.  Тот  вдруг  почувствовал,  что  у  него
похолодело между лопатками. Спикер сената находился на вершине политического
Олимпа уже не один десяток лет и за это время успел весьма усовершенствовать
нюх. Поэтому сейчас он точно знал, что старая лиса Эйзел не блефует. На этом
носителе было нечто, что могло его уничтожить. Лорд Эомирен хрипло спросил:
   - Что это?
   Лорд Эйзел пожал плечами:
   - Посмотри.
   Спикер сената протянул мгновенно вспотевшую руку к носителю и притронулся
к точке активации. Над столом тут же возникло  изображение.  Две  пары  глаз
рассматривали вспыхнувшую картинку, потом лорд Эомирен  зарычал  и,  схватив
носитель, с ревом швырнул его в угол.
   -  Ложь!  Клевета!!  Провокация!!!  Вы  поплатитесь  за  это!  Я  выверну
наизнанку ваши...
   Спикер бушевал на протяжении почти получаса. Лорд-директор все это  время
спокойно сидел, откинувшись на спинку кресла. Наконец лорд Эомирен прохрипел
последнее ругательство и рухнул на подушку своего  седалища,  хватая  воздух
ртом, как выброшенная  на  берег  рыба.  Лорд  Эйзел  выждал  еще  несколько
мгновений, потом наклонился вперед и спокойно спросил:
   - Ты закончил?
   Тот смерил его злобным взглядом и разинул рот, собираясь что-то  сказать,
но  на  этот  раз  лорд-директор  не  собирался  предоставлять   ему   такую
возможность.
   - Я сожалею, Эомирен, что мне пришлось показать тебе эти  снимки,  но  не
стоит начинать сначала. Ты прекрасно знаешь, что это  не  провокация.  Мы  с
тобой слишком опытны, чтобы играть в подобные  игры  между  собой.  Так  что
успокойся, и давай поговорим.
   Лорд Эомирен несколько мгновений сидел набычившись,  но  потом  выдохнул,
так ничего и не сказав. Его собеседник одобрительно кивнул и, протянув  руку
к небольшому резному шкафчику, стоящему у  самого  стола,  налил  тоника  из
кувшина и передал стакан хозяину кабинета. Тот выпил, несколько раз  рыкнул,
прочищая горло, и заговорил почти спокойно:
   - Что я должен  сделать,  чтобы  эти  кадры  не  увидели  свет?  Публично
объявить о своем уходе в отставку?
   Лорд Эйзел отрицательно качнул головой:
   - Нет. - Он усмехнулся. - Если бы я хотел отправить тебя в  отставку,  то
ты увидел бы это,  -  он  кивнул  на  носитель,  -  одним  из  последних.  -
Лорд-директор  усмехнулся:  -  Сказать  по  правде,  я  рассматривал   такую
возможность. Тем более что столь скандальный уход надолго  деморализовал  бы
всех твоих сторонников в сенате и палате народных  представителей.  Так  что
подобный вариант развития событий искушал меня довольно долго. -  Он  сделал
паузу. Хозяин кабинета снова побагровел и набычился, но  гость  не  дал  ему
разойтись. Он вскинул руку и быстро заговорил: - Я хочу, чтобы ты остался.
   Лорд Эомирен задохнулся от удивления:
   - Что ты сказал?
   Его собеседник молча смотрел  на  него.  Спикер  тяжело  вздохнул,  потом
хрипло спросил:
   - Ваши условия?
   Лорд-директор откинулся на спинку кресла и,  уперев  в  хозяина  кабинета
жесткий взгляд, негромко заговорил:
   - Не наши, Эомирен, а мои. О том,  что  лежит  перед  тобой,  пока  знают
только трое: я, ты и агент, собравший эту информацию. Вернее, -  лорд  Эйзел
демонстративно вскинул к глазам руку с компом, оформленным  под  антикварные
ручные часы, - уже двое.
   Лорд Эомирен слегка шевельнулся, а его глаза зло сверкнули.
   - И что же ты хочешь за то, чтобы это, - он брезгливо кивнул  подбородком
на носитель, - больше никто никогда не увидел?
   Лорд Эйзел усмехнулся:
   - Ты снова не угадал, Эомирен,  я  начинаю  думать,  что  слухи  о  твоем
великолепном чутье изрядно преувеличены.
   - Что ты имеешь в виду?
   Лорд-директор  поднялся  и  прошелся   по   кабинету,   остановившись   у
громоздкого  антикварного  комода  с   огромным   неотшлифованным   осколком
астероидного  сапфира.  Несколько  мгновений  он  рассматривал  его,   потом
повернулся к лорду Эомирену:
   - Знаешь, Эомирен, я ведь, в отличие от тебя, не глава дома,  и  ни  один
мой сын не имеет никаких шансов  стать  во  главе  какой-то  ветви...  -  Он
замолчал,  рассматривая  лицо  собеседника,  на   котором   полыхала   смесь
удивления, недоумения, озлобленности и нетерпения.  Лорд  Эйзел  вздохнул  и
продолжил: - Что же я могу оставить в наследство своим сыновьям?
   Лорд Эомирен нетерпеливо произнес хриплым голосом:
   - Тебе нужны деньги?
   Его собеседник саркастически улыбнулся:
   - Последние несколько  минут  ты  демонстрировал  поразительную  тупость,
Эомирен.
   Тот немного смутился, но тут же зло рыкнул:
   - Так что тебе нужно?
   Лорд-директор посерьезнел и тихо произнес:
   - Я хочу оставить сыновьям сильную империю.
   Несколько мгновений после этого  в  кабинете  висела  изумленная  тишина,
потом спикер покачал головой:
   - Вот уж не думал,  что  на  протяжении  стольких  лет  лордом-директором
департамента стратегических исследований является альтруист.
   Лорд Эйзел усмехнулся:
   - Ты произнес это слово так, будто плюнул.
   - Да! - рыкнул лорд Эомирен. - Я никогда не верил альтруистам!
   Лорд-директор сузил глаза и негромко, но так, что у спикера мурашки пошли
по коже, произнес:
   - Теперь тебе придется поверить одному из них.
   Они замолчали, потом лорд Эйзел негромко продолжил:
   - Если бы я доложил императору эту информацию,  от  тебя  уже  летели  бы
ошметки. Но Эоней еще слишком молод. Им нужно управлять, и ты один  из  тех,
кто нужен мне для этой роли. - Он помолчал и  продолжил,  четко  выговаривая
слова: - Я предлагаю тебе размен фигур и потерю  качества,  Эомирен,  но  ты
остаешься на доске.
   - Не понял?
   Эйзел усмехнулся:
   - Разберись. До того, как я доложу  обо  всем  императору,  у  тебя  есть
четыре дня. Ты слишком давно балансируешь на вершине, чтобы не  найти  выход
из этого положения.
   Лорд-директор  склонил  голову  в  легком  поклоне  и,  повернувшись   на
каблуках, вышел из кабинета.
   Лорд Эомирен очнулся от воспоминаний и в бессильной ярости  сжал  кулаки.
Уже почти семьсот лет, со времен первого Танакийского мятежа, дом  Эомиренов
не был так близко к тому, чтобы рухнуть и не подняться. Нет! Так  не  будет!
Лорд Эомирен глухо зарычал и бросил бешеный взгляд в сторону двери.  В  этот
момент она бесшумно распахнулась, и на пороге появился дворецкий.  Когда  он
наткнулся на взгляд лорда, то вздрогнул и, побледнев, испуганно  прижался  к
косяку.
   - Мой лорд, я...
   От звука его голоса Эомирен очнулся и, отведя взгляд, махнул рукой:
   - Успокойся, Джеймисон, я просто... - Он сделал неопределенный жест рукой
и, помолчав, спросил: - Где Экант?
   Дворецкий отлипнул от косяка и произнес дрожащим голосом:
   - Молодой господин только что вернулся с конной прогулки и сейчас в душе.
   - Пусть зайдет. И что там у тебя?..
   Дворецкий робко сделал несколько шагов вперед и,  раскрыв  папку,  достал
носитель.
   - Надо утвердить некоторые счета и... -  Он  осекся,  поймав  ненавидящий
взгляд лорда, направленный на носитель.
   - Убери, зайдешь потом, - пробормотал он.
   Дворецкий проворно захлопнул папку и задом-задом выскользнул из кабинета.
Бесшумно затворив за собой дверь, он привалился к стене и облегченно перевел
дух. Похоже, наступали тяжелые времена, он уже много лет не  видел  лорда  в
столь дурном расположении  духа.  Впрочем,  это  уже  были  не  его  заботы.
Джеймисон вытянул из кармана платок, утер вспотевшее лицо, потом вздохнул и,
торопливо перебирая ногами, отправился выполнять приказание.
   Когда дворецкий скрылся за  дверью,  лорд  Эомирен  гневно  рванул  ворот
придворного мундира, который так и не удосужился переодеть,  и  вновь  грубо
выругался. Может быть, это помогло, а может, то, что он  наконец  переступил
страшную черту, сделавшую его  предателем  собственного  сына,  однако  гнев
постепенно начал утихать, уступая  место  стыду  и  бессильной  злобе.  Лорд
некоторое время просто сидел в кресле, тяжело дыша, а потом сделал несколько
глубоких вдохов и протянул руку к терминалу связи. У него оставалось не  так
много времени до кульминации своего позора, и, чтобы не  быть  уничтоженным,
необходимо было использовать каждый оставшийся час максимально эффективно.
   Когда в последний раз за этот вечер  распахнулась  дверь  кабинета  и  на
пороге появился младший сын, лорд уже почти успокоился. Повернувшись к нему,
он ласково улыбнулся и, кивнув на кресло напротив, тихо произнес:
   - Садись, сын.
   Юноша бросил на него испуганный взгляд. Дворецкий рассказал ему, что отец
сильно гневается, а он встречает его с благостным выражением лица и  говорит
непривычно ласковым тоном. Экант осторожно присел на  краешек  кресла.  Лорд
Эомирен несколько мгновений смотрел на сына, размышляя над тем, что  следует
ему рассказать, потом криво усмехнулся и начал:
   - Я хочу, чтобы ты завтра  на  некоторое  время  покинул  столицу.  -  Он
помолчал и добавил: - Вместе с матерью и сестрами. -  И,  поймав  удивленный
взгляд сына, посерьезнел и жестко закончил: - Поскольку вскоре нам предстоят
трудные времена и все идет к тому, что именно тебе достанется  тяжкое  бремя
наследника дома Эомиренов.

   9
   Этим  утром   Эсмиель   почувствовала,   что   еще   день   добровольного
затворничества - и она сойдет с ума. Леди Эноминера звонила ей каждый вечер,
подробно рассказывая о том, что  она  предприняла  за  день  и  что  удалось
узнать. Девушка  вежливо  улыбалась  и  забрасывала  старшую  подругу  тучей
вопросов, на которые та почти всегда не могла дать вразумительного ответа. В
конце концов во время очередной беседы леди  Эноминера  покачала  головой  и
озабоченно произнесла:
   - Не знаю,  милочка,  вокруг  этого  варвара  столько  тумана,  что  меня
одолевают сомнения, а не торчат ли у него из-за спины усы  старого  стервеца
Эйзела.
   Эсмиель растерянно повела плечами:
   - Но... что же мне делать? - Она вскинула на  собеседницу  свои  огромные
глаза: - А может, мне обратиться к Эонею?
   Леди Эноминера скривилась в презрительной усмешке.
   - Как ты себе это представляешь, милочка? - И она ернически заговорила: -
"Ваше величество, помогите мне отыскать мужика, который сумел так  возбудить
мои гормоны, что я уже неделю и думать о вас забыла!"
   Эсмиель удивленно смотрела на нее, потом нервно  рассмеялась:  -  Да,  вы
правы, это глупо. - Она всплеснула руками. - Но что же делать, что делать? Я
должна наконец узнать...
   - Что? - резонно спросила Эноминера. - Почему крепкий,  здоровый  мужчина
сумел  обратить  на  себя   внимание   женщины,   находящейся   в   возрасте
деторождения? Для этого, милочка, тебе  полезнее  вызвать  популярные  файлы
императорской Медицинской академии  и  не  забивать  мне  голову  всяческими
бреднями. А если нет... - Она замолчала,  потом  спросила  несколько  другим
тоном: - Что ты сказала молодому Эонею?
   - Я-а-а.. просто плохо себя чувствую.
   Леди Эноминера насмешливо вскинула бровь. Эсмиель покраснела:
   - Я понимаю, что это глупо, но мне  просто  больше  ничего  не  пришло  в
голову. - Она вздохнула и тихо закончила: - Да и сейчас не приходит.
   - Ну это, милочка, не мои проблемы. Если ты готова очертя голову ринуться
на поиски этого варвара, то сначала определись, что тебе от него нужно и нет
ли возможности получить это где-нибудь поближе и за более разумную цену.
   - О леди! - девушка удивленно уставилась на собеседницу.
   Та усмехнулась:
   - Что, не ожидала? Пойми, любой твой поступок сейчас может так оттолкнуть
от тебя императора, что, если вдруг этот твой варвар окажется пустышкой,  ты
навсегда потеряешь возможность восстановить отношения. А в их роду  не  было
мужчин,  которые  способны  прощать.  Стоит  твой  дикарь  столь   блестящих
перспектив? - Она покачала головой и, больше ничего  не  говоря,  исчезла  с
экрана.
   Девушка несколько мгновений смотрела на  рассеивающуюся  дымку  погасшего
экрана, потом тихо опустила голову и замерла.
   Леди Эноминера задумчиво смотрела на то  место,  где  секунду  назад  еще
сияло изображение Эсмиель, потом отняла руку от клавиши прерывания  связи  и
наморщила  лоб.  Что  ж,  она  сделала  этой  дурочке  все   приличествующие
предупреждения, но та, судя по столь трагической физиономии,  крепко  сидела
на крючке. А посему можно было особо не волноваться. Скорее  взорвется  ядро
галактики, чем хорошенькие молодые дурочки начнут  прислушиваться  к  голосу
разума. Эноминера удовлетворенно кивнула и снова протянула руку  к  клавишам
вызова.
   На следующий день  леди  Эноминера  позвонила  неожиданно  рано.  Эсмиель
только успела вылезти из бассейна и как раз собиралась сесть за завтрак, как
вдруг в оранжерею влетела горничная с переносным терминалом. Леди  Эноминера
окинула ее скептическим взглядом, заставив Эсмиель  покраснеть  и  торопливо
запахнуть халат, хмыкнула, а потом торжественно произнесла:
   - Ну, милочка, я наконец-то узнала, кто он. Он  действительно  варвар,  с
какой-то новой колонии. Его имя Оулек, но в школе все знают его по  прозвищу
Берс. - Она сморщила нос. - Фу, ну и кличка, будто у собаки.  -  Но,  поймав
взгляд Эсмиель, рассмеялась: - Ну-ну, не злись, я тебя  просто  поддразнила.
Так вот, сегодня вечером должна  состояться  церемония  вручения  кубка,  на
которой, естественно, будет присутствовать император...
   - Я знаю, - торопливо кивнула девушка, - я там буду.
   - Не перебивай, - нахмурилась леди Эноминера, -  а  что  касается  твоего
присутствия, то я бы тебе не советовала там появляться. На  церемонии  будет
туча народу. Танакийцы произвели фурор, так что на  этой  неделе  они  самые
модные гости всех светских салонов, и нашим светским львицам не мешает  даже
то, что они все поголовно простолюдины и варвары. А эти трое - твой  предмет
и его земляки - так вообще нарасхват. Ну-ну, не дуйся, из всех троих в  роли
молодого жеребца выступает только один,  и  он  не  имеет  к  тебе  никакого
отношения. - Она окинула Эсмиель насмешливым взглядом и  продолжила:  -  Так
что подумай, неужели ты сможешь скрыть свое состояние под прицелом  стольких
внимательных глаз?
   Девушка растерянно повела плечом:
   - Но...
   - Не волнуйся. Похоже, не ты одна попалась на  крючок.  Сегодня  утром  я
послала к твоему варвару одну из своих молоденьких горничных с  запиской,  в
которой предупреждала, что  с  ним  хочет  встретиться  одна  молодая  леди,
которая наблюдала их триумф. Когда девочка вернулась, на  нее  было  приятно
посмотреть. Похоже, этот тип действует на женщин, как капсула  денгреона  на
горноматку.
   Эсмиель вспыхнула. Эноминера рассмеялась:
   - Ладно, не сердись. Ты так живо реагируешь, что грешно упускать  момент.
Так вот, девочка сказала, что твой варвар, прочитав записку, так  вскинулся,
что она чуть не упала на месте. Короче, сразу после церемонии он  улизнет  с
торжественного обеда и будет ждать тебя в ресторанчике "Эбегантельс".
   - А где это?
   Леди Эноминера недовольно нахмурилась.
   - Нет, ну вы посмотрите. Такая старая метелка, как я, всю  неделю  бегает
высунув язык и пытается устроить этой смазливой стервочке тайное свидание, а
когда мне это удается, она еще и недовольна?
   - О леди! Я...
   Эноминера рассмеялась:
   - Ладно уж. А где эта забегаловка - посмотришь по карте, по-моему, где-то
в  районе  космопорта.  -  Она  искривила  губы  в  улыбке:  -  Неужели   ты
рассчитывала, что он пригласит тебя в "Дальсесиор"?
   Эсмиель  впервые  за  эти  дни   весело   рассмеялась.   Леди   Эноминера
одобрительно кивнула и отключилась.
   Когда с экрана исчезло изображение девушки, Эноминера несколько мгновений
задумчиво смотрела  на  слегка  мерцающую  поверхность,  потом  набрала  уже
ставший привычным за  эту  неделю  личный  номер  лорда  -  наследника  дома
Эомирен. После краткого разговора, состоявшегося, как обычно, без  включения
экрана и  через  исказитель  голоса,  она  откинулась  на  спинку  кресла  и
удовлетворенно кивнула. Что ж,  все  шло  своим  чередом,  вот  только  было
немного жаль эту юную дурочку. Ну да ее саму никто не  пожалел.  А  упускать
такой момент - столкнуть лбами Эонея  и  Эомирена  -  и  расколоть  верхушку
лордов на две враждующие половины - она не собиралась.
   Готовиться к вечерней встрече Эсмиель начала еще  с  полудня.  Она  долго
ломала голову по поводу того, как отвертеться от запланированной  поездки  с
Эонеем, но к полудню окончательно отчаялась и просто позвонила  секретарю  и
попросила передать его величеству, что, к сожалению, сегодня вечером она  не
сможет сопровождать императора, страстно надеясь, что  тот  отнесет  это  на
счет ее пресловутого плохого самочувствия. Впрочем, сейчас ей было совсем не
до этого. Поэтому, переговорив с секретарем, она ринулась  в  гардеробную  и
принялась судорожно перебирать платья. Судя по адресу, кафешка была изрядной
дырой, и надевать туда шикарные туалеты и  драгоценности  не  стоило,  но  и
выглядеть как пугало она тоже не собиралась. Так  что  надо  было  подобрать
что-то среднее. До вечера она  переворошила  кучу  нарядов  и  даже  послала
горничную в ювелирный магазин за недорогим  изумрудным  гарнитуром,  но  все
равно к моменту выхода из дома все еще пребывала  в  мучительных  сомнениях.
Впрочем, вся эта суета помогала немного отстраниться от мыслей  о  том,  что
должно было произойти в маленьком ресторанчике  у  космопорта.  Наконец  она
встала перед зеркалом, последний раз окинула себя скорее не  придирчивым,  а
испуганным взглядом, поправила парик, который должен был скрыть  ее  золотые
кудри настоящей леди, и, глубоко вздохнув, двинулась навстречу судьбе.
   Ресторанчик действительно оказался  дырой.  Когда  Эсмиель  выбралась  из
общественного  боллерта  и  оказалась  перед  небольшой  лесенкой,  закрытой
истерзанной акустической мембраной, из-за которой прорывались звуки  громкой
музыки, то чуть не задохнулась от густой смеси  пота,  дрянного  алкоголя  и
сладковатого дыма  курительных  палочек.  Несколько  мгновений  она  стояла,
яростно сражаясь с желанием бросить все  и,  запрыгнув  обратно  в  боллерт,
умчаться домой, но когда обернулась, то боллерта уже не  оказалось.  Эсмиель
глубоко вздохнула и шагнула вперед.
   Зал ресторанчика был плотно заполнен людьми, которые, судя по их внешнему
виду, предпочитали не напрягаясь существовать на  социокредит,  оставаясь  в
самом дерьме.  И  ресторанчик  полностью  соответствовал  их  вкусам.  Стены
обшарпаны, музыкальный автомат издает  звуки,  которые  можно  было  назвать
музыкой с большой натяжкой, а под потолком висел густой полог дыма.  Девушка
растерянно остановилась и тут же почувствовала, что кто-то больно стиснул ей
ягодицу, а над ухом, пахнув густым перегаром, раздался хриплый голос:
   - Ты посмотри, какая цыпочка. Похоже, сегодня нам не придется скучать.
   Эсмиель подпрыгнула и, развернувшись, влепила  нахалу  пощечину,  вернее,
попыталась влепить, потому что владелец руки, оказавшийся бритым мускулистым
типом  с  лицом,  изуродованным  огромным  шрамом,  перехватил  ее  руку  и,
расхохотавшись, еще больнее стиснул ягодицу.
   - Ты смотри, а курочка с норовом.
   Он быстро отпустил руку и, перехватив ее за волосы, запрокинул ей  голову
и притянул ее лицо вплотную к своей вонючей пасти. Эсмиель дернулась, но тип
держал крепко, так что пасть все приближалась. Девушку обдало густой  волной
вони изо рта, и она почувствовала, что ее сейчас вырвет от отвращения, но  в
это мгновение откуда-то сбоку раздался негромкий, но какой-то  нечеловечески
уверенный голос:
   - Убери руки от девушки.
   Тип, держащий Эсмиель, вздрогнул и слегка отстранился.  Девушка,  получив
некоторую свободу, скосила глаза. ЭТО БЫЛ ОН! Тот  самый  варвар.  О  темная
бездна! Хорошо же она выглядит на этом  первом  свидании...  Она  дернулась,
чувствуя себя жареным цыпленком на вертеле. Тип несколько мгновений  смотрел
на худого юношу в форме  курсанта  Танакийской  школы,  потом  усмехнулся  и
лениво произнес:
   - Ну конечно, офицерик,