ами.  Он поднял
перед лицом сверкнувший диск и скрылся в отворившемся  сбоку  проходе.
Второй  "змееносец",  все  время  молчавший,  жестом  пригласил землян
покинуть машину.
      Звездолетчики собрались  перед воротами,  разминаясь и поправляя
трубки биофильтров. Вир Норин и Чеди Даан отошли назад, чтобы охватить
взглядом   многоярусное   сооружение   с   внутренними   выступами   и
позолоченными гребнями, служившее воротами садов Цоам.
      - И   тут   змея!   -  воскликнула  Чеди.-  Заметили:  на  груди
сановников,  и на бортах машин,  и теперь  здесь,  на  воротах  дворца
владык.
      - Ничего удивительного,- возразил астронавигатор,-  ведь  они  с
Земли,  где  этот  символ так часто встречался в древних цивилизациях.
Змея неспроста была выбрана атрибутом Сатаны и  власти.  Она  обладает
способностью гипноза, проникает всюду и ядовита...
      - Не представляю,  как они избавляются от пыли в таких хрупких и
сложных архитектурных формах? - сказала, подходя, Эвиза Танет.
      - Без человеческих рук тут не обойтись, но это опасное занятие,-
ответил Вир Норин.
      - Следовательно,  не ценятся ни руки, ни жизни,- заключила Чеди,
может быть, чересчур поспешно.
      Ее слова потонули в  громовом  реве,  раздавшемся  из  небольшой
башенки в центре надвратного перекрытия:
      - Приветствую вас,  чужие.  Входите без страха, ибо здесь вы под
высокой  защитой  Совета Четырех,  высших избранников народа Ян-Ях,  и
лично меня, их главы...
      С последним словом распахнулись огромные створки ворот.  Земляне
улыбнулись: заверения владыки Торманса были напрасны - никто из них не
испытывал  и  тени  страха.  Звездолетчики  пошли  по  упругим плитам,
гасившим звуки шагов.  Дорога описывала резкие  зигзаги,  напоминавшие
знаки молнии, издавна употреблявшиеся на Земле.
      - Не слишком ли много слов о безопасности?  -  спросила  Чеди  с
едва заметным оттенком нетерпения.
      - И поворотов,- добавила Эвиза.
      Сквозь гущу деревьев вырисовывались громоздкие линии архитектуры
дворца,  тяжко  расплывшегося  за  ковром   желтых   цветов,   острые,
конические соцветия которых торчали жестко, не колеблясь под ветром.
      Высоченные, в четыре человеческих роста,  двери казались узкими.
Темные   панели   дверей   были   покрыты   блестящими  металлическими
пирамидками.  Роботы СДФ,  все семь, вдруг устремились вперед, издавая
прерывистый тревожный звон.  Они выстроились перед дверями, преграждая
путь звездолетчикам, но через несколько секунд смолкли и расступились.
      - Пирамидки  на  дверях  под  током,-  ответил на вопросительный
взгляд Фай Родис выступивший вперед Гэн Атал.
      - Да, но заряд уже выключили,- подтвердил Тор Лик, державшийся в
стороне и с явной неприязнью изучавший архитектуру садов Цоам.
      Внезапно и  бесшумно  раскрылась  темная  высокая  щель дверного
прохода,  и  земляне  вступили  в  колоссальной  высоты   зал,   резко
разграниченный  на  две  части.  Передняя,  с  полом  из шестиугольных
зеркальных плит,  была на два метра  ниже  задней,  устланной  толстым
черно-желтым   ковром.   Лучи   высокого   светила   проникали  сквозь
красно-золотые  стекла,  и  от  этого  возвышенная  часть  зала   была
пронизана каким-то волшебным сиянием. Там восседали в знакомом порядке
неизменные четыре фигуры:  одна - впереди и в  центре,  три  другие  -
слева  и  немного  сзади.  В  низкой  части  зала  царил тусклый свет,
пробивавшийся  с  потолка   между   гигантских   металлических   змей,
укрепленных  на  выступах  и  разевавших клыкастые пасти над гостями с
Земли.  Зеркальные  плиты  отбрасывали  неясные  разбегавшиеся   тени,
усиливая   тревожное   смятение,   которое   овладевало   всяким,  кто
осмеливался стать лицом к лицу с Советом Четырех.
      Властители Торманса,  очевидно,  уже  были  оповещены  обо всем,
касавшемся землян.  Они не выразили удивления,  когда увидели забавных
девятиножек,  семенивших около блестевших металлом ног звездолетчиков.
Повинуясь знаку Фай  Родис,  все  семь  СДФ  выстроились  в  линию  на
сумеречном   зеркальном  полу.  Земляне  спокойно  взошли  по  боковой
лестнице на возвышение и  остановились,  молчаливые  и  серьезные,  не
спуская  глаз с владык планеты.  Помедлив,  Чойо Чагас встал навстречу
Фай Родис и протянул руку.  То же, но более поспешно сделали остальные
трое.  Всего  секунду  понадобилось Родис,  чтобы вспомнить забытые на
Земле древние формы приветствия.  Она пожала руку владыке,  как тысячи
лет  назад  ее  предки,  свидетельствуя  об  отсутствии  оружия и злых
намерений.  Впрочем, вряд ли оружие отсутствовало здесь на самом деле.
В  каждом  углублении  стены,  между  сияющими окнами,  скрывалась еле
зримая фигура. Один, два, три... восемь неподвижных людей сосчитал Тор
Лик.  Их лица не выражали ничего,  кроме угрожающей готовности.  Можно
было не сомневаться,  что  по  единому  знаку  эти  окаменелые  фигуры
превратятся в нерассуждающих исполнителей любого приказа.  Да, любого,
это явственно отражалось на тупых лицах с массивными  костями  черепа,
проступающими под гладкой смуглой кожей.
      Эвиза не удержалась от шалости и послала стражам самые  чарующие
взгляды,  на  какие  только  была  способна.  Не  увидев реакции,  она
изменила тактику,  и выражение ее лица стало умильно-восхищенным.  Это
подействовало.  У  двух  ближайших  к  ней  стражей  по щекам разлился
лиловатый румянец.
      Земляне сели  в  кресла  с  растопыренными  в виде когтистых лап
ножками.  Звездолетчики молчаливо рассматривали сложные узоры ковра, а
напротив,  с  невежливой  пристальностью  изучая  гостей,  также молча
сидели члены Совета Четырех.  Молчание затягивалось.  Вир Норин и  Фай
Родис,  сидевшие  ближе  других  к  владыкам,  могли уловить их шумное
дыхание - дыхание людей,  далеких от  спорта,  физического  труда  или
аскетической воздержанности.
      Чойо Чагас переглянулся с  тонким  и  жилистым  Гентло  Ши,  уже
известным  землянам  под  сокращенным именем Ген Ши,  ведающим миром и
покоем планеты Торманс. Тот вытянул шею и сказал, слегка присвистывая:
      - Совет  Четырех  и  сам  великий  Чойо  Чагас  хотят знать ваши
намерения и пожелания.
      Чеди внимательно посмотрела на владыку планеты,  не понимая, как
может человек,  наверняка умный,  слушать глупую лесть,  но лицо  Чойо
Чагаса не выдавало никаких чувств.
      - Совет Четырех знает все наши желания,-  ответила  Фай  Родис,-
нам нечего прибавить к тому, что мы просили по ТВФ.
      - Ну, а намерения? - вкрадчиво спросил Ген Ши.
      - Скорее приступить к изучению планеты Ян-Ях и ее народа!
      - Как вы предполагаете это сделать?  Отдаете  ли  себе  отчет  в
непосильности задачи в такой короткий срок изучить огромную планету?
      - Все зависит от двух факторов,- спокойно  ответила  Родис,-  от
сотрудничества  ваших  хранилищ  знания,  памятных  машин,  академий и
библиотек и от скорости ваших средств передвижения по планете.  Нелепо
думать,  что мы сами сможем узнать все то, что накоплено тысячелетиями
труда ваших ученых. Но нам по силам отобрать существенное и вникнуть в
суть  жизни  народа  Ян-Ях через его историю,  литературу и искусство.
Многое мы можем записать памятными машинами звездолета.  Мы хотели  бы
увезти на Землю побольше информации.
      - Разве вы поддерживаете прямую связь со звездолетом?  -  быстро
спросил Зет Уг, недавний оппонент Родис по телевидению.
      - Разумеется.  И мы рассчитываем показать вам многое из  записей
памятных машин звездолета.  К сожалению,  наши СДФ не могут развернуть
проекцию на большом экране.  Каждый робот рассчитан  на  аудиторию  не
более  тысячи  человек.  Семь  СДФ  одновременно  покажут  фильмы семи
тысячам зрителей.
      Ген Ши привстал с плохо скрываемым беспокойством.
      - Думаю, что это не понадобится!
      - Почему?
      - Народ Ян-Ях не подготовлен для таких зрелищ.
      - Не понимаю,- с едва заметным смущением улыбнулась Родис.
      - Ничего удивительного,- вдруг сказал молчавший все  время  Чойо
Чагас,  и при звуке его голоса, резкого, повелительного и нетерпимого,
остальные члены Совета вздрогнули  и  повернулись  к  владыке,-  здесь
многое  будет  вам непонятно.  А то,  что вы сообщите нам,  может быть
ложно истолковано.  Вот почему мой друг Ген Ши опасается показа  ваших
фильмов.
      - Но  ведь  любое  недоумение  может   быть   разрешено   только
познанием,  следовательно,  тем  важнее  показать  как  можно больше,-
возразила Родис.
      Чойо Чагас лениво поднял руку ладонью к землянам.
      - Не будем обсуждать пришедшее еще только на порог понимания.  Я
прикажу институтам,  библиотекам, хранилищам искусства подготовить для
вас сводки и фильмы.  У нас,  видимо,  нет  таких  памятных  машин,  о
которых  вы  говорите,  но  информация,  закодированная  в  мельчайшие
единицы,  имеется по двум потокам - слова и изображения.  Все  это  вы
получите  здесь,  не  покидая садов Цоам.  При скорости движения наших
газовых самолетов...- Чойо Чагас помедлил,- около тысячи километров  в
земной час, вы быстро достигнете любого места нашей планеты.
      Настала очередь землян обменяться удивленными взглядами: владыка
Торманса знал земные меры.
      - Однако,- продолжал Чойо Чагас,- вам следует  сказать  заранее,
какие  места  вы  хотите  посетить.  Наши самолеты не могут опускаться
везде, и не все области планеты Ян-Ях безопасны.
      - Может  быть,  мы  сначала  познакомимся с общей планетографией
Ян-Ях и потом наметим план посещений? - предложила Родис.
      - Это правильно,- согласился Чойо Чагас,  вставая,  и неожиданно
приветливо сказал:  - А  теперь  пойдемте  в  отведенные  вам  комнаты
дворца.
      И пошел впереди, ступая бесшумно по мягким коврам, через боковой
ход по коридору, стены которого поблескивали тусклым металлом.
      - Неужели эта маска всегда будет прикрывать ваше лицо? - Он чуть
притронулся к прозрачному щитку Фай Родис.
      - Не всегда,- улыбнулась та,- как только я стану безопасной  для
вас и...
      - Мы для вас,- владыка понимающе кивнул.- Поэтому я не зову  вас
разделить  с  нами  еду.  Вот здесь,  - он обвел руками обширный зал с
большими окнами,  стекла которых  были  затемнены  внизу,-  вы  можете
чувствовать себя в полной безопасности. До завтра!
      Фай Родис благодарно поклонилась.
      Земляне осмотрели  комнаты  -  двери  в  них находились напротив
окон, по левой стене. Потом они снова собрались в зале.
      - Странная   архитектура,  у  нас  так  строят  психолечебницы,-
сказала Эвиза.
      - Почему   верховный   владыка   так  назойливо  уверяет  нас  в
безопасности? - спросила Тивиса.
      - Следовательно,  ее  нет,-  серьезно  сказала Родис.- Выбирайте
комнаты,  и мы обсудим,  кто куда поедет, чтобы я могла высказать наши
пожелания  Чойо  Чагасу.-  Заметив удивление на лицах своих спутников,
она пояснила:  - Уверена, что Чойо Чагас поспешит побеседовать со мной
тайно.  По  их представлениям,  я ваша владычица,  а властители должны
говорить наедине.
      - Неужели? - изумилась Эвиза.
      - В давние времена на Земле это приносило неизмеримые  бедствия.
Но  будем  учтивыми гостями и подчинимся тому,  что привычно для наших
хозяев. Мне надо заранее знать ваши желания и ваши советы, иначе как я
буду отвечать владыке?
      - Может быть,  сначала Чеди суммирует свои наблюдения при облете
Торманса?  - сказал Вир Норин.- Тогда и нам будет легче выбирать линию
поведения.
      - Не думаю,  что я узнала больше, чем вы,- смутилась Чеди.- Если
Фай поможет,  попытаюсь...  Мы столкнулись с  обществом  своеобразным,
аналогов  которому  не  было  в  истории  Земли или некоммунистических
цивилизаций других планет.  Пока не ясно,  явилось ли  оно  дальнейшим
развитием   монополистического  государственного  капитализма  или  же
муравьиного лжесоциализма.  Как вы знаете,  обе эти формы смыкались  в
нашей  земной  истории подобным установлением олигархических диктатур.
На первых порах на Земле социализм подражал капитализму в его гонке за
материальной  мощью  и  массовой дешевой продукцией,  иногда принося в
жертву идеологию,  воспитание,  искусство.  Некоторые социалистические
страны Азии пытались создать у себя социалистическую систему как можно
скорее,  принося в жертву все,  что только было можно,  и хуже всего -
невосполнимые  человеческие  и  природные  ресурсы.  В  то  же время в
наиболее мощной капиталистической стране ЭРМ  -  Америке,  ставшей  на
путь  военного  диктата,  стало  необходимостью  сконцентрировать  все
важнейшие отрасли промышленности в руках государства,  чтобы исключить
флуктуацию  и  сопротивление  предпринимателей.  Это  совершилось  без
подготовки необходимого государственного аппарата.  Именно в Америке с
ее  антисоциалистической  политикой  гангстерские  банды пронизали всю
промышленность,  государственный аппарат,  армию и полицию, всюду неся
страх  и коррупцию.  Началась борьба со все усиливающимся политическим
влиянием  бандитских  объединений,  начались   политические   терроры,
вызвавшие  усиление  тайной  полиции  и в конечном счете захват власти
олигархией гангстерского типа.
      Муравьиный лжесоциализм  создался  в  Китае,  тогда  только  что
ставшем на  путь  социалистического  развития,  путем  захвата  власти
маленькой группой, которая с помощью недоучившейся молодежи разгромила
государственный  аппарат  и  выдвинула  как  абсолютно   непререкаемый
авторитет "великого",  "величайшего", "солнцеподобного" вождя. В том и
другом случае конечным  результатом  была  бесчеловечная  олигархия  с
многоступенчатой  иерархической  лестницей.  Подбор  на  этой лестнице
происходил  по  признаку  бездумной  и  безответственной  преданности,
подкрепляемой   дешевым  подкупом.  Монополистический  государственный
капитализм  невозможен  без  олигархии,  ибо  при  неизбежном  падении
производительных  сил  можно  хорошо обеспечить лишь привилегированную
верхушку.   Следовательно,   создавалось   усиление    инфернальности.
Бесчисленные   преступления  против  народа  оправдывались  интересами
народа,  который  на   деле   рассматривался   как   грубый   материал
исторического  процесса.  Для  любой олигархии было важно лишь,  чтобы
этого   материала   было   побольше,   чтобы    всегда    существовала
невежественная  масса  -  опора  единовластия  и  войны.  Между такими
государствами возникло нелепое соревнование по росту  народонаселения,
потянувшее  за  собой  безумное  расточительство  производительных сил
планеты,  разрушившее   великое   равновесие   биосферы,   достигнутое
миллионами  веков  природной  эволюции.  А  для "материала" - народа -
бессмысленность жизни дошла до предела,  обусловив наркоманию во  всех
видах и равнодушие ко всему...
      Чеди помолчала и закончила:
      - Мне  думается,  что  на  Тормансе  мы встретили олигархическое
общество,  возникшее из государственного капитализма, потому что здесь
есть  остатки  религии  и  очень  плохо  поставлено  дело  воспитания.
Капитализм заинтересован  в  техническом  образовании  и  поддерживает
проповедь   религиозной  морали.  Муравьиный  лжесоциализм,  наоборот,
тщательно  искореняет  религию,  не  заинтересован  в  высоком  уровне
образования,  а  лишь  в  том минимуме,  какой необходим,  чтобы массы
послушно воспринимали "великие" идеи владык - для  этого  надо,  чтобы
люди  не  понимали,  где  закон,  а  где  беззаконие,  не представляли
последствий  своих  поступков  и  полностью  теряли  индивидуальность,
становясь частицами слаженной машины угнетения и произвола.
      - Но как же мораль? - воскликнула Тивиса.
      - Мораль  в зависимости от обстоятельств диктуется свыше.  Кроме
морали религиозной  и  обычного  права,  возникшего  из  общественного
опыта, есть духовные устои, уходящие корнями в тысячи веков социальной
жизни  в  диком  состоянии,  у  цивилизованного  человека  скрытые   в
подсознании  и  сверхсознании.  Если  и этот опыт утрачен в длительном
угнетении и разложении морали,  тогда ничего от человека не останется.
Поэтому  ничего  постоянного в индивидуальностях быть не может,  кроме
отсутствия инициативы  и,  пожалуй,  еще  страха  перед  вышестоящими.
Многообразные   страхи,   пронизывающие   такое  общество,  аналогичны
суеверным страхам,  возникавшим в изолированных  остатках  архаических
культур,  где  ужас  перед богами заставлял ограждать себя сложнейшими
ритуальными  обрядами  вместо  сознательной  ответственности  за  свои
поступки.
      - Но ведь это толпа! - сказала Эвиза.
      - Конечно,  толпа.  Подавление  индивидуальности  сводит людей в
человеческое стадо,  как было в Темные Века Земли,  когда христианская
церковь фактически выполнила задачу Сатаны,  озлобив и сделав убийцами
множество людей...  К несчастью,  главная религиозная  книга  наиболее
техничной  и  могущественной  из  прошлых  цивилизаций  - белой - была
Библия,  наполненная  злом,  предательством,   племенной   враждой   и
бесконечными  убийствами...  Для другой великой цивилизации прошлого -
желтой   -   учение   Конфуция   породило    безответную    покорность
обстоятельствам   жизни...  Но  вы  заставляете  меня  отклоняться  от
экономики   в    психологию.    Кончаю.    На    Тормансе    классовое
капиталистическое общество, олигархия, властвующая над двумя основными
классами,  одинаково угнетенными:  классом  образованных,  которые  по
необходимости  живут  дальше,  иначе  невыгодно  их  учить,  и классом
необразованных, которые умирают в двадцать пять лет.
      - И  вы,  Родис,  согласны  с утверждениями Чеди?  - спросил Вир
Норин.
      - Мне они кажутся вполне вероятными, только не совсем ясна грань
между  госкапитализмом  и  муравьиным  лжесоциализмом.   Может   быть,
общество Торманса возникло из второго?
      - Может быть,- согласилась Чеди.- Если они признают  науку  лишь
как  средство  захвата  и  утверждения  власти,  а  мораль  как способ
заставить единообразно мыслить огромные массы людей,  но и сами тогда,
будучи  невежественны  и  аморальны,  находятся под прессом опасений и
подозрений.  Для этого общественного строя типичны две фазы:  первая -
заставить плодиться и размножаться,  как кроликов, пока планета еще не
освоена,  внедряя священный долг размножения через религиозную мораль.
Вторая  фаза  -  поспешное уничтожение прежних духовных устоев,  когда
теснота  перенаселения  вызвала  необходимость  абсолютной  покорности
неисчислимых  людских  масс.  В том многомиллиардном море человечества
Торманса стерлась  индивидуальность,  утонули  выдающиеся  в  науке  и
искусстве  люди.  И  потребовалось  внедрить долг и обязанность ранней
смерти.
      - Мне  думается,  Чеди  права,- сказала Фай Родис,- и ее вывод о
ненаучности управления верен.  То и другое - и быстрое  размножение  и
уничтожение  огромных  масс  людей - происходило стихийно,  без цели и
смысла,  так,  что даже вся эта чудовищная жестокость была  напрасной.
Отвергая социальную науку,  правители Торманса не исследовали, дает ли
прирост населения увеличение числа  одаренных  особей  или,  наоборот,
уменьшает  это  число.  Делается  ли  отдельный  человек  счастливее и
здоровее, или возрастает горе и несчастье. Априорно можно сказать, что
при таком бесчеловечном строе усиливалось горе.  Наверняка ничего даже
отдаленно похожего на нашу Академию  Горя  и  Радости  не  могло  быть
здесь... А ресурсы планеты истощались.
      - Скажите нам,  Родис,- попросила Эвиза,- неужели и  у  нас,  на
Земле,   когда-то   было   нечто   подобное?  Я  изучала  историю,  но
недостаточно,  и этот трудный переходный период истории человечества -
Эру Разобщенного Мира - представляю плохо. В чем его суть?
      - В  этот  период  начали   формироваться   госкапиталистические
формации с тенденцией распространиться по всей планете.  Именно в фазе
государственного  капитализма  выявилась  вся  бесчеловечность   такой
системы.   Едва   устранилась   конк