- Ты скажешь Сергею, чтобы он взял все мои ключи и повесил надо мной. Все-все, он знает, где они лежат. Так раньше поступали с теми, на кого упал дурной глаз. Они лежали в постели, перебирали висящие ключи и постепенно выздоравливали. Обещай мне, что, если я заболею, вы сделаете так же.
     - Ты не заболеешь. Никогда. Но я обещаю.

***

     Над ее головой лампа с резным абажуром, сделанным в виде колеса с частыми спицами. Лампа подвешена невысоко, до ?колеса? и десятков разномастных ключей, подвешенных на ободе и спицах, руку протянуть, Бывает, что среди ночи Сергей бежит в эту комнату. Ему чудится тихий металлический перезвон. Но все по-прежнему, ключи висят неподвижно, а рука покоится там же, на подлокотнике кресла, куда он бережно уложил ее вчера. На прошлой неделе. Или месяц назад.
     Он садится прямо на пол, возле ее ног, и долго смотрит вверх, на лампу. Пока от рези в глазах она не превращается в бесформенное желтое пятно. Даже если опустить веки, оно еще долго будет светиться на их внутренней стороне.
     Ночь повернулась и побрела прочь от дома, тихо всхлипывая первым весенним дождем.

***

     Из пьяной полудремы Глеба вывел стук в оконное стекло. Тук. Тук. Он поднял голову от столешницы, растер щеку. Тук. Взгляд его сфокусировался на окне.
     Тук-тук.
     Огромная ночная бабочка, проникшая сквозь прореху в сетке, билась своим бледным телом о стекло. Еще десяток ее товарок безуспешно штурмовали сетку, не находя пока отверстия.
     ?На свет летят, - была первая отчетливая мысль Глеба. - Не рановато ли, однако, для бабочек?? - вторая.
     За спиной тихо скрипнула дверь. Вернулся Сергей,
     - Повылазили, твари, - сказал он, устраиваясь на лавке у
     стены. - Три недели до Прорыва, а вот на тебе, Для них спусковой крючок - феромоны. Чуют запах Города, как натасканные.
     Глеб с сожалением почувствовал, что стремительно трезвеет. Его модифицированный организм прекрасно справлялся с большинством органических ядов, в число которых входил и алкоголь. Иногда (например, сегодня) Глеб мучительно завидовал натуралам. Похмелье - это совсем небольшая плата за несколько часов забытья. Увы, текам было недоступно не только первое, но и второе.
     - Ты хочешь сказать, что это мутанты? - спросил он Сергея.
     Вместо ответа тот подошел к окну и, быстро открыв-закрыв форточку, впустил назойливую бабочку в комнату. Насекомое порхнуло в сторону лампы, свернуло на полпути к Глебу.
     - Возьми ее, но осторожно, - сказал Сергей, - лучше всего за крылья.
     Глеб активировал форсированный режим, ощущая, как запульсировала батарея, вживленная в основание позвоночного столба, нечеловечески быстрым движением он протянул руку и вынул трепещущую бабочку из воздуха. Зажав ей крылья между большим и указательным пальцами, поднес к лицу, внимательно разглядывая извивающееся тельце в многократном увеличении с помощью имплантированных в хрусталик микролинз.
     Кто сказал, что у киборгизации нет своих преимуществ?
     - Вот же дерьмо! - Глеб изумленно покачал головой. - Что это такое?
     Из толстенького брюшка насекомого в судорожных пароксизмах бессильной агрессии высовывалось длинное жало с дрожащей капелькой яда на конце.
     - Это метабражник, - сказал Сергей из-за его спины. - Неприятен в единственном экземпляре и смертельно опасен в больших стаях, собирающихся на время Прорыва. К счастью для Города, стандартные распыляемые дезинсектициды типа ?ДД-12? вполне с ними справляются.
     - Насколько он ядовит? - спросилГлеб, все еще не отрывая взгляда от вывиха обезумевшей эволюции.
     - Прилично. Три-четыре полноценных укуса могут повлечь летальный исход. После интоксикации жало остается в ране, подобно пчелиному, а бабочка умирает. Так что один метабражник не так уж опасен. Прошлой весной, до того как я выменял у кочевников репеллент, меня кусали не меньше семи раз. Не подряд, к счастью,
     - И каковы были последствия?
     - Собираешь информацию? - усмехнулся Сергей. - Ну-ну, шевалье. Последствия.., ничего хорошего. Жар, чесотка, нечто среднее между лихорадкой и сильной аллергией, терпеть можно, но первый раз было тяжело. Потом выработался иммунитет или, скорее, привычка. Ты, Глеб, если надо, можешь забрать копии моих лабораторных дневников, там много чего записано. Может, вам пригодится.
     - Спасибо, обязательно заберу. - Глеб движением пальцев сломал метабражнику крылья и, уронив его на пол, быстро размазал подошвой ботинка. Брезгливо скривившись, он долго оттирал испачканную пыльцой руку о свои черные джинсы, оставляя на них жирный белесый след.

***

     Они долго лежали в темноте без сна. Молча, думая об одном и том же, глядя в светлеющее небо за окном. По крыше барабанил дождь.
     - Что они сделали с нашим миром? - прошептал один из них.
     - Этот мир никогда не был нашим, - ответил ему другой. Первый промолчал. Да и что тут было говорить?
     Под утро температура опять упала, и ночные лужи схватились хрустким ледком. На окнах дома и стеклах ?Прометея? намерзли витиеватые белые узоры. В обжигающе зимнем воздухе далеко разносились обиженные голоса продрогших птиц. Особенно старалась горластая кукушка, отсчитывая неведомо кому поистине Мафусаиловы годы.
     - В этом ящике консервы и сухие армейские рационы, - сказал Глеб. - В том, что с синей полосой, сигареты и... Да что с тобой такое?
     - Голова, - простонал Сергей, бледный этим утром, как шлейф подвенечного платья. - У тебя что, совсем похмелья не бывает?
     - Совсем. - Глеб вынул из джипа очередную большую коробку и без всякого видимого усилия понес ее к дому. - Полисахаридные батареи, дружище, новое поколение биологических источников питания. Я расщепляю алкоголь, растворенный в крови, и извлекаю из него энергию. Или что-то в этом роде. Никогда не был силен в теории.
     - Практик, - буркнул Сергей. - Теперь ты, должно быть, заряжен по самую макушку. Послал господь собутыльничка...
     - Не ворчи, - рассмеялся Глеб. - Проверь-ка лучше во-о-он тот ящик, там под консервами припрятан небольшой подарок. Не знаю, правда, как ты к этому отнесешься.
     - Какой ящик? Этот?
     - Да, он самый.
     У подарка был гладкий матовый кожух, скошенный приклад и длинный вороненый ствол. Отдельно к нему прилагался головной дисплей прицельного устройства и сорок коробок патронов.
     - Это штурмовая гаусс-винтовка, изготовленная оружейным цехом Ермолова. Орден заказал у него целую партию для своих кнехтов, мне вот случайно перепала одна. Встроенный тепловой визор и процессор обработки получаемого изображения, картинка настолько четкая, что при стрельбе через стену можно вести выборочный огонь по внутренним органам.
     - Это замечательно, - сказал Сергей так, что Глеб разом осекся и замолк. - Надо думать, ты столкнулся с определенными проблемами при ее вывозе?
     - Не с очень большими. По договору с Городом наши люди контролируют все ключевые участки Форсиза, в том числе и пропускную зону. Я говорил тебе, положение Ордена упрочилось.
     - Говорил. И это тоже, я считаю, замечательно. А если Орден победит на этих выборах, ты мне приволочешь установку залпового огня? Или, как ты говоришь, что-то в этом роде?
     - Эй, эй, не надо на меня бросаться. - Глеб поднял руки. - Я подумал, что тебе может потребоваться нечто поувесистей твоего антиквариата, Чтобы дожить до этих выборов.
     - А, это ты решил подстраховать меня на тот случай, если я все-таки откажусь возвращаться? Не стоило, Глеб, не стоило. До сих пор я прекрасно справлялся при помощи антиквариата.
     - До сих пор тебе угрожали звери, а не люди, - сказал Глеб, и на этот раз Сергей не нашелся что ему возразить.
     Перед самым прощанием Сергей сказал:
     - Вот еще, к нашему разговору о бабочках. Той весной я заметил, что после каждого нового укуса они нападают на меня все менее охотно. Вчера я специально пустил бражника в комнату, чтобы посмотреть, кого он попытается ужалить. Бражник выбрал тебя.
     - Шансы были 50 на 50. Случайность, не более.
     - Возможно. У меня есть одна интересная теория на этот счет, но она еще недостаточно оформилась, чтобы ею поделиться.
     - Приятно слышать, что ты опять говоришь как ученый, а не как дикий лесник, дружище. Еще раз повторяю, в Городе ты можешь с куда большим комфортом продолжать свои исследования. Жить, как прежде, наукой, а не добычей звериных шкур.
     - Прежними нас уже не сделать, - ответил Сергей. - И меня не заманить больше жизнью и исследованиями для общего блага. Оно, это благо, почему-то всегда достается не тем, кому должно. Прости, уж лучше я буду честно валить зверье и сдирать с него шкуру, чем эту шкуру потихоньку спустят с меня под самым благовидным предлогом. Один раз это с нами уже случилось, второго я не хочу.
     Глеб, ничего не сказав, полез в машину.

***

     Тягостно вздохнули сервомоторы, и ворота - метровой толщины бронированная плита - поползли в сторону, открывая размеченный красными вешками проезд через минное поле. Спаренные ?Дрозды? на сторожевых турелях синхронно развернулись, чтобы при необходимости осуществлять прикрытие.
     Необходимости, к счастью, не было. Степь набирала силы перед осенним буйством и не спешила гнать своих неокрепших детей на обновленный Форсиз. Все было спокойно.
     - Ты твердо решил остаться?
     Глеб изобразил подобие кивка, насколько это позволялось ?доспехам?. Он специально подгадал так, чтобы сегодня выйти в патрулирование пропускной зоны, проводить их до самой .границы.
     - Зачем это тебе? - спросил Сергей, - К чему этот средневековый антураж, помноженный на сверхсовременные орудия убийства? Если не хочешь уехать, так брось все. Не дай опять втянуть себя в их кровавые игры.
     - Ворота, - сказал Глеб, - мы не имеем права долго держать их открытыми.
     - Нет, ты все-таки ответь. Ответь, и я уеду. Зачем тебе все это?
     - Это мой долг.
     - Долг? Перед кем? Перед Орденом? Городом? Людьми?
     - Перед самим собой прежде всего. А теперь заводи мотор, Сережа. Счастливого пути.

***

     - Передай это Ире, - сказал он, уже готовясь хлопнуть дверью ?Форда?. - Я вез специально для нее.
     Сергей принял от него и сжал в кулаке старинный увесистый ключ с причудливой резной головкой и множеством выступов и желобков. Сегодня же он повесит его на лампу-колесо.
     - Береги себя, - сказал он.
     - А ты себя, - Глеб взглянул поверх его плеча на дом. - И Иру.
     Он так ни разу и не попросил повидать ее. Знал, что Сергей откажет.
     Сергей долго смотрел вслед отъехавшей машине.
     Надо доделать бусы, пока еще не стемнело и можно работать ножом при дневном свете. Доделать и повесить на шею Иришке. Ей понравится, хоть она ничего и не скажет, Как обычно.
     Но даже ее молчание - это лучшая благодарность для него. Ведь для настоящей любви не нужны слова. Правда?

***

     Через три часа машина Глеба, миновав цепочку блокпостов, ворота и пропускную зону Форсиза, окажется в санитарной секции. Там Глеба ожидает стерилизующая барокамера. А ?Прометея? - целый комплекс мер, включающих в себя термическую и лучевую обработку, опыление биотоксинами и дисперсионными липофагами.
     Город всецело стоит на страже своей замкнутой экосферы, не допуская в нее агрессивных внешних агентов. Причины, вызвавшие Перелом, и их вероятное воздействие на человека так до сих пор и не выяснены. И вряд ли в ближайшее время будут выяснены. А до тех пор не остается ничего другого, как полагаться на надежность искусственно созданной иммунной системы.
     Однако бывают случаи, когда и ее оказывается недостаточно. Приблизительно четырем десяткам коконов метабражника, отложенным минувшей ночью в недействующей выхлопной трубе и под капотом, суждено пережить санитарную обработку. И в ближайшее время вылупиться при необычных и сложно предсказуемых обстоятельствах. О которых Глеб, наслаждающийся свободой и относительно свежим воздухом после двух часов сидения в тесной и вонючей барокамере, еще не подозревает.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Его построили пятнадцать лет назад в богом и людьми забытом внешнем секторе Ядра. Безликая серая коробка с узкими бельмами окон на фасаде и нервно подмигивающей вывеской. Голубые, ложащиеся на бок буквы и - символ наступившего упадка - перегоревшая давным-давно ?3?. Но плачевное состояние мотеля не заботило его владельцев. Плевали на таковое и немногочисленные жильцы, задерживающиеся здесь всего на пару оплаченных вперед беспокойных ночей.
     Автоматизированная система учета посетителей принимала ?чипсы?, анонимные пластиковые КК-карты - один из основных платежных инструментов черного рынка. В обмен на скромный денежный взнос будущий жилец получал на руки магнитный ключ с выдавленным номером комнаты. По истечении оплаченного срока ключ переставал открывать дверь, а информация о жильце стирались из памяти мотеля. Очередной Борис Безымянный или Николай Неизвестный отправлялся в небытие. Ключ падал в приемное окошко на панели портье-автомата, и пыльный кибер-уборщик неторопливо, экономя энергию полудохлой батареи, убирал опустевший номер.
     Круг замыкался с появлением нового постояльца, также стремящегося сохранить неприкосновенность своего истинного ?я?, поселившись в полузаброшенном мотеле ?Новый Азор? где-то на окраине Ядра.

***

     Кроме имени и десятка ?чипсов? достоинством в 50 КК, которыми он оплатил трехдневное проживание в мотеле, у Василия Шептунова было водительское удостоверение класса ?Б-1? (наземные кары грузоподъемностью до 3,5 т, легковые ховеры и моноциклы), гражданская лицензия на хранение оружия (см. перечень на обратной стороне лицензионной карты). И цеховое свидетельство с пометкой об уплате годового взноса (согласно ему, он являлся мастером-наладчиком автономных конвейерных линий). Более тщательная проверка выявила бы наличие у него банковского счета с незначительным остатком и виртуального почтового ящика (как правило, пустующего).
     Но, несмотря на все это, постояльца мотеля ?Новый Азор?, человека по имени Василий Шептунов (личный идентификационный код DVS3289892-31), никогда не существовало.
     Он открыл магнитным ключом, выданным на имя Василия Шептунова, дверь оплаченной им же комнаты 27. Вошел, поставил на пол неприметную дорожную сумку, запер дверь за собой. Посмотрел на часы.
     23.50.
     Время крысам выползать из своих нор.
     Выносной базис был упрятан за пластиковую стенную панель под дуб. Он отковырял ее с помощью принесенных инструментов и снял крышку самого модуля. Старый добрый ?Вортекс?. Антон ласково потрогал пальцем миниатюрные сталагмиты основного процессора. Сегодня ночью этот бесполезный хлам обретет вторую жизнь.
     Из дорожной сумки появился серебристый шар, украшенный стилизованным изображением водоворота. Хакер аккуратно обхватил его и сжал между ладонями. Две полусферы, из которых состоял шар, со щелчком разошлись на толщину волоса, Антон вращал их в противоположных направлениях, пока не раздался новый щелчок. Готово.
     Он вставил шар в круглый типовой слот на материнской плате базиса, молясь, чтобы Баграт не подвел, слишком уж большие ставки были сделаны на сегодняшнюю ночь.
     Теперь, когда с технической стороной было покончено, оставалось включиться в Мультиверсум. Не забыв принять перед этим десять миллиграммов ?голубого бархата?.
     Современная эволюция прикладной биохимии породила новое поколение модельных психоделиков. Таких, как, например, coca-lysergic-(acid)-diethylamide, COLD, ?холодок?, мощнейший галлюциноген и стимулятор в одном флаконе. Наглотавшийся его человек в течение зависящего от дозы промежутка времени испытывает сильнейший душевный подъем и эйфорию. Теряя способность отличать действительность от видений.
     Последние затрагивают все пять органов чувств, целиком замещая собой нормальное восприятие. В сочетании с использованием сенсорных программ или Виртуальной Реальности это оставляет незабываемые впечатления.
     Бывающие иногда фатальными. Любитель ?холодка? часто открывал себе дорогу в персональный ад. Он мог навсегда остаться каким-нибудь мыслящим цветком. Или умирающим в своей скорлупе зародышем рептилии. Или летящим в вечность заблудившимся фотоном. Многие завязывали навсегда, если оживший кошмар не превращал их сознание в кровавые лохмотья, а их самих в слюнявых и бессловесных полутрупов. ?Молчунов?.
     Те, кто не соскакивал и продолжал испытывать судьбу на тропе сновидений, шли дальше. Они пробовали ?бархат?.
     Эффект от приема ?голубого бархата? непредсказуем и неповторим. От раза к разу, от человека к человеку, он являет все новые и новые грани Запредельного, Несуществующего, ?тонкого мира?. Такой иную сторону Бытия не видели ни шаманы древних майя, ни воины-тольтеки вместе с доктором Кастанедой и Хуаном Матусом, ни безумный профессор Лири. В их распоряжении не было гигантских фармакологических лабораторий ?Неотеха?. И уникальной формулы, достоверно о происхождении которой знали всего несколько десятков человек. Большинство из них уже числилось мертвыми.
     ?Бархат? безумно дорог и сложен в изготовлении. Для него не существует полноценного эрзаца, его невозможно подделать.
     Торговец запретными фантазиями Филин не зря называл ?бархат? наркотиком тысячелетия.
     Но есть люди, которые не в состоянии оценить Его Магическое Великолепие. ?Бархат? порождает в них одно-единственное чувство - сомнение в достоверности окружающего мира. Будь это повседневная и скучная реальность или хрупкие миражи Виртуального Мультиверсума, увлекающие блеском своих фантасмагорических ландшафтов.
     Именно в ВР уникальные способности этих людей раскрываются в полной мере. Невыясненная особенность их мозга в сочетании с воздействием на него ?голубого бархата? позволяет им незамеченными подключаться к любым линиям, миновать защитные фильтры и контрольные порталы. Их присутствие на сервере невозможно определить обычными средствами, и против них не действуют стандартные методы борьбы с электронным вторжением.
     Они ?призраки?, хакерская элита, бич корпоративных сетей и хозяйствующих в них толстосумов. Пока не разгадан их секрет, ни один самый закрытый банк данных не может чувствовать себя в полной безопасности. Пока ?голубой бархат? и собственные психотехники дают им возможность не верить в действенность программной защиты, ?призраки? будут взламывать ее, как молодые осетры ломают тонкий весенний лед в верховьях рек.
     Там, где их ждут остроги и сети терпеливо засевших вдоль берега рыбаков.

***

     Портье был похож на известного в прошлом актера. У него были порывистые движения и гримасы паралитика, на униформе не хватало пуговиц - детализация была установлена на самый минимум. Говорил он все время с одной и той же восторженной интонацией, делая повторяющиеся жесты.
     - Добро пожаловать в Виртуальную Реальность мотеля ?Новый Азор?! - воскликнул портье. - Я ваш проводник в Мультиверсуме, меня зовут...
     - Говорящая Кукла, - мрачно сказал Антон, - Запомни.
     - О'кей. Меня зовут Говорящая Кукла, - невозмутимо подхватил портье. - Первый раз в Виртуальной Реальности, Василий?
     Размахивающий руками портье показался Антону плоским и прозрачным. Системный глюк или сказывается воздействие ?бархата??
     - Произведи поиск новых устройств, - приказал Антон.
     - О'кей, - Портье замолчал, наморщил лоб, смешно задвигал бровями, - Произвожу поиск нового оборудования и периферийных устройств.
     В глаз Антону словно попала соринка. Из-за нее очертания предметов расплывались, становились зыбкими и ненастоящими. Он посмотрел на свою руку и подумал, что никогда не видел ничего менее похожего на ладонь и пальцы.
     - Обнаружено новое оборудование, - радостно сообщил виртуальный портье, - тип неизвестен. Изготовитель неизвестен, Произвести поиск драйверов?
     - Производи.
     Портье пришел в задумчивость.
     - Обнаружены драйверы...
     - Произведи установку, - перебил его Антон. - Молча. Закончив, перезагрузи систему.
     Говорящая Кукла послушно кивнул.
     За окном была живая мозаика огней Ядра, совсем как та, что он видел к