а.
   Экран погас. Ри повернулся к Лите и Железному Глазу.
   - Похоже, жребий брошен. Итак, мы потеряли последнюю возможность решить
все без крови.
   Они смотрели на экраны. Две белые точки для  кого-то  означали  смерть,
для кого-то боль, а еще для кого-то сердечный приступ и уничтожение.  Даже
романаны -  всегда  старавшиеся  освоится  в  совершенно  чуждой  среде  -
почувствовали возросшее напряжение.
   - Два часа до максимальной дистанции, - сообщили по связи.
   Лита вытянулась и зашептала на ухо Железному Глазу:
   - Пойдем, у нас есть по меньшей мере час. Давай пойдем в  мою  каюту  и
используем это время с пользой, - она увела его  с  мостика,  и  никто  не
заметил.
   Рита закончила испытания огнем на пульте управления.  Она  в  последний
раз взглянула на вспыхивающие зеленые огни и посмотрела  туда,  где  стоял
Филип, неуклюже надев головное устройство.
   - Рыжий, Великий Трофеями, ты устроила мне веселую  жизнь  после  того,
как мне пришлось вышибить из тебя дух, - он заулыбался и потер ребра.
   - Филип, - она поджала губы. - Если - по какой-нибудь ошибке Паука - мы
останемся живы, ты подумал о том, что мы должны будем сделать?
   Он мотнул головой.
   - Нет, лейтенант, не подумал.
   - Твой род по мужской линии - Смит или Железный  Глаз?  -  она  потерла
там, где головное устройство прижимало ее рыжие локоны.
   - Смит, - он ничего не понимал.
   - Тогда, может статься, что после этого сражения мы начнем  новый  род.
Смит Сарса. Неплохо звучит, как ты думаешь?  -  она  смотрела  на  него  с
любопытством.
   - Воин не может жениться на женщине, у которой больше  трофеев,  чем  у
него! - вскричал Филип с деланным ужасом. - По всей вероятности, наши дети
родятся с ружьем в одной руке и бластером в другой, - он покорно кивнул.
   Марти Брук еще раз провел проверку  всей  системы,  чтобы  успокоиться.
Белла поглаживала прохладными пальцами его разгоряченную шею.
   - Жаль, что так вышло  с  Неттой.  У  нее  были  действительно  большие
возможности.
   - Плохие гены. Знаешь, естественный отбор. Атлантида сломала ее,  -  он
поднял глаза, устройство связи сидело на его голове под нелепым  углом.  -
Ри был безумен, поручив мне все это.
   - Ты единственный, кто достаточно хорошо знает оборудование.  Я  лучший
лингвист среди нас. И единственный - должна подчеркнуть.  Кто  еще  сможет
лучше справиться с системой связи? -  Белла  одарила  его  улыбкой.  Марти
следил, как компьютер прослушивает и просматривает весь корабль.
   - Странно, - наконец сказал он, - я почти наверняка погибну, и  мне  не
страшно, - он посмотрел на нее со слабой улыбкой на губах.
   - Это хорошо, Марти, - с чувством сказала она, - потому что я, как раз,
ужасно боюсь! - Она задрожала, когда он обнял ее.
   Большой Человек наблюдал, как его сантос пристегиваются к перегрузочным
креслам на ШТ. Все очень скоро закончится. Его улыбка расплылась.  Женщины
станут принадлежать ему. Та  желтоволосая,  у  которой,  кажется,  столько
власти, и Рыжий, Великий Трофеями. Кто бы  мог  подумать,  что  она  такой
великий воин, кто другой смог бы его так уложить. "Только  раз,  дорогая".
Он улыбнулся. Приближалась точка выбора. Он кивнул пророку сантос, который
сидел рядом с ним. Теперь скоро.  Большой  Человек  посмотрел  на  затылок
Хелстеда. Совсем скоро.
   Дэймен Ри всеми своими чувствами слился с "Пулей". Он чувствовал каждую
пластину, заклепку, каждый источник энергии,  электрическую  цепь,  каждый
элемент обшивки и каркаса. Жизнь пульсировала в нем. Именно сейчас он жил.
Может быть, он  умрет  здесь.  Если  такова  его  судьба,  то  она  вполне
достойная. Он умрет вместе с ней - с "Пулей", - а она еще никогда  его  не
подводила.
   Команда "Пули" теперь была смешанной. Хорошего настроения не было,  но,
возможно, была и другая сила - не такая хрупкая. Она спасет его, и плевать
на  Майю  и  Шейлу.  "Пуля"  будет  сиять  по-прежнему,  даже  когда   они
превратятся в плазму.
   В глубине корабля двое стариков переглянулись и кивнули друг  другу,  а
Дэймен Ри всматривался в две светящиеся точки, которые  несли  смерть  или
будущее.



        "22"

   Для  Честера  Армихо  Гарсиа  отсутствие  всякой  гравитации  оказалось
чрезвычайно болезненным. К счастью, люди из Патруля и  Директората  быстро
помогли ему: они снабдили его гравитационным  устройством,  чтобы  он  мог
чувствовать собственный вес - хотя оно и нарушало чувство равновесия.
   Непрекращающиеся тесты, проверка  его  способностей  и  продолжительное
сканирование при помощи машин, которые были за  пределами  его  понимания,
сильно  измучили  его.  Они  ощупывали,  тыкали  в  него,   воздействовали
электрошоком, царапали его кожу,  подрезали  волосы,  выкачивали  из  него
семя, затыкали уши, ослепляли светом, взвешивали, обмеряли, вводили  зонды
в задний проход и в горло,  и  с  ликованием  отбирали  каждую  каплю  его
выделений.
   Все это время  Честер  сохранял  доброжелательное,  почти  двойственное
отношение. Он улыбался им - даже когда  их  тесты  становились  совершенно
нелепыми. Он знал, почему пророки торопили его. Никто из стариков не  смог
бы  выдержать  таких  физических  надругательств.  Не  то,  чтобы   ученые
проявляли сознательную жестокость, они просто не воспринимали Честера  как
человека.
   Наступил тот самый день. После долгого ожидания, он был готов исполнить
свой долг перед  народом.  Жизнь  его  стала  похожа  на  непрекращающееся
состояние транса. Теперь, наконец, точка выбора стала  очевидной.  Сегодня
его ждет волнение, перемены, неоднозначность. Честер  улыбнулся  почетному
караулу из десантников, который пришел за ним. Изумляться всему  этому  он
перестал уже давно; он даже не старался развеять страхи сержанта,  который
командовал ими.
   Вместо того, чтобы подсоединить  его  к  его  системе  гравитации,  они
привязали его к чему-то вроде салазок и стремительно отправились  по  ярко
освещенным коридорам. Он зачарованно наблюдал, как сон становился  сначала
реальностью, а затем историей. Его как-то просветляло то, что он, человек,
может наблюдать, как активно переходят друг в  друга  прошлое,  будущее  и
настоящее.
   Он миновал один за другим контрольно-пропускные пункты, где его  каждый
раз просвечивали в поисках оружия.  Они  долго  обследовали  металлическую
занозу, которую он засадил себе в руку еще мальчиком. В конце концов, один
из специалистов при помощи специального устройства вытащил грубый  осколок
из-под его кожи. Честер  улыбнулся,  когда  специалист  залепил  небольшой
надрез медицинским пластиком.
   Наконец, открылась последняя  дверь.  Салазки  внесли  его  в  комнату,
освещенную  рассеянным  голубым   светом.   Небесная   лазурь,   казалось,
просачивалась из пола, потолка и стен. Честер понял, что здесь не было  ни
верха, ни низа, но все-таки его уши дали ему понять, что он опять  падает;
и отдавая должное своему разуму, он вцепился в свои салазки, используя  их
для того, чтобы приподняться.
   Фигура, парящая слегка в  стороне  от  него,  была,  в  лучшем  случае,
хорошей карикатурой на человеческое тело. Зрение  не  обманывало  Честера.
Массивный,  покрытый  кожей  шар  черепа  был  стянут  с   одной   стороны
морфологически  человеческим  лицом.  Головное  устройство  было  сдвинуто
назад,  позволяя  Скору  Робинсону   разглядывать   Честера   как   своими
собственными глазами, так и с помощью компьютера.
   - Мои приветствия, директор, - Честер поклонился,  насколько  позволяли
ремни.
   - Я внимательно изучил отчеты. Ты и такие, как  ты,  принесли  хаос,  -
голос Скора был безличным, до странности вялым - как будто  он  так  и  не
привык пользоваться речевыми мышцами; он говорил по слогам.
   - Может быть, ты подождешь, прежде чем убивать меня, - сказал Честер.
   - Почему? - казалось, челюсть Робинсона причиняла ему  боль,  когда  он
двигал ею.
   - Ты - точка  выбора,  директор.  Ты  прочитал  отчеты,  так  что  тебе
известно, что это означает, - Честер медленно склонил голову.
   - Мое решение, касающееся вашей  расы,  принято.  Вы  были  бы  раковой
опухолью на теле человечества. Вы подрываете все основы. -  Голубые  глаза
Робинсона казались крошечными, и нос казался прыщиком на массивном черепе.
Честер  понимал,  что  это  иллюзия.  Но  все-таки  этот  мужчина  был  до
странности не похож на человека.
   - Директор, - откровенно сказал Честер, - ты не  прав.  Мы  никакая  не
раковая опухоль. Как и вы, мы по-своему сохраняем равновесие.
   Лицо  Робинсона  подернулось,  как  будто  он  пытался   придать   лицу
какое-нибудь выражение.
   - Такие, как вы, несут беспорядок. Вы нелогичны. Это делает  вас  очень
серьезной угрозой человечеству, - маленькие голубые глаза всматривались  в
его лицо.
   - У меня не отсутствует логика, директор. Я пророк, -  благожелательное
выражение лица Честера не изменилось. - Пророки, директор, это учителя,  и
я сейчас прошу тебя поучиться. Я с большим удовольствием учился  читать  у
ваших обучающих машин. В вашей обширной  системе  должны  быть  отсылки  к
"Изучению истории" Арнольда Тойнби. Там есть некоторые слабые места, но, я
думаю, там ты найдешь глубокую истину, относящуюся к нашему разговору.
   Робинсон колебался не больше секунды.
   - Я нахожу устаревшей теорию общества. Вызов, ведущий к изменениям, это
недопустимое поведение для человечества, - высказался бесстрастный голос.
   Честер кивнул.
   - Ты считаешь,  что  рост  должен  происходить  безболезненно.  Бог  не
освобождает нас так легко, директор. Я  уверен,  что  на  протяжении  всей
истории развития видов можно найти две противоборствующие силы; стремление
к порядку - которое представляет ваш Директорат, - и постоянное  брожение,
которое  порождает  любопытство,  экспериментаторство  и  новаторство.   Я
повторяюсь, но должен подчеркнуть, что эти две  силы  уравновешивают  друг
друга.
   - Ваша раса будет уничтожена.  Меня  нисколько  не  интересует  древняя
теория общества, - белесые голубые глаза  Робинсона  не  выражали  никаких
эмоций. - Почему  ты  упорствуешь,  пытаясь  оспорить  установленные  мною
факты? Это пустая трата времени.
   Честер покачал головой.
   - Я ничего не оспариваю, напротив, я создаю основу для того, что должно
случиться.  Тебе  нужны  определенные   сведения,   чтобы   сформулировать
ближайшие решения.
   - Какие решения?  -  лоб  Скора  Робинсона  по-настоящему  зашевелился,
пытаясь нахмуриться.
   Честер не обратил внимания на вопрос.
   - Как я понимаю процесс, из объяснения доктора Чэма, мы с вами  продукт
эволюции человека.  Биологический  вид  получил  свободу  развития.  Тогда
приспособление происходило только на  одной  планете,  с  ее  определенной
атмосферой, гравитацией, светом, водой и тому подобным, теперь отбор  идет
в  совершенно  различных  направлениях.  Мы  оба  как  биологические  виды
представляем из себя попытку обрести  равновесие.  Ты  существуешь,  чтобы
устанавливать порядок, я - чтобы смягчать подспудный страх перед  будущим.
И то и другое - реакция на неопределенность в  окружающей  нас  вселенной.
Возможно, мы оба встретились в тот критический момент, когда биологический
вид испытывает трудности, - Честер был весь погружен в свои мысли.
   - Хватит, ты свободен, - Скор стал опускать свой шлем на голову.
   - Не так быстро, директор, - Честер поднял руку, когда  салазки  начали
двигаться. Шлем Скора приподнялся.
   - Никто никогда не противоречил мне, - монотонный голос едва  сдерживал
гнев.
   - Это помешало развитию твоих человеческих качеств, Директор, -  Честер
был доволен. - Но я задержался не поэтому. Я  хочу,  чтобы  ты  знал,  что
когда придет беда, я смогу дать тебе средство  для  установления  порядка.
Для этого тебе придется лишиться самодовольства - но я  полагаю,  что  это
совсем не так страшно, как полный развал экономической системы, которую ты
так лелеял. Говоря языком вашего  рыночного  общества,  директор,  у  тебя
возникнет потребность, а я смогу удовлетворить ее.
   - Твои слова - это бессмыслица, - голубые глаза не дрогнули.
   - Как в это ни  трудно  поверить,  но  ты  все-таки  человек  по  своим
эмоциональным реакциям, Скор, - Честер усмехнулся. - Тебя вот-вот  загонят
в угол. Интересно,  какой  выбор  ты  сделаешь?  Это  твоя  точка  выбора.
Захочешь ли ты погибнуть из-за своего тщеславия или пойдешь на  компромисс
ради человечества? - Честер поджал  губы.  -  Я  сказал  все,  что  считал
нужным. Ты, может быть, спасешься в какой-то критический момент,  если  не
отошлешь меня окончательно в университет.
   Скор этого не сделал. Прошло три часа после начала кризиса, прежде  чем
взволнованные  охранники  поспешно  доставили  его   обратно   в   комнату
рассеянного голубого света. Казалось, Скор Робинсон даже не  сменил  позу,
но на этот раз, его странные голубые глаза выражали страх.
   - Ты будешь говорить! - потребовал Робинсон.
   - О чем? - спросил Честер, в  то  же  время  он  вслушивался  в  слова,
которые появлялись из его будущего.
   По лицу Скора было видно, что он испытывает потрясение.
   -  Происходит   революция.   Сириане   взорвали   бомбу   в   Планерной
штаб-квартире. Они захватили корабли и вооружают их. Идет война...
   Честер прервал его.
   - Вы много говорите, директор, а у  вас  осталось  не  больше  двадцати
минут до  того,  как  ваш  патрульный  флот  уменьшится  на  три  корабля.
Полковник Ри готов на все, и, если понадобится, он уничтожит  все  корабли
Патруля.
   Ты  должен  сейчас  решить.  Пришла  твоя  точка  выбора.   Ты   можешь
договориться с народом, который вы называете  романанами,  или  ты  можешь
договориться с революционерами на  Сириусе.  От  того,  что  ты  выберешь,
зависит будущее, - Честер пожал плечами.
   - Но ты же хочешь договориться о  своей  жизни,  -  попытался  съязвить
Скор.
   - Моя жизнь ничего не стоит. Я видел свою смерть много раз, директор. Я
видел, как она  менялась  со  сменой  судьбы  и  обстоятельств.  Не  имеет
значения,  буду  ли  я  завтра  отравлен,  как  планируешь  ты,  или  -  в
зависимости от будущих точек выбора -  умру  от  остановки  сердца  сорока
годами позже. Бог есть. Душа есть. Смерть  для  всех  нас  -  лишь  вопрос
времени. А результат все равно один и тот же,  что  сегодня  -  что  через
тысячу лет. Мы - орудия в руках Бога.
   - Что будет, если я выберу ваших романанов? - Похожие на  скелет  члены
зашевелились в невесомости, пока Скор ожидал слов Честера.
   - Я говорил тебе, что пророк - это учитель. Благодаря  мне  ты  многому
научиться. - Честер почувствовал раздражение Скора, но игнорировал его.  -
С романанами Директорат обречен. Он  разрушится  за  ближайшие  шестьдесят
лет.
   Если ты выберешь сирианцев, то Директорат будет уничтожен полностью, не
позже, чем через шесть месяцев. Урок, как видишь, состоит в том, что ничто
не вечно. Ты должен  выбрать.  В  одном  случае,  политика  экономического
контроля медленно сменится  чем-то  другим.  В  другом  случае,  изменения
произойдут стремительно и бурно. И в том и в другом случае кто-то выиграет
и кто-то проиграет. Страданий избежать нельзя.
   Ты сам создал эту проблему, послав корабли и свою  собственную  "Пулю",
чтобы уничтожить народ. Ты позволил другим быть сбитыми с толку  Сириусом,
пока ты сам сосредоточился на том, что  считал  большим  злом.  Теперь  ты
должен решить, как быть с творением собственных рук.  Ибо  поистине,  твои
человеческие качества - сколько бы ты их не отрицал  -  вызвали  разлад  и
беспорядок. Интересно, неужели ты намного лучше, чем я или мой народ?
   - А что будет со мной? - спросил Скор. - Что мне следует выбирать?
   - Ни один пророк тебе не скажет об этом. Понимаешь, хоть ты  и  боишься
этого, мы не будем пытаться влиять на будущее. Мы можем дать тебе варианты
и возможности, но будем вмешиваться. Ни один человек не  может  играть  со
свободной волей, Бог хорошо охраняет ее. Ну вот, ты и научился.
   - Ты отвратителен! - безжизненные глаза Скора стали вдруг пустыми. -  Я
всегда работал ради человечества.
   - Возможно, - Честер пожал плечами. - Сейчас  ты  должен  выбрать.  Или
можешь ничего не делать, что само по себе тоже выбор.
   Глаза Скора, казалось, стали по-настоящему суровыми.
   - Ладно, - согласился Честер, видя кровь,  смерть  и  войну.  Предстоят
испытания, и ему в том числе.


   Разряды бластеров -  это  сгустки  энергии  сильно  заряженных  частиц,
которые создают слепящие полосы света в черноте космоса. Разряды бластеров
рассеиваются  с  расстоянием.  Частицы  взаимодействуют  друг  с   другом,
отталкивают своих соседей,  сталкиваются,  постоянно  меняя  свою  сложную
физическую структуру.
   "Братство" выстрелило слишком  издалека.  Его  разряды  прошли  мимо  в
нескольких сотнях метров. Наводчики Ри тут же бросились к своим  приборам.
Прослеживая  траекторию  выстрелов  и   изучая   красное   смещение,   они
реагировали с большей точностью - если даже и не с лучшими результатами.
   - Пускай подойдет поближе, - приказал Ри.  Это  была  хорошая  примета.
Шейла  выстрелила  первой  и  промахнулась.  Жаль,  что  расстояние  такое
большое. Тем не менее, это должно немного охладить ее честолюбие.


   - Получилось, - тихо сказал Железный Глаз. Вся команда романанов стояла
и молилась своим Богам: пауки благословили имя Хейсуса, а  сантос  шепотом
поверяли свои надежды Пауку. Еще одна доска перекинута через пропасть.


   Большой Человек смотрел на Джона Смита Железный  Глаз  поверх  голов  в
переполненной столовой. Этот человек - и его пауки - были у всех на  устах
в мире романанов. Кто вспоминал Большого Человека? Они говорили о том, как
Железный Глаз и Рыжий, Великий Трофеями спасли народ Никто  не  говорил  о
Большом Человеке. Его воины разлетались как песчинки на ветру.  Нужен  был
трофей.
   Большой Человек повернулся и посмотрел на сморщенного человека рядом  с
ним.  Старик  уставился  в  другой  конец  комнаты,  ничего  не   замечая,
обмениваясь взглядами с двумя пророками Паука.
   Пауки не были единственными, кто мог иметь дело со звездными людьми  на
равных. Большой  Человек  кусал  губы  и  пристально  смотрел  сощуренными
глазами на Рыжего, Великого Трофеями. Затем он направился к своему ШТ.


   "Победа" подождала еще пятнадцать минут, прежде чем выстрелить. Один из
разрядов с короткой вспышкой попал в щит и угас.
   - У Майи выдержка получше, - пробормотал про себя Ри.  -  Должно  быть,
они сильно сомневаются. Клянусь, эти  ребята  не  слишком  горят  желанием
подстрелить нас. Это дает нам больше возможностей для  ответных  действий.
Это черный день, когда корабли Патруля уничтожают друг друга.
   - ШТ готовы отправиться, полковник, - объявили по связи.
   - Посылайте их! - голос Ри  не  дрогнул,  когда  ШТ  отделились,  чтобы
вступить в бой самостоятельно.
   Железный Глаз  наблюдал,  как  ШТ  рассредоточились,  совершая  сложные
маневры, чтобы помешать противнику вести огонь.  Они  распределились  так,
чтобы блокировать траектории атаки, одновременно пытаясь  нащупать  слабые
места в обороне неприятельских кораблей.
   "Пуля" сменила курс, увернувшись от серии фиолетовых разрядов бластера,
выпущенных с "Братства".
   - Как паутина, - пробормотал Железный Глаз. - Они бросаются  в  поисках
добычи и исчезают.
   Литу в  неудобном  защитном  костюме  пробирала  дрожь.  Чувствуя  себя
бессильной чем-либо помочь в сражении, в которое они сейчас ввязались, она
была на грани паники. Схватив ручку, она зашептала что-то на ухо Железному
Глазу.  Он  поднял  ее,  и  она  нарисовала  над   головой   схематическое
изображение Паука, подобное тому, какое она видела под закопченным навесом
лагеря Гессали.
   - Так-то лучше, - торжествующе произнесла она, оказавшись внизу.
   Некоторые из посыльных, ожидавшие неподалеку, улыбнулись. Двое или трое
из них обзавелись ручками и выскользнули.  Железный  Глаз  кивнул.  "Пуля"
больше не была только кораблем Патруля, она станов