приступ произошел с ней сейчас, до того как она вляпалась  в  столь
опасный брак с молодым Эонеем. Но в настоящий  момент  ей,  конечно,  не  до
этого.
   - Вот что, девочка моя, если тебе просто  надо  выговориться,  что  ж,  -
хозяйка усмехнулась, - я давно заметила, что мои ключицы очень  располагают,
чтобы на них поплакаться, так что я в твоем распоряжении. Но если тебе нужен
мой совет, - она сделала многозначительную паузу, - тогда постарайся хотя бы
слегка обуздать свои гормоны и внятно изложить мне свои затруднения.
   Эсмиель  со  всхлипом  вздохнула,  но  в  этот  момент  дверь  библиотеки
распахнулась,  и  на  пороге  появилась  Сантлея,  толкающая   перед   собой
сервировочный столик с напитками и пирожными. Эноминера улыбнулась:
   - А пока принимайся за пирожные. Когда в дело пойдет желудочный сок, тебе
станет легче справиться с остальным.
   Эсмиель окинула поднос рассеянным взглядом и послушно  протянула  руку  к
корзиночке.
   Когда она расправилась с последним пирожным, то слегка успокоилась.  Леди
Эноминера удовлетворенно кивнула и ехидно прищурилась:
   - Вот теперь я вижу, насколько ты выбита из колеи. - И, поймав  несколько
озадаченный взгляд девушки, пояснила: - Если такая кошечка, как ты, начинает
лопать пирожные, забыв о калориях, то может означать только одно  -  у  тебя
действительно серьезные проблемы.
   Эсмиель слабо улыбнулась: - Ах, леди, мне не до шуток. - Она замолчала  и
задумалась.
   Эноминера не прерывала ее. Если хочешь что-то узнать у  женщины,  никогда
ее не прерывай. Если ей не мешать, то она в конце концов выложит все сама.
   - Я не знаю, как все объяснить, но... - Эсмиель  осеклась,  но  Эноминера
благожелательно пришла ей на помощь:
   - Попробуй по порядку.
   Девушка сосредоточенно кивнула и, набрав полную грудь воздуха, начала:
   - Вчера утром, после того как  на  каждом  углу  появились  эти  дурацкие
фотографии, я позвонила кузену Эонею...
   Когда девушка закончила, обе собеседницы некоторое время сидели в  полной
тишине, осмысливая рассказ. Судя по виду девушки, она впервые за сегодняшний
вечер несколько упорядочила свои чувства и мысли, что, впрочем, пошло ей  на
пользу. Во всяком случае, она  больше  не  выглядела  такой  возбужденной  и
ошарашенной, как раньше. Леди Эноминера, вздохнув, покачала головой:
   -  Да,  милочка,  в  общем  я,  конечно,  ожидала   от   тебя   некоторых
безрассудств, но такого... - Она  фыркнула.  -  Неизвестный  простолюдин  из
самой дерьмовой флотской школы... Возможно, даже варвар... Да  еще  явно  не
красавец... - Леди изумленно-насмешливо воззрилась на девушку: - Ты уверена,
что, - она пошевелила пальцами в воздухе, - не напутала с дозировкой?
   Эсмиель  недоуменно  смотрела  на  нее,  потом  вспыхнула  и   возмущенно
сверкнула глазами:
   - Терпеть не могу подобной дряни!
   Эноминера успокаивающе вскинула руку.
   - Ладно, милочка, не сверкай на меня глазами. В конце концов,  это  могло
произойти и без твоего желания. Отец молодого Эонея не  брезговал  подобными
штучками.
   До девушки не сразу дошло,  что  собеседница  имеет  виду,  а  когда  она
разобралась, о чем речь, то стиснула губы и решительно мотнула головой:
   - Нет, Эоней не мог... - Потом осеклась и добавила менее уверенным тоном:
- К тому же именно он все время находился рядом со мной. Так что если...  То
я бы должна была, скорее, отреагировать на него.
   - Не скажи, милочка, - усмехнулась леди  Эноминера,  -  старый  император
также не раз прокалывался на подобном, все зависит от  психосовместимости...
- Тут она сделала паузу и задумчиво добавила: - Хотя я никогда  не  слышала,
чтобы препараты действовали на  таком  расстоянии,  да  еще  когда  один  из
объектов не видит другого. - Она на  несколько  мгновений  замолчала,  потом
решительно добавила: - Вот что, милочка, если  ты  не  против,  я  попытаюсь
побольше разузнать о тех... яйцах, которые так на тебя подействовали.
   Девушка тихонько вздохнула:
   - А что делать мне?
   Леди Эноминера задумчиво покачала головой:
   - Ну, самое разумное для тебя было бы засунуть свою попку в  какую-нибудь
укромную дырку и некоторое время сидеть не высовываясь,  но...  -  Эноминера
окинула ее насмешливым взглядом, - если столь горячие молодые дурочки начнут
поступать разумно, этот мир перевернется. Так что я  тебе  дам  только  один
совет - попытайся им воспользоваться: до  нашей  следующей  встречи  держись
подальше от этого странного типа.
   Эсмиель вздохнула.
   - Я попробую. - Она некоторое время  помолчала,  потом  снова  заговорила
каким-то трагическим голосом: - О леди, я не могу передать, как это было!  Я
чувствовала  его  каждую  секунду,  каждый  шаг,   рывок,   удар   буквально
обрушивались на меня. - Она тряхнула  головой  и,  вскинув  руку,  прикусила
палец, чтобы не расплакаться.
   Эноминера насмешливо хмыкнула:
   - Ну-ну, милочка, не начинай заново, а то ты, пожалуй, и кончишь  в  этом
кресле от одних воспоминаний. - Она задумчиво отвела глаза. -  Да,  пожалуй,
мой совет пропадет втуне.  -  Леди  задумалась.  -  Вот  что,  девочка  моя,
пожалуй, тебе стоит пожить у меня, пока ты хотя  бы  немного  не  придешь  в
норму. Во всяком случае, когда твои гормоны  потянут  тебя  на  безрассудные
поступки, у тебя будет  хотя  бы  гипотетическая  возможность  добраться  до
гравилифта и доползти до моей спальни. Хотя, глядя на тебя, даже  последнему
идиоту стало бы ясно, что если ты решишься на какое-нибудь сумасбродство, то
сами святые стихии не смогут тебя удержать.
   В библиотеке установилась тишина, потом лицо девушки второй раз за  вечер
озарила слабая улыбка:
   - Спасибо, леди Эноминера.
   Хозяйка дома ободряюще кивнула и, протянув  руку  к  монитору  внутренней
связи, вызвала экономку:
   - Сантлея, наши гостевые комнаты еще не совсем забиты мусором и пылью?
   Экономка невозмутимо повела плечом:
   - Они в полном порядке, леди.
   - Тогда проводи нашу гостью в синие апартаменты.  -  Леди  повернулась  к
гостье: -  Иди  отдохни,  и  позволь  старой  метелке  подумать  над  твоими
проблемами.
   Девушка тихонько вздохнула, вымучено улыбнулась и, поднявшись  с  кресла,
направилась к дверям.
   Когда за спиной девушки закрылась дверь, леди Эноминера  некоторое  время
сидела неподвижно, уставившись в одну  точку,  потом  ее  рот  искривился  в
хищной усмешке, и в следующее мгновение она расхохоталась. О темная  бездна,
неужели  это  проклятое  семя  Эзарра  наконец-то  попалось!  По  библиотеке
разносились раскаты истерического смеха.
   Когда от хохота закололо в боку, леди Эноминера резко оборвала смех и, со
всхлипом проглотив забившую рот слюну, обвела  библиотеку  совсем  невеселым
взглядом. Потом хрипло вздохнула и, откинувшись на спинку  кресла,  прикрыла
глаза. В памяти вновь возник тот столь памятный для нее день.
   Энтоней был троюродным племянником Эзарра. И  очень  многие  считали  его
любимцем всесильного императора. Поэтому никого не удивило, когда  император
объявил, что не только будет лично присутствовать на церемонии  выпуска  его
императорского  величества  Академии  военного  флота,  но  и  останется  на
торжественный  обед.  Именно  тогда  он  и  увидел  ее...  Они  с   Энтонеем
познакомились за семь месяцев до того дня, на осенней  императорской  охоте.
Ее отец погиб, когда ей только  исполнилось  четырнадцать,  а  мать  хотя  и
происходила из самой древней ветви, но  вошла  в  семью  отца  вопреки  воли
родных и после его смерти не захотела принять решение семьи и  войти  в  дом
другого мужа. Так что несмотря на то что они были достаточно  богаты,  никто
из тех, кого ее мать считала ровней  себе,  не  воспринимал  юную  Эноминеру
подходящей партией, а  тех,  кто  настойчиво  добивался  ее  руки,  мать  не
воспринимала как  достойных  женихов.  Поэтому  Эноминера  достаточно  редко
появлялась в свете. По существу, осенняя  охота  и  ежегодный  императорский
весенний бал были единственной отдушиной для девушки. А все остальное  время
ее единственными товарищами были лошади, собаки и старый  сетевой  терминал.
Никто и не подозревал, что молодая леди из родовитой семьи лихо  рыскает  по
сети, умудряясь обходить самые серьезные пароли, будто заправский  хакер.  И
это в то время, когда во многих семьях аристократов  общение  с  компьютером
считалось для молодых чем-то неприличным. Так что к  моменту  той  нечаянной
встречи она уже давно созрела для первой юношеской любви.
   Когда  Эноминера  галопом  подлетела  к  запорошенному  снегом  охотнику,
вылетевшему из седла, и со смехом спросила: "Что случилась, молодой человек,
перепутали седло с креслом боллерта?" - охотник на мгновение  замер,  потом,
фыркнув, отер снег с лица и ответил красивым глубоким голосом:
   - Наверное, со стороны это выглядит именно так, но, сказать по правде,  я
просто  слишком  увлекся.  -  Он  сделал  паузу,  обдав  ее  жаркой  волной,
прямо-таки выплескивающейся из его ярко-синих глаз, от которой  у  Эноминеры
сладко закружилась голова, и добавил: - А откуда взялись вы, леди?  Я  и  не
подозревал, что в этом лесу водятся столь прелестные лисички.
   Она  влюбилась  сразу.  Мать  отнеслась  к  появлению  в   доме   Энтонея
благосклонно. Еще бы, он изрядно потешил ее самолюбие и позволил утереть нос
всем недоброжелателям. Все шло к тому,  что  спустя  некоторое  время  после
выпуска  она  станет  женой  Энтонея.  Но  на  выпуске  академии  ее  увидел
император...
   - ... Леди!
   Леди Эноминера  вздрогнула,  очнувшись  от  воспоминаний,  и  ненавидящим
взглядом уставилась на стоящую перед ней экономку. Несколько  мгновений  она
буравила взглядом Сантлею, но потом опомнилась и отвела взгляд.
   - Чего тебе?
   Экономка испуганно сглотнула:
   - Извините, леди, я никак  не  могла  дозвониться  вам  и  потому  пришла
сама... Ванна готова, леди.
   Эноминера вздохнула и, вымучив улыбку, сказала:
   - Спасибо, Сантлея... Можешь идти, я сегодня сама справлюсь. - Она сделал
паузу и спросила: - Как наша гостья?
   - Уже легла, леди.
   Эноминера кивнула и жестом отпустила Сантлею. Некоторое время она  сидела
в кресле, потом покачала головой. Нет, ну что  за  глупость.  Именно  в  тот
момент, когда у нее появился шанс отомстить за  смерть  Энтонея,  она  вдруг
вздумала слететь с катушек. Пожалуй,  ей  следовало  позволить  канскебронам
вмонтировать ей в мозг контроль баланса гормонов.


   8
   Лорд Эомирен приехал домой мрачнее тучи.  Когда  он  вылез  из  боллерта,
лейб-гвардеец  у  ступенек,  мгновенно  уловив  настроение  старого   лорда,
вытянулся в струнку и со всем возможным усердием  стал  изображать  из  себя
статую, пока лорд не поднялся по ступеням и не скрылся в  дверях,  и  только
после этого  позволил  себе  облегченно  выдохнуть.  Любому  в  охране  было
известно: когда старик столь взбешен, ему не стоит попадаться под руку.
   Старый дворецкий, спустившийся  в  холл,  еще  когда  поступил  сигнал  с
наружных ворот, торопливо шагнул к нему, но лорд раздраженно  махнул  рукой,
давая понять,  что  ему  сейчас  не  до  чего  нет  дела,  и,  на  мгновение
остановившись, окинул взглядом холл, а  потом,  грузно  ступая,  двинулся  в
сторону  тщательно  задрапированного  тяжелыми  занавесями  гравилифта,  чем
вызвал у дворецкого натуральный столбняк. Лорд  Эомирен  недаром  слыл  ярым
ревнителем традиций, в приверженности к которым его  частенько  заносило.  А
что касается этого гравилифта, установленного лет триста  назад  для  одного
очень престарелого члена их семейства, то он  являлся  для  лорда  настоящей
душевной болью. По его глубокому убеждению, это устройство  для  лентяев  не
имело права на существование в столь древнем доме, но... убрать его означало
выставить себя перед всеми уже не ярым, а, скорее,  карикатурным  ревнителем
традиций. Поэтому лорд Эомирен просто решил для себя, что  этот  механизм  в
его доме не существует, и вел себя соответственно. До сего дня. Поднявшись к
себе в  кабинет,  лорд  Эомирен  тщательно  затворил  двери,  обвел  комнату
подозрительным взглядом и извлек из  внутреннего  кармана  тонкую  пластинку
носителя. Вытянув руку перед собой, он несколько мгновений  разглядывал  ее,
потом положил ее на стол  и  некоторое  время  молча  сидел,  словно  решая,
просмотреть  ли  содержание  еще  раз  или  поступить  с  носителем   как-то
по-другому, потом вздохнул и, приложив ладонь к холодной поверхности стола в
определенном,  на  первый  взгляд  ничем  не  выделяющимся  месте,  заставил
раскрыться  створки  небольшого  кабинетного  сейфа.  После  этого   смахнул
носитель рукавом и некоторое время  неподвижно  сидел,  уставившись  в  одну
точку. Потом снова тяжело вздохнул и, протянув руку к пульту связи,  надавил
клавишу вызова и сипло пролаял:
   - Джеймисон, лорд-наследник дома?
   - Да, лорд.
   - Пусть придет.
   Дворецкий молча склонил голову и исчез с экрана. Лорд запоздало  подумал,
что еще стоило бы приказать принести ужин, но только  досадливо  поморщился.
Не до того.
   Эоменик появился через  несколько  минут.  Когда  тяжелая,  резная  дверь
кабинета распахнулась, старый лорд окинул сына пронзительным взглядом.  Тот,
явно не ожидая подобного, на мгновение смешался, но тут же взял себя в  руки
и принял позу почтительного внимания.
   - Отец?..
   Лорд поджал губы. С Эомеником последние несколько недель явно происходило
что-то странное. Он стал слишком раздражительным и пугливым, и  если  насчет
первого лорд Эомирен особо не волновался, поскольку мужчины  рода  Эомиренов
испокон веку отличались  необузданностью  нравов,  то  второе  начинало  его
беспокоить. Трусость - чувство, недостойное  мужчины  вообще,  а  наследника
славы Эомиренов особенно. Впрочем, то, что  лорд-наследник  последнее  время
чем-то испуган, было ясно только старому лорду.  Для  всех  остальных  дело,
скорее, обстояло наоборот, поскольку за последние две недели  Эоменик  успел
подраться на трех дуэлях и дожидался ответа на еще два вызова. Но  у  мужчин
рода Эомирен страх всегда проявлялся по-особенному. И  во  многом  благодаря
этому  их  предки  сумели  вывести  род  к  вершинам  власти.  Лорд   горько
усмехнулся. Сегодня вечером он, похоже, наконец-то узнал, что  происходит  с
его наследником, хотя до сих пор не мог поверить в это.
   - Вы звали меня, отец?
   Старый лорд хмуро кивнул:
   - Садись, сын.
   Тот послушно присел. Они помолчали некоторое время, потом  отец  негромко
заговорил:
   - Что с тобой происходит, Эоменик?
   Тот было вскинулся:
   - Что вы имеете в виду, отец?  -  Но,  натолкнувшись  на  тяжелый  взгляд
лорда, осекся и после некоторой паузы злобно пробормотал: - Вы сами  знаете,
отец. Эта... тварь... - Он злобно стиснул зубы.
   Лорд Эомирен несколько мгновений сидел в кресле, старательно отводя глаза
и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зарычать или не выкрикнуть сыну  в  лоб
вопрос, на который он так страшился получить утвердительный  ответ.  Наконец
он вздохнул:
   - Значит, ты все еще не можешь успокоиться после бала в Садах Эоны?
   Видимо, Эоменик уловил что-то в его  голосе  и  поэтому  бросил  на  отца
затравленный взгляд. В кабинете снова на  несколько  мгновений  установилась
напряженная тишина, потом лорд Эомирен заговорил почти нормальным тоном:
   - Ты был прав, сын, прав,  а  я  ошибался.  С  ними  обоими  надо  что-то
делать... - Он оборвал фразу. Эоменик вскинул голову и  изумленно  уставился
на него, не сразу поняв, о чем идет речь. Потом  до  него  дошло,  что  отец
говорит об императоре, и он облегченно выпустил воздух меж стиснутых  зубов.
Лорд Эомирен молча смотрел на лицо сына, на котором  явственно  нарисовалось
облегчение, и чувствовал,  как  внутри  снова  разгорается  гнев.  Каким  бы
абсурдом это  ни  выглядело,  даже  после  того  как  он  дважды  просмотрел
носитель, где-то внутри все еще теплилась  частичка  надежды,  что  все  это
чудовищная провокация старой  сволочи  Эйзела,  столь  рьяно  лизавшего  зад
молодому выскочке, но теперь... Теперь все сомнения ушли, и он  точно  знал,
что его сын...
   Лорд не смог даже мысленно закончить эту фразу и прикрыл глаза.
   - Отец... У меня есть некоторые мысли в отношении этой  стервы.  Если  вы
желаете, я готов...
   Старый лорд вскинул руку:
   - Нет, сын...
   Эоменик осекся. А лорд, с трудом справившись  с  голосом,  продолжил  уже
более спокойным тоном:
   - Я не хочу ничего об этом знать. Я слишком часто  встречаюсь  с  молодым
Эонеем и его сторожевым псом Эйзелом, чтобы быть абсолютно уверенным в  том,
что они ни о чем не догадаются. Так что, если ты хочешь что-то  предпринять,
- это твои мысли и твое дело, сын. Только поторопись. Эта... шлюха с  каждым
днем набирает все больше власти.
   Лорд-наследник удивленно воззрился на отца, но тот не дал ему возможности
задать хотя бы один вопрос.
   - Иди, сын, иди. Я хочу немного поработать.
   Эоменик встал и, коротко поклонившись отцу, двинулся к выходу.  У  дверей
он на мгновение замер, обернулся, но лорд Эомирен  ухе  включил  терминал  и
сидел, мрачно уставившись на экран, поэтому лорд-наследник только  удивленно
покачал головой и вышел из кабинета.
   Когда за сыном закрылась дверь, старый лорд не выдержал и, жахнув кулаком
по подлокотнику кресла, выругался грязно и витиевато. Особого облегчения это
не принесло, но это было единственное, что он мог себе позволить.  О  темная
бездна, как он мог быть столь слеп! И кто открыл ему глаза...
   Лорд Эомирен откинулся  на  спинку  и  скрипнул  зубами,  припомнив,  как
сегодня утром на экране терминала в его рабочем  кабинете,  расположенном  в
левом, самом  старом  крыле  здания  императорского  сената,  возникло  лицо
секретаря, на котором было написано некоторое замешательство.
   - Господин спикер, лорд-директор департамента стратегических исследований
просит вашей аудиенции.
   Эомирен крякнул. Вот уж не  ожидал.  За  последние  полгода  старая  лиса
Эйзел, который и раньше изображал  из  себя  честного  служаку,  практически
полностью отошел от дел и  подчеркнуто,  даже  демонстративно  ушел  в  тень
сопляка Эонея. Так что его внезапное появление  в  приемной  спикера  сената
можно  было  считать  явлением,  по  меньшей  мере,  неожиданным.   Впрочем,
возможно, у молодого волчонка взыграли гены, и он наконец  решился  показать
зубы и урвать побольше власти, и  Эйзел  прибыл  сюда  совсем  не  по  своей
инициативе, или, вернее, не только по своей. Лорд Эомирен  ухмыльнулся.  Что
ж, он давно был к этому готов.
   - Пусть зайдет, - бросил он секретарю и добавил: -  И  на  всякий  случай
установи внешнее поле подавления.
   Когда за спиной лорда  Эйзела  закрылась  дверь  кабинета,  лорд  Эомирен
погасил экран терминала и, прикоснувшись к клавише  пульта,  накрыл  входную
дверь мембраной  силового  поля.  Лорд-директор  окинул  взглядом  сероватую
поверхность мембраны и искривил уголки губ в легкой усмешке:
   - Внушительная предосторожность, милорд.
   Эомирен усмехнулся в ответ:
   -  Не  хочу,  чтобы  твои  собственные  подчиненные  услышали,   как   ты
выкидываешь белый флаг, Эйзел.
   Тот оценил шутку и спокойно устроился в кресле напротив. Некоторое  время
они молча рассматривали друг друга, потом Эомирен тихо произнес:
   - Как давно мы не встречались вот так, тет-а-тет, Эйзел.
   Лорд-директор молча кивнул.  Они  еще  немного  помолчали,  потом  спикер
сената, усмехнувшись, спросил:
   - Ну, что ты хочешь мне сказать?
   Старый лис искривил губы в грустной улыбке и произнес:
   - Прости, но, похоже, белый флаг придется выкинуть тебе.
   Лорд Эомирен криво усмехнулся:
   - Для этого вам с молодым сосунком придется подождать еще лет сорок.
   Лорд Эйзел вздохнул и, раскрыв тоненькую папочку, которую принес с собой,
достал  небольшой  черный  квадратик,  потом  окинул  собеседника   каким-то
жалостливым взглядом и  осторожно  положил  носитель  на  стол  прямо  перед
сложенными руками  лорда  Эомирена