ной  проницательности  и  насквозь
видящем  взаимопонимании  людей.  Мирные  скитания в периоды отдыха по
бесконечно разнообразной Земле,  и всюду  желание  поделиться  всем  с
тобой: радостью, знанием, искусством, силой...
      Склоняясь над спящей Сю-Те,  Вир Норин  испытывал  необыкновенно
сильное  желание,  чтобы и его тормансианская возлюбленная побывала во
всех прекрасных местах родной ему планеты.
      Молодые женщины   бывают   внутренне   больше  кочевниками,  чем
мужчины, больше стремятся к смене впечатлений, поэтому теснота инферно
для них тяжелее. Он мечтал о том, чтобы на Земле бесчисленные ранения,
нанесенные этой нежной душе,  излечились бы без следа...  И знал,  что
этому никогда не сбыться...
      Сю-Те почувствовала его взгляд и,  еще не  очнувшись  от  сна  и
счастливой  усталости,  долго лежала с закрытыми глазами.  Наконец она
спросила:
      - Ты не спишь,  любимый? Отдохни здесь, рядом со мной.- Голос ее
со сна был детски тонок.- Мне снился сон,  светлый как никогда!  Будто
ты  уехал от меня - о,  ненадолго!  - в маленький какой-то городок.  Я
отправилась на свидание с тобой.  Это был наш и не  наш  город.  Люди,
встречавшиеся мне, светились добротой, готовые помочь мне искать тебя,
звали отдохнуть,  провожали там,  где я могла заплутаться.  И я шла по
улице  -  какое  странное название:  улица Любви!  - по тропинке через
свежую и мягкую траву к большой,  полноводной реке,  и там был  ты!  -
Сю-Те нашла руку Вир Норина и, снова засыпая, положила ее на щеку.
      Вир Норин не шевелился,  странный ком стоял у него в горле. Если
сон,  навеянный его мыслями,  был для Сю-Те невозможной мечтой, то как
еще  мало  любви  растворено  в океане повседневной жизни Торманса,  в
котором проживет свою коротенькую жизнь  это  чистое  существо,  будто
перенесенное  сюда  с  Земли!  Мысль,  давно  мучившая его,  сделалась
невыносимой.  Он медленно  взял  руку  тормансианки  и  стал  целовать
коротко  остриженные  ноготки с белыми точками.  Как и сплетения синих
жилок на теле,  и легко красневшие  белки  глаз,  это  были  следы  не
замеченного  в  детстве  нездоровья,  плохого  питания,  трудной жизни
матери.  Сю-Те,  не просыпаясь,  улыбнулась,  крепко  смежив  ресницы.
Удивительно,   как  на  бедной  почве  здесь  вырастают  такие  цветы!
Разрушена семья, создавшая человека из дикого зверя, воспитавшая в нем
все  лучшее,  неустанно  оборонявшая  его от суровости природы.  И без
семьи,  без материнского воспитания возникают такие люди,  как  Сю-Те!
Это  ли  не доказательство правоты Родис,  ее веры в первичную хорошую
основу человека!  На Земле тоже нет семьи в старинном ее понимании, но
мы не уничтожили ее, а просто расширили до целого общества...
      Вир Норин   бесшумно   встал,   оглядел   завешанную  коврами  и
портьерами комнату,  прислушался к топоту и стукам, которые неслись со
всех   сторон   просыпавшегося  дома.  На  улице  затявкала  визгливая
собачонка, прогрохотала транспортная повозка.
      Печаль все сильнее завладевала Вир Норином - ощущение тупика, из
которого он,  бывалый, высоко тренированный психически путешественник,
не  видел  выхода.  Его  привязанность  к маленькой Сю-Те превратилась
неожиданно и могуче в любовь,  обогащенную нежной жалостью такой силы,
какую  он  и не подозревал в себе.  Жалость для воспитанного в счастье
отдачи  землянина  неизбежно  вызывала  стремление   к   безграничному
самопожертвованию. Нет, надо советоваться с Родис! Где Родис?..
      А Фай Родис провела эту ночь в обсуждении  проблем  "кжи".  Гзер
Бу-Ям  пришел в святилище Трех Шагов еще раз с несколькими товарищами.
"Кжи" начали первый визит со спора и хвастовства своими преимуществами
перед  "джи"  и  прежде  всего  гораздо большей свободой во всех своих
поступках.  Фай Родис сразила их,  сказав,  что это мнимая свобода. Им
позволяют лишь то, что не вредит престижу и экономике государства и не
опасно для "змееносцев",  огражденных от народной жизни стенами  своих
привилегий.
      - Подумайте над вашим понятием свободы,  и вы поймете,  что  она
состоит в правах на низкие поступки. Ваш протест против угнетения бьет
по невинным людям, далеким от какого-либо участия в этом деле. Владыки
постоянно  твердят  вам  о необходимости защищать народ.  "От кого?" -
задавались ли вы таким вопросом?  Где они, эти мнимые враги? Призраки,
с  помощью  которых  заставляют  вас  жертвовать всем и,  самое худое,
подчиняют себе вашу психику,  направляя мысли  и  чувства  по  ложному
пути.
      Гзер Бу-Ям долго молчал,  затем принялся  рассказывать  Родис  о
беспримерном угнетении "кжи".
      - Все это,- сказал он,- вычеркнуто из истории и сохранилось лишь
в изустном пересказе.
      Родис узнала о массовых  отравлениях,  убавлявших  население  по
воле  владык,  когда  истощенным  производительным  силам  планеты  не
требовалось прежнее множество рабочих.  И наоборот,  о  принудительном
искусственном осеменении женщин в эпохи, когда они отказывались рожать
детей на скорую смерть,  а бесстрашные подвижники - врачи и биологи  -
распространяли среди них нужные средства.  О трагедии самых прекрасных
и  здоровых  девушек,  отобранных,  как  скот,   и   содержавшихся   в
специальных лагерях - фабриках для производства детей.
      Попытка полной замены людей автоматическими машинами  окончилась
крахом,  начиналась обратная волна,  снова с массовым и тяжелым ручным
трудом,  так как с капиталистической позиции  люди  оказались  гораздо
дешевле  любой  сложной  машины.  Эти  метания  из  стороны  в сторону
назывались мудрой политикой  владык,  изображались  учеными  как  цепь
непрерывных успехов в создании счастливой жизни.
      Родис, как историк,  знала закон Рамголя  для  капиталистической
формации обществ:  "Чем беднее страна или планета, тем больше разрыв в
привилегиях  и  разобщение  отдельных  слоев  общества  между  собою".
Достаток  делает людей щедрее и ласковее,  но когда будущее не обещает
ничего, кроме низкого уровня жизни, приходит всеобщее озлобление.
      Ученые владыкам  помогали  во  всем:  изобретая страшное оружие,
яды,  фальсификаты пищи и развлечений,  путая народ  хитрыми  словами,
искажая  правду.  Отсюда укрепившаяся в народе ненависть и недоверие к
ученым, стремление оскорбить, избить, а то и просто убивать "джи", как
прислужников угнетателей. "Кжи" не понимают их языка, одинаковые слова
у них означают совершенно не то, что у "джи".
      - В отношении языка виноваты вы сами,- сказала Родис.- У нас, на
Земле,  было время, когда при множестве разных языков и разных уровнях
культуры  одинаковые  слова  обладали  совершенно различным значением.
Даже внутри одного языка в разных  классах  общества.  И  все  же  эту
великую   трудность   удалось  преодолеть  после  объединения  земного
человечества в одну семью. Бойтесь другого: чем ниже уровень культуры,
тем  сильнее  сказывается  прагматическая  узость  каждого  словесного
понятия,  дробящегося на мелкие оттенки,  вместо всеобщего  понимания.
Например,  у вас слово "любовь" может означать и светлое, и гнуснейшее
дело.  Бейтесь за ясность и чистоту слов,  и вы всегда  сговоритесь  с
"джи".
      - Сговориться о чем? Их правда не наша!
      - Так ли?  Правда жизни отыскивается тысячелетним опытом народа.
Но  быстрые  изменения  жизни  при  технически  развитой   цивилизации
запутывают   дороги   к  правде,  делая  ее  зыбкой,  как  на  слишком
чувствительных весах,  которым не дают уравновеситься.  Найти  правду,
общую для большинства,  с помощью точных наук не удавалось, потому что
не были установлены критерии для ее определения.  Эти критерии,  иначе
мера,  оказались  в  какие-то  периоды  развития общества важнее самой
правды.  У нас, на Земле, это знали уже несколько тысячелетий назад, в
Древней Элладе, Индии, Китае...- Родис на миг задумалась и продолжала:
- Порывы к прозрению  встречались  издавна  в  пророчествах  безумцев,
интуитивно  понимавших  всю величайшую важность меры.  В Апокалипсисе,
или "Откровении Иоанна" - одного из основателей христианской  религии,
есть  слова:  "Я  взглянул  и увидел коня вороного и на нем всадника с
мерою в руке..." Эта  мечта  о  мере  для  создания  подлинной  правды
человечества   осуществилась  после  изобретения  электронных  счетных
машин. Пришла возможность оценки горя и радости для гармонии чувства и
долга.  У нас есть огромная организация,  занимающаяся этим:  Академия
Горя и Радости.  У вас "джи" должны вместе с вами  установить  меру  и
найти  правду,  за  которую  надо  биться  совместно,  ничего более не
боясь...
      Правда и   есть   истина,   ложь   порождается  страхом.  Но  не
настаивайте слишком на точности истин,  помните об их  субъективности.
Человек хочет всегда сделать объективной ее,  царицу всех форм, но она
каждому показывается в ином одеянии.
      Воспитание в   правде   не   может  быть  облечено  абстрактными
формулировками.  Прежде всего это действенный подвиг на всех  ступенях
жизни.  Когда  вы  откажетесь  от злословия,  от общения с предателями
правды,  насытите свой ум добрыми и чистыми  мыслями,  вы  приобретете
личную непобедимость в борьбе со злом.
      Так медленным убеждением, неотразимо и беспристрастно, Фай Родис
протягивала нить за нитью от "кжи" к "джи". Остальное довершали личные
контакты.  Впервые "кжи" и "джи" встречались как равные в  подземельях
старого Храма Времени.
      Таэль был поражен живостью  ума,  удивительной  понятливостью  в
учении  и  полной  открытостью  всему новому у тех,  кого они привыкли
считать тупой и бездеятельной  частью  человечества.  "Кжи"  усваивали
новые  идеи  даже  быстрее,  чем  тренированные умственно,  но и более
косные "джи".
      - Почему  они  не стремились к знанию,  почему их развитие давно
остановилось?  - спрашивал инженер у Родис.-  Ведь  они,  оказывается,
ничем не хуже, чем мы!
      - В самой формулировке "их",  "они" - ваша  глубочайшая  ошибка.
Это  абсолютно  те же люди,  искусственно отобранные вашим обществом и
обреченные  жить  в  условиях  примитивной  борьбы  за  существование.
Короткая  жизнь  дает  развиться лишь самым банальным чувствам,  "кжи"
опускаются все время вниз  под  тяжестью  неустроенной  жизни.  Так  в
первобытных  лесах наших тропиков ушедшие туда десятки тысяч лет назад
племена все силы тратили лишь на одно - чтобы выжить.  От поколения  к
поколению  они вырождались интеллектуально,  теряя творческую энергию.
Даже могучие слоны степной породы,  гигантские  бегемоты  больших  рек
Земли превращались в лесах в карликовые,  мелкие виды. Ваш "лес" - это
короткая  жизнь  с  перспективой  близкой  смерти  в  душной   тесноте
перенаселенных городов, с плохой пищей и неинтересной работой.
      - Да,  в общем,  "кжи" - лишь дешевые промежуточные звенья между
дорогими  машинами,-  сказал  Таэль.-  Нет  ни мастерства,  ни радости
созидания.  Машина  делает  лучше,  быстрее,  а  ты  у  нее  лишь  "на
подхвате", как выражается Гзер Бу-Ям. "Вы умираете больными и мудрыми,
а мы - молодыми и глупыми,  что лучше  для  человека?"  -  задали  мне
вопрос. Я пробовал им объяснить, что плохая работа каждого из нас, кто
бы он ни был,  бьет по своим же беззащитным братьям, родителям, детям,
а не по ненавистным угнетателям.  У тех есть охранительные меры.  "Как
вы можете так поступать?" - спросил я, и, кажется, они поняли.
      - И  все  же  у  "них"  есть преимущество перед "вами",- сказала
Родис.- Смотрите,  какие яркие фигуры - эта компания Гзер  Бу-Яма!  Им
мало что нужно, и в этом они свободнее. Посмотрели бы вы, как вел себя
Гзер Бу-Ям,  когда увидел по СДФ Эвизу Танет! С какой детски наивной и
светлой радостью он смотрел на нее!  "Я увидел ее, свою мечту, еще раз
и теперь могу умереть!" - воскликнул он.  Вот  вам  и  грубый,  темный
"кжи"!
      Прозвучал тихий вызов  СДФ,  и  Родис  откликнулась.  На  экране
появился Вир Норин и сказал:
      - Я хочу привести к вам Сю-Те.
      - Ее?
      - Да. Для безопасности я приду в подземелье.
      - Я жду вас.
      При виде  Фай  Родис  Сю-Те  вздохнула  коротко  и  резко,   как
всхлипнула. Родис протянула ей обе руки, привлекла к себе, заглянула в
открытое, поднятое к ней лицо.
      - Вы  владычица  землян?..  Глупая,  я  могла бы не спрашивать,-
сказала  Сю-Те,  опускаясь  на  колени  перед  Родис,  которая  звонко
рассмеялась  и легко подняла девушку.  Губы Сю-Те вдруг задрожали,  по
щекам покатились крупные слезы.- Скажите ему... Он говорит, что все не
так,  и  я не понимаю.  Ну зачем я земному человеку,  если вы такие?..
Великая Змея, я желтый птенец Ча-Хик перед женщинами Земли!
      - Скажу,- серьезно ответила Родис, усадив ее и взяв за руку.
      Она долго молчала.  Сю-Те взволнованно задышала,  и Родис словно
очнулась.
      - Вы чутки и умны,  Сю-Те,  поэтому у меня не может  быть  слов,
скрытых  от  вас.  Вир,  дорогой  мой!  Вам  удался,  если здесь можно
говорить об удаче,  миллионный шанс.  Она не богиня, но существо иного
рода  -  фея.  Эти  маленькие  воплощения  добра  издавна пользовались
особыми симпатиями в земных сказках.
      - Почему особыми? - тихо спросила Сю-Те.
      - Богиня -  героическое  начало,  покровительница  героя,  почти
всегда  ведущая  его  к  славной смерти.  Фея - героика обычной жизни,
подруга  мужчины,  дающая  ему  радость,   нежность   и   благородство
поступков.  Это  сказочное разделено отражало мечты людей прошлого.  И
найти здесь,  на Тормансе,  фею?!  Что же вы будете делать, бедный мой
Норин? - спросила Родис на земном языке.
      - Не бедный! Если бы я мог взять ее с собой, но она говорит, что
это невозможно!
      - Она права, мудрая маленькая женщина.
      - Понимаю   и   соглашаюсь.  Но  возможен  другой,  диаметрально
противоположный выход...
      - Вир!  - воскликнула Родис.- Это же Торманс,  планета мучений в
глубоком инферно!
      Вир Норин  вдруг  рассердился  и,  как  настоящий  тормансианин,
принялся проклинать инферно, и Торманс, и человеческую судьбу на языке
Ян-Ях,  богатом этими заклятиями несчастья.  Сю-Те испуганно вскочила,
Родис обняла ее за тонкую, стянутую зеленым поясом талию и удержала на
месте.
      - Ничего.  С  мужчинами  это  бывает,  когда  они  обижаются  на
собственную нерешительность.
      - Я решил!
      - Может  быть,  на  вашем месте я сделала бы то же самое.  Вир,-
неожиданно согласилась Родис  и  продолжала  на  земном  языке:  -  Вы
погибнете,  но  принесете  большую  пользу,  а  ей  дадите  сколько-то
месяцев,  вряд ли лет,  счастья.  Берегите себя! Она умрет, как только
придет ваш конец.  Она не боится смерти.  Самое страшное для нее - это
остаться без вас.  Только женщины  Торманса  в  любви  могут  проявить
столько  мужества и стойкости,  равно как и безразличия ко всему,  что
может с ней случиться. Где расчеты обратного пути?
      - У Менты Кор. Мы приготовили их еще во время облета Торманса.
      - Мы будем горевать о вас, Вир!
      - А я? Но я надеюсь дожить до прилета второго ЗПЛ и увидеть если
не вас, то соотечественников.
      - Идите,  Вир!  Мы еще не раз увидимся в оставшееся время. Может
быть, вы еще измените свое решение...
      - Нет!  - сказал он так твердо, что Сю-Те, не понявшая ни слова,
вздрогнула.  Вещим чутьем женщины догадываясь о  сути  разговора  двух
землян,  она  разразилась  слезами,  когда  Родис  простилась с обоими
долгим поцелуем.
      Вскоре после    свидания    с   Родис   Вир   Норин   явился   в
физико-технический институт - самый большой в столице, впитавший почти
всех  способных ученых планеты.  Инженер Таэль предупредил Вир Норина,
что в здешней "мастерской" он может говорить свободнее,  чем в других.
Инженер придавал большое значение предстоявшему разговору.
      Собравшиеся расположились в строгом  порядке  научной  иерархии.
Впереди,  ближе  к  председательствующей  группе,  уселись  знаменитые
ученые,  отмеченные властью.  У многих на груди блестели особые знаки:
фиолетовый шар планеты Ян-Ях, обвитый золотой змеей.
      Позади маститых и заслуженных небрежно развалились представители
средней  прослойки,  а в конце зала стеснилась молодежь.  Этих пустили
сюда в ограниченном количестве.
      Вир Норин  достаточно  изучил  ученый  мир Торманса и знал,  как
последовательно проводилось в нем разделение  привилегий,  начиная  от
размеров  жилища  и  денежной оплаты и кончая получением особо хорошей
нефальсифицированной  и  свежей  пищи  со  складов,  снабжавших  самих
"змееносцев". Пожалуй, из всех несуразностей общества Ян-Ях Вир Норина
больше всего удивляло,  как могли продавать  себя  самые  могучие  умы
планеты.  Вероятно,  во всем остальном,  кроме их узкой профессии, они
вовсе и не были могучими, эти талантливые обыватели.
      Впрочем, многие  ученые сознавали это.  Большинство их вело себя
надменно и вызывающе - именно так ведут себя обычно  люди,  скрывающие
комплекс неполноценности.
      - Мы  знаем   о   вашем   выступлении   в   медико-биологическом
институте,- сказал председатель собрания,  суровый и желчный человек,-
но  там  вы  воздержались  от  оценки  науки  Торманса.  Мы   понимаем
деликатность  людей  Земли,  но  здесь  вы  можете говорить свободно и
оценить нашу науку так, как она этого действительно заслуживает.
      - Я снова скажу,  что знаю слишком мало, для того чтобы охватить
сумму  познания  и  сравнить   ее.   Поэтому   сказанное   мной   надо
рассматривать  лишь  как  самое  общее  и  поверхностное  впечатление.
Правильно ли мнение, создавшееся у нас, пришельцев с Земли? Мне не раз
приходилось  здесь  слышать,  что  точная  наука берется разрешить все
проблемы человечества Ян-Ях.
      - Разве   у   вас,   покорителей  космоса,  не  так?  -  спросил
председатель.
      Вир Норин покачал головой.
      - Даже если не требовать истин,  основанных на  непротиворечивых
фактах,  наука даже в собственном развитии необъективна, непостоянна и
не настолько точна,  чтобы взять на  себя  всестороннее  моделирование
общества.  Один  из знаменитых ученых Земли еще в древнее время,  лорд
Рейли,  сформулировал очень точно:  "Я не  думаю,  чтобы  ученый  имел
больше  прав  считать себя пророком,  чем другие образованные люди.  В
глубине  души  он  знает,  что  под  построенными  им  теориями  лежат
противоречия,  которых он не в силах разрешить.  Высшие загадки бытия,
если  они  вообще  постижимы  для  человеческого  ума,  требуют  иного
вооружения, чем только расчет и эксперимент"...
      - Какая позорная беспомощность!  Только и осталось  призвать  на
помощь божество,- раздался резкий голос.
      Вир Норин повернулся в сторону невидимого скептика.
      - Основное  правило  нашей психологии предписывает искать в себе
самом то, что предполагаете в других. Все та же трудно истребимая идея
о сверхсуществах живет в вас. Боги, сверхгерои, сверхученые...
      Земной физик,  о котором я  вспомнил,  имел  в  виду  гигантские
внутренние   силы  человеческой  психики,  ее  врожденную  способность
исправлять дисторсию  мира,  возникающую  при  искажении  естественных
законов,  от  недостаточности  познания.  Он имел в виду необходимость
дополнить метод внешнего исследования,  некогда характерный для  науки
Запада нашей планеты,  интроспективным методом Востока Земли,  как раз
полагаясь только на собственные силы человеческого разума.
      - Это годы безрезультатных размышлений,- возразили Вир Норину из
дальнего  угла  аудитории,-  у  нас  нет  ни  времени,   ни   средств.
Правительство  не  дает  нам  больших  денег,  а  вы  смотрите на нашу
бедность с вашей богатой планеты.
      - Бедность   и  богатство  в  познании  относительны,-  возразил
астронавигатор,- у нас на  Земле  все  начинается  с  вопроса:  какова
польза  человеку  от  самых  отдаленных последствий,  от самого малого
расхода  духовных  и  материальных  сил?  Вы  говорите  об  отсутствии
средств?  Тогда  зачем  вы  стремитесь  к  овладению