гого, поскольку обломки вашей необходимости могут погрести  под  собой
нас всех.
   - И что же мне, делать?
   Старый лис усмехнулся:
   - У вас есть империя, сир. Оставьте этому варвару его любовь.
   Император вздохнул:
   - Что ж, ты можешь быть доволен.
   Лорд Эйзел покачал головой:
   - Не знаю, сир. Эти варвары пугают меня. Мне казалось, что  я  достаточно
их изучил. При всем том, что мы для них приготовили, во всей  нашей  империи
вряд  ли  найдется  хотя  бы  несколько  человек,  которые  могли  бы  столь
решительно воспользоваться нашими заготовками, не будучи проинформированными
о них. А им... им всегда удается намного больше того, что я считаю возможным
от них ожидать. - И он замолчал.
   Император медленно кивнул:
   - А что нам делать с лордом Эомиреном?
   Лорд-директор пожал плечами:
   - Мне кажется, ничего, сир.  Я  думаю,  он  более  чем  удовлетворен.  Он
избавился и от угрозы позора, и от предмета вашего внимания и думает, что  я
сильно ослабил свои позиции в ваших глазах. Я возьму на себя  смелость  дать
совет вашему величеству не стараться особо разубеждать его в этом.
   Император кивнул, но потом стиснул кулаки и напряженно прошептал:
   - И все-таки, Эйзел, я никогда тебе не прощу, что ты ее проглядел.
   Лорд Эйзел молча склонил голову. Он сам прекрасно знал это, но  "никогда"
слишком долгий срок, чтобы быть столь категоричным. В это мгновение в  дверь
постучали, и тут же на пороге возник адмирал Эктонер.
   - Сир, прошу прощения, срочное сообщение из адмиралтейства.
   - Что там?
   - Адмирал Эсингей сообщает, что флоты канскебронов предприняли  атаку  на
Эстормай, Тасурру, Сангей и несколько новых колоний. А возможно,  не  только
на них. Данные продолжают поступать.
   Глаза  императора  расширились.  Пока  Эктонер  докладывал,   в   кабинет
просочились  люди.  Некоторое  время  все  молча  стояли,  оглушенные   этим
сообщением, потом император наконец сфокусировал взгляд и  направил  его  на
адмирала Эсмиера.
   - Что вы можете сказать по этому поводу, адмирал?
   Тот сделал шаг вперед.
   - Прошу прощения, сир. Но, похоже, это война, большая война, и что  самое
плохое, судя по этому  сообщению,  они  чувствуют  себя  в  силах  атаковать
практически по всей границе. - И он замолчал.
   Император расхохотался.
   - Нет, ну почему во всех  сериалах  героя  провожает  на  смертную  битву
безудержно рыдающая красавица? Эйзел, как ты мог допустить, что я оказался в
таком дерьме?!

   5
   Утро было прохладным. Эсмиель  приоткрыла  глаза  и  посмотрела  на  мужа
сквозь густые ресницы. Олег еще спал, и во сне  его  некрасивое  худое  лицо
приобрело какую-то детскую мягкость. Губы слегка приоткрылись, и он выглядел
таким милым, домашним и родным, что у  нее  невольно  навернулись  слезы  на
глаза.  Она  зажмурилась  и  выскользнула  из-под  одеяла.  В   сенях   она,
поеживаясь, натянула через голову простое платье и душегрейку мехом  наружу,
сунула ноги в легкие чувяки, сшитые из шкуры молодого козленка, и,  тихонько
отворив дверь, выскользнула на улицу. Дядюшка Иззекиль уже встал. Он стоял у
ограды и, опершись на верхнюю жердь, посасывал трубочку, в которой  пока  не
было табака. Дядюшка свято соблюдал  правило  не  курить  до  завтрака.  Над
горами вставало солнце, но пока его пылающий лик еще  не  открылся  во  всей
своей красе, и только розовые облака и верхушки  гор,  блестевшие  расшитыми
мириадами ярких огней снеговыми шапками, показывали, что солнце уже покинуло
свою ночную постель и стремительно ворвалось в  этот  дикий,  но  прекрасный
мир. Девушка восхищенно замерла на пороге. Она  нигде  прежде  не  встречала
такую красоту. Бросив последний взгляд на еще укутанный  синеватым  сумраком
глубокий лог, начинавшийся сразу за воротами усадьбы, тихо  скользнула  вниз
по ступенькам. Ее легкие шаги дядюшка  услышал,  когда  она  подошла  совсем
близко. Окинув ее одобрительным взглядом,  он  растянул  усы  в  добродушной
улыбке:
   - Ну что? Сегодня опять попробуешь?
   Эсмиель тряхнула распущенными волосами и  рассмеялась.  Дядюшка  Иззекиль
покачал головой и проворчал:
   - Волосы-то прибери, - после чего повернулся и двинулся в сторону хлева.
   Матушка встретила их ласковым мычанием. Эсмиель, у которой в это чудесное
утро не было совершенно никакого страха,  ласково  погладила  ее  по  теплой
морде. Эсмиель на мгновение счастливо зажмурилась, а потом гибким  движением
скользнула вдоль крутого  коровьего  бока.  Дядюшка  Иззекиль  уже  поставил
деревянное ведро и маленькую скамеечку и насмешливо наблюдал за  ней.  Когда
Эсмиель заняла свое место, он озабоченно склонился над ней, пощупал  вымя  и
наставительно произнес:
   - Ты, главное, не бойся. Ей небольно. Вот вроде как  тебе,  если  твой-то
как следоват титьку тебе сожмет.
   От такого сравнения Эсмиель сначала  широко  распахнула  глаза,  а  потом
звонко расхохоталась. Но когда в толстое  деревянное  дно  с  глухим  стуком
ударили первые струи  теплого  молока;  она  почувствовала  себя  совершенно
счастливой.
   То, как они покинули крепость Тенсор, девушка  помнила  довольно  смутно.
Они быстро шли по коридорам крепости. Он держал ее за руку, время от времени
мягко  увлекая  за  собой  или,  наоборот,   слегка   придерживая.   Эсмиель
чувствовала, как ее всю  колотит,  но  от  его  руки  волнами  шло  какое-то
спокойствие,  и  мало-помалу  ее  стала  охватывать  уверенность,  что  этот
абсолютно сумасшедший поступок кончится не так страшно, как она  могла  себе
представить. Они вынырнули из очередной шахты гравилифта, и тут он  отпустил
ее руку. Эсмиель невольно отметила, как  изменилась  его  фигура.  Буквально
мгновение назад выглядевшая худой и нескладной, она молниеносно превратилась
в некое подобие сжатой пружины или натянутой тетивы охотничьего  лука.  Олег
повернулся к ней, ласково улыбнулся и, знаком показав, чтобы  она  сохраняла
молчание, исчез. Оставшись  одна,  Эсмиель  почувствовала,  как  ее  тут  же
начинает покидать вся ее решимость. Девушка вжалась в холодную металлическую
стену и в панике спросила себя, что она здесь делает.
   К счастью, ее одиночество продолжалось  недолго.  Олег  возник  столь  же
стремительно и незаметно, как и исчез. Он взял ее за руку и тихо произнес:
   - Пошли, путь открыт.
   Когда она  переступила  высокий  порог  рубчатой  бронедвери,  ее  глазам
открылась странная картина. Вдоль стен длинного переходного коридора  лежало
несколько тел в форме десантников гарнизона крепости Тенсор,  а  у  дальнего
конца нервно пританцовывал на месте один из танакийцев, в котором она смутно
припомнила одного из игроков  Танакийской  команды,  блиставших  на  поле  в
финальном матче по болу. Увидев их,  он,  казалось,  ничуть  не  удивился  и
только закричал:
   - Быстрее! Похоже, сейчас сюда слетится туча народу. Я думаю, сейчас  нас
рассматривают на доброй дюжине охранных мониторов.
   Олег кивнул и вдруг подхватил ее на руки и стремительно бросился  вперед.
Она уцепилась за  его  шею  и  зажмурила  глаза,  стараясь  не  смотреть  на
валявшиеся вокруг тела, но перед самой дверью все-таки  нашла  в  себе  силы
спросить:
   - Ты убил их всех?
   Олег мотнул головой.
   - Нет, в этом не было необходимости. Они все живы.
   Этот ответ она встретила с большим облегчением.
   В тесной рубке на пилотском кресле сидел третий участник  их  сумасшедшей
авантюры. На нем был обычный повседневный комбинезон, но сквозь  разодранную
куртку виднелась знакомая Танакийская форма. Однако главным,  что  сразу  же
бросилось бы в глаза любому, была его кожа густо-коричневого, почти  черного
цвета, на фоне которой ослепительно блестели белые зубы. Он повернул  к  ним
блестящее от пота лицо и тут же принялся нервно  стучать  по  клавишам.  Как
только они втиснулись в рубку, он  подобрал  губы,  явно  собираясь  сказать
что-то резкое, но, бросив взгляд на лицо Олега, оставил эту  мысль  и  снова
отвернулся к пульту. Олег мягко, но властно усадил ее в кресло и молниеносно
пристегнул ремнями, пробормотав под нос:
   - Здесь есть гравикомпенсатор, но от греха... - после  чего  скользнул  в
соседнее кресло.
   Сидевший за пультом чернокожий монстр бросил взгляд через плечо и надавил
последнюю  клавишу.   Корабль   вздрогнул.   Несколько   мгновений   Эсмиель
чувствовала, как ее желудок приподнялся вверх и пытается выдавить содержимое
через горло, но потом все прошло. Пилот облегченно  выпустил  воздух  сквозь
стиснутые зубы.
   - Есть отрыв. Я опасался,  что  они  заблокируют  пусковую  трубу.  -  Он
повернулся к Олегу и, обнажив в улыбке свои белоснежные зубы, спросил: - Ну,
Берс, командуй, куда теперь?
   Олег сосредоточенно кивнул:
   - Давай курс восемьсот пятьдесят, но особо не разгоняйся, все равно, пока
они опомнятся, мы успеем выйти из зоны действия перехватчиков.
   Чернокожий пилот, покосившись на Эсмиель, смущенно пробормотал:
   - Прошу прощения, мэм, сейчас будет немного неудобно, - после чего  снова
надавил какую-то клавишу.
   Следующие несколько часов для Эсмиель слились в  одно  сплошное  мучение.
Судя по всему, гравикомпенсаторы этого  странного  маленького  кораблика  не
были рассчитаны на подобное ускорение, поэтому ей казалось,  что  у  нее  на
груди, голове, руках и ногах устроилась плотная толпа каких-то маленьких, но
очень тяжелых зверьков, которые свернулись  калачиком  и  заснули,  даже  не
подозревая о том, как ей тяжело. Хотя остальным эта тяжесть, по-видимому, не
доставляла особых неудобств. Они достаточно свободно переговаривались и даже
вставали с кресел и ходили по рубке и куда-то за ее  пределы.  Эсмиель  тоже
несколько раз о чем-то спросили, но она не чувствовала в себе сил  даже  для
того,  чтобы  просто  качнуть  головой.  Несколько  раз  Олег,  который  уже
перебрался  на  пилотское  кресло,  вставал  со  своего  места   и,   кивнув
чернокожему, опускался на пол рядом с ее креслом, а потом  клал  на  ее  лоб
свою прохладную и жесткую руку. Это приносило ей облегчение,  но  ненадолго,
потому что через какое-то время тот чернокожий что-то натужно говорил ему  и
Олег покидал ее и снова садился в кресло пилота. Несколько раз  после  этого
их начинало изрядно болтать, но по большей части тяжесть была  постоянной  и
ровной. Наконец, спустя несколько часов, все это кончилось.
   Это произошло внезапно. Тяжесть,  к  которой  она  уже  успела  по-своему
привыкнуть, вдруг просто исчезла,  и  в  то  же  мгновение  Олег  вскочил  с
пилотского кресла и, шагнув к ней, взял за руку. Некоторое время они  просто
молчали, потом Олег прошептал:
   - Вот и все. Теперь им нас не достать.  -  И  он  смущенно  улыбнулся.  -
Прости, но я старался...
   - Ну, мэм, вы молодец, - влез чернокожий и тоже улыбнулся.
   - Точно, - подтвердил тот, что ждал их в коридоре, возникнув у  кресла  с
подносом в руках, - никогда бы не подумал, что столь нежная  леди,  как  вы,
может выдержать столько при двух... э-э-э, больше чем трех с половиной "жи".
- И он галантно поклонился и, опустившись на колено, подал ей высокий стакан
с каким-то горьким, но, как потом выяснилось, бодрящим питьем. - Мы все вами
восхищаемся, мэм.
   Она с трудом ухватила стакан и выпила его содержимое мелкими  глоточками,
а потом  обессиленно  откинулась  на  спинку  и,  обведя  их  страдальческим
взглядом, жалобно спросила:
   - Скажите, а что такое мэм?
   Путь до его мира на адмиралтейском курьере занял всего две недели,  и  за
это время они ближе узнали друг друга. На кораблике оказались две  небольшие
каютки, в которых были по две откидывающиеся койки, расположенные  одна  над
другой. Когда Эсмиель впервые улеглась  на  отведенном  ей  жестком  ложе  и
наконец получила возможность без помех подумать над тем, что  произошло,  то
от всего случившегося ее  просто  оторопь  взяла.  Но  постепенно  на  душе,
наоборот, стало как-то тихо  и  покойно.  Ушло  напряжение,  исчез  какой-то
подспудный  страх.  Однако  девушка   была   слишком   измучена   длительной
перегрузкой, чтобы размышлять об этом достаточно  долго,  и  поэтому  быстро
уснула.
   Ребята оказались очень милыми. Они старались угодить ей, и к  тому  же  в
них не  было  ни  следа  того  подсознательного  раболепия,  которое  всегда
чувствуется в простолюдинах, когда они общаются с  лордами  и  леди.  И  это
скрашивало мелкие неудобства, вызванные полным отсутствием косметики,  смены
белья, даже такой мелочи, как портативный деодоратор  и  носовые  платки.  В
конце концов Эсмиель самой сделалось смешно. Это ж надо - такая высокородная
леди, а выскочила из своих покоев в  одном  халате  поверх  пеньюара,  будто
какая-то служанка к дружку, поджидающему ее у садовой калитки.
   Олег словно околдовал ее. Первое время она просто молча  сидела  рядом  с
ним в каюте или в пилотской рубке, держала его  за  руку,  если  была  такая
возможность, либо просто смотрела на него, наслаждаясь  странным  ощущением,
какое дарило ей это  рукопожатие  или  ласковый  взгляд.  Потом  они  начали
разговаривать. У  курьера  оказался  достаточно  мощный  многофункциональный
компьютер и медотсек с сильным гипноаппаратом, да и ее происхождение сыграло
роль. Азы их языка она  усвоила  достаточно  быстро.  Остальное  было  делом
практики и желания. Однажды она спросила его:
   - Скажи, а почему твои друзья зовут тебя Берс?
   Он смущенно пожал плечами:
   - Ну, нас всех так называют.
   - Кого?
   И он рассказал. Немного путаясь, сбиваясь и краснея. Когда  он  закончил,
она впервые обняла его и притянула его голову к своей груди.
   - Бедный мой.
   Он замер. Впрочем, она тоже. До сих пор они даже ни разу не поцеловались,
и каждый шаг навстречу большей близости  вызывал  у  нее  какой-то  странный
затаенный восторг.
   - Знаешь, возможно, то, что мы... Ну,  так  реагировали  друг  на  друга,
как-то связано с этой твоей особенностью.
   Он кивнул:
   - Я знаю.
   И то, как он это произнес, показало ей, что он знает о предмете разговора
намного больше ее. И еще она почувствовала, что углубляться в эту тему  пока
не время.
   Они вынырнули в обычное пространство  над  самой  эклиптикой  как  раз  в
районе пояса астероидов. Млокен-Стив  рассчитал  курс,  который  должен  был
вывести их к Земле по наиболее пологой траектории.  А  спустя  два  дня  они
наконец вышли на связь с  лунной  базой.  До  посадки  оставалось  несколько
часов.
   Последние три часа перед посадкой Эсмиель пребывала в страшном  волнении.
Она  проклинала  свою  безалаберность  и,  выгнав  всех  из  жилого  отсека,
сосредоточила усилия на  том,  чтобы  с  помощью  скудного  набора  лечебной
косметики и рассчитанного  на  мужские  запросы  гигиенического  блока  хоть
немного привести себя в  порядок.  Результат  ее  усилий  привел  девушку  в
отчаяние, а мысль о том, что она предстанет перед обитателями  этого  нового
мира,  который  отныне  должен  стать  ей  родным,  в  самодельном   платье,
изготовленном из халата и  пеньюара  с  помощью  молекулярного  соединителя,
буквально  приводила  ее  в  бешенство.   Дружный   хор   мужских   голосов,
утверждающих, что она великолепно выглядит,  только  усугублял  ситуацию.  И
когда наконец стих вой маневровых двигателей, Эсмиель почувствовала, что  ее
охватывает паника. Берс убрал руки с пилотского пульта и негромко произнес:
   - Вот мы и дома. - Потом отстегнул ремни, встал с  пилотского  кресла  и,
подойдя к ней, наклонился и прикоснулся губами к ее  виску.  -  Пойдем,  все
будет хорошо.
   И  эта  неожиданная  трогательная  нежность  вдруг  успокоила   ее.   Она
улыбнулась ему, встала и решительно двинулась к выходу.
   К ее удивлению, ангар был почти пуст. Их встречали только трое  мужчин  и
одна  женщина.  Все  четверо  были  в  грубых  рабочих  комбинезонах,  своей
подчеркнутой функциональностью явно выдающих канскебронские  корни.  Высокий
седой мужчина, рядом с которым стоял Энтони, покинувший корабль  раньше  их,
шагнул вперед и протянул Олегу руку:
   - Рад, что вам удалось вырваться. Алукен-Соломон Кан сообщил нам, что  не
смог связаться  с  вами,  потому  что  вы  находитесь  в  столице,  а  ждать
становится слишком опасно. Так что мы уже и не надеялись. - Он  улыбнулся  и
закончил: -  Бродяга  должен  прибыть  через  пару  недель,  мы  выслали  им
навстречу Мерилин.
   Потом отпустил руку и  повернулся  к  Эсмиель.  Мгновение  он  восхищенно
рассматривал ее, потом щелкнул  каблуками,  подхватил  ее  руку  и,  склонив
голову, запечатлел на ее запястье изысканный поцелуй.
   - Чрезвычайно рад вас приветствовать, леди Эсмиель.  Меня  зовут  адмирал
Навуходоносор.
   Судя по выражению  лиц  присутствующих,  до  сего  момента  за  адмиралом
Навуходоносором ничего подобного не наблюдалось. Эсмиель грациозно присела и
ответила на земном языке с милым легким акцентом:
   - Благодарю вас, лэр адмирал.
   Тот зарделся от удовольствия.
   - Мы приготовили вам апартаменты. Надеюсь, ваше пребывание в  нашем  мире
будет для вас приятным.
   Она улыбнулась и согласно кивнула, бросив на Берса  несколько  удивленный
взгляд.  Похоже,  этот  адмирал   рассматривал   ее   прибытие   как   некий
полуофициальный визит важной особы. Но Олегу лучше было знать, что делать.
   Между тем адмирал повернулся к стоящей за его спиной женщине:
   - Это мисс Рюрик, она будет вашей сопровождающей во время... визита. - Он
окинул взглядом комбинезон женщины, которую он представил как "мисс  Рюрик",
и снова повернулся к Эсмиель: -  Прошу  простить,  по-видимому,  вы  желаете
отдохнуть с дороги. Мисс Рюрик покажет  ваши  апартаменты,  а  я,  к  своему
глубокому сожалению, вынужден вас покинуть. - И он еще раз продемонстрировал
па-де-де с щелканьем каблуками и целованием ручки, к заметному  удовольствию
присутствующих. После чего удалился вместе с Энтони.
   Когда прямая фигура адмирала  растворилась  в  сумраке  слабо  освещенных
переходов, женщина в комбинезоне шумно перевела дух.
   - Ну, слава богу,  официальная  часть  закончена.  -  И,  шагнув  вперед,
порывисто обняла Олега. - Здравствуй, братик, я бешено по тебе соскучилась.
   Эсмиель, немного успокоившаяся после отбытия  адмирала,  вдруг  осознала,
что основная часть церемонии еще впереди. А женщина  подошла  к  Эсмиели  и,
бесцеремонно взяв ее за  плечи,  развернула  к  себе  и  восхищенно  цокнула
языком:
   - Нет, ну это невероятно. И что такая красавица могла в тебе найти? - Она
повернулась к Олегу: - Нет, ну как был урод, так уродом и остался. А  подишь
ты... - И, заметив, что Эсмиель несколько  шокирована  подобным  обращением,
весело рассмеялась: - Ой, прости, милая, мы тут  все  немного  тронутые,  но
зато с нами весело. Меня зовут Ольга.
   Когда они уже шли по одному из затемненных коридоров, Олег  полуобнял  ее
за плечи, отчего у нее сладко сжалось сердце, и прошептал:
   - Ну вот ты и познакомилась с моей боевой сестренкой.
   Она бросила на него удивленный взгляд и, оглянувшись, снова посмотрела на
"мисс Рюрик". Та усмехнулась:
   - Ну и как я  тебе.  -  Она  вдруг  наклонилась  к  ней  и,  заговорщицки
подмигнув, прошептала: -  Сказать  по  правде,  когда  наш  черный  капеллан
сообщил, что Берс подцепил какую-то деваху, я  сильно  обеспокоилась.  Он  у
меня рохля в этом деле. Но как только я тебя увидела, то сразу  поняла,  что
все в порядке, - и она слегка хлопнула Эсмиель по  ягодице,  -  уж  такая-то
красотка, как ты, могла бы в случае чего найти себе мужичка получше, и  если
ты все-таки рванула с моим братцем, значит... -  она  сделала  выразительный
жест рукой, - втрескалась в моего стервеца по уши. И это хорошо.  Иначе  его
ни одна баба не выдержит, - и она звонко расхохоталась.
   Эсмиель, которая с некоторым страхом слушала эту тираду,  неожиданно  для
себя почувствовала, что у нее вдруг стало как-то легко на душе, и  она  тоже
весело рассмеялась.
   Берс вдруг затормозил и, повернувшись к сестре, недоуменно произнес:
   - Насколько я помню, жилые помещения на