минуту из канскебронов  в  отсеке  осталось
всего две дюжины Вопрошающих, а еще через десять минут Эсмиель, все  так  же
сидевшая на полу, вдруг вскинула голову и, повернувшись к дверям,  устремила
на них вспыхнувшие отчаянной надеждой глаза и громко прошептала:
   - ОН пришел!
   Берс нырнул в  еще  дымящийся  и  пылающий  багровыми  краями  пролом  и,
кувыркнувшись в воздухе, приземлился, одновременно перебросив  плазмотрон  в
левую руку. Эсмиель была здесь, жива и окружена неврагами. Это было главное.
Враги стояли вдоль стен и невероятно медленно разворачивали свои  сенсоры  в
его сторону. Берс презрительно поморщился и двинулся вдоль стены, отрывая  у
этих странных созданий верхние части тел,  которые  очень  слабо  напоминали
нормальные человеческие головы. Он знал, что эти  существа  не  представляют
особой опасности, но их уничтожение диктовалось внутренней логикой  Рисунка.
Справа полыхнул плазмотрон  сестры.  Берс  опять  поморщился.  Конечно,  так
быстрее, но она уже разрядила батарею, а заряды могли бы им еще пригодиться.
По-видимому, Валькирия быстро пришла к такому  же  выводу,  поскольку  после
второй  вспышки  огонь  прекратился,   и   буквально   через   мгновение   с
противоположной стороны зала послышался громкий хруст разрываемых позвонков.
Вскоре все было кончено.  Берс  остановился  и  медленно  повел  головой  по
сторонам, будто принюхиваясь к возможным  угрозам.  Все  было  спокойно.  Он
повернулся к  центру  зала  и,  чуть  напрягшись,  вынырнул  на  поверхность
багрового озера,  покрывавшего  его  сознание.  Черно-белые  силуэты,  ранее
видимые скорее даже не как реальные фигуры, а  как  некие  носители  функций
ВРАГ - НЕВРАГ, обрели  объем  и  цвет,  превратившись  в  испуганных  людей,
судорожно распластавшихся на  полу  и  старательно  отводящих  глаза,  когда
взгляд Берса случайно поворачивался в их сторону, но в центре зала  во  весь
рост стояла Эсмиель. Берс почувствовал, как екнуло сердце, и едва удержался,
чтобы не прыгнуть вперед, к ней, поднять на руки, закружить и... но  все  же
сумел удержаться и остаться на месте. Ольга  неслышно  подошла  и  коснулась
рукой его плеча. Берс повернулся. Вот это да, если он выглядит так же, как и
она, то немудрено, что эти люди готовы провалиться сквозь пол,  лишь  бы  не
привлекать  к  себе  их  внимание.  Сестра  была  густо  покрыта   какими-то
черно-багровыми ошметками, лицо измазано пеплом и кровью, а  сквозь  изрядно
порванный комбинезон сверкали черные пятна обожженной холодом пустоты  кожи.
Ольга замерла, вглядываясь в него, а потом негромко произнесла:
   - Оставайся на месте, - потом она повернулась и не оглядываясь  двинулась
прямо к Эсмиель.  Люди  на  ее  пути  судорожно  расползались  по  сторонам,
опасаясь, что это странное смертоносное существо в  обличий  женщины  сможет
сделать с  ними  что-то  ужасное,  если  они  чем-то  навлекут  на  себя  ее
неудовольствие.
   - Как он? - Эсмиель ничем не выдала своего разочарования тем, что муж,  в
поисках ее преодолевший сотни световых  лет  и  прошедший  сквозь  множество
препятствий, сейчас, оказавшись от нее всего в нескольких метрах, не  спешит
подойти и обнять свою жену.
   Ольга остановилась и внимательно всмотрелась  в  ее  глаза.  На  ее  лице
мелькнуло озадаченное выражение, и она удивленно качнула головой:
   - А ты изменилась, малышка.
   Эсмиель слабо улыбнулась:
   - Не надо ничего объяснять. Я... чувствую твое состояние и...  его  тоже.
Поэтому не надо ничего объяснять.
   Ольга  медленно  кивнула  и  стала  разглядывать  снова  невестку.  Потом
хмыкнула и бросила в сторону Берса оценивающий взгляд.
   - Пожалуй, мой братец столкнется с  небольшим  сюрпризом.  -  И,  тут  же
оборвав себя, перешла к более практичным и неотложным вещам. - Что ж, пошли,
пора выбираться отсюда.
   Эсмиель упрямо вскинула голову:
   - Мы должны взять с собой всех.
   - Кого? - Ольга недоуменно повела  взглядом  по  сторонам,  будто  только
сейчас заметив заполнявших отсек  испуганных  мужчин,  потом  в  ее  взгляде
зажегся огонек понимания, и она  снова  повернулась  к  Эсмиель:  -  Да-а-а,
задачка. Сказать по  правде,  я  слабо  представляю:  каким  способом  можно
вытащить отсюда такое количество народу.
   Эсмиель стиснула губы и скосила глаза на капитана.  Надежда,  вспыхнувшая
на его лице в тот момент, когда он отошел от шока, вызванного  столь  бурным
появлением ее мужа и его сестры, сползала  с  его  лица,  будто  кожа  после
солнечного ожога, снова обнажая маску боли и отчаяния.  Впрочем,  Эсмиель  в
первый момент была ошеломлена не меньше остальных. Ее бросило в дрожь, когда
широкая двустворчатая дверь взорвалась с чудовищным грохотом и  внутрь  чуть
ли не одновременно с обломками ворвалась двойная смерть. Девушка с отчаянием
посмотрела по сторонам. На нее смотрели десятки умоляющих глаз. Она не могла
бросить их здесь! В этот момент послышался хриплый и напряженный,  но  такой
родной голос:
   - Мы возьмем всех. Поднимайтесь. Пошли.
   И вот сейчас они уже почти полчаса двигались по  пустынным  коридорам,  и
будто какая-то странная сила убирала с маршрута их движения все,  что  могло
бы им помешать. Это беспокоило Берса все больше и больше, а затем он  понял,
что становится опасно. Он тихо позвал:
   - Сестра...
   Она тут же развернулась к нему, и они привычно  скрестили  взгляды.  Берс
посмотрел в сторону Эсмиель и, резко отвернувшись, включил  боевой  режим  и
двинулся обратно по коридору, ведущему в глубь станции.
   Они поняли, что происходит что-то необычное, когда  до  границы  области,
которую Берс воспринимал как "бурлящую зону", оставалось всего  два  уровня.
Во всяком случае, на первую попытку  оказания  серьезного  сопротивления  он
наткнулся именно у межуровневого пандуса, хотя,  возможно,  это  была  чисто
случайная  встреча.  Но  если  нет,  то,  по-видимому,  информация   о   его
передвижении  и  точном  местонахождении  все  еще  запаздывала,   поскольку
большинство  тактов  группы,  расположившейся   у   межуровневого   пандуса,
находилось в состоянии готовности второго уровня. А это означало, что они не
ожидали  его  появления.  Плазмотрон  сдох  после  десятка  выстрелов,  что,
естественно, не было неожиданностью, но вызвало легкое сожаление,  поскольку
рукопашная отнимала заметно больше времени. Однако делать было нечего.  Берс
отшвырнул  бесполезный  кусок  металла,  прыжком  преодолел  промежуток   до
ближайшего такта, отклонился назад, уходя от удара, потом сломал нападающему
переносицу и следующим ударом вогнал ему в череп торчавшую сверху  сенсорную
башенку и, тут же прыгнув вперед, поднырнул под лазерные лучи и оказался  на
расстоянии вытянутой руки от оставшихся в живых. Спустя несколько  мгновений
все  было  кончено.  Берс  выпал  из  боевого  транса,  оторвал  от   одежды
валявшегося такта кусок материи и попытался вытереть пот. То,  что  появился
пот, было очень плохо. Это означало, что ресурсы организма  уже  подходят  к
нижнему пределу и скоро он не только не сможет действовать в боевом  режиме,
но и даже просто передвигать ноги ему будет  чрезвычайно  тяжело.  Берс  зло
осклабился и отшвырнул ткань, потом оторвал оружейные блоки у  двух  мертвых
тел, закинул за спину  батареи,  обкрутил  вокруг  талии  гибкие  и  прочные
энергокабели и, тяжело ступая, двинулся вниз по пандусу.
   Спустя полчаса  он,  судорожно  дыша,  на  дрожащих  ногах  подковылял  к
последнему повороту коридора и  перевалил  свое  тело  через  высокий  порог
какого-то помещения, сильно напоминающего шлюзовую  камеру.  Он  чувствовал,
что силы его на исходе. Какое-то  время  Берс  просто  сидел,  пытаясь  хоть
немного отдышаться, потом поднял руку и нажал на клавишу.  Толстая  дверь  с
легким шипением вылезла из стены и перекрыла овал дверного  проема,  отрезав
забитый трупами холл. Берс  прикрыл  глаза.  Сил  не  осталось  совсем.  Ему
казалось, что сейчас для него легче просто  закрыть  глаза  и  умереть,  чем
встать