на ноги и сделать следующий шаг. Сколько  врагов  он  убил?  Берс  не
знал. Чем ближе он  подходил  к  этой  двери,  тем  больше  ему  приходилось
убивать. Последнюю сотню шагов ему казалось, что он движется  сквозь  густое
месиво, настолько плотно канскеброны  лезли  ему  наперерез.  Причем  тактов
среди них почти не было. Да и других Измененных оказалось не очень много.  И
сколько же он убил? Сотни? Тысячи? Берс поднял свои руки,  дрожание  которых
он уже не мог унять, и криво усмехнулся. Вряд ли он сумеет  преодолеть  этот
путь в  обратную  сторону.  Даже  если  навстречу  не  попадется  ни  одного
канскеброна. Он хмыкнул и поднялся на ноги. Да-а-а, такого он еще никогда не
испытывал. Ноги дрожали, а перед глазами плыли круги. Берс стиснул  зубы  и,
повернувшись, окинул взглядом пространство отсека, куда его так  упорно  вел
узор Рисунка.  Это  действительно  была  шлюзовая  камера!  Берс  ошарашенно
рассматривал ряд шкафов с прозрачными дверками, сквозь  которые  были  видны
странные  скафандры.  Все  они  были  сделаны  из  какой-то   очень   тонкой
полупрозрачной ткани  или  пластика  и  заканчивались  абсолютно  прозрачным
шлемом, на лобной части которого  виднелись  странные  серебряные  нашлепки.
Берс недоуменно смотрел на скафандры, а потом перевел взгляд на  герметичную
дверь, видневшуюся в противоположной стене. За ней  таилась  разгадка  этого
странного,  меняющего  узор  Рисунка  и  множество  других  тайн.  Он  снова
повернулся к стене со  скафандрами,  потом  глубоко  вздохнул  и  решительно
двинулся к дальней двери, изо всех сил стараясь унять предательскую дрожь  в
ногах.
   Дверь ушла в сторону со знакомым, легким  шуршанием,  и  Берс  недоуменно
уставился в темноту.  Она  была  настолько  густой,  что  казалась  плотной,
вещественной, этаким ровным срезом абсолютно черного вещества,  неспособного
отразить ни лучика света. И только спустя несколько секунд он догадался, что
это световая завеса. Берс  вскинул  голову  и  шагнул  вперед.  В  следующее
мгновение он дико вскрикнул и, провалившись во тьму, плашмя рухнул на пол.
   Когда Берс пришел в себя, то сразу и не понял, где он находится.  Вернее,
он  даже  не  вспомнил,  что  потерял  сознание.  Скорее,  его   пробуждение
напоминало выход из боевого транса.
   Берс моргнул, облизал губы, почувствовав  на  языке  солоноватый  привкус
крови, и сел. Он вдруг вспомнил о  последних  минутах.  Берс  прислушался  к
себе. От слабости не осталось и следа. Конечно, он был не в лучшей форме, но
его состояние и близко не напоминало  то,  в  котором  он  находился,  когда
Средоточие нанес ментальный удар... Средоточие! Берс  резко  развернулся  на
месте.  Тот  был  здесь.  Шар  диаметром  в  полметра,  заполненный   мягким
голубоватым светом. Тут же, новой вспышкой, вернулись  воспоминания  о  том,
что ему пришлось вынести, когда он сделал шаг за световую завесу. Средоточие
оказался мастером Рисунка. Он привел Берса туда и тогда, куда и когда решил.
Измученный берсерк, неспособный войти в боевой транс и  потерявший  изрядную
долю способностей чувствовать Рисунок, оказавшийся  в  самом  центре  власти
Верховного Контролера... Что может быть хуже? Контролера подвело то, что  он
не  знал  до  конца  природу  берсерка.  Впрочем,  кто  в  этом   мире   мог
похвастаться, что знал ее хотя бы  наполовину.  Он  нанес  удар,  едва  Берс
переступил порог. Вряд ли  когда-нибудь  мозг  какого-либо  живого  существа
получал ментальный удар подобной силы.  Берс  вздрогнул,  вспомнив  ощущение
чудовищной боли... но потом усмехнулся. Его мозгу и  его  телу  как  раз  не
хватало энергии, а тут они получили ее в более чем достаточном количестве. И
спустя долю секунды после начала атаки его мозг буквально вломился в  боевой
транс и нанес ответный удар. Берс оглянулся  по  сторонам  и  прислушался  к
себе. Пожалуй, с момента начала атаки прошло не более нескольких секунд.  Он
снова повернулся к Средоточию. Золотистый шар мягко сиял в  темноте,  словно
стараясь  убедить  его  в  своей  безобидности.  Берс  прислушался  к  своим
ощущениям, потом решительно поднялся на ноги и, шагнув  вперед,  протянул  к
шару руки.
   - Не делай этого.
   Голос в мозгу старался звучать мягко и ласково,  но  Берс  уловил  в  нем
панические нотки. Он снова усмехнулся:
   - Больше не рискуешь?
   Голос молчал. Берс покачал головой и одним движением вынул шар из гнезда.
   - Пожалуй, тебе следует позаботиться о том, чтобы мне  не  чинили  особых
препятствий. Я не собираюсь выпускать тебя из рук, пока не окажусь  в  сотне
световых  часов  от  твоей  поганой  планетки,  так  что  чем  быстрее   это
произойдет, тем  быстрее  ты  получишь  возможность  подключиться  к  новому
внешнему источнику питания.
   Средоточие не  ответил.  Берс  перехватил  шар  поудобнее  и  тронулся  в
обратный путь.
   Ольга, Эсмиель и остальные бывшие пленники ждали его на главной  ангарной
палубе. Оба  коридора,  ведущие  к  ангару,  были  завалены  свидетельствами
ожесточенного боя. К приходу Берса они уже успели  занять  и  подготовить  к
полету легкий монитатор. Берс легко взбежал по трапу  и  быстро  поднялся  в
боевую рубку, по  пути  миновав  нескольких  возбужденных  матросов,  наспех
натянувших на себя серые рабочие комбинезоны канскебронов. Матросы торопливо
пробежали мимо него с восторженными лицами, волоча на себе какой-то  кабель.
С улыбкой он появился на пороге. Ольга резко развернулась  к  нему  в  своем
кресле и удивленно присвистнула:
   - Ну, братец, ты даешь! -  Она  удивленно  прищурилась:  -  Они  внезапно
остановили атаку. Твоя работа?
   - Ты сомневалась?
   Ольга  фыркнула  и  отвернулась  к  экрану.  Берс   небрежно   перехватил
Средоточие  под  мышку,  подошел  к   Эсмиель,   не   отрывавшей   от   него
встревоженного взгляда, и, улыбнувшись, взял ее за руку:
   - Не бойся, все позади.
   Она потянулась к нему, и он обнял ее за плечи. Ольга покосилась на них и,
прибавив мощность гравикомпенсаторов, шлепнула ладонью по клавише  активации
стартового стола. Спустя несколько минут, когда искусственная планета  Малая
Гронта, блестя внешней броней, уже медленно уменьшалась на боковом  обзорном
экране, Ольга прервала их идиллию:
   - Ну, капитан, и каков наш курс?
   Берс повернул голову и, подняв шар Средоточия, бросил на него  задумчивый
взгляд, потом снова усмехнулся и произнес:
   - Земля. Отныне и навсегда - Земля.
   И всем, кто его услышал, стало ясно, что он имел в виду.


   КОНЕЦ