После сдачи тестов по уровню физического развития они,  хотя  и  с  явной
неохотой, были допущены к программе интеллектуального отбора.
   Когда они  прибыли  в  учебный  корпус,  стискивая  в  руках  карточки  с
результатами  тестов,  старый  флотский  старшина,   приставленный   к   ним
начальником  курса,   небрежно   протянул   руку   и,   бросив   взгляд   на
зафиксированные результаты, на мгновение удивленно застыл, а  потом  покачал
головой и буркнул себе под нос:
   - Если все придурки того  комка  грязи,  с  которого  вы  прибыли,  могут
показать сходные результаты, то стоит посоветовать  моему  шурину  смотаться
туда, а не протирать штаны в вербовочном  пункте  на  Балее.  -  Но  тут  же
скептически выпятил губу и свирепо рявкнул: - Ну что  уставились,  тараканье
дерьмо, вам на шестой уровень в "мозгодавилку", и, клянусь  темной  бездной,
после нее вы будете чувствовать  себя  именно  тем,  чем  на  самом  деле  и
являетесь, - натуральными лошадиными задницами.
   В общем, он был не так уж и не прав. Когда через дна часа они  вывалились
из индивидуальных кабинок, в которых и происходило  их  общение  с  тестовой
программой, Энтони вытер вспотевшее лицо и пробормотал:
   - Клянусь святым Себастианом, я не думаю,  что  та  часть  тела,  которая
по-дурацки торчит у меня над плечами, способна сейчас  сотворить  хоть  одну
стоящую мысль.
   Млокен-Стив согласно  кивнул  и,  болезненно  скривившись,  потер  руками
виски, а Берс, который после любой передряги всегда выглядел  лучше  других,
усмехнулся и небрежно сказал:
   - А мой терминал замкнуло.
   - Почему? - удивился Млокен-Стив.
   Берс пожал плечами:
   - Последние семнадцать минут он не задал мне ни одного вопроса.
   Энтони и Млокен-Стив удивленно уставились на него, но Берс больше  ничего
не сказал и, кивнув в сторону лестницы, первым двинулся по коридору.
   Когда они спустились на нижний этаж, в вестибюле учебного корпуса их  уже
ждал  их  родимый  старшина.  Он  раздраженно  вертел  в  руках  карточки  и
вполголоса ругался сквозь зубы. Заметив их, он  поспешно  сунул  карточки  в
папку и свирепо заорал:
   - Эй, вы, беременные жабы, шевелитесь! Вы что думаете,  что  дежурный  по
курсовой автораздаче будет ждать вас до завтрашнего утра?
   Ребята прибавили шагу, а старшина резко повернулся и, двинувшись вслед за
ними, что-то забормотал себе под нос. Берс напряг слух и расслышал последние
слова:
   - ... шурину стоит заняться этой дерьмовой планеткой.
   В понедельник старшина сообщил им, что с учетом их двухлетней  подготовки
в коммерческой школе пилотов и результатов сдачи предварительных и  основных
тестов они зачислены сразу на второй курс на правах дебит-рекрутов. Впрочем,
до начала учебного года оставалась еще уйма времени, и старшина не  преминул
уточнить, что каждую секунду этого времени он намерен посвятить тому,  чтобы
трое грязных варваров начали хотя бы немного напоминать, курсантов.
   И вот заканчивалась последняя неделя летних отпусков, и с завтрашнего дня
в  школу  должны  были  начать   прибывать   курсанты,   возвращающиеся   из
каникулярного отпуска.
   После слов Берса все трое обменялись понимающими взглядами, потом  Энтони
покачал головой:
   - Все-таки если бы тебе прибавить чуть-чуть чувства юмора...
   Берс досадливо поморщился:
   - Опять вы за старое! Не знаю как кого, но тех канскебронов, с которыми я
сошелся накоротке, мое чувство юмора вполне удовлетворило. Во всяком случае,
пока я не слышал ни единой жалобы.
   Его приятели удивленно переглянулись и дружно  расхохотались.  Хотя  смех
Млокен-Стива был несколько натянутым - он присоединился к Защите перед самым
отлетом и поэтому никак не мог участвовать в войне.
   Когда Энтони удалось немного успокоиться, он утер  выступившую  слезу  и,
покачав головой, заговорил:
   - Ну удивил так удивил!  Расскажи  кому  -  Берс  пошутил,  шиш  поверят.
Пожалуй, два года жизни в столь блистательной империи, прямо-таки средоточии
ума и могущества, явно пошли тебе на пользу.
   Берс скривился.
   - Тоже мне блистательная! Да такой клоаки, как здесь, нас на Земле...
   Его прервал новый взрыв хохота. На этот раз резюме выдал Млокен-Стив:
   - Нет, Энтони, до  нормального  человека  ему  еще  совершенствоваться  и
совершенствоваться. А я уж было заволновался... -  и  он  снова  согнулся  в
приступе хохота.
   Берс окинул их презрительным взглядом и лениво отвернулся.
   - Тоже мне, средоточие ума и силы!  А  пошли  вы  знаете  куда  со  своей
империей!  Да  я  не  променяю  леса  Земли  и  на   императорский   дворец,
расположенный  в  центре  этих  вшивых  человеческих  муравейников.   -   Он
высокомерно вскинул подбородок и, подойдя к окну, уставился на  висящие  над
видневшимся вдали посадочным полем темные тучи.
   Смех постепенно затих. Все вспоминали  бескрайние  темные  леса,  голубые
озера. Древний Байкал, ставший  местом  возрождения  землян  и  кузницей  их
победы. Гигантские проплешины бывших городов, о которых они знали только  по
файлам информатория и которые им никогда не суждено увидеть воочию.  Ничего,
ни парижского Версаля, ни лондонского Биг-Бена, ни  Московского  Кремля,  ни
нью-йоркской статуи Свободы, ни китайской Великой стены. Ничего из того, что
создали их великие предки. И все-таки это был их мир.  Планета,  на  которой
жили сотни поколений землян. И они находились на  Танаке  именно  для  того,
чтобы сохранить Землю для новых поколений.
   Берс вдруг отвернулся от раскинувшейся за окном картины, стиснул кулаки и
скрипнул зубами:
   - Ну почему, почему мы не успели стать столь же сильными, как они?
   Энтони грустно качнул головой:
   - Когда листаешь исторический  раздел  или  влезаешь  в  секретные  файлы
Прежних,  то  начинаешь  удивляться:  как  с   любимой   привычкой   Прежних
распадаться на мелкие группки и свирепо интриговать друг  против  друга  они
вообще сумели выжить! - Он возмущенно фыркнул: - Подумать  только,  землянин
из Айовы думал, что он имеет что-то против землянина из Сибири, а землянин с
берега Персидского залива терпеть не мог землянина из пустыни Негев. Ну  что
за тупость!
   Берс выпустил воздух сквозь сжатые зубы и криво усмехнулся.
   - Ладно, что произошло,  то  произошло.  -  Он  усмехнулся.  -  С  другой
стороны, если бы Земля стала похожей на  ЭТО,  -  он  кивнул  подбородком  в
сторону видневшихся  вдалеке  огней  коммерческого  космопорта,  -  меня  бы
стошнило от такой Земли.
   Млокен-Стив задумчиво покачал головой:
   - Знаешь, перед самым отлетом я начитался Гамильтона. Звездные  короли...
Лорды... Великие враги... Верные друзья... Любовь, коварство...  И  когда  я
узнал, что меня выбрали для обучения в ИМПЕРИИ!.. Я ждал чего-то, чего-то, -
он махнул в воздухе своей лопатообразной дланью, - этакого, а  не,  -  и  он
громко хлопнул рукой по тощему матрасу, подняв тучу пыли, -  клопов,  пьяных
офицеров, едва залатанных учебных кораблей!  -  Он  сделал  паузу  и,  криво
усмехнувшись, добавил:  -  И  надо  всем  этим  высокомерная  кучка  лордов,
замкнувшаяся в своих традициях, как улитка в раковине.
   Они помолчали, потом Берс спросил:
   - А этот Гамильтон, он из куклосов или "дикий"?
   Млокен-Стив  несколько  мгновений  недоуменно  смотрел  на  него,   потом
расхохотался:
   - Он из Прежних!
   Туг расхохотался и Энтони. Берс слегка покраснел некоторое время  смотрел
на них, поджав губы, а когда все замолчали, заговорил, несколько  растягивая
слова:
   - Прежние, конечно, были умными  людьми,  но,  когда  однажды  надо  было
применить весь свой ум, силу и стойкость, они показали себя дерьмом.
   И с этим вряд ли кто мог поспорить.

   2
   - Урод! Урод!! УРОД!!!
   Высокий старшекурсник с красным как вареный рак лицом нависал над  Ставом
и, надсаживаясь, орал ему в ухо.
   - Лэр, есть, лэр.
   - Ты самый тупой и отвратительный урод, которого я когда-либо видел! И на
конкурсе уродов ты занял бы второе место. - Он сделал паузу, ожидая вопроса,
но Млокен-Стив только тупо проорал:
   - Лэр, да, лэр.
   Старшекурсник перевел дух и снова заорал:
   - Знаешь, почему второе, урод?
   - Лэр, нет, лэр.
   - ПОТОМУ ЧТО ТЫ УРОД!!!!
   - Лэр, да, лэр.
   - Тьфу.
   Старшекурсник устал. Эти варвары с какой-то  Богом  забытой  планетки  со
смешным  названием  Земля   оказались   слишком   выносливы.   Он   считался
рекордсменом по "сбиванию с катушек" всяких дерьмовых тупиц и, как  правило,
приступал к делу после того, как приятели опускали руки. Так произошло и  на
этот раз. За прошедшую неделю довести  этих  троих  пытались  лучшие  глотки
школы, но... все они были вынуждены  с  позором  отступить.  Поэтому  пришла
очередь "короля". И вот такой позор!  Он  терзал  их  уже  почти  три  часа.
Первокурсники  к  этому  времени  обычно  падали  в  обморок,  особо  борзые
второкурсники, рыдая, закатывали истерики, а этим хоть бы хны.  Впрочем,  не
этим,  а  этому.  Последние  полчаса  он  наседал  только  на  него  одного.
Чернокожий, который, вот умора, был тоже с этой планетки, оказался сектантом
и уже затрахал своими поминаниями святых. От другого он отступился сам. Этот
худой в общем-то и не сопротивлялся, только  побагровел  и  зыркнул  глазами
убийцы, и у старшекурсника как-то пропало желание искушать судьбу. А третий,
со смешным именем Млоаукен-Стиуив, или как там это звучит на  их  варварском
языке, оказался вполне привычным фруктом. Только вот падать с ног  никак  не
хотел. Старшекурсник вытер пот, представил, что скажут друзья  и  соседи  по
кубрику, узнав, что  он  не  смог  "сбить  с  катушек"  ни  одного  из  этих
придурков, и снова, надсаживаясь, заорал:
   - Упор лежа, всем, живо! Сорок раз.
   Те в который уже раз рухнули на скрипящий деревянный пол и  начали  резво
сгибать и разгибать руки. Старшекурсник окинул их завистливым  взглядом.  По
его подсчетам, которые, правда, были несколько завышены, он сам отрубился бы
уже минут двадцать назад, а этим придуркам хоть бы что. Ну ничего, он им еще
покажет... Но в это  мгновение  дверь  кубрика  распахнулась,  и  на  пороге
появился коммандер-капитан Сампей, как всегда сопровождаемый стойким запахом
перегара. Изрядная, следует признать, скотина. Эти варвары, уму непостижимо,
среагировали первыми. Их будто подбросило с пола, и спустя долю секунды  они
уже  стояли  по  стойке   "смирно"   и   ели   глазами   коммандер-капитана.
Старшекурсник оторопело вытаращился на них и пошевелился только тогда, когда
старина Сампей взревел своим диким голосом:
   - Может, вы соизволите оторвать жопу от стула, курсант?
   - Лэр, да, лэр.
   Старшекурсник суматошно вскочил и с замиранием сердца осознал, что  влип.
Дрюча   курсантов,   коммандер-капитан   испытывал    почти    оргазмическое
наслаждение,  а  поскольку  успехи  в  постели  имели  в  его  случае  почти
непреодолимое препятствие в виде бутылки (после первого  же  доброго  глотка
физических возможностей организма у старины Сампея оставалось только на  то,
чтобы поднять стакан, и ничего более), данный вид  удовольствия  он  получал
только с помощью родимого переменного состава школы. Если  бы  старшекурсник
среагировал   быстрее,   то   коммандер-капитан,   вне   всякого   сомнения,
сосредоточил бы свое основное внимание на этих уродах, а теперь... О  темная
бездна! От открывшихся перспектив старшекурсник даже зажмурился.
   - Что ты щуришься, рыло горноматки, что ты щуришься! -  Коммандер-капитан
даже задохнулся от возмущения. - В  МОЙ  КАБИНЕТ  БЫСТРО!  И  шевели  своими
корявыми ходульками, пока я окончательно не разозлился.
   Старина Сампей развернулся и, больше не  обращая  внимания  на  остальную
мебель  кубрика,  в  число  которой,  по-видимому,  он  занес  и  троих  его
обитателей, двинулся прямо сквозь закрытую дверь,  что,  впрочем,  задержало
его не более чем на секунду. Рядом, усердно имитируя  бег  на  месте,  рысил
старшекурсник.  Коммандер-капитан  не   терпел,   когда   его   распоряжения
выполнялись медленно, но, кроме того, он также терпеть  не  мог,  когда  его
обгоняли, посему старшекурснику  просто  необходимо  было  имитировать  бег,
двигаясь при этом со скоростью черепахи. Впрочем, это не принесло ему особой
пользы.
   Когда вопли старины  Сампея,  изредка  перемежаемые  испуганно-визгливыми
ответами старшекурсника, немного стихли, все  трое  наконец  расслабились  и
перевели дух. Млокен-Стив рухнул на стул и вытянул ноги.
   - О черт, я уж думал, что наконец достиг  того  места,  где  мне  суждено
откинуть коньки.
   Берс, который, как обычно, выглядел свеженьким, чуть искривил губы в  той
гримасе, которую они с Энтони договорились считать у Берса улыбкой.
   - Они уже выдохлись. Это последний.
   - Ха! - Млокен-Стив скептически фыркнул.
   Энтони подался вперед:
   - Нет, это серьезно?
   Берс усмехнулся и равнодушно отвернулся. Он не любил повторять  очевидные
вещи, даже если они были очевидны только для него одного.
   Со дня официального начала учебного  года  прошла  неделя.  Но  Энтони  и
Млокен-Стиву казалось, что они впервые увидели рожу  курсанта-старшекурсника
целую вечность назад. И начиная с того  момента  каждый  из  старшекурсников
норовил вбить в их головы  мысль  о  том,  что  когда  они  приняли  решение
появиться на этом свете, то совершили самую большую ошибку  в  своей  жизни.
Впрочем, вся их остальная жизнь тоже была сплошной чередой ошибок. Второй по
значимости была мысль о том, что каким-то грязным варварам может втемяшиться
в их тупую башку дурацкая идея надеть  мундир  курсанта  учебного  заведения
императорского флота. Теоретически все трое были готовы к этому.  Под  конец
тестирования старшина несколько проникся к ним и достаточно подробно изложил
все прелести того, что их ожидает. Напоследок, правда, ободряюще добавил:
   - Ничего, не боись. Все через это проходят, а уж вы-то... -  И  он  гордо
покачал головой, как бы отметал все сомнения в том, что такие крутые  парни,
как они да еще прошедшие его школу, могут не выдержать  этакого  пустяка.  И
пока они держались...
   - Так ты говоришь, выдохлись?
   Берс снизошел до кивка.
   - Слава тебе. Господи!
   Млокен-Стив, уже слегка оклемавшийся, с хрустом развел руками и  произнес
ехидным тоном:
   - Ну раз Берс сказал... - Он  осекся,  задумался,  а  потом  добавил  уже
удивленно: -  А  ведь  верно,  мне  только  сейчас  припомнилось...  -  Стив
заинтересованно повернулся к Берсу: - Слушай, а действительно,  то,  что  ты
говоришь, всегда сбывается. Почему это?
   На лице Берса появилась  некая  гримаса.  Товарищи  уже  знали,  что  это
означает подобие улыбки.
   - Может, потому, что я говорю не столь много, как некоторые.
   Млокен-Стив несколько мгновений смотрел на  него,  потом  не  выдержал  и
расхохотался. Но не успокоился и, когда сумел унять смех, снова спросил:
   - Так все-таки почему? Я же помню тот случай в баре, и  потом,  когда  мы
чуть не влипли в доках, ну когда мы  подрабатывали  еще  до  начала  тестов,
когда нас хотела прижать та портовая банда... Да и Энтони  всегда  принимает
твои слова за чистую воду. - Млокен-Стив тут же повернулся к Энтони.
   Тот усмехнулся:
   - Ты ведь из Вермонта?
   - Ну да.
   - Вы присоединились к Защите уже после Освобождения?
   Млокен-Стив слегка вскинул подбородок:
   - Ну и что? - В его голосе послышались нотки вызова.
   Энтони вскинул руки:
   - Не обижайся, я не имел в виду ничего  плохого.  Ты  отличный  парень  и
надежный товарищ, потому что иначе тебя бы здесь не было. К тому же мы  сами
успели в этом убедиться. И все мы прекрасно  помним,  что  куклосы  Вермонта
смогли связаться с Сетью Защиты только после Взлета. Просто если бы  ты  был
членом Защиты во время Битвы в поясе, то не задавал бы таких вопросов.
   Млокен-Стив недоуменно переводил  взгляд  с  одного  на  другого.  Энтони
пояснил:
   - Его настоящее имя Олег, а Берс - это  прозвище.  -  Он  остановился  и,
видя, что Млокен-Стив все еще в недоумении, пояснил: - Их всех так зовут.
   Тут до Стива наконец дошло. Он вздрогнул и изумленно уставился на Берса:
   - Так ты... берсерк? - Он помолчал,  потом  продолжил  шепотом:  -  Но  я
слышал, что они дали клятву не покидать Землю.
   Берс бросил на него спокойный взгляд и сухо уточнил:
   - Не клятву.
   Млокен-Стив непонимающе повел плечом. На помощь опять пришел Энтони:
   - Просто их слишком мало, а без них Земле не устоять... К тому  же  когда
берсерк входит в боевой транс, то, пока не кончатся враги... или те, кого он
считает врагами,  ему  очень  трудно  остановиться.  А  они,  -  тут  Энтони
усмехнулся, - очень легко в него входят. Поэтому  считается,  что  им  лучше
оставаться там, где знают про эту их особенность.
   Млокен-Стив ошарашенно покачал головой:
   - То-то ты все время вроде как двинутый. А я еще во время первой  встречи
послал тебя на... - Он запнулся и ухмыльнулся, потом повернулся к  Берсу:  -
Послушай, а как ты решился?
   Тот молча пожал плечами:
   - Я могу контролировать себя лучше других. И еще Энтони,  он  умеет  меня
сдерживать, если я почти на грани.
   Млокен-Стив некоторое время переваривал услышанное, потом пробормотал:
   - То-то все шишки  достаются  мне.  Энтони  всех  сражает  наповал  своим
взглядом годовалого теленка, а Берсу стоит зыркнуть, и все понимают,  что  с
ним лучше не связываться. - Он хмыкнул, опять покачал головой и, расплывшись
в улыбке, закончил: - Ну и черт с ним. Зато все бабы мои. - Он еще некоторое
время посидел, крутя головой, потом опять повернулся к Берсу: -  И  все-таки
как это у тебя выходит? Ну, то, что ты все время прав?
   Тот пожал плечами:
   - Не знаю. Для меня это просто очевидно, как... цвет  одеяла.  Ты  же  не
будешь спорить, что оно синее?
   Млокен-Стив хмыкнул:
   - Очень понятно объяснил.
   Энтони усмехнулся.
   - Ну, мы тоже давно пытаемся понять, как ты охмуряешь девушек.
   - Да-а-а? А мне показалось, что вас это не особо интересует.
   - Ну-у-у, чисто теоретически я, наверное, не прочь попробовать. -  И  оба
расхохотались.
   Когда они успокоились, Млокен-Стив подвел итог:
   - Что ж,  тогда  остается  уверовать  в  предсказание  Берса  Великого  и
перевести дух.
   На том и порешили. К тому же утром  выяснилось,  что  Берс,  как  обычно,
оказался прав. Во всяком случае, они впервые  проснулись  сами,  а  не  были
подняты диким ревом очередного старшекурсника, решившего доказать приятелям,
что уж он-то сумеет дожать этих придурков-варваров.
   Занятия были  достаточно  монотонны.  И  хотя  на  втором  курсе  уже  не
практиковалось той изнуряющей муштры, каковая отнимала  большинство  времени
на первом, но до относительной свободы старших курсов  было  еще  далеко.  К
концу  первого  месяца  обучения  они  уже  сдали  большинство   тестов   по
специальным  предметам,  и  перед   ними   впервые   замаячила   перспектива
благословенного увольнения, о котором Млокен-Стив мечтал с момента  прибытия
в школу.
   - Подумать только, - возмущался он, - торчу в этом дерьмовом городке  уже
почти три месяца, а до сих пор не запрыгнул ни на одну из  местных  курочек!
Нет, так легко и дисквалифицироваться.
   На что Энтони фыркнул, а Берс, как обычно сидевший в углу,  уткнувшись  в
какую-то распечатку, просто шевельнул  ухом.  Для  получения  разрешения  на
увольнение им оставалось еще сдать зачет по физической  подготовке,  который
предстоял им на следующий день. Результаты предварительных  и  вступительных
тестов были не в счет.
   Следующее утро началось с того, что сразу после того, как они прибежали с
зарядки, в кубрик ввалился старина Сампей. Сегодня, как ни  странно,  он  не
обозначил своего появления ревом  еще  на  нижних  этажах  общежития,  да  и
перегар разил всего на пару шагов, поэтому если бы не Берс, то можно было бы
сказать, что он застал их врасплох. Но за несколько секунд до его  появления
Берс, который уже заправил кровать и выровнял табурет,  вдруг  повернулся  в
сторону двери, неск