- Ракетные гнезда,  -  словоохотливо заметил полковник,  перехватив его
взгляд. - Их тут штук двести, и все соединены между собой.
     Затем  они  долго  ехали по  совершенно безлюдному,  продуваемому сырым
порывистым ветром пространству -  с  холма на холм,  с  холма на холм,  -  и
полковник время от времени делал пояснения:
     - Вентиляционные отверстия...  Запасной выход...  А  это,  -  он  гордо
выпятил грудь,  -  штука,  которая вас сбила.  Большой Лазер.  Сейчас его не
видно,  но вскоре он появится во всей красе.  Способен поражать любую цель в
пределах Солнечной системы. Темпоральные бомбардировщики щелкает, как орехи.
     Эв  повернул голову в  ту сторону,  куда указывал полковник,  и  увидел
огромную бетонную чашу,  в  центре  которой темнел  круглый провал.  Раньше,
насколько помнил Эв,  на этом месте был густой сосновый лес,  в котором жили
олени,  часто  подходившие к  проволочным заграждениям базы.  Сброшенные  им
бомбы  погубили не  только  египетскую цивилизацию,  но  и  маленький город,
расположенный в  тысячах километров от дельты Нила.  Погубили леса,  дороги,
доверчивых зверей и щебечущих птиц.
     - Как видите, мир изменился к лучшему, - сказал полковник. - Люди стали
умнее, изобретательнее, осторожнее.
     "Да, - подумал Эв. - Именно осторожнее. Забились в змеиные норы, только
жала торчат наружу".
     - Куда все же мы едем? - спросил он.
     - С  вами хочет побеседовать генерал.  Возможно,  он  представит вас  к
награде.
     Генерал принял Эва  в  своем  кабинете,  расположенном так  глубоко под
землей,  что зарываться глубже,  очевидно,  уже не  имело смысла.  На  стене
позади генеральского кресла висела большая карта обоих полушарий.  На ней не
было  и  половины городов,  которые знал  раньше Эв.  Сахара простиралась до
самого экватора.  Континенты и океаны были испещрены разноцветными стрелами.
Генерал был тот самый,  что говорил с  Эвом на призывной комиссии,  а  потом
послал бомбить Египет.  Потрясшая все  последующие эпохи,  разросшаяся,  как
снежный  ком,  неузнаваемо изменившая лицо  планеты  грандиозная катастрофа,
похоже,  ничуть не отразилась на нем.  Как это ни странно, на первый взгляд,
он  снова  родился,  поступил на  военную  службу,  окончил  соответствующие
академии и выбился в генералы.  И сейчас,  развалясь в кресле перед Эвом, он
вновь нес беспросветную чушь,  которая,  надо заметить,  в его устах звучала
довольно убедительно.
     - Прошу прощения за неприятный инцидент,  едва не стоивший вам жизни, -
говорил он.  -  Сами  понимаете,  после  проведенной вами  в  Прошлом боевой
операции  мир  несколько изменился.  К  сожалению,  не  все  предварительные
расчеты нашего командования оправдались.  Ожидаемый перелом в  ходе  военных
действий не  наступил.  Поэтому мы  не  могли  рисковать безопасностью наших
важнейших  стратегических  объектов,   к  которым  приближался  неопознанный
темпоральный бомбардировщик.
     - Я понимаю, - сказал Эв.
     - Садитесь.  Данные,  полученные  в  результате  исследований  обломков
бомбардировщика,  в беседах с вами, а также при глубоком зондировании вашего
подсознания,  в основном совпадают.  Вы восстановлены в прежнем чине, будете
представлены к награде. Как солдат, вы безукоризненно выполнили свой долг, и
не ваша в том вина, что поставленная цель не была достигнута.
     - Выходит, я зря старался? - спросил Эв, вспомнив о тысячах погубленных
им людей.
     - Ни  в  коем  случае!  Говорить об  успехе или  неуспехе любой  боевой
операции,   проведенной  во  Времени,  очень  трудно.  При  их  планировании
учитываются триллионы факторов,  экстраполированных как в  прошлое,  так и в
будущее.  Каждый фактор рассматривается с разных сторон в тесной взаимосвязи
с  остальными.  Трудно винить штабных работников в  том,  что какой-то один,
может быть, совсем ничтожный фактор не был учтен, или, наоборот, ему придали
слишком большое значение.  Но смею заверить - вы рисковали не зря! Перелом в
ходе военных действий, о котором я уже упоминал, вот-вот должен наступить. У
нас  имеются  союзные  договоры  с   царем  Миносом,   императором  Нероном,
Чингисханом и  Ричардом  III  Ланкастером.  Ведутся  переговоры  с  конунгом
Эйриком Кровавая Секира,  капо  сицилийской мафии Дино  Стрезо,  императором
Цзян Цином и  Великой Матерью всех неандертальцев Южной Африки Гугой.  Скоро
мы сможем начать массированное наступление во всех эпохах сразу. Надеюсь, вы
рады слышать это?
     - Рад,  конечно.  Если  дела идут так  успешно,  меня,  полагаю,  можно
демобилизовать?
     - Я  понимаю  вас.   Безусловно,   вы  заслужили  право  на  отдых.  Но
своевременно ли это сейчас, когда борьба в полном разгаре?
     "К чему он клонит,  -  думал Эв.  - Зачем я ему нужен?" Он понимал, что
здесь что-то  неладно,  но ни возразить генералу,  ни предсказать дальнейшее
развитие событий и  финал беседы не  мог.  Последнее время Эв стал замечать,
что не совсем уютно чувствует себя без советов и поддержки компьютера,  чаще
теряется  в  самых  простых  ситуациях и  чересчур долго  подыскивает нужные
слова.
     - От войны устали не одни вы,  - продолжал генерал. - Устал и я. Устала
наша армия.  Несомненно,  устали и  наши противники.  Но  дело зашло слишком
далеко.  Ни о каких мирных переговорах не может быть и речи.  Какой выход из
создавшегося положения устроил бы вас?
     - Не знаю,  - растерялся Эв. - Но это... идеалы гуманизма, демократии и
свободной инициативы... ведь ими нельзя пренебрегать.
     - Безусловно! Мы скорее умрем, чем откажемся от них!
     "Сам-то ты не умрешь, - подумал Эв. - Попробуй доберись до тебя!"
     - Продолжим,  если не  возражаете,  -  сказал генерал.  -  Как же нам с
честью выйти из данной ситуации,  не запятнав ничего, что дорого и свято для
нас?
     - Никогда об этом не думал. Не я начинал эту войну. И вообще, я родился
лет за сто до всего этого.
     - Но  ведь вы воюете,  следовательно,  у  вас должно быть свое мнение о
целях войны, способах ее ведения, побочных результатах и так далее.
     "Чего я боюсь?  -  подумал Эв.  - Что он мне сделает? Хуже все равно не
будет!"
     - А сами вы были хоть в одном из трансцендентных пространств?
     - Нет,  хотя  это  мечта  всей  моей  жизни.  Интересы  государственной
безопасности,  к сожалению,  не позволяют мне надолго покидать этот кабинет.
Но  мы,  кажется,  уклонились от темы разговора.  Итак,  нравится ли вам эта
война?
     - Нет. Не нравится. Но это мое личное мнение, и я до сих пор никому его
не высказывал.
     - А почему не нравится? Смелее!
     - Раньше у  меня была своя жизнь.  И  сейчас мне  кажется,  что  ничего
лучшего никогда не было.  О том,  что творится в тех временах,  где остались
мой дом,  моя жена и  дети,  я даже подумать боюсь.  Разве может это кому-то
нравиться? Мне приходилось убивать людей. Правда, я не давил их танком, или,
скажем,  не колол штыком,  но все равно это ужасно...  Понимаю, что делается
это из высших соображений,  но такие дела мне не по душе. Четыре дня назад я
сбросил дюжину бомб на столицу Древнего Египта. Послали меня туда именно вы,
хотя об  этом,  конечно,  не  помните.  Вы говорили тогда,  что ценой гибели
нескольких тысяч людей,  якобы, и так давным-давно умерших, будет куплен мир
для  миллионов.  Как теперь выяснилось,  убили их  безо всякой пользы...  Не
знаю,  с какой целью меня привели сюда.  Все,  что я знаю,  я уже рассказал.
Если сейчас от  меня потребуется угробить такое же  количество эскимосов или
туарегов, предупреждаю заранее, я в этом деле не участвую.
     - Вы честный и откровенный человек.  И вы совершенно правы. Проведенная
вами  операция была  бессмысленной,  я  бы  даже  сказал,  авантюристической
затеей.  Очевидно,  те,  кто ее планировал,  считали,  что в случае регресса
древнеегипетской цивилизации,  западноевропейские народы,  а  впоследствии и
атлантическое содружество,  будут  развиваться более  высокими темпами  и  к
настоящему времени  получат решительное преимущество перед  другими нациями.
Не стану скрывать,  сходные концепции обсуждались в наших штабах. И именно я
возражал  против  них.  Я  напомнил о  том,  как  безрезультатно закончились
мероприятия  по  обработке  территории  Восточной  Европы  и  Азии  стойкими
дефолиантами  и  гербицидами,  и  о  том,  какое  мизерное  преимущество  мы
получили,  заражая эти  же  площади сначала диоксином,  потом  чумой,  потом
цезием-137 и  стронцием-90.  Я  же предусмотрел радикальные меры и  в  конце
концов  добился  своего.  Теперь  у  нас  имеется  средство раз  и  навсегда
покончить с  войной.  И  не  только с  этой,  но и  со всеми другими,  как с
прошлыми,  так и с будущими. Это средство полностью ликвидирует человеческую
агрессивность,  жестокость и  эгоизм,  не  вызывая при этом никаких побочных
эффектов.  Ведение войны окажется таким же невозможным и противоестественным
делом,  как,  скажем...  -  Генерал впервые задумался.  -  Я  даже сравнения
подходящего не подберу.  Короче,  войн не будет с самого начала человеческой
истории и во веки вечные.  Замечательно также и то,  что в грядущем обществе
добра и  справедливости наша нация займет подобающее ей место.  Лабораторные
исследования  подтвердили  полную  безвредность  вещества.  Остается  только
задействовать его в деле.  Вы уже, наверное, догадались, что выполнение этой
почетной миссии поручено вам.
     - Мне? - эхом вырвалось у ошеломленного Эва. - А почему именно мне?
     - Потому что мы  не  можем рисковать.  Процесс получения этого вещества
крайне сложный и  длительный.  Мы должны иметь гарантию того,  что оно будет
доставлено по назначению.  Конечно, у нас есть неплохие темпоральные пилоты,
но  ни  один из них не идет ни в  какое сравнение с  вами.  Пока вы были без
сознания,  мы изучили самые глубокие структуры вашего мозга. Теперь мы знаем
о вас гораздо больше,  чем вы сами.  Такой человек,  как вы, рождается раз в
тысячу лет! Вы прирожденный темпоральный пилот.
     - Но я не могу. Я не совсем здоров.
     - Вы  абсолютно здоровы.  Вот заключение врачей:  кровоподтек на  левом
бедре,  пять  царапин на  различных частях  тела,  комплекс неполноценности,
комплекс вины,  умеренное пристрастие к галлюциногенам -  это часто бывает у
темпоральных пилотов, а в остальном полная норма.
     - Лучше будет, если это сделает кто-нибудь другой.
     - Почему? Неужели вы совершенно лишены честолюбия? Да ведь вам в каждом
городе поставят памятник!  Люди будут молиться на  вас!  Подумайте,  сколько
человеческих жизней  вы  спасете!  Благодаря вам  мир  и  процветание станут
уделом человечества.  Изменится вся  история!  Каин никогда не  убьет Авеля!
Никогда человек не поднимет руку на себе подобного.  Все станут братьями! Не
будет войн, мучений, насилия, преступлений. И все это - благодаря вам!
     - Не знаю... Во всяком случае, мне надо подумать.
     - Думать как  раз  и  некогда.  Один час  может решить все,  и  вы  это
прекрасно понимаете.  Спасите  человечество,  спасите  свою  семью,  спасите
самого себя!  По  возвращении я  гарантирую исполнение любой вашей воли.  Вы
сможете поселиться в  каком  угодно  месте  и  каком  угодно  времени.  Если
захотите, сможете вернуться к прежней жизни. Сейчас я подготовлю необходимые
письменные обязательства. Их копии вы возьмете с собой.
     - Дело не в этом, - сказал Эв. - Я просто боюсь. Вдруг у меня что-то не
так получится.
     - У вас все прекрасно получится.  Свое дело вы знаете безукоризненно. А
всю ответственность я  беру на  себя.  Вот приказ с  изложением поставленной
перед вами  задачи.  В  любом непредусмотренном случае я  один отвечаю перед
судом -  военным,  уголовным,  божьим. Теперь к делу. Лаборатория, в которой
изготавливают это  средство,  расположена в  римских катакомбах второго века
нашей эры.  Там же  вы получите и  подробные инструкции.  Окончательная ваша
цель  -  середина  архея,  время  зарождения жизни.  Вещество  должно  войти
составной частью  в  формирующиеся структуры аминокислот.  Только тогда  оно
даст эффект.  На сборы и подготовку остается ровно двенадцать часов. Вам все
ясно?
     - Ясно.
     - Я рад за вас. Иного ответа я и не ожидал. Желаю удачи. Вы свободны.
     "Боже,  -  подумал Эв,  выходя из кабинета.  -  Уже и  до Архейской эры
добрались. Неужели все, что говорил генерал, - правда?"

     Рим,  окруженный каменными стенами,  весь в зелени,  белый,  кремовый и
светло-коричневый,  похожий сверху  скорее  на  курортное местечко,  чем  на
столицу мировой державы,  мирно раскинулся на своих семи холмах. Желтый Тибр
сверкал на солнце и, петляя, устремлял свои воды к морю.
     Эв посадил свой бомбардировщик на маленький аэродром,  затерянный среди
виноградников и  масличных рощ.  После проверки документов его  под  конвоем
шести легионеров отправили в город.
     Легионеры,  по  виду ветераны,  шли не  спеша,  закинув щиты за спину и
расстегнув   шлемы.   Когда   какая-нибудь   богато   украшенная  колесница,
запряженная парой,  а  то и четверкой лошадей,  обгоняла их,  они плевали ей
вслед и потрясали кулаками.  Из их разговоров Эв, когда-то неплохо владевший
классической латынью,  почти ничего не понял. Часто и всуе упоминались имена
богов  римского  пантеона  и  родственницы императора по  материнской линии.
Кроме того,  обсуждались цены на хлеб и вино, очередная задержка жалованья и
результаты последних гладиаторских боев. Язык их так же мало походил на язык
Вергилия и  Горация,  как их неумытые жуликоватые рожи -  на увековеченные в
мраморе и бронзе гордые лица римских героев и императоров.
     Ворота города были заперты,  и легионеры долго бранились со стражей.  У
Эва  снова  забрали документы и  унесли  непонятно куда.  Натрудившие глотки
легионеры побросали копья и  улеглись в  холодке под стеной,  предварительно
разогнав толпу торговцев,  менял и  нищих.  Спустя полчаса ворота,  наконец,
открылись.  Эва  посадили в  закрытые носилки  и  быстро  понесли по  улицам
Вечного Города. Дежурная часть комендатуры располагалась в атриуме богатого,
отделанного мрамором и мозаикой частного дома.  Два небольших летающих танка
стояли  у  входа.  Их  лазерные  излучатели  и  гравитационные мортиры  были
направлены в сторону Форума, переполненного шумящей толпой.
     Дежурный,  одетый по всей форме в пуленепробиваемый и непроницаемый для
любого  излучения костюм,  довольно холодно объяснил Эву,  что  коменданта в
данный момент нет,  но он,  дежурный, в курсе всех дел. Эва давно поджидают,
хотя груз для него еще не готов.
     - Сколько еще ждать? - спросил Эв, думая о том, как он будет бродить по
улицам Рима,  заходить в храмы и базилики, беседовать с философами и поэтами
и пить с ними прохладное фалернское вино.
     - День,  максимум два,  -  разочаровал его дежурный.  - Комната для вас
готова. Скоро подадут обед.
     Эва отвели в  высокую сводчатую комнату с  единственным узеньким окном,
выходящим на  глухую стенку.  Хотя комната была обставлена роскошной мебелью
(судя по всему, из тесаного камня) и убрана коврами, она больше смахивала на
тюрьму,  чем на гостиницу.  Эв потребовал к  себе дежурного.  Тот немедленно
явился и с невозмутимым видом объяснил,  что Эву пока лучше побыть здесь.  В
городе  ужасная антисанитария и  разгул  преступности.  Надежную охрану  его
персоны   обеспечить  невозможно,   так   как   весь   городской   гарнизон,
преторианская гвардия  и  нумидийские наемники  в  настоящий момент  оцепили
военные объекты и государственные здания.  Ночью в городе были беспорядки, и
общая ситуация пока не ясна.  Если Эву что-нибудь понадобится,  пусть только
скажет, - все будет тотчас выполнено.
     Тут как раз подали обед.  Все блюда, кроме фруктов, были незнакомы Эву.
Судя  по  всему,  на  их  приготовление пошли внутренние органы мелких птиц,
какие-то  пресмыкающиеся и  всевозможные дары моря,  часть из  которых имела
совершенно несъедобный вид.
     Эв,  успевший убедиться в значительности своей особы,  выкинул поднос в
коридор и  потребовал жареной картошки со  свининой,  что ему и  было подано
некоторое время спустя.
     После  полудня дежурный передал Эву  напечатанный типографским способом
пригласительный билет. В нем значилось следующее:

          Наш любезный гость ___________________________________
     Император и народ Рима будут рады приветствовать
       тебя сегодня на вечернем представлении в цирке Флавиев.
     Тебя ожидает место в ________ ложе.
     Форма одежды ______________________________________________
     По поручению Императора и народа Рима
       префект города  и  почетный понтифик ____________________
     ___________________________________________________________

     Все  пробелы в  билете не  были заполнены.  Последние строки зачеркнуты
фиолетовыми чернилами и ниже от руки приписано:

     "Как добрались? Надеюсь, все нормально? Встретимся в моей ложе".
     Комендант гарнизона.

     Дальше стояла неразборчивая подпись.
     Несколько часов спустя Эва,  успевшего хорошо выспаться, вновь посадили
в закрытые носилки и понесли -  сначала по извилистым улочкам, сквозь смрад,
жару,  крики ослов,  плач детей и  вопли женщин,  а затем по крутой лестнице
наверх, навстречу нарастающему шуму огромной толпы.
     В  небольшой,  отделанной изнутри тканью  и  убранной цветами ложе  Эва
встретил молодой человек в  форме лейтенанта саперных войск,  но  в  золотых
сандалиях на босу ногу и  с  венком на голове.  Кроме него в ложе находились
четыре  юные  римлянки,   завитые  и  надушенные.  Поскольку  вечер  выдался
душноватый,  их  тонкие  белые  одежды  были  распахнуты и  почти  ничего не
скрывали. Эв помимо воли опустил глаза.
     - Здравствуйте, - радушно приветствовал его лейтенант. - Садитесь рядом
со мной.  Особенно не стесняйтесь.  Они дети природы, хоть и аристократки. В
их времена условностей было гораздо меньше,  а  белья не изобрели.  Как ваши
дела? Можете говорить смело, они нас не понимают.
     - Подождите минуточку,  -  сказал  Эв.  -  Дайте  оглядеться.  Вряд  ли
кому-нибудь из моих современников приходилось видеть что-либо подобное.
     Переполненные  ряды  амфитеатра  уходили  круто  вверх.  Десятки  тысяч
разнообразно   одетых   городских   плебеев,   солдат,   вольноотпущенников,
всадников,  из тех,  кто победнее,  евреев, греков, сирийцев заключали пари,
играли в кости,  свистели, горланили и пили вино. В ложах восседали консулы,
преторы,  эдилы и сенаторы.  Торговцы едой, орехами, фруктами карабкались по
узким  ступенькам.  Арена,  огороженная высокой стеной  и  посыпанная свежим
песком, была метров на десять ниже уровня первого ряда. Прямо напротив Эва в
стене  виднелось два  больших,  закрытых решетками прохода.  В  первых рядах
сидело  несколько  легионеров  из  городской  когорты,  вооруженных тяжелыми
копьями. Эв заметил также несколько гранатометов, лежащих на парапете.
     Неожиданно весь амфитеатр разразился рукоплесканиями и  приветственными
криками.  В  императорской ложе  появился высокий  человек с  тупым  опухшим
лицом,  в роскошных пурпурных одеждах. Дюжина мужчин и женщин всех возрастов
и цветов кожи сопровождали его.
     - Это император? - спросил Эв у коменданта. - Как его зовут?
     - Его имя вряд ли вам известно.  Да я  его и  не помню.  Он возведен на
трон сегодня ночью и вряд ли продержится долго.
     Император сел,  взмахнул рукой -  и одна из решеток медленно поднялась.
Два или три десятка людей, подгоняемых сзади остриями копий, вышли на арену.
На одних были богатые одежды и остатки доспехов,  на других -  окровавленные
лохмотья...
     - Родственники  и   сторонники   свергнутого  императора,   -   пояснил
комендант. - Это, так сказать, первая часть представления.
     Другая решетка поползла вверх,  и  из  темного тоннеля раздались жуткие
квакающие  звуки.  Затем  там  несколько  раз  вспыхнуло  и  погасло  пламя.
Скрипучее кваканье перешло в  низ